Гонки без финиша

Николас не спросил больше ничего. Он резко затормозил, развернул машину, и в следующий миг мы уже мчались со скоростью под сто километров час по городским дорогам в неизвестном направлении.

Я молчала. Не хотела говорить, что с такой скоростью нельзя ездить в городе. Возможно, он об этом знал и уже связывался с полицией, оплачивая штрафы. А возможно и то, что ему было плевать. Ведь когда ты несешься по дороге на высокой скорости, все что находится за пределами дороги становится не важным для тебя. Есть только ты, дорога и рев мотора, от которого кровь в венах начинает бурлить.

Городские пейзажи сменяются лесистой местностью. Спустя еще какое-то время он сворачивает к большим воротам. Проехав через них, следом углубляемся в территорию, вдалеке виднеется большой жилой дом с закрытой территорией, а потом мне открывается вид на самый впечатляющий вид, о котором я только могла мечтать.

Это чертова гоночная трасса!

– Да ты прикалываешься надо мной? Ты просто обязан прокатить меня! – взмолилась я, глядя на него и вцепившись в приборную панель. – Твоя машина просто была создана для этого момента. Ты гонщик? Занимаешься этим профессионально? Выкладывай мне все!

Ник слегка посмеялся и почесал пальцем висок – видимо растерялся от моего восторга.

– Эта трасса принадлежит моей семье. Отец владеет автосервисом, а трассу сдаем под аренду на проведения коммерческих гонок и не только. Здесь еще есть картинг, где он обучает маленьких детей перед тем, как отправить их в большой профессиональный спорт.

– А ты? Занимаешься профессионально или любитель? – спросила я, не отлипая от трассы.

Если честно, мне хочется сесть за руль его машины и пронестись по трассе, словно птица по воде.

– Скорее любитель. Я занимался этим раньше, но год назад мне пришлось оставить это дело, – его улыбка сменилась грустью.

Он выглядел так, словно перенесся в свои воспоминания, оставив мне только свое тело.

– Почему бросил? -осторожно спросила я, не сразу подумав о том, что там может быть не самый приятный ответ на вопрос.

– Это не важно, -небрежно ответил он и начал подкатывать к старту.

Здесь даже есть трибуны, высокое здание, которое было предназначено для административного офиса.

– Ты готова? Ездила хоть раз по гоночной трассе? – спросил он, остановив машину у линии старта.

– Нет, и я хочу, чтобы ты немедленно исполнил мою мечту! – с радостным возгласом произнесла я.

Я была так возбуждена предстоящей поездкой. Я всегда наблюдала это через экран, представляла себя на месте гонщика. Хотя сейчас я и понимала, что находилась не на Формуле-1 или не на гонке в Ле-Мане, я все равно сидела в Форде Мустанге и хотела испытать всю его мощность и всю его власть, которую он оказывает, когда разгоняется на максимум.

Ник выжал сцепление, поставил нейтральную передачу и газанул. Рев мотора раздался на полную катушку, вибрация мотора раздалась по машине и передалась моему телу. В следующую секунду он поставил первую передачу и тут же взлетел с линии старта.

Вжавшись в сиденье, я схватилась за дверь и сиденье, чувствуя, как скорость начинает влиять на меня. Ник, в отличие от меня, ведет себя, как настоящий профессионал. Его взгляд прикован к дороге, Ник полностью отдан дороге и своей машине.

Каждый раз, заходя на поворот, я затаивала дыхание, боясь, что мы можем врезаться в ограждение или закрутиться. Но рядом с этим парнем все страхи тут же улетучивались далеко-далеко, и я впервые чувствовала себя безопасно с кем-то, а не наедине с собой.

Рев мотора подливал масла в мой адреналин. Я только успевала сделать вдох, как новый поворот мелькал перед глазами. Температура внутри машина все поднималась и поднималась, а капельки пота начали проступать уже на шестом круге. Но мне хотелось еще и еще. Это как зависимость: тебе стоит только нажать на педаль и тебя уже никогда не остановить.

– Это было мощно! – с восторгом произнесла я, когда мы остановились на финише. – Не дашь ли мне кружок прокатиться?

Парень прыснул со смеху от моей просьбы, но потом я увидела в его глазах знак одобрения. Его добрые глаза казалось никогда не способны отказать.

