Там, за горизонтом

Надежда Мисюрова

Там, за горизонтом

Глава 1

Самый обаятельный и привлекательный

Сидя в столовой за завтраком, Аня прислушивалась к разговору двух девчонок, сидевших за соседним столом, весело и с увлечением обсуждавших явно что-то интересное. Они говорили достаточно громко и были старше Ани на несколько лет. В столь юном возрасте такая разница, как правило, заметна.

Им было по четырнадцать, Ане только двенадцать. Вообще-то, почти тринадцать, но она считала себя безнадёжно отставшей от жизни… Какой-то несовременной что ли… Ей так хотелось быть похожей на этих девчонок, которые казались такими взрослыми и вели себя всегда так легко и непринуждённо. От их весёлого смеха, манер исходил какой-то нежный девичий флёр, по-детски наивный, завораживающий и притягивающий своей юной непосредственностью.

По обрывочным фразам из разговора девчонок Аня поняла, что обсуждают они какого-то знакомого им мальчика, который совсем скоро, возможно уже через несколько дней должен приехать сюда и влиться в их весёлую компанию. Из их слов выходило, что мальчик этот был поистине идеальным. Невероятно красивым, милым, обаятельным, умным и крутым, положительным со всех сторон! По их мнению, не влюбиться в него было нереально. Казалось, девчонки находились в каком-то волнительном и радостном предвкушении от скорой встречи с этим героем.

«Ага, всё с вами понятно, – подумала Аня, допивая остывающий чай. Лёгкая улыбка тронула её губы. – Всё с вами ясненько… Чего ещё от вас можно ожидать? – Аня снисходительно фыркнула, сделав глоток из стакана, и продолжила свой мысленный диалог. – У этих одни мальчишки на уме.

И что там за мега крутой чел такой? Вечно они всё преувеличивают. Могу побиться об заклад, что мне он точно не понравится, а уж влюбиться?! Нет, это уж слишком». – Аня повела плечами, будто закрепляя свою убеждённость в том, что эта их теория просто из области фантастики.

Овсянка, которую девочка терпеть не могла, совсем остыла. Аня отодвинула тарелку и принялась доедать бутерброд с сыром. «А всё-таки интересно посмотреть на это чудо природы… Как там его зовут? Дима, кажется. Что он собой представляет, если в столовке о нём вот уже битых полчаса наперебой щебечут эти сороки. Они просто легкомысленные особы. Для них влюбиться в кого-то – раз плюнуть… Мне это точно не грозит, он никак не может оказаться лучше Дениса. Это просто невозможно!» – с твёрдой уверенностью решила про себя Аня.

Ей вспомнился Денис. Она увидела его в свой прошлый приезд сюда. Он был один такой, выделявшийся среди остальных: высокий, красивый, темноволосый, черноглазый, добрый, весёлый, с чувством юмора, правда, не совсем тонким, как хотелось бы… Ну, да ладно. Его бы немного подтесать, придать манер, так сказать интеллектуального лоска, то образ получился бы почти идеальным. Но главное, что в нём притягивало больше всего – это глаза! Большие, широко открытые, с приподнятыми чёрными бровями, что придавало его лицу удивлённое, вопрошающее и мечтательное выражение.

Денису тогда было пятнадцать, он был совсем взрослым парнем. И выглядел потрясающе – словно с обложки модного журнала или из голливудского фильма…

Когда Денис проходил мимо, дыхание перехватывало, сердце замирало от внезапно подступающего волнения. Аню как будто током пробивало, словно к ней подключали множество маленьких датчиков с проводками. Только это было совсем не больно, а даже приятно.

В этот приезд сюда Ане было двенадцать лет. Всего два месяца отделяли её от заветного тринадцатилетия. Для Ани это было преодолением своеобразной черты, перейдя которую, по её мнению, она автоматически должна повзрослеть, влиться в весёлую компанию девчонок и мальчишек, которые собирались вечерами в одной палате, слушали группы «Nirvana», «Кино». Смеялись, шутили, что-то обсуждали. А в это время Аня лежала в темноте на своей постели. До неё долетали смех, обрывки разговоров, звуки музыки. Ей ужасно хотелось встать и пойти туда – к ним, в эту полосу света и беззаботного веселья, но было как-то неловко. Не хватало смелости. У них была своя компания и свои, почти взрослые интересы, разговорчики… Аня знала, что если она присоединится к их весёлой компании, то никто из ребят не будет против. Но ей не хотелось торопить события. «Всё произойдёт в своё время и уже совсем скоро…» – думала она, с улыбкой глядя в темноту, а затем, перевернувшись на другой бок, мирно засыпала в ванильно-розовом облаке девичьих грёз. Никакие мысли о Денисе не мешали ей прекрасно высыпаться. Не отгоняли ни сон, ни аппетит и не делали жизнь несчастной. Наоборот, наполняли всё её существо радостью и любимым чувством левитации, как она это называла. Когда кажется, что ты летаешь…

