Скорость и пепел

Виктория Карперс

Скорость и пепел

Глава 1

Три года назад

Ночь была тихой.

Той, когда даже шум города будто уходит куда-то вглубь, оставляя лишь далёкий гул машин за окном. Алия спала тревожно – ей снились обрывки каких-то разговоров, лица, которые она не могла разобрать. И вдруг – резкий, настойчивый звонок телефона. Он прорезал сон, как нож, заставив её дёрнуться.

Она нащупала мобильник на тумбочке, щурясь от яркого света экрана. Номер был незнакомый.

– Да?.. – голос был ещё сонный, сбивчивый.

– Это… – пауза, глухое дыхание в трубке. – Алия…Дэн…Он…Он не доехал…авария

Слова словно распались на куски. Она не уловила всё сразу – только имя, «авария», и тот ужас в голосе, который уже говорил за остальное.

Телефон выскользнул из пальцев, ударился о пол. Всё вокруг стало каким-то ватным, звуки – глухими. Она уже вставала, даже не помня, как. Пальцы вцепились в первую попавшуюся одежду – свитер, джинсы, кроссовки. Она застёгивала молнию на куртке на ходу, пока одной рукой судорожно вызывала такси.

Дорога до места была бесконечной. Огни фонарей мелькали за окнами машины, как чужие, холодные глаза. Она не слышала, что говорит водитель, не чувствовала, как дрожат колени. Только сердце – тяжёлое, глухое, и в голове – одна и та же мысль: нет, он жив, он точно жив.

Когда такси свернуло на перекрытую улицу, она поняла, что уже приехала.

Красные и синие отблески мигалок резали темноту, делая всё вокруг нереальным, как в кошмаре. Запах был первым, что ударил – бензин, жжёная резина, кровь.

И потом она увидела его.

Дэн лежал на асфальте, неподвижный. Его шлем раскололся, куртка была разодрана, лицо – бледное, в грязи и крови. Вокруг него метались медики, кто-то что-то кричал, кто-то накрывал его термоодеялом.

– ДЭН!!! – крик сорвался сам. Она рванулась вперёд, пробиваясь сквозь цепочку людей, кто-то пытался её остановить, но она вырвалась.

Она упала на колени рядом. Пальцы тряслись, когда она тянулась к нему.

– Эй… ты же слышишь меня… пожалуйста… – голос ломался, в груди всё сжалось так, что стало трудно дышать. – Это же я… Али… проснись, слышишь?..

Она пыталась поймать хоть малейшее движение, вдох, что угодно. Но он был неподвижен.

– Девушка, нельзя! – грубее, чем хотелось бы, сказал один из медиков, хватая её за плечи.

– Нет! Я не уйду! – она цеплялась за него, будто могла вернуть его, удержать. – Дэн… ну, вставай… ты обещал…

Но её оторвали от него. И тогда в ней что-то надломилось. Она кричала, вырывалась, но руки держали крепко. Её голос сорвался в хрип, а ноги подкосились.

Вокруг стояла толпа – кто-то снимал на телефон, кто-то шептался. Она ненавидела их всех в этот момент. За то, что они просто смотрят. За то, что он лежит там, а они ничего не могут сделать.

Медики переглянулись. Один тихо сказал другому что-то, чего Алия не хотела слышать. Потому что эти слова – не дышит, без шансов – означали конец.

Она видела, как его поднимают на носилки. Видела, как капли крови оставляют дорожку на асфальте. Видела, как за ним закрываются двери скорой. И где-то внутри себя понимала: это уже не поездка в больницу. Это дорога в одну сторону.

Её руки дрожали, дыхание сбивалось, а мир вокруг будто потемнел. Она ещё не осознала, что это значит, но внутри уже было пусто. Как будто кто-то вырвал кусок её сердца и забрал с собой в ту машину.

Глава 2

настоящее время

Часы показывали 6:48 утра, когда Алия встала из-за стола, держа в одной руке чашку с чаем, а в другой – планшет с финальной версией презентации. Глаза щипало от усталости: она не спала почти двое суток. Каждый пиксель, каждый чертёж был проверен, пересмотрен и доведён до идеала. Это был её шанс. Нет – не просто шанс. Это был поворотный момент. И она не собиралась упустить его.

В гостиной пахло кофе и парфюмом. Николь Эвери, её лучшая подруга и по совместительству напарница, стояла у зеркала, закалывая волосы и ворчливо повторяя:

– Ты снова не спала. У тебя под глазами такие круги, что даже минималистичный интерьер тебя бы отверг.

