The Elder Scrolls: Alessia

Они трудились повсюду, словно тени скользя меж этажами храма. А вечерний спуск в темницу превратился в оглушительный звон сотен цепей. Их колонна растянулась на десятки, если не сотни метров. Охраны тоже прибавилось в несколько раз.

В нижнем зале рабов силой распихивали по клеткам. В каждой камере два на два метра теперь ютились по десять невольников. Места едва хватало, что сидеть поджав ноги.

Но девушка увидела в этом и хорошую сторону: теперь рядом кто-то был. Кто-то, кто согревает своим телом. После долгих лет одиночества, когда можно было лишь кончиками пальцев коснуться другого человека, такие обстоятельства не могли не радовать.

Девушка внимательно рассматривала лица своих сокамерников. Встречаясь с кем-то взглядом, она больше не отворачивалась. Более того, в глубине чужих глаз она словно видела душу, полную тревог и страхов. Столько новых несчастных, кого она должна спасти, кому она должна подарить свет надежды.

Девушка поднялась в полный рост, собирая на себе взгляды. Те, кто знал ее, смотрели глазами, полными предвкушения и жажды новых слов, которые уже стали для них святыми. Те, кто не знал ее, смотрели глазами, полными непонимания и страха.

Девушка набрала полную грудь воздуха и решительно заговорила. Больше нет в ней места сомнениям. Больше ее не сдерживал страх. Она уверенно шла по выбранному пути. Она решила сокрушить все преграды. Она решила, что станет для всех провожатой к свету.

– Послушайте меня, дети несчастья, дети тьмы, дети железа. Вы пришли сюда в оковах, как и я когда-то. Вы живете в этом каменном чреве, где нет ни солнца, ни ветра, ни неба. Вам внушили, что за этими стенами нет ничего, кроме новых цепей. Вам говорили, что таков ваш удел. Но я спрашиваю вас: почему тогда ваши сердца жаждут иного? Почему, когда вы закрываете глаза, вам грезится свет? Потому что великая судьба начертана для нас. Мы идем по тернистому пути, но в конце его – рассвет. Мы страдаем, но нас ведут святые руки. Мы умираем, но имя наше будет вписано в вечность. Вы боитесь? Вы сомневаетесь? Это хорошо. Потому что вера рождается не в легкости, а в испытании. Вера не дается нам, как дар. Ее нужно выковать, как клинок. Посмотрите друг на друга. Мы едины в страданиях, но станем едины в силе. Никто не сможет забрать у нас наше будущее, если мы пойдем к нему вместе. Никто не загасит наш свет, если мы не позволим. Примите Аури-Эля, отца нашего, чей свет ведет нас. Примите все великие имена, ибо они указывают нам путь, ибо они дают нам стойкость, ибо они с нами. Кто с нами, тот станет больше, чем раб. Кто уверует, тот выйдет за эти стены другим. Мы не просто отринем цепи – мы шагнем в новую судьбу, начертанную для нас самими богами. Теперь решайте: останетесь ли вы в кандалах? Или встанете и увидите, что за тернистой дорогой нас ждет свобода?

Она замолчала. Взгляд медленно пробегал по каждой клетке, на мгновение задерживаясь на каждом лице. На многих была рьяная жажда свободы, но большинство было в смятении.

Хоть день выдался тяжелый для всех, но полночи не смолкал шепот, доносившейся из каждой клетки. Старые рабы благодаря поддержке от хрупкой, но сильной, девушки обрели мужество говорить. И теперь они рассказывали, делились подаренными им мудростью и надеждой с новоприбывшими, чьи сердца пока еще были в холодных оковах страха и отчаяния.

А главное, они делились своей верой. Верой в слова этой девушки. Верой в свои силы. Верой в светлое будущее. Верой в аэдра.

Акт V. Ал-Эш

Еще один долгий день сменился холодной ночью. Усталость сковывала тела, словно наполняя их тягучим железом. Рабы с трудом держались на ногах, но, уцепившись ослабевшими руками за прутья решеток, продолжали стоять. Их взгляды были прикованы к хрупкой девушке.

В сердцах стала зарождаться надежда. Но где-то в потаенных уголках разума ютилось сомнение. Речи девушки были столь же сладки, сколь и безумны. Некоторые из рабов открыто выражали своим видом недоверие.

За долгое время девушка научилась не только смотреть, но и видеть. И сейчас она видела каждую эмоцию окружающих ее невольников, словно их души были открытыми книгами.