Мы поменялись местами, и когда я оказалась у штурвала, я заметила, как сильно дрожали мои руки от кипящей внутри меня крови и от предвкушения моей поездки на гоночной трассе.

– Правда есть одна проблемка, -начала я, сощурив глаза и сморщив нос. – Я никогда не ездила на механике.

– Ты шутишь? – с легким возмущением спросил он, вскинув вверх своими красивыми бровями.

– Ни капельки! Думаю, для моей семьи автоматическая коробка переключения передач это куда престижнее, чем механическая, но они не понимают, что вся прелесть лежит в этой замечательной коробочке, -ответила я и провела рукой по рукоятке переключения передач.

– Ты всегда такая странная? -спросил он.

Ник наклонил голову и слегка приблизил голову ко мне, чтобы всмотреться в мое лицо.

– Ну и в чем я странная? -спросила я и подалась вперед.

– Думаю, только ты способна назвать механическую коробку переключения передач замечательной коробочкой, -ответил он, и я заметила, как дрогнули его скулы в едва заметной улыбке.

Теперь улыбнулась я. А это и вправду прозвучало странно. Хотя в моей голове эти слова звучали совсем иначе.

– Так ты научишь меня? -продолжила я.

– У меня нет ни единого шанса отказать тебе.

Я довольно улыбнулась и, сжав руки в кулаки, победно взмахнула их вверх.

– Здесь есть три педали: сцепление, тормоз и газ. Для того, чтобы тронуться с места, тебе нужно выжать сцепление, при этом держа тормоз, поставить первую передачу и начать медленно отпускать педаль сцепления. Как только ты почувствуешь дрожь машины, отпускаешь тормоз и жмешь на газ. И когда машина тронется с места, ты можешь отпустить сцепление. Первой скорости достаточно, чтобы просто начать движение. Это спортивная машина и скорость здесь нужно переключать на шести тысячах оборотах. Как только эта отметка достигнута, повышай скорость. Чтобы затормозить, выжимаешь сцепление и тормоз до полной остановки. Надеюсь, права у тебя есть?

– Конечно, у меня есть права, об этом можешь не переживать, – ответила я, улыбнувшись ему.

Но это было ложью. И, наверное, когда я поставлю вторую передачу, чтобы нормально ехать, он это поймет. Если быть совсем откровенной, это был первый раз когда я сидела за рулем. Все бы ничего, если бы это была обычная машина, но я сидела за рулем спортивной машины, которая не терпит медленных движений. Эта малышка жаждет скорости.

– Кхм, ладно. Я начну трогаться, -прокомментировала я свои действия.

Осторожно и с большим волнением выжала сцепление, поставила первую скорость и попыталась тронуться. Машина начала дергаться и прыгать, а мне стало страшно. Я выжала снова сцепление и тормоз.

Я придвинулась ближе к рулю, буквально вцепившись в него. Выложив глаза на капот, я начала снова отпускать сцепление. Чувство дрожи машины лишь напугало меня. Она загрохотала.

– Брук, машина хочет поехать. Дай ей эту возможность.

Но я не смогла продолжить движение, потому что в заднее окно раздался стук. Я вздрогнула на месте, обернувшись назад. Окно Ника было опущено полностью, и через несколько секунду в нем показалась голова взрослого мужчины.

– Опять катаешь своих заек? -спросил мужчина, сузив глаза и стрельнув ими в меня.

– Господи, пап. Я ведь просил тебя больше не называть моих подружек зайками – это отвратительно!

Так это его отец. Мне стало в тысячу раз страшнее и интереснее.

– Значит это твоя новая подружка? -мужчина буквально тыкнул своим пальцем в меня.

– Она просто моя новая подруга. Хватит строить теоремы в своей седой голове, – заворчал Ник, пытаясь спровадить своего отца прочь.

Но я протянула руку вперед и представилась:

– Бруклин Лоусон, -сказала я и натянула на свое лицо самую блестящую улыбку. Во всех смыслах блестящую.

– Не могу сказать, что я рад знакомству, но ты кажешься мне миленькой девчонкой. Томас Харрисон, -ответил он и пожал мне руку.

– Пап, -голосом завывающей сирены произнес Ник, глядя на него.

– Ладно, приятель. Не буду вам мешать, но хочу предупредить, что трасса закрывается через десять минут.

– Понял, спасибо, – с неприкрытым недовольством ответил Ник и начал поднимать окно, но его отец помешал ему.