– А я в отличие от него умею прятать недостатки, – усмехнулась Алия, бросая на диван планшет. – У меня через два часа презентация перед советом инвесторов, Ник. Как тут спать?

Николь закатила глаза, подошла и мягко взяла её за плечи:

– Послушай. Ты готова. Ты даже чересчур готова. Если кто-то и заслуживает этот проект – это ты. Эти серые мужчины в костюмах просто не готовы к женщинам с идеями.

– Спасибо. Мне именно это и нужно было – феминистская речь под кофе. – Алия слегка улыбнулась. – Но серьёзно, Ник. Я не могу облажаться. Это же Grey Industries. Самый большой проект за последние пять лет. Если я выстрелю – всё изменится. Больше ни шагу назад.

Николь потянулась за помадой и ответила через зеркало:

– Поверь, детка. После сегодняшнего дня они будут умолять тебя строить для них не только здания, но и будущее. А теперь – пошли. У тебя одна попытка, но она золотая.

В холле Grey Industries

Когда двери лифта открылись, Алия почувствовала, как в груди сжалось что-то ледяное. Прозрачные стеклянные стены небоскрёба, сверкающие поверхности, сухой запах кондиционеров и кофе. Всё здесь кричало: сила, статус, деньги. А она – девушка в светлом костюме, с идеей, которую ещё никто не осмелился построить.

Секретарь провела её в просторный конференц-зал с панорамным видом на город. Люди в дорогих костюмах уже сидели за длинным столом, обсуждая что-то шёпотом. Лишь один стул был пуст. Глава совета, Лукас Грей, ещё не появился.

– Всё будет хорошо, – прошептала Алия самой себе, включая экран.

Начало презентации

– Доброе утро. Меня зовут Алия Картер. Сегодня я представлю концепт жилого комплекса нового поколения: экологичная архитектура, интеграция природы и урбанистики.

Она говорила уверенно, расставляя акценты, жестикулируя, вдохновлённо. И по глазам некоторых инвесторов было видно – она цепляет.

А потом дверь открылась.

Он вошёл тихо, но его появление смыло воздух. Высокий, в чёрном костюме, с холодными глазами, в которых не отражалась ни одна эмоция.

Лукас Грей.

Он не сел. Не улыбнулся. Просто встал у окна, засунув руки в карманы, и впился в неё взглядом.

– Продолжайте, – коротко бросил он.

Алия сглотнула. Сердце сбилось на полудолю, но она собралась.

– Мы предлагаем заменить бетон на переработанный стеклопластик, добавить энергоэффективные панели, задействовать террасную систему…

– Стоп. – Голос Грея был ледяной. Он даже не посмотрел на других. Только на неё. – Вы хотите построить жилой комплекс, который… будет выглядеть как теплица?

– Это не теплица, – ответила Алия, ровно. – Это живое здание. Оно адаптируется к окружающей среде. Оно дышит. И оно…

– Оно мягкое, – перебил он. – Оно наивное. Вы говорите о стеклянных стенах, зелени, как будто мы строим хипстерское кафе в Бруклине, а не 80-этажный комплекс в центре мегаполиса.

Зал притих. Алия сжала руки, но не дрогнула.

– А вы говорите так, как будто архитектура – это война, мистер Грей. А не пространство, в котором человек должен жить.

– Архитектура – это власть. И если вы хотите построить дом, который не выдержит ветра из-за эстетики – вы не архитектор. Вы поэт.

Молчание. Николь напряглась у стены. Алия посмотрела на него прямо.

– Поэты тоже меняют мир. Только вы не умеете слушать тех, кто говорит без крика.

Лукас слегка наклонил голову, будто заинтересованный зверь. Его голос стал ниже:

– Интересно. Вы считаете, что ваши мечты – повод вкладывать в вас миллионы?

– Я считаю, что ваши миллионы – ничто без людей, которые умеют мечтать.

Он усмехнулся. Резко. Холодно.

– Увольте её.

Секретарь вздрогнула. Алия остолбенела.

– Что?

– Увольте её с проекта. Немедленно. Она не понимает, где находится.

– Я здесь, – тихо сказала она. – И я понимаю больше, чем вы думаете.

Он подошёл ближе. Очень близко. И прошептал, так, чтобы слышала только она:

– Вы слишком громкая, Картер. И слишком… опасная. А я не люблю, когда мне бросают вызов прямо в моём доме.