Девушка понимала желания других. Она знала, что ей делать. Подойдя к двери своей клетки, она набрала полную грудь спертого воздуха и начала свою речь:

– Слушайте меня, дети железа, дети камня, дети несчастья. Каждый день мы собираемся здесь. Каждый день я говорю вам о свете, о великой судьбе, о мире за этими стенами. Каждый день наши сердца крепнут, наши души пробуждаются. Но я вижу сомнения в ваших глазах. Вы слушаете, но не все верите. Вам внушили, что нет для нас ни силы, ни надежды. Что боги не слышат нас. Но разве может раб говорить так, как говорю я? Разве может пленник стоять перед вами без страха? Я не прошу вас верить мне на слово. Я прошу вас – смотрите. Я прошу вас – свидетельствуйте. Если светлые боги с нами, пусть они явят свою силу.

Девушка медленно опустилась на колени. Сложив ладони перед грудью и сцепив пальцы в замок, она закрыла глаза. Душой она тянулась к незримому свету. В ее воображении она видела семь неясных силуэтов и огромного золотого дракона, парящего над ними. Следующие ее слова были обращены к этим восьмерым богам:

– О, великие боги, что не пожалели своей силы ради сотворения мира!, О, Аури-Эль, несущий нам свет! Слушайте голос моей веры. Смотрите в сердце мое. Я верую в вас, как вы верите в нас. Я взываю к вам, как вы взываете к нам. Если воля ваша – привести нас к свободе, если воля ваша – даровать надежду, пусть падет замок, что держит меня! Пусть отворятся врата, что держат меня! Пусть сомневающиеся узрят силу истинную!

Она закончила молитву и замолчала. Отскочив несколько раз от стен, эхо ее голоса растворилось в тишине. Все вокруг, казалось, даже перестали дышать, ощущая святость момента. И в этой давящей тишине прозвучал щелчок, заставляющий сердца замереть.

С протяжным скрипом дверь клетки открылась перед девушкой. Она медленно поднялась с колен, тратя на это остатки сил. Аккуратно делая шаг за шагом, под аккомпанемент звенящих цепей на ее ногах она покинула клетку и направилась в центр зала. Больше никто не смел шелохнуться, потрясенный увиденным.

Девушка остановилась возле велкиндского камня, который, возвышаясь над ее головой, излучал холодный бело-синий свет. Она снова посмотрела на каждого. В их глазах отражался восторг на грани с эйфорией и безумием. Тогда девушка продолжила:

– Вы видели это? Не чары, не уловка, но сила веры. Не моя, но наша. Не чудо, но знак. Боги не забыли нас. Они не отвернулись. Они здесь, с нами, в каждом, кто верует. Я не свободна, но я стою перед вами. Я не избранная, но я не одна. И вы тоже не одиноки. Мы связаны общей судьбой. Мы идем тернистым путем. Но теперь вы знаете – в конце его не пустота. В конце его рассвет. Смотрите же, слушайте же, думайте же. Сегодня это моя клетка. Завтра – ваши. Через день – стены этого подземелья. Через месяц – стены города. Кто еще скажет, что боги не с нами? Кто еще скажет, что свобода невозможна? Встаньте же! Наполните сердца светом! Не падайте духом, ибо нас ведут те, кто сильнее железа, крепче камня, выше несчастья! Вера наша – ключ. Ибо вера открывает все замки!

Едва она прекратила говорить, как мрачный зал наполнил шепот десятков голосов. Теперь все преграды на пути их веры были разрушены. Никто более не сомневался. Для всех слова девушки стали святыми. А ее саму называли избранницей богов.

Но одного титула было мало. У избранника должно быть имя, что выделит его на фоне прочих. Каждый шепот в полумраке задавал один и тот же вопрос, но ответ никто не знал. Даже друг девушки на мгновения растерялся, осознавая свою оплошность.

Он стал думать. Кто сейчас перед ним? Девушка? Но девушек тут много. Святая? Лишь ее слова стали святыми. Предводитель рабов? Она пока никого за собой не ведет. А кем ее видят другие? Рабом, что выше других. Высшей рабыней…

Что она делает? Она молится. Кому она молится? Аэдра. Но кому она молится чаще других? Аури-Элю – высшему богу.

Получается, что девушка в центре, на которую устремлены все взоры – высшая рабыня, молящаяся высшему богу… Высшая… Высшему…

– Ее имя – Ал-Эш, – тихо произнес таинственный друг.

Слова его передавались от раба к рабу. От клетки к клетке. Они не скандировали имя, но шептали с благоговейным трепетом. Ал-Эш – та, кто даровала им свет и надежду. Ал-Эш – та, кого избрали боги. Ал-Эш – та, за которой они готовы следовать. И только один знал, что Ал-Эш – Высшая-Высшему.