У смуглого и черноволосого Арсена из компании ребят имелась гитара. Играл он хорошо, а не просто бряцал по струнам, как это делает большинство мальчишек. Для всех Арсен был своим парнем. Улыбчивым, добродушным, открытым, как самый лучший друг. Человек, которому можно рассказать если не всё, то очень многое… доверить секрет, например. Или просто поболтать ни о чём безо всякой задней мысли. Передвигался Арсен на костылях, но это никак не влияло на его душевное равновесие, уверенность в себе и желание нравиться девочкам. Кавказская внешность, темперамент и дружелюбие тоже делали своё дело. Старшие девчонки и мальчишки любили собираться вокруг Арсена, слушали гитару, пели песни. Заканчивали свои вечерние посиделки песней группы «Чиж и Ко». Аня уже наизусть запомнила строчки этой композиции, и каждый раз мысленно подпевала:

А не спеть ли мне песню о любви?

А не выдумать ли новый жанр?

Попопсовей мотив и стихи

И всю жизнь получать гонорар.

Мою песню услышат тысячи глаз,

Моё фото раскупят сотни рук.

Моё солнце мне скажет: «Это про нас!»

Посмеётся над текстом лучший друг.

…Напишу-ка я песню о любви,

Только что-то струна порвалась.

Да сломалось перо, ты прости,

Может, в следующий раз,

А теперь пора спать.

Глава 2

Лера

Лера, Валерия – вот на кого в тайне хотела походить Аня. Эта красивая брюнетка с правильными чертами лица и утончёнными манерами была её соседкой по палате. Их кровати стояли рядом.

Сразу видно, что Лера – москвичка, девочка из интеллигентной семьи. Её мама как-то приходила в палату. Вся такая ухоженная, хорошо одетая, с едва уловимым ароматом французских духов.

В один из воскресных дней, когда медперсонала в больнице было по минимуму, мама Леры принесла в сумке щенков, чтобы показать дочери. Их домашняя любимица такса Каська ощенилась, и Лера очень хотела взглянуть на щенков. Даже запрыгала от восторга, когда маме тайком удалось пронести их в палату. Лера аккуратно доставала маленькие пушистые комочки из спортивной сумки. Прижимала к своей щеке, целовала в маленькие, мокрые носики. Щенки тихонько попискивали, облизывая Леркино лицо, тыкались мордочками, цеплялись за длинные чёрные локоны девочки. Но, радость была недолгой. В палату могла войти старшая медсестра и обнаружить «несанкционированное проникновение домашних животных в неположенное место». Мама Леры с опасением обернулась, посмотрела на дверь, убрала щенков обратно в сумку и облегчённо вздохнула. Щенки сидели тихо.

Аня радовалась вместе с Лерой, наблюдая, как та, лаская щенков, из серьёзной пятнадцатилетней девушки превратилась в пятилетнюю девочку с озорными, счастливыми, горящими радостью глазами. Но, как только щенков поместили обратно в недра чёрной сумки, Лера загрустила. Аня видела, как по щекам девушки потекли слёзы. Мама начала её утешать, гладить по чёрным вьющимся волосам. Обняла дочь, заторопилась, махнула на прощание рукой и почти выбежала из палаты.

Аня хорошо понимала, что творится сейчас в душе Леры, и сочувствовала ей. Да и в её сердце частенько происходило нечто подобное, если не хуже… Вот пришла мама, такая родная, тёплая, пахнущая домом. Напомнила Лере о простых семейных радостях. Об их уютной квартире, любимых вещах, её комнате, висящих на стенах плакатах с популярными певцами. О собаке Каське, которая, сломя голову, радостно бежала каждый раз встречать Лерку со школы. О привычной размеренной жизни с её запахами, вкусами и повседневной обыденностью, которой теперь так недоставало.