Она стояла молча. В ней кипела злость. Не страх – ярость. Не за то, что он унизил её перед всеми. А за то, что он… увидел её. И сразу захотел подавить.

Она шла по холлу как на дрожащих ножках, но спина была прямая. Николь догнала её на улице.

– Алия! Что за чёрт?! Этот псих…

– Нет, – сказала Алия. – Он не псих. Он просто привык, что все перед ним склоняются. Но я не склонюсь.

Николь смотрела на неё, не зная, что сказать.

Алия обернулась к зданию, в котором только что разрушилась её карьера.

Пока что.

– Я вернусь, Ник. Неважно как. Я снова поднимусь в этот лифт. И в следующий раз он – этот ледяной, жестокий мужчина – будет стоять и слушать. И он не сможет отвернуться.

Алия не поехала домой.

Она гуляла по набережной с планшетом в сумке и горлом, сдавленным гневом. Машины проносились мимо, город гудел в своём обычном ритме, и никто не знал, что несколько минут назад её мир рухнул. А может, не рухнул – сжался в точку и стал напоминать трещину. Узкую. Но через неё уже пробивался свет ярости.

«Вы не архитекторы, вы поэты», – звучал в ушах его голос. Холодный. Презрительный.

– Ты – ледяной самовлюблённый тиран, – прошептала она сквозь зубы. – И ты меня запомнишь.

Она остановилась у кофейни, сделала пару глубоких вдохов, и только тогда заметила, что пальцы дрожат. Стиснула сумку крепче, будто это была не просто кожа, а её собственная воля, которую она удерживала от крика.

Николь писала сообщения, звонила, умоляла встретиться. Но Алия не хотела разговаривать. Её эмоции были слишком… неоднозначными. Злость и унижение – да. Но где-то глубже, в самых тёмных закоулках сознания, что-то горело. Как искра, которая не имела права существовать.

Искра от взгляда Лукаса Грея.

Пусть она ненавидела его, но этот взгляд…

Он видел её. По-настоящему. Как вызов. Как соперника. И это было опасно.

Тем временем. Офис Лукаса

– Почему ты её уволил?

Ассистентка стояла у двери, не решаясь подойти ближе. Лукас стоял у окна, где она ещё минут двадцать назад защищала проект с глазами, полными огня. Он будто всё ещё ощущал её голос в воздухе.

– Потому что она не знала своего места, – ответил он хрипло. – И слишком уверена, что этот мир должен подстраиваться под неё.

– Но проект был гениальный. Совет впечатлён. Даже Тейлор…

– Мне плевать, – отрезал он. – Я не нуждаюсь в «поэтах». Мне нужны те, кто умеют выживать.

Он поднял руку – и она вышла, оставив его одного.

Лукас налил себе виски, прошёл к проектору и включил запись презентации. Он не мог понять, зачем он это делает. Просто… он хотел услышать, как она говорит. Посмотреть на выражение её лица, когда она говорила о зданиях как о живых существах.

– Ты не боишься меня, – пробормотал он, глядя на экран.

Он вздрогнул.

Он ненавидел это ощущение. Когда кто-то проникал в его мир и оставлял след.

Поздний вечер. Квартира Алии

Николь всё же приехала.

– Это несправедливо, – заявила она, влетая на кухню. – Он просто решил раздавить тебя, потому что ты женщина с голосом.

– Или потому что я сказала то, что никто не осмеливается, – ответила Алия, наливая вино. – Я не жалею ни о слове. Я знаю, кто я. И я знаю, чего стоит мой проект.

– Ты вернёшься туда?

Алия посмотрела на неё. Улыбнулась – устало, но с искрой.

– Я не просто вернусь. Я заставлю его нуждаться во мне.

Алия не могла уснуть.

Плед был сброшен, подушка сбита, воздух – душным и слишком тихим. Часы на тумбочке тикали, будто насмехались. Алия смотрела в потолок, будто тот мог ответить, как ей теперь жить.

Мысли метались по голове: "Он прав? Я ошиблась? Это всё зря?"

Она ненавидела себя за эти сомнения.

На кухне слиплась чашка с засохшим чаем. Планшет остался в сумке. Она не могла даже притронуться к нему – будто её проект теперь обжигал.

Николь всё время писала, но Алия отключила телефон. Она не хотела сочувствия. Она хотела решения.

И всё же… В момент тишины, когда стены давили сильнее всего, она разрыдалась. По-настоящему. Сжав кулаки, в голос. Как будто каждое "ты не подходишь", которое ей говорили в жизни, вернулось в эту ночь.