***

Прошло несколько дней, как девушка получила свое имя. Рутина в храме шла своим чередом. Однако подземная жизнь рабов меняла их отношение к жизни, переворачивая все с ног на голову.

Ал-Эш продолжала свои проповеди. И теперь каждый невольник жадно впитывал весь смысл ее слов. Их преданность светлым богам окончательно укрепилась. Теперь они были готовы следовать за проповедницей. Они разделили ее стремления и желания. Теперь они готовы отдать всех себя без остатка на этом тернистом пути.

И именно в это время таинственный друг Ал-Эш получил донесение. В его голове посредством телепатии прозвучал властный голос его покровителя.

«Время пришло! Войска салиачи покинули Сард, направляясь на северо-восток. Через два дня айлейды, приверженцы истинной веры, нападут на город. Рабы обязаны ударить в спину своих хозяев.»

План был давно продуман. Оставалось лишь четко исполнять его шаг за шагом. Дождавшись окончания проповеди, он поманил к себе Ал-Эш. Когда она приблизилась уверенной походкой, он протянул маленький кусочек хлеба, смоченный в специальном зелье.

– Прошу, съешь это, – смиренно произнес друг.

Девушка приняла подарок без капли сомнений. Ее друг всячески поддерживал ее. То, кем она становится – всецело его заслуга. Девушка не смела усомнится в его мотивах ни на мгновение.

Как он и просил, она съела странный кусочек хлеба. Его лицо озарилось доброй улыбкой. Благодарственно кивнув, Ал-Эш вернулась в свою клетку. Дверь за ее спиной захлопнулась, щелкнув замком.

Почувствовав слабость, девушка опустилась на пол и, свернувшись калачиком, уснула. Никто не смел прикасаться к ней или хоть как-то тревожить. В жизни невольников она теперь занимала особое место. Особенно тех, кто делил с ней камеру. Они приняли на себя роль ее хранителей.

Сон принес девушке не привычную тьму. Вместо нее Ал-Эш увидела нечто священное. Свое второе видение.

Она стояла босыми ногами на холодной земле. Вокруг возвышались величественные строения из белого камня. Это был город. Прекрасный и в то же время пугающий. Тут было тихо. Ни криков, ни стонов, ни разговоров. Лишь улицы, усеянные сотнями трупов людей. Их ноги и руки были закованы в цепи. Мужчины и женщины, старики и дети – лицо каждого было обращено к небу, словно в последней мольбе о спасении. Ал-Эш испытала леденящий ужас. Неужели это исход их судьбы?

Но внезапно небо потемнело. Она обратила свой взор вверх. На фоне огромной бело-золотой башни, что она уже видела раньше, воздух исказился. Словно разрезая пространство, над ее головой раскрылся ослепительно белый портал. И в нем показалась чья-то фигура.

Образ был размыт, словно это дрожащая тень. Но девушка хоть и не видела, но осознала, что перед ней стояло воплощение воинственного духа. Она ощутила на себе его тяжелый и пристальный взгляд несуществующих глаз.

Едва он заговорил, ее сердце словно пронзили. Казалось, от души отрывали кусок за куском, а образовавшуюся пустоту заполняла первобытная ярость.

– Ты ждешь, но время ждать прошло! Смотри, что станет с твоим народом, если ты не поднимешь меч! Свет, что ты несешь, померкнет в крови, если не сделаешь первый шаг. Встань! Бейся! Веди! – проревел голос великого существа.

Глаза всех мертвецов одновременно уставились на девушку. В их взглядах не было укора. Лишь молчаливая просьба о помощи. Ослабленные руки тянулись к ней. Она желала им помочь. Но едва Ал-Эш протянула руку навстречу, город заполнил бушующий кровавый поток.

Все обратилось в хаос, окрашенный багровыми красками. Девушку подхватило словно щепку, раз за разом ударяя о белые стены каменных домов. Она пыталась добраться до поверхности, но тела сотен людей тянули ее на дно.

В тот момент, когда бессилие почти ввергнуло ее в отчаяние, она выпустила последний воздух из груди. И в этот момент глаза ее открылись.

Сердце бешено колотилось. Холодные капельки пота стекали по ее лбу. Она слегка приподнялась и осмотрелась. Вокруг был все тот же мрачный зал. Все те же холодные клетки. Все те же невольники, спящие беспокойным сном. Одно лишь изменилось – ее решимость. Теперь она готова воплотить все свои слова в действия. И она больше не станет оттягивать этот момент.

Акт VI. Искра

День тянулся долго. Бесконечно долго. Казалось, он никогда не закончится. Минуты медленно ползли вперед. Когда рабов построили в коридоре храма, создавалось ощущение, что стражи намеренно тянут время.

