Призрак Олдридж-Холла

Девушка медленно отвела взгляд, снова уставившись на догорающие угли. Минуты тянулись, наполненные лишь тихим потрескиванием древесины. Рэйс не нарушал молчания, давая ей время и пространство.

– Они говорят, я сумасшедшая, – наконец прошептала она, не отрывая взгляда от огня. – Артур… тётя Виктория… даже служанки шепчутся за моей спиной. – Её пальцы судорожно сжали край шали. – Но я не безумна, доктор.

– А что говорите вы? – спросил Рэйс, и его голос прозвучал так тихо, что почти слился с потрескиванием углей.

Джозефина медленно перевела на него взгляд. Казалось, она искала в его лице привычные следы насмешки или скепсиса, но, встретив лишь спокойное, сосредоточенное внимание, сделала небольшой, почти незаметный вздох. Её пальцы разжали край шали, затем вновь сомкнулись.

– Я… я видела кое-что. В ту ночь. Ночью, когда умер отец, – её слова повисли в воздухе, хрупкие и обречённые.

– Что именно вы видели? – мягко уточнил Рэйс.

Она сглотнула, и тень скользнула по её лицу.

– Белую Даму, – прошептала Джозефина. – Наше семейное привидение. Говорят, она появляется перед смертью главы рода. Я всегда думала, это просто сказка, чтобы пугать детей. Но я видела её. По-настоящему.

Рэйс кивнул, сохраняя нейтральное, но внимательное выражение лица.

– Можете описать её? И что вы чувствовали в тот момент?

– Она была… как туман, – девушка устремила взгляд в пространство перед собой, словно вновь видя тот образ. – Женщина в длинном белом платье, похожем на свадебное. С фатой. Она бесшумно шла по коридору, тому, что

ведёт к башне. Я… Я подумала, что это сон. Но потом… – её голос дрогнул, став тонким и беззащитным, – потом на следующее утро нашли отца.

– Вы абсолютно уверены, что это был призрак? – осторожно спросил Рэйс, слегка наклоняясь вперёд. – Могло ли это быть игрой теней от вашего ночника? Или, возможно, отблеском лунного света на стене?

– Нет! – в её голосе впервые прозвучала горячая, почти отчаянная убеждённость. Она выпрямилась в кресле, и в её глазах вспыхнул огонь. – Я была в полном сознании. Я не спала, я слышала, как в саду, за стеной, поёт соловей. Отец специально прикармливал его. А потом птица внезапно умолкла. Ровно тогда. И тогда я выглянула в коридор и увидела… Её. – Джозефина сжала руки, её голос дрожал. – Я не сошла с ума, доктор!

Последнюю фразу она произнесла с такой горькой искренностью, что у Рэйса не осталось сомнений: девушка не просто повторяла выдумку, а говорила о пережитом с абсолютной, пугающей убежденностью. Он заметил, как её взгляд на секунду задержался на решётке окна, и в её глазах мелькнуло что-то, похожее на стыд. Неужели она и сама боится, что её сомнения примут за безумие?

– Давайте поговорим о вашем отце, – мягко сменил он тему, давая ей передохнуть от тяжёлых воспоминаний. – Каким он был человеком?

Джозефина на мгновение задумалась, и её черты смягчились, наполняясь тёплой грустью.

– Он был… молчаливым. Не суровым, как многие думают, а просто погружённым в свои мысли. С нами, с детьми, он был скорее сдержан, но никогда – жесток. – Она на мгновение замолкла, глядя в прошлое. – Его настоящей страстью были птицы. В оранжерее он устроил целый птичий уголок. Мог часами сидеть там, слушая их пение. Иногда брал и меня с собой. Это были единственные моменты, когда он по-настоящему оживал, становился другим человеком. – Голос её дрогнул, став тише и проникновеннее: – Он не был счастлив в этих стенах. Я это всегда чувствовала.

– В последние недели он стал совсем другим, – тихо добавила Джозефина. – Отец как-то обмолвился, что еда стала горчить. Особенно вечерний чай, который ему всегда подавала тётя Виктория.

Она подняла на Рэйса испуганные глаза, в которых читалось недетское понимание.

– А вы? – так же тихо, почти интимно спросил Рэйс, осторожно меняя тему. – Вам здесь одиноко?

Девушка в ответ лишь горько улыбнулась, и эта улыбка, полная печального понимания, была красноречивее любых слов.

– Вы верите мне, доктор? – внезапно выдохнула она, снова устремив на него прямой, испытующий взгляд. – Вы правда не думаете, что я… лишилась рассудка?

Рэйс ответил не сразу, тщательно взвешивая каждое слово:

– Я верю, что вы видели нечто совершенно реальное для вас, мисс Олдридж. Нечто, что ваше сознание, воспитанное на семейных легендах, интерпретировало как явление призрака. Но я – врач, а не охотник за привидениями. Моя задача – найти причину этого видения здесь, в мире живых. И для этого мне очень нужна ваша помощь. Ваше доверие.

В её глазах, глубоких и печальных, блеснула слабая, но настоящая надежда – первая, судя по всему, за долгое время. Она молча кивнула, и в этом простом жесте было больше согласия и готовности к диалогу, чем в десятках громких слов.

– Хорошо, – прошептала она. – Я попробую.

– Прекрасно, – Рэйс мягко улыбнулся. – Тогда давайте начнём с простого. В ту ночь… вы были одни? Никто не мог пройти по тому коридору, кроме… Белой Дамы?

– Кажется, нет, – ответила она, нахмурившись. – Все уже спали.

– Вы уверены? – спросил Рэйс, заметив, как Джозефина слегка нахмурилась и замялась.