– Бруклин Лоусон, надеюсь, что мы еще увидимся. Таких девчонок на трассе я еще не встречал, – со смешком ответил он.

И когда мы остались наедине с Ником, я пыталась понять смысл слов его отца.

– Он хотел сказать, что я ужасный водитель? Или что я ему понравилась? – прямо спросила я.

– Лучше спросить у него самого. У моего отца очень плоский юмор.

Если Ник думал, что я просто успокоюсь, то нет. Я открыла окно, высунулась и прокричала те самые два вопроса в адрес Томаса Джеймса.

– Мой ответ на все «Да», -крикнул он мне и отсалютовал два пальца от виска.

Я села обратно, смирившись с тем, что я действительно плохой водитель и с тем, что я действительно понравилась отцу Ника. Как-то много всего произошло за мой первый день в Нью-Йорке.

И когда Ник изолировал нас от посторонних ушей, он рассмеялся таким прекрасным и красивым смехом, что внутри меня что-то защекотало.

Мы выехали в обратную сторону, вероятно, Николас везет меня домой, потому что комендантский час уже давно настал.

– Если ты понравилась моему папе, то будь с этим поосторожнее, – предупредил меня Ник, пытаясь успокоить свой смех. – Ни одна из моих подружек до этого никогда не вызывала у него положительных эмоций. У меня есть две младшие сестры, в которых он пытается вложить свой мужской характер. А с тобой ему похоже не придется особо стараться, -пояснил он.

– Оу, ну две младшие сестры – это слишком. Мне и с одной тяжело. Сильно младше тебя? – я решила сменить тему, пока я совсем не осталась тут в дураках.

– У нас разница два года. Они пошли в маму, в ее характер. Наша семья ярое представление мужчин и женщин. Мы с папой обожаем гонки, а мама и сестры обожают все, что связано с модой и всяким прочим.

– Что же тогда твой папа нашел в твоей маме? -с улыбкой и большим интересом спросила я.

– Они познакомились в колледже. Папа учился на инженера, а мама на переводчика – она испанка по происхождению. Думаю, в чем-то вы могли бы даже найти общий язык.

– Я не испанка, – тут же поправила я его.

– В плане характера. И однажды мама сильно опаздывала на лекцию. Пытаясь припарковать свою дорогую машину, ей ничего не оставалось, кроме как влезть между папиной и еще чьей-то. Так уж вышло, что она задела именно папину машину. Отец тогда был очень зол, потому что он несколько лет копил на свой Мустанг. Мама красивая женщина и всегда впечатляет всех мужчин. К тому же она из семьи дипломатов. Как папа сказал, в тот день в ней его все впечатлило. Они начали ссориться, выяснять отношения на повышенных тонах, а когда у мамы лопнуло терпение, то она высказала все свое недовольство на испанском. В тот момент папа решил, что это любовь всей его жизни. Так и вышло. Они вместе уже двадцать лет.

Оборачиваясь на свою семью, я не могла сказать о ней того же. Мои родители редко показывали свои чувства на глазах у нас с сестрой. У нас в семье все очень строго. Лишь я одна всегда выбивалась своей смелостью пойти против правил и приличия. В моей семье английские корни. И так уже вышло, что оба моих родителя были воспитаны в ежовых рукавицах. Со мной и Шарлоттой они пытаются сделать то же самое, но, возможно, они не понимают, что только душат нас своей опекой и строгостью.

– Впечатляюще, -ответила я. -Ты бы хотел того же от жизни?

Ник задумался, не сводя глаз с дороги.

– Не знаю. Есть много вещей, в которых я еще не уверен. Надеюсь, что ближе к университету я во много определюсь. Какие у тебя планы на жизнь?

Я пожала плечами.

– Будущее неопределенно. Я бы хотела уехать в Англию, выучиться там и начать работать тоже там. Но у родителей совершенно другие планы на меня и мою жизнь.

– Кем бы ты хотела стать? -продолжил Ник, ведя машину одной рукой, держа руль сверху. Вторую руку он положил на дверь, высунув локоть из окна. Эта поза показалась мне такой комфортной и красивой.

Я снова пожала плечами.

Казалось, что выбор профессионального пути – единственная вещь, в чем я чувствовала себя неуверенно.