Колонна неторопливо спускалась в подземелье. Еще никогда эта лестница не казалась такой длинной. Бесконечной. Дверь в темницу неспешно открывалась, издавая протяжный стон несмазанными петлями.

Рабов завели внутрь. Пока один невольник разливал по ведрам воду, другой раздавал своим товарищам по несчастью хлеб. Тех, кто получил свою порцию, стражники заталкивали в клетки. Каждый раз состав сокамерников менялся. И хоть эльфы действовали быстро, ушло много времени, чтобы запереть несколько сотен рабов.

Слишком долго! Ал-Эш сгорала изнутри от нетерпения. Воспоминание о ночном видении подстегивало ее, словно шипастая плеть надсмотрщика. Она обязана им рассказать. Она обязана призвать их. Но эти слова не должны коснуться остроконечных ушей. Слишком долго!

Замок только что щелкнул по ту сторону двери. Ал-Эш закусила губу, чтобы сдержать свой порыв. Слишком рано! Стражники должны уйти, чтобы ее голос не достиг их. Тонкая струйка крови побежала по ее подбородку.

Невольники молчаливо наблюдали за ней. Что-то в ней было не так. Ее волнение рвалось наружу, взбудораживая всех вокруг. Прильнув к ржавым решеткам, они ждали. Сегодня должно что-то произойти.

Едва шаги на длинной лестнице за массивной дверью растворились в тишине, в зале зазвучал звонкий, но сильный девичий голос:

– Братья… Сестры… Сегодняшняя ночь станет последней ночью в оковах. Минувшей ночью я увидела будущее. Оно было полно огня и крови. Я видела город, погребенный под грудами тел. Мертвых. В цепях. Айлейды не отпустят нас. Они не дадут нам ни свободы, ни пощады. Они будут терзать нас, пока мы не сломаемся… или пока не встанем и не нанесем удар первыми. Время пришло. Завтра мы поднимем головы и возьмем то, что принадлежит нам по праву. Завтра мы разорвем цепи и сотрясем стены их кровавых чертогов! Мы начнем в самом сердце их святыни – в храме их жестокого бога, но на этом не остановимся. Когда их святыня вспыхнет праведным огнем, это станет знаком. Это будет зов к каждому брату, к каждой сестре: время рабства кончилось! Я не прошу вас верить мне на слово. Я прошу вас поверить в себя. В свое право жить. В свою силу. В свою судьбу. Они думают, что боги отвернулись от нас. Что мы навечно скованы их волей. Аури-Эль слышит нас. Истинные боги с нами. И завтра мы докажем, что мы не рабы. Мы – потомки недов. Завтра они узнают, что значит страх. Завтра их город загорится, а с ним вспыхнет и пламя нашей свободы!

Она замолчала. Но стены мрачного зала наполнились десятками возбужденных голосов. Все были готовы поддержать избранницу богов. Ее друг довольно кивнул, наблюдая, как хитросплетенный план претворяется в жизнь.

Ночь была беспокойной. Почти никто не спал. Утром, когда пришли эльфы, все невольники смотрители на них глазами, в которых разгоралось пламя ненависти и жажды свободы.

День начинался как и всегда: построение, помывка, еда, длинная лестница, начало работы.

Ал-Эш смотрела на женщину-библиотекаря. Сердце бешено колотилось, гулким звуком отдавая в ушах. Ладони потели. Капельки пота проступили на спине и лбу. Страх начал сковывать сердце.

Айлейд презрительно посмотрела на рабыню, что посмела поднять глаза. Она резко подошла и ударила наотмашь тыльной стороной ладони рабыню по лицу. Но рабыня устояла на ногах. Она снова стала смотреть на хозяйку, а в глазах вспыхнул огонь гнева. Эльфийка пришла в бешенство и, схватив висящий на поясе хлыст, сделала замах. Свистящий звук разорвал тишину библиотеки. Удар кожаного кнута о хрупкую плоть эхом отозвался от каменных стен.

Жгучая боль пронзила сознание Ал-Эш, выметая остатки неуверенности. Больше не осталось места страху. Только слепая ярость. С рычащим криком рабыня схватила книгу, что мгновение назад выронила из рук, и бросилась на айлейда.

Ошарашенная эльфийка впала в ступор. Чтобы раб напал на эльфа?! Такого никогда раньше не случалась. Растерявшись, она лишь прикрывала голову руками. Но это продлилось лишь пару мгновений. Она со всей силы толкнула рабыню. Та упала.