Аня знала, что Лере сейчас больше всего на свете хочется домой к родителям. Хочется обнять их и не отпускать долго-долго. Хочется возиться со щенками, тискать их, гладить по короткой шёрстке, прижимать к лицу их умильные мордочки с мокрыми носиками. А не это вот всё… Когда она вернётся, щенки уже скорей всего будут проданы или отданы в хорошие руки друзей и знакомых. И такса Каська будет печально смотреть на Леру, вспоминая своих щенков. Но, что поделаешь, так сложились жизненные обстоятельства. Лере и Ане нужно было находиться здесь, в детском отделении стационара и проходить лечение. И не раз, и не два возвращаться сюда, задерживаясь на месяц, а то и на два.

Глава 3

НИИР

Когда Аня попала в больницу в первый раз, то подумала, что здесь не так уж и плохо. Ей было с чем сравнить… С маленькой больницей провинциального городка. А здесь, в столице, палаты были просторными, светлыми, с большими окнами. В каждой имелась своя душевая, что Аню приятно удивило. В палатах стояло всего по пять кроватей, не больше, а девчонок, живших вместе с ней, было всего четверо.

Кормили вкусно, если не брать во внимание овсяную и перловую каши по утрам. Это был полный трэш. Зато на завтраки всегда давали бутерброды с маслом, кусочком сыра или колбасы. Ане, конечно, больше всего нравился бутерброд с колбасой. В Москве её делали очень вкусно, даже варёную. Ну, что тут скажешь – Москва всё-таки! Москвичи не станут есть что попало. Аня видела, как некоторые девчонки относили на кухню свои тарелки, на которых лежал абсолютно целый нетронутый кусочек колбасы, ну или чуть надкушенный.

Аня в недоумении провожала взглядом тарелку, содержимое которой должно попасть в бак для пищевых отходов. Ей было жаль на это смотреть, и так хотелось доесть этот маленький вкусный кусочек…

Сегодня бойкот колбасе объявила Таня Евсеева, Анина подружка. Таня даже не притронулась к колбасе. У Тани не зазорно было и попросить, но Ане сделалось ужасно стыдно. Что могут подумать? Таня ведь тоже москвичка.

Аня помнила: в маленьком родном городке нужно было отстоять огромную очередь, чтобы купить необходимое. Девочка даже подсчитала – за то время, которое она простояла с мамой в очередях, можно было совершить путешествие вокруг света.

«Но всё-таки москвичи клёвые!» – подумала Аня, выходя из столовой.

Вот взять, например, ту же Леру. Когда Аня впервые попала сюда, её определили в большую уютную палату. Трудно представить, что палаты могут быть уютными. Туда приходят не отдыхать. Аня сидела тогда на кровати с опухшими от слёз веками, уткнувшись в книгу и делая вид, что читает. Девочка не ожидала, что всё обернётся именно так… и ей придётся остаться в больнице на долгий срок совершенно одной, без родных, в огромном чужом городе. В больнице с таким страшным названием «НИИР. Научно-исследовательский институт ревматологии». И здесь делают уколы, пичкают таблетками, что-то исследуют.

Папа успокаивал Аню: «НИИР – это научный институт, самый современный, учёные-врачи большое внимание уделяют изучению и поиску более эффективных методов лечения этого странного заболевания, которое было у Ани и всех людей, находящихся в этом девятиэтажном, с несколькими корпусами медкомплексе». Папа уверенно говорил, но Аня понимала, что врачи пока только изучали, искали, но ещё точно не установили, отчего происходит такое коварное заболевание и как его лечить.

В те первые дни Лера подошла к Ане и начала успокаивать, утешать, дала свой носовой платок. Наговорила множество приятных слов. Уверяла, что всё будет хорошо, что она ещё найдёт здесь друзей и всё будет супер. Так сказать, пролила бальзам на израненное сердце. Аню тронули её доброта и отзывчивость. Когда она немного успокоилась и вытерла слёзы, они вместе с Лерой, взявшись за руки, пошли в столовую на ужин дегустировать больничную еду.

А Таня таскала Аню за собой везде, куда было только можно, словно они были лучшими подругами и знакомы сто лет. Ане такое поведение «Армии спасения» в Танином лице поначалу показались странным, но она не сопротивлялась. Вообще-то Таня была замечательной девочкой. Походила на комсомолку, спортсменку Нину из фильма «Кавказская пленница».