Но в слезах была не слабость – очищение. И к утру осталась только ярость.

– Ты хочешь… что? – Николь уставилась на неё с чашкой кофе в руке. – Найти нового инвестора? Серьёзно?

– Мне нужен выход. Если Грей считает, что он может затоптать меня – пусть теперь попробует удержать равновесие, когда я вернусь.

– Алия… таких денег нет. Ты же не можешь просто пойти на рынок и купить себе поддержку на 20 миллионов. Это не шопинг.

Алия смотрела в окно.

– У меня есть кое-кто. Контакт. Женщина, которую я знала по университетской программе в Милане. Теперь она – директор фонда “Lauro Design”. Им нужны проекты в США. И я им нужна. Я просто… раньше не хотела влезать в эти игры.

– То есть… ты хочешь вернуться на поле, в центр войны, и просто купить себе билет обратно?

– Нет. Я хочу взять билет в первый ряд. Чтобы смотреть, как он злится, когда я захожу как равная.

Три встречи. Четыре ночи без сна.

Первая встреча с сеньорой Лаурой – по видеосвязи.

Вторая – перелёт в Чикаго. Уговорить. Убедить. Представить проект заново.

Перелёт в Чикаго

Самолёт рвался в облака, но Алия чувствовала, что поднимается не только он, а и она – вместе с тяжестью на сердце и сотнями мыслей в голове.

Она сидела у окна, глядя на ночной город, уносящийся в темноту. Внутри бушевала буря: страх и надежда, сомнение и уверенность. «Ты сможешь. Ты должна.»

Но голос внутри иногда подрывался:

«А если снова провал? Если Лукас прав? Если я – всего лишь девочка с мечтами, которая не выдержит реальности?»

Она сжала в руках подушку, будто это был последний якорь в её зыбком мире. Её пальцы побелели от напряжения.

– Всё, что я могу сделать, – прошептала она себе. – Дать этому шанс. Показать, что я не просто архитектор. Что я – сила, с которой придётся считаться.

Алия стояла у огромных дверей стеклянного здания. В отражении на стекле – женщина, которая вчера была на грани срыва, а сегодня готовилась разрушить стены, построенные мужчинами, которые считали её слабой.

Она вдохнула. Медленно. Глубоко. Сила возвращалась с каждым вдохом.

– Не забудь, – напомнила она себе, – ты не идёшь просить. Ты идёшь заключать сделку. Иди и бери своё.

Первое знакомство с сеньорой Лауро прошло напряжённо. Холодные взгляды, деловые вопросы. Каждое слово Алии было испытанием. Но она не сдавалась.

– Ваш проект уникален, – сказала Лаура наконец, после долгих минут молчания. – Но почему мы должны рисковать? Почему вы – именно тот, кто заслуживает второго шанса?

Алия улыбнулась, холодно и уверенно.

– Потому что я знаю, что другие не видят. Я вижу будущее, в котором архитектура – это не просто здания. Это живые пространства, которые меняют жизнь. И я добьюсь этого. С вашей помощью.

Сеньора кивнула. Подписала контракт.

И Алия поняла: теперь игра началась по новым правилам.

Алия не спала почти три ночи. Кофеин, цифры, презентации. Переоформление авторских прав. Юристы. Новые расчёты. Контракты.

Она была одна в гостиничном номере, с флипчартом и спущенным матовым карандашом в зубах.

Она не знала, выдержит ли её психика. Но знала: если сдастся сейчас – никогда не простит себе.

Когда она подписала контракт с Lauro Design – руки дрожали. Она вышла на улицу, вдохнула глубоко.

Теперь она шла не просить, а назначать правила.

И всё, что произошло за эти дни – бессонные ночи, тревога, слёзы, боль – теперь складывалось в холодную решимость.

Она не просто возвращалась.

Она возвращалась чтобы победить.

Прошёл всего четыре дня, а здание Grey Industries уже казалось Алии другим.

Не потому что стены изменились. А потому что теперь она входила в него с другой стороны силы.

Раньше – молодая архитекторка, пришедшая с мечтой, чтобы её растоптали каблуком делового мира.

Теперь – ключевая фигура сделки на миллионы, партнёр нового инвестора, без которой Лукас Грей не мог продолжать проект.

Ирония жизни пахла лучше, чем кофе.

Она шла по холлу медленно, уверенно, каблуки цокали по мрамору как вызов. Сердце билось, но не от страха. От ожидания.