– В прошлой школе я состояла в организационном комитете. Отвечала за организацию всех школьных мероприятий. Это единственное, чем мне нравилось заниматься. Нравиться создавать что-то с нуля, а потом продвигать это. Мне просто нравится заниматься чем-то творческим, а не когда тебе приходиться сидеть в офисе с 8.00-18.00 и перебирать какие-то бумажки или подсчитывать доходы и расходы. Это для меня скучно.

Я выложила все как есть. Всю правду.

– Теперь твоя очередь, -следом добавила я.

– Я хотел бы остаться здесь, проводить дни и ночи на трассе, – признался он немного погодя, а потом на его лице появилась легкая и милая улыбка, от которой на глазах проступили морщинки.

– Катать по одной и той же дороге каждый день, да еще и ночью? – переспросила я.

Ник снова хмыкнул в ответ.

Мне начало нравится, что я вызываю у него улыбку.

Делать людей счастливыми и веселыми – задача непростая, но очень приятная.

– На самом деле это не скучно. На нашей территории несколько различных трасс. Каждая хороша по-своему, они длинные и извилистые. Да, наверное, я знаю каждый поворот. Но кататься по ним на разных машинах – прокачивает твой опыт. Возможно, когда я наберусь еще больше опыта, то буду тренировать других детей, а может быть стану механиком и попаду в команду лидеров.

– Наше будущее неопределенное. В этом есть какая-то изюминка. Будущее в наших руках, и мы сами его творим, -с легкой улыбкой на лице ответила я.

Только вот поверить в свои слова было сложно. Мне казалось, что будущее никогда не будет в моих руках.

Мы подъехали к моему дому. Точнее за триста метров до него. Я знала, что охрана нашего дома сейчас на стреме. Так что если бы они застали меня с каким-то парнем, то там поднялась бы самая настоящая сирена.

– Спасибо за сегодняшний день. Рада была провести его с тобой, а не со своей семьей, -сказала я, пока отстегивала ремень безопасности.

Ник заглушил мотор, экраны потухли, и теперь его лицо освещалось лишь лунным светом. Но от этого он был лишь еще прекраснее.

– На самом деле это я должен сказать тебе спасибо. Ты сделала этот день в тысячу раз.

– Теперь мы квиты, и меня не сгрызает совесть за то, что я могла испортить твой вечер, -хмыкнув, ответила я.

– Обменяемся номерами? Мы почти соседи все-таки, – самоуверенно произнес он.

– Соседи? -переспросила я.

– Мои лучшие друзья живут напротив тебя.

Я промычала в ответ и потянулась за своим телефоном в задний карман шорт. Протянула ему и взяла его. Быстро вбила свой номер и протянула ему обратно. Но он что-то вбивал еще, потому что невозможно так долго печатать свой номер, если только у тебя нет проблем с памятью. Он явно печатал что-то еще. Его хитрая улыбка – тому доказательство.

И когда мой телефон вернулся в мои руки, я прыснула со смеху.

– Ты записал себя, как мальчик с трассы? Боже, да у тебя явно проблемы с фантазией, -пошутила я.

И он снова улыбнулся самой прекрасной улыбкой на свете.

– Ну у меня было несколько вариантов: парень с зонтиком, самый лучший поцелуй на свете и…просто парень с вечеринки.

Я посмеялась, но сохранила его контакт именно с таким именем: «Мальчик с трассы». Мне было плевать, как другие люди, которые могли бы случайно увидеть мои контакт, могут подумать, что это могло значить. Мне было важно, что этот человек уже значил для меня многое.

Поразительно, как один вечер мог дать мне столько много приятного, ценного и веселого.

– Ну, рада знакомству Мальчик с трассы, -еле сдерживая смех, произнесла я и протянула ему руку.

Он изогнул бровь, глядя на меня.

– Думаю, это не для нас, -буркнул он.

Он подался вперед и обеими руками обнял меня. Я вдохнула его аромат – он пахнул чем-то очень приятным, запах ели и дерева. И весь его аромат перебивал легкий и ненавязчивый запах моторного масла.

– Спокойной ночи, -прошептал он мне на ухо.

– Доброй ночи, -ответила я и вышла из машины.

Как только я вышла, Ник проехал немного вперед. Ворота противоположного дома открылись, и ник заехал внутрь, во двор.

Трепет внутри меня щекотал все мои внутренности. Мне хотелось бы, чтобы этот вечер длился вечно в компании Ника, но жаль, что это невозможно. Познакомиться с его друзьями мне хотелось куда больше, чем возвращаться в свой дом и видеть своих родственников. Он уехал и забрал все самое хорошее с собой, оставив внутри меня пустоту.