Аня заметила, что почти все, с кем её сталкивали обстоятельства, пытался оказать посильную помощь, моральную поддержку, взять над ней шефство или, как случилось в первый день, чуть ли не кормить из ложечки. Посмотрев на себя в зеркало, Аня поняла, почему к ней такое отношение. В отражении она походила на грустную Алёнушку с картины Васнецова, только не хватало пруда, подёрнутого тиной и заросшего камышами. Её брови домиком и некогда удивлённо-мечтательный взгляд перешёл в образ умирающего лебедя. Аня поняла, что с этим надо что-то срочно делать. Но пока не выходило.

– Что ты такая грустная? Улыбнись! – Таня трясла Анину руку, пытаясь вывести подругу из задумчивости. – Ты видела, какие классные игровые автоматы установили на первом этаже?

– Не видела, – равнодушно ответила Аня.

– После полдника сходим, поиграем, пока мальчишки их не заняли.

– Ну, давай, – всё с той же безразличной интонацией согласилась Аня. Игровые автоматы её совсем не прельщали. Но куда-то надо было себя деть, чем-то убить время.

– Кстати, насчёт полдника, – продолжила Таня, – сегодня будет невероятно вкусный персиковый компот с кусочками натуральных фруктов. Ты пробовала? Его всегда на полдник дают по средам и пятницам.

– Нет, ещё не пробовала.

– Он обалденно вкусный! Сегодня обязательно попробуй!

– Ладно, хорошо, уговорила.

Аня ещё не успела отведать потрясающего, по словам Тани, персикового компота, так как поступила в детское отделение в субботу вечером после консультации с врачом приёмного покоя. На воскресенье у папы уже был куплен билет на самолёт. Он улетал домой, ему нужно было выходить на работу. Аня просила папу не оставлять её здесь, ну хотя бы не в этот раз. Но папа сказал, что так нужно, что это самая лучшая клиника по её заболеванию. Обещал, что они с мамой будут писать ей письма часто-часто, хоть каждый день, если она захочет.

Так и было, папа сдержал слово. Аня получала письма почти каждый день, а если несколько дней подряд писем не было, то потом ей приносили сразу по три-четыре письма. Чаще всего от папы, реже от мамы, но зато такие долгожданные и трогательные. В них было что-то про пробивающийся сквозь асфальт тоненький росточек. Что этот росточек и есть сама Аня, и если она только захочет и приложит все свои усилия, то обязательно пробьётся, выстоит и непременно победит болезнь. Этот банальный образ про росточек, пробивающийся сквозь асфальт, написанный маминой рукой, превращался в какой-то дивный, почти новозаветный сюжет. Перечитывая письмо, Ане каждый раз хотелось расплакаться и расцеловать каждую его строчку.

Папа тоже старался поддерживать дочь, как мог. Писал, чтобы она бодрилась, не падала духом, отгоняла от себя грустные мысли. Представляла, что подметает их метёлкой и загоняет в большой сундук, закрывает крышкой и вешает большой амбарный замок, приказывая им сидеть тихо и не высовываться. У Ани худо-бедно получалось загнать свои мысли в сундук, но сидеть они там категорически отказывались. Некоторые из них выглядывали, дразнились и показывали язык, умудряясь каким-то образом отпереть замок, а другие попросту сбегали и начинали снова о чём-то разговаривать в Аниной голове.

Ещё папа рассказывал в письмах какие-нибудь интересные и забавные истории. В подробностях описывал, кто из знакомых и друзей приходил к ним в гости в её отсутствие, что говорил, какими новостями делился. Все передавали ей большой привет и желали скорейшего выздоровления! Аня знала, что должна выздороветь, но как-то всё не получалось…

Аня просила папу написать ей что-нибудь о её любимице – пушистой бело-рыжей кошке Алиске. Судя по папиным рассказам, у Алиски всё было более-менее нормально. Но сейчас в феврале она мёрзла, потому что коммунальщики плохо топили, и батареи в квартире были чуть тёплыми. Кошка по обыкновению ложилась у включённого радиатора и, пригревшись, засыпала.

Кошка Алиска скучала, когда Ани не было дома, а родители находились на работе. Едва заслышав поворот ключа в замочной скважине, она соскакивала и бежала в прихожую к входной двери. С радостью встречая у порога квартиры, ластилась, тёрлась о ноги, распушив свой рыжий хвост. Особенно Алиска любила встречать с работы маму. Шла за ней следом на кухню и ждала, когда та угостит её чем-нибудь вкусненьким. Маленькая, пушистая хитрюга.