Он будет там. Он узнает. И она посмотрит ему в глаза, не моргнув.

Лукас стоял у стола, напряжённый, как натянутый канат. Он ненавидел сюрпризы. Особенно такие.

– Это шутка? – бросил он своему заместителю, когда тот положил на стол папку.

– Это… сделка. Тейлор подписал. Совсем недавно. Сеньора Лауро выкупила 26% акций консорциума. Алия Картер назначена куратором архитектурной части проекта от её имени.

– Она вернулась? Через… чёртову заднюю дверь?

– Через парадный вход. Под аплодисменты.

Лукас не ответил. Он прошёл к окну. Вид города, который обычно приносил ему ощущение контроля, сегодня казался оскорблением.

Она вернулась.

Слишком быстро. Слишком красиво. Он видел, как она была унижена, как ушла, как глотала слёзы и держалась. И вот теперь… Она снова здесь.

Ни один мужчина не осмелился вернуться к нему так. С такой дерзостью. С таким вкусом к битве.

Дверь открылась.

Она вошла.

Не испуганная. Не защищённая. В светло-сером костюме, с волосами, собранными в небрежный пучок, с документами в руках и тенью иронии в глазах.

– Господа, – произнесла она спокойно, как будто вовсе не несколько дней назад была выкинута из этого кабинета как мусор. – Радость встреч, конечно, взаимна.

Лукас встал. Молча. Их взгляды встретились – и в воздухе что-то щёлкнуло. Будто замкнуло проводку. Никто не двинулся. Секунда. Две. Молния.

– Картер, – холодно выдохнул он. – Вы, кажется, потерялись этажом ниже.

– А вы, Грей, потеряли контроль. Я теперь официально часть проекта. Хотите – можете начать привыкать.

– Или?

Она наклонила голову:

– Или вы останетесь без 26% инвестиций. Без проекта. Без команды. И без лица.

На секунду его кулаки сжались. Но он был Лукас Грей. И проигрывать – не входило в его репертуар.

– Прекрасно. Работайте. Только… держитесь на расстоянии. Я предпочитаю не сотрудничать с дилетантами.

Она усмехнулась.

– А я предпочитаю не строить бетонные гробницы с людьми, у которых вместо сердца – калькулятор. Так что мы квиты.

Он подошёл ближе. Их разделяли сантиметры. У неё перехватило дыхание, но она не отступила. Он – пах кожей, холодным ветром, виски и опасностью.

– Вы мне не ровня, Картер. Ни по возрасту. Ни по опыту. Ни по… миру, в котором вы живёте.

– Возможно, – прошептала она. – Но вы только что вынуждены были впустить меня в ваш.

Они смотрели друг на друга, как бойцы на ринге. Кто первый моргнёт. Кто сгорится первым.

Лукас повернулся. Прошёл мимо. Только в его спине читалась ярость, которую он не мог больше скрывать.

Алия выдохнула, медленно. Её сердце колотилось как бешеное.

Он бесил её. И… восхищал. И это – самое страшное.

В тот же вечер

– Ты серьёзно? – Николь смотрела на Алию, как на сумасшедшую. – Ты собираешься работать с ним? С этим… сексуальным ледяным терминатором?

– Он не сексуальный, он адский, – буркнула Алия. – И да. Я не отступлю. Мне нужен этот проект. Он будет стоить всех его "тестостеронных выпадов".

Николь хмыкнула:

– Ой, не ври себе. Ты хочешь победить его. Но ты также хочешь, чтобы он посмотрел на тебя как на равную. Может быть – чуть больше.

Алия уставилась в потолок:

– Я хочу… чтобы он сгорел в аду.

– В аду с красивым интерьером. Который ты построишь.

Они засмеялись, но в голове Алии гудело. Потому что Николь была не так уж неправа.

Лукас Грей – не просто враг. Он был вызовом. Притягательным, бесчувственным и… невыносимо живым.

Ночь. Офис Грея.

Лукас остался один в кабинете.

Папка с её именем лежала на столе. Он открыл её. Просмотрел чертежи. Страницу за страницей. Прекрасные линии. Стекло, живые формы, свет.

Он не мог оторваться.

Потому что знал – это гениально.

Потому что знал – она опасна. Для дела. Для команды. Для его самоконтроля.

Он посмотрел в окно. Мотоциклы шумели вдалеке.

Он хотел скорости. Но мысли о ней – неслись быстрее.