По дороге до дома, я пыталась настроить себя на позитивную волну, но вместо этого я столкнулась с тем, к чему и была готова. В этот момент весь мой позитив куда-то улетучился.

Дом был мне незнаком, и я не знала, где что находилось.

Переступив порог, я встретилась с папой. Он стоял прямо, держа в одной руке чашку горячего и горького кофе, пока другая рука была спрятана в кармане брюк. Выражение его лица говорило о том, что он полностью мной разочарован. Конечно, это был не первый раз, когда я сбегала из дома. Я не могла сидеть на месте, потому что это не моя история. Я свободолюбивая птица и летать я люблю высоко. А дома слишком низкие потолки и маленькая площадь для разгона.

– Я весь в твоем внимании, Бруклин, -сказал он невозмутимым голосом.

Его голубые глаза были похожи на стекляшки, которые ранили в самое сердце. Как бы сильно я не любила папу, этот сердитый взгляд ранил меня всегда: и в хорошие моменты, и в плохие.

– Я не хотела играть театр одного актера, -честно ответила я.

– Театр одного актера? -переспросил он, изогнув одну бровь.

– А что никто здесь не желал лицезреть мои рассказы о жизни во Флориде? Никто не хотел узнать, какие у меня успехи в жизни? О, уверенна, что тетя с дядей точно хотели бы начать вести счеты, ведь ее сыновья явно лучше меня. А другие тетя с дядей наверняка хотели услышать, как далеко еще твоим дочерям до их дочерей.

– Неужели ты так считаешь? – в наш разговор вошла мама, выйдя из гостиной и сложа руки на груди.

Ее тон был немного мягче, чем папин, но я понимала, что сейчас я добыча в больших лапах хищников. Мне было все равно, каким будет итог, потому что знала, чем это все закончится. Хищники всегда одерживают победу над слабыми.

– Я сбежала, потому что не хотела проводить пустые беседы с родственниками. В этом одно сплошное лицемерие. Они улыбаются тебе в лицо, а за твоей спиной ведут личные счеты. Они хотят услышать то, что они ждут, но я этого не хочу и не жду.

В холл вышла женщина лет пятидесяти, одетая в специальную униформу.

– Вы наша помощница по дому? -спросила я, улыбнувшись ей.

– Да, меня зовут Элла, можете обращаться ко мне, если вам понадобится помощь, – ответила мне женщина с добрыми глазами.

– Отлично, тогда проведите меня, пожалуйста, в мою комнату, – попросила я.

Элла сначала глянула на родителей, будто ждала их команды, но потом кивнула мне и повела на второй этаж.

Второй этаж приветствовал жителей второй гостиной с камином, по сторонам были коридоры, а прямо был балкон. Мы свернули налево. Первая комната была открыта, я остановилась. Заглянув внутрь, я увидела спящую в своей кровати Шарлотту.

И следующей комнатой была моя. В этом крыле оказалось только три спальни. Моя, сестры и гостевая. А в противоположном крыле находилась спальня родителей, два их кабинета, библиотека и прочие досуговые комнаты.

Элла открыла мне дверь, кивнула и оставила меня одну. Пройдя вглубь комнаты, я увидела, что все мои вещи уже были разложены по полочкам в шкафу. На рабочем столе уже стоял мой ноутбук, мой любимый ночник в виде луны и прочие школьные принадлежности.

Интерьер комнаты не выделялся чем-то особенным. Он был сделан в современной классике и спокойных тонах. Больше всего здесь меня привлекла просторная и удобная кровать с балдахином. Я никогда не хотела иметь над кроватью балдахин, так как считала это прелестью королевских детей, но в крови родителей была аристократия, а значит все эти излишки роскоши присущи и нам.

Я подошла к окну и выглянула из него, уставившись на соседний дом, где сейчас был Николас. В том доме свет горел лишь в одной комнате. И мне было видно два мужских силуэта, виднеющиеся в синем оттенке света телевизора. Когда один силуэт пошевелился, я тут же отошла и плюхнулась на кровать. Наверное, это был Ник. Думаю, только ему было дело, что происходило в доме напротив, чем его другу.