Аня всегда удивлялась, какой, оказывается, у кошек хороший слух. Как-то они с Алиской сидели дома вдвоём, а было это почти каждый день, так как Аня уже несколько лет находилась на домашнем обучении. И кошка была единственным существом, с которым Аня общалась в течение дня, не считая учителей, которые в учебном году заходили домой к девочке, хотя и не с той интенсивностью, с какой хотелось бы для лучшего усвоения предметов.

Аня с кошкой Алиской как обычно ждали с работы маму, которая должна была подойти примерно через полчаса. Неожиданно Алиска побежала к двери. Аня подумала, что кошка что-то услышала, но никакого характерного скрежета ключа в замочной скважине не последовало. Ни через три минуты, ни через пять. «Ты видимо ошиблась, Алиса, это не мама! – покачала головой Аня. – Ну, ничего, ты же не экстрасенс всё-таки. Аня потрепала кошку за ухо, а та лишь загадочно прищурила янтарного цвета глаза. Но уже через несколько минут щёлкнул замок входной двери, и на пороге квартиры появилась мама, держа в руках сумку с продуктами. «Ну, ты просто телепатка, Алиска, – произнесла Аня, с восхищением глядя на кошку, – а я и не знала! Мам, представляешь, Алиска определила, что ты идёшь, когда ты ещё только подходила к дому или заходила в подъезд!». Мама, улыбаясь, сняла пальто и сапоги, и пошла на кухню. Алиска последовала за ней, плавно покачивая пушистым рыжим хвостом.

Глава 4

Подруги из прошлого

Сейчас, когда Аня находилась за тысячи километров от родных, воспоминания о доме согревали ей душу. Когда Аня вернулась в палату из кабинета физиотерапии, то увидела на тумбочке письмо с необычным конвертом и почерком. «Оно явно не от родителей», – определила она. Письмо оказалось от одноклассниц, чего Аня никак не ожидала, но очень обрадовалась, раскрыв конверт и увидев разрисованные фломастерами тетрадные листы в клеточку. Уже год, как она потеряла с ними связь, не посещала школу. Тем ценнее и радостнее для неё было письмо от одноклассниц.

Девчонки делились своими новостями, рассказывали о смешных и забавных происшествиях в школе. Кто-то из мальчишек опять учудил – устроил на уроке клоунаду, подняв на уши весь класс, а мягкая и добрая классная руководительница не знала, как угомонить не на шутку разошедшихся учеников. Зато строгая и требовательная учительница по русскому Тамара Николаевна наставила всем двоек за несоблюдение тишины в классе. Аня подумала, что это она, конечно, переборщила. Ещё девчонки рассказали, как они съездили на Саяно-Шушенскую ГЭС, как там было интересно и здорово!

Аня улыбалась, читая послание девчонок. Каждая рассказала какую-то историю и подписывала имя и фамилию под нестройными и порой танцующими строчками.

Особенно приятно было читать сообщения от близких подруг – Ксюши и Полины. Аня так давно не видела их и скучала по ним. Ксюша, походила на Мальвину, только с рыжими волосами, всегда хорошо рисовала, и сейчас прислала Ане несколько своих рисунков, на которых были изображены герои из любимого мультфильма «Король Лев». Сейчас, наверное, все сидят уткнувшись в телефоны. Переписываются в мессенджерах, играют в игры. Аня бы и сама с радостью поиграла. Вот только пальцы плохо слушаются.

Аню порадовали рисунки подруги. С Ксюшей они с первого класса сидели за одной партой и, казалось, понимали друг друга с полуслова. Ане хотелось столько рассказать ей, поделиться своими переживаниями и засыпать Ксюху сотнями вопросов о её жизни. О том, как она сейчас? С кем дружит? Что читает? О чём мечтает? Чем увлекается? А вот вторая подруга Полина – высокая девочка в очках, в толстовке и джинсах, была помешана на чтении книг фэнтези. Особенно на Толкине. Даже состояла в каком-то фанклубе. С Полиной было о чём поговорить, что обсудить, и никогда не было скучно.

Полина принесла Ане книгу Толкина «Властелин колец» и каждый день спрашивала:

– Почитала?

