Бесконечные концы

Мы ехали по прямой, под сенью местных сосен, справа виднелся пустое футбольное поле, отражающее водной гладью восходящее солнце, слева приближался ряд гостиных домиков. Я внимательно осмотрелся по сторонам – никого. Студенты остались далеко позади, если я стану стрелять, то хлопки будут слышны только в этих гостиничных домиках. И ни факт, что их обитатели идентифицируют резкие звуки как именно выстрелы. Я сам себе открыл окно и снял «Пернач» с предохранителя. Задал немой вопрос Фину, тот сделал кивок. Чтобы мне было легче целится он остановил «Одиннадцатую». Через пару секунд после этого я совершил серию выстрелов в удаляющийся от нас седан «Рено Клио III», я стрелял не по колесам (это было бессмысленно), я целился в салон – чуть выше подголовника водительского сидения. Пять выстрелов подряд, пять хлопков, пять вспышек из дула пистолета. Пять отверстий в заднем стекле, все кучно с левой стороны. «Клио» вильнул и не снижая скорости поехал вбок, по диагонали. Чуть выровнялся, но тут же опять вбок за пределы пешеходной тропы. За стволы деревьев и какую-то постройку.

Фин удовлетворённо кивнул, мы ещё раз осмотрелись по сторонам и, убедившись в отсутствии людей, двинули «Одиннадцатую» вперёд, подъезжая ближе. Преследуемая нами машина стояла в воде под неестественным углом к прямой тропе, передом между деревом и цветущим буйным розовым цветом кустом. Фин заглушил мотор, мы оба вышли, наши ноги, погрузившись по щиколотку в воду ощутили стыки между тротуарной брусчаткой. Вода была не холодной, на поверхности плавали забавные крошечные шишечки.

– Ты раньше убивал женщин? – спросил Фин.

Мой товарищ был мастером задавать резкие вопросы, от чего мне приходилось сдерживать себя, чтобы в него не выстрелить. Он, что, думает, что я стреляю по пивным бутылкам, а женщина – это, своего рода, бутылка винная? Я много кого убивал, но предпочитаю не анализировать это и, уж тем более, не отвечать. К тому же приятель прекрасно осведомлен о моем боевом прошлом контрактника. Три года в горячих точках Северного Кавказа. Как правило этих скупых шести слов мне достаточно, чтобы взбороздить глубокие душевные раны и муки совести и как правило дальше этих шести слов я стараюсь не углубляться, иначе никакой алкоголь и курево мне не помогут.