Я уставилась в потолок, на котором была изящная лепнина, и вспомнила момент у бассейна. Ник поцеловал меня. Сегодня я впервые поцеловалась с парнем, посидела за рулем крутой тачки и просто провела очень хороший вечер.

Все внутри меня кричало о том, что хочет продолжения. И я очень надеялась, что Николас станет очень важной частью моей жизни.

Глава 8

Каждый автомобиль из Формулы-1 состоит из 80 тысяч деталей. Десятки тысяч компонентов болида созданы с невероятной точностью до микрон. Каждая деталь требует высочайшей аккуратности и создаются индивидуально под каждый болид.

Мистеру Харрисону однажды повелось поработать механиком на одной из гонок в Формуле-1. Он описал это событие, как невероятный опыт в своей жизни, когда ты становишься частью события мирового масштаба, даже если ты и не сидел за рулем болида. Гонка продолжалась и в тот момент, когда был пит-стоп. Тогда каждый механик становился той же деталью болида, чтобы провести слаженную работу в самый короткий срок.

И в один из таких пит-стопов из гоночной машины выпала гайка. Харрисон не мог поверить, как кто-то мог допустить такую оплошность. Но стоило выпасть этой гайке, как посыпалось и все остальное. Машина чуть не сложилась пополам из-за одной крохотной детали.

Так и моя жизнь летела ко всем чертям из-за одной маленькой детали, которую уже нельзя было привинтить обратно. Этой маленькой деталью было мое сердце. Оно разбито, а место под ним ужасно ноет и болит. Я много раз пыталась закрыть глаза на то, что происходит в нашей с Кором маленькой семье. Но эта проблема росла, подпитывая себя каждой ссорой и каждым ударом.

Теперь я не имею ни единого понятия, как мне расторгнуть все отношения с человеком, которого я любила. Я снова стала инициатором разрыва отношений. Может, со мной что-то не так? Или я выбираю не тех людей?

– Я помню, ты говорила про своего одноклассника, который хотел стать юристом, – говорит Челси в трубку.

– Да, и последний раз мы общались на выпускном, – ворчу я и переворачиваюсь на спину, лежа на своей кровати.

Еще один день прошел не в мою пользу.

– Так может стоит написать ему? Ну или порыться в интернете, если он из известной семьи.

– Уже была попытка. О нем ничего нет.

– Я постараюсь что-нибудь поискать, когда вернусь домой с работы. Помогу тебе, так уж и быть, – с легким смешком отвечает она.

– Не стоит. Я справлюсь сама. Как Корбин?

– Ну-у-у. С этого-то и надо было начинать наш разговор, – с укоризной говорит Челси.

– Не заставляй меня еще больше жалеть о своем решении, – взмолившись, прошу я, сомкнув пальцы на переносице.

– Первый день он был убит горем, вообще никуда не выходил из кабинета и вместо документов принимал доставку от курьеров с китайской едой. На второй день он решил не появляться на работе. Впрочем, как и сегодня. Он явно переживает не лучшие времена.

– Это ужасно, – на вздохе отвечаю я. -Может, мне стоит позвонить ему? – спрашиваю я и прикусываю ноготь большого пальца – моя частая привычка, когда я переживаю.

– Нет-нет-нет! Это исключено! Ты ушла от него, так оставь его в прошлом, Брук. Он бил тебя, когда злость брала над ним верх. Так чего ты хочешь сейчас, когда он расстроен?

– Не знаю, -бурчу я с плаксивостью в голосе.

– Он отойдет – когда не отходил? Тебе нужно сейчас подумать о себе. Например, можно заняться йогой или пилатесом. Попробуй просто плыть по течению, – предлагает она, но меня никогда не вдохновляло занятие чем-то подобным. Если уж есть то, что вдохновляет меня – гонки или серфинг, но ни то, ни другое уже давно не является частью моей жизни.

– Я не люблю плыть по течению.

– Тогда лети против ветра, как говорил твой любимый Генри Форд.

– Нет, Челси. Отметаю эти варианты. Один вечер я решила закончить мороженым, клубникой со сливками и парочкой бутылок спиртного. В итоге все закончилось очень-очень плохо.

– Что случилось? И почему ты до сих пор мне не рассказала об этом?

– Потому что в этот вечер мне было стыдно, как никогда. Ну я уже говорила, что надо мной живет мой бывший парень?

– Что? Так, ну-ка поподробнее с этого момента, -требовательно просит она с легким возмущением в голосе.