И впервые за долгое время он почувствовал, что теряет равновесие.

Глава 3

Утро начиналось с дождя. Тонкая завеса воды стекала по стеклам двадцатого этажа, превращая город в размытое пятно – словно кто-то слишком сильно нажал на педаль размытия в фотошопе.

Алия стояла у кофейного автомата.

Кружка дрожала в пальцах – не от кофеина, а от усталости, которая не отпускала с тех пор, как она вошла в этот офис второй раз.

– Всё ещё чужая, да? – прозвучал знакомый голос сбоку.

Николь.

В черном пальто, с темными прядями, выбивающимися из аккуратного пучка, и с ухмылкой на лице, в которой скрывалось больше, чем просто шутка.

– Скорее… квартирантка без договора, – тихо усмехнулась Алия.

Они обе смотрели, как мимо проходят сотрудники. Большинство – не грубые, но настороженные.

Они не шептались за спиной.

Они замолкали, когда Алия проходила мимо.

Как будто не знали – она всё ещё чужая или уже своя.

– Ты им не мешай, – сказала Николь, закатывая глаза. – Просто делай своё. Проект крутой. Если начнёшь двигать – пойдут за тобой.

– А если нет?

Николь потянулась за кофе.

– Тогда я позову журналистов. Скажу, что ты – потерянная дочь самого Заи Хадид.

Алия рассмеялась впервые за утро.

И это рассмешило кого-то рядом. Один из сотрудников – молодой конструктор по имени Феликс – поднял взгляд и ухмыльнулся. Мгновение. Микрожест.

Но сигнал был получен.

Лёд, кажется, треснул.

Вот уже несколько дней Алия работала в офисе, стараясь подружиться с коллегами.

– Феликс, можно минуту?

– Конечно, Алия. Что-то по каркасу?

Она аккуратно подвинула планшет.

– Да, я перепроверила расчёты по балке на седьмом. Там идёт нагрузка, которая не учтена в базовой модели. Посмотришь?

Он кивнул, немного удивлённый.

– Ты разбираешься в расчётах?

– Я читала слишком много, когда работала в маленькой фирме, где «архитектор» значило «всё сразу».

Он ухмыльнулся. Уже с уважением. Уже по-другому.

– Окей. Посмотрю. Спасибо, что предупредила.

Когда он ушёл, Алия выдохнула.

Один контакт. Один шаг.

Потом – ещё.

Кто-то подал нужный документ, не бурча.

Кто-то предложил помощь с 3D-визуализацией.

Даже ассистентка Грея – Джулия, всегда холодная – оставила на столе термос с запиской: «Кажется, ты не успела пообедать. Суп.»

Мелочи. Но важные.

Как будто офис, хоть медленно, но открывал ей двери.

Наступил вечер. Алия стояла в переговорной.

Перед ней – макет. Не финальный. Но уже живой.

Проект начал дышать.

Её проект.

Минимализм. Чистые линии.

Сложная асимметрия, которая не кричала, а манила.

Она кивнула Феликсу, который помогал с презентацией, и…

– За вами, мистер Грей, – произнёс он, когда дверь открылась.

Алия не сразу подняла голову. Она знала: если покажет волнение – он это съест.

Лукас вошёл молча.

Пиджак – тёмный.

Взгляд – острый, как нож с холодной рукояткой.

Он не сел. Стоял.

– Это что?

– Прогресс, – спокойно сказала она. – Четвёртый блок. Новый концепт. Я ушла от симметрии, добавила эффект отражения по принципу реверсивной перспективы. Это —

– Я вижу. – Перебил он. Подошёл ближе. Смотрел. Долго.

Феликс отошёл. Алия осталась рядом.

Молчание тянулось.

– Кто это придумал? – спросил Лукас наконец.

– Я. Но – опираясь на расчёты Феликса и структуру, которую закладывали в старой модели.

Он посмотрел на неё.

Тихо.

Без злости.

Но и без признания.

– Это шаг. – сказал он. – Возможно – в сторону.

Она сжала кулаки.

– Возможно. Но шаг. А вы стояли. Я двигаюсь.

Он усмехнулся. Почти искренне.

– Нахальство – тоже фундамент?

– Нет. Уверенность.

И в этот момент – они оба почувствовали это.

Как будто кто-то нажал газ.

Машина поехала.

Проект – тронулся.

Конфликт – сменился скоростью.

– У вас неделя, – сказал он, не меняя выражения лица. – Если не сгорит – я пересмотрю статус в команде.