Потом принесла диск с фильмом. С восторгом рассказывала о хоббитах, живших в норах, и других странных существах и просила Аню обязательно поделиться своими впечатлениями. Ане книга тогда как-то не зашла, она её не дочитала, но подруге не хотела в этом признаваться, чтобы не обидеть. А вот фильм посмотрела с интересом.

Раньше, до всего этого… они часто созванивались и ходили друг к другу в гости. Делились новостями, рассказывали секреты и были просто неразлучными.

Аня вспомнила, как однажды в тёплый зимний день, пригласила Ксюшу поехать с ней на городской каток. Сама она уже научилась кататься, уверенно держалась на коньках и даже пыталась исполнить какой-нибудь пируэт или сделать ласточку, но пока это не получалось. Нужно было тренироваться.

В выходные дни народу на катке было много, до поздней ночи. Фонари ярко светили. Кругом царило оживление: крики, шум, гам, весёлый смех. Играла задорная музыка. Дети и взрослые с удовольствием скользили по гладкой поверхности льда, соревнуясь в ловкости и скорости. Кто-то даже исполнял сложные элементы фигурного катания. Многие передвигались неуклюже, падали, со смехом вставали, снова вливаясь в это хаотичное броуновское движение. Главное было в кого-нибудь не врезаться, не столкнуть и не ушибиться самому.

Когда Аня впервые встала на коньки, то не могла и шагу ступить. Ноги разъезжались в разные стороны. Она ощущала себя каким-то неповоротливым пингвином. Никакого удовольствия от падений, дрожащих и подгибающихся коленок она не испытывала и думала, что уже не научится кататься, как все остальные везунчики. Ей казалось, что столько падений, как у неё, не было даже у героев Чарли Чаплина. Но к окончанию первого дня на катке, ближе к закрытию, после нескольких десятков падений на всевозможные части тела, Аня почувствовала, как ноги всё уверенней и ровнее скользят по блестящему льду. Теперь ей удавалось проехать и не упасть довольно большое расстояние, которое раньше казалось непреодолимым. Окрылённая тем, что у неё получается, Аня снова и снова переносилась от одного края катка на другой. Ей стали нравиться скорость и свобода, которые она вдруг обрела после целого дня мучений и падений на лёд. Казалось, что теперь и она стала своей на этом празднике жизни.

На следующий день на стадионе дела пошли ещё лучше. Аня чувствовала, что парит словно птица, летя на большой скорости под огромным куполом звёздного неба. Лезвия коньков с лёгкостью перемещали её по льду, словно она была невесомой. И эти новые, невероятные ощущения наполняли её радостью и счастьем. Девочка не замечала никого, наслаждаясь неизъяснимой лёгкостью и ощущением полёта. Она глядела на медленно вальсирующий снег в синеве вечера. До неё доносились звуки музыки. Ане вдруг показалось, что никого и ничего в мире больше не существует, лишь это небо, падающий снег и она – летящая словно птица в этом волшебном мгновении жизни… Жизни, которая так удивительна и прекрасна, так щедра и милостива к ней, к Ане… Что позволяет испытывать такое счастье и такую радость!

Примерно то же самое происходило вначале и с Ксюшей, когда они с Аней приехали на каток. Ксюха зашнуровала ботинки, сняла чехлы с лезвий и встала на каток, но не тут-то было. Она сделала лишь несколько шагов, и у-у-упс, шмякнулась на лёд. Аня еле сдержалась от смеха. Когда Ксюха проделала то же самое в пятый раз, Аня не выдержала и рассмеялась.

– Прости, Ксюш, но это правда очень забавно, – Аня, приложила к губам ладошку в белой варежке, чтобы скрыть свой смех. – Ладно, ладно, всё, больше не буду… – И тут же засмеялась опять.

Ксюша поднялась, отряхнулась и поглядела по сторонам:

– А мне уже как-то не до смеха. Ещё несколько таких плюхов, и моим джинсам точно придёт конец. Неужели у всех так в первый раз? Вон посмотри, как хорошо катается та девчонка. Вот бы и мне так! – с восторгом проговорила она.

– Если у тебя будет по двадцать плюхов на коленки и хотя бы тридцать на пятую точку, то ты уже станешь, если не чемпионкой города, то хорошо кататься точно научишься. Только с джинсами скорее всего придётся попрощаться, – улыбаясь, пошутила Аня.