Айлейд замахнулась хлыстом, чтобы выместить всю злость за свой позор. Раздался глухой звук удара, и обмякшее тело эльфийки рухнуло на каменный пол. Из зияющей раны на ее затылке торчали серые кости, покрытие кровью, золотистыми волосами и кусочками плоти. Кровь медленно стекала по ее щекам и шее, наполняя багряную лужу на полу.

Над телом поверженной хозяйки стоял верный друг Ал-Эш. В руках у него была полуметровая статуя какого-то айлейдского короля. Он отбросил ее в сторону, протягивая девушке руку. Статуя с громким звуком разлетелась на множество осколков. Эхо разошлось по этажам.

Рабы, что видели эту картину, разом наполнились решимостью. Избранница богов сделала первый шаг. Начало их пути к свободе положено.

Стремительной волной звуки бунта распространялись по каждому этажу, пока весь храм не превратился в поле боя. В ход шло все, что попадалось под руку. Эльфы атаковали хлыстами и магией. Но люди в итоге задавили числом. Вскоре в айлейдском храме не осталось живых эльфов.

Ал-Эш схватила свечу и стала ходить от полки к полке, поджигая книги. Сухая бумага мгновенно вспыхивала, наполняя залы едким черным дымом. В итоге огонь объял все этажи.

В панике рабы осознали, что не знают как выбраться. Но друг Ал-Эш нежно взял ее за руку и кивнул, призывая к давно изученному действию.

Паника отступила. Девушка опустилась на колени и, сцепив перед собой ладони в замок, обратилась к своему милостивому богу:

– О, Аури-Эль, Лучезарный Владыка, услышь мой зов! Пламя окружает нас, дым застилает путь, но твой свет пронзает тьму. Веди нас, как вел предков наших. Разгони мрак, разломи стены, открой дверь к спасению! Во имя правды, во имя свободы – укажи путь!

Внезапно в одном из коридоров дым закрутился в спираль и расступился, образовывая туннель. Не теряя ни секунды, рабы бросились к свободе. Дорога петляла по развилкам. Но спустя несколько минут невольники оказались в просторном зале. На противоположной его стороне возвышались огромные каменные ворота в виде арки. На них были прекрасные узоры из зеленого стекла.

Невольники поспешили к ним, гремя цепями. Двери хоть и казались массивными, но поддались без особых усилий. Едва они открылись, люди на мгновение ослепли. Прошли годы, если не десятилетия, когда они последний раз видели солнце. Его тепло приятно ласкало их изможденные тела.

Едва их глаза привыкли, как они увидели кровавое поле боя. Десятки эльфов и сотни людей в обносках лежали на земле в липких бурых лужах. Их неестественные позы запечатлели агонию последнего мгновения их жизней.

Весть о готовящемся бунте, словно пожар, пронеслась среди невольников. И когда над храмом Боэтии заклубился черный дым, вспыхнул мятеж. Где-то рядом еще раздавался звон мечей. Перед храмом появились люди. Они были одеты в простую кожаную броню, что эльфы использовали для тренировок. Их мечи были тупыми и мягкими. Но это было лучше, чем совсем ничего.

Ал-Эш не видела всего, но ощущала всем своим естеством, что повсюду обрываются сотни жизней. Уставшие, она и остальные сели на ступенях храма. Они отдали все свои силы и более не могли сделать и шагу. Но они сделали все, что должны были сделать.

Черные клубы едкого дыма поднимались высоко вверх от горящего яростным пламенем храма. Этот пожар превратился в символ грядущей свободы. Теперь каждый решил для себя, что они не вернутся в рабство. Если им суждено вновь быть закованными в цепи, то они лучше умрут.

И как раз, когда эйфория победы настигла их, перед храмом показались всадники, облаченные в изящную эльфийскую броню. Их мечи, как и взгляды, были остры. Они остановились перед людьми. Бывшие невольники приготовились встретить свою судьбу, но внезапно один из всадников заговорил:

– Мы не враги вам, а союзники! Мы приверженцы истинных богов. У нас общий враг – даэдра и их лизоблюды. Мы пришли сюда, ибо свершается пророчество о появлении избранника Аури-Эля, что свергнет власть лжебогов. Ответьте, есть ли такой средь вас?

Никто не ответил, но все посмотрели на девушку, что была для них. Они не хотели отдавать ее, ведь верить эльфам было нельзя. Но Ал-Эш была иного мнения. Она верила, что все не просто так. Что ее судьбу ведет рука Аури-Эля. И что это он послал ей новых сильных союзников. Она встала и без страха вышла вперед.

***

Впервые за долгое время Ал-Эш почувствовала легкость. Железные кандалы больше не сковывали ее ноги, тяжелые цепи больше не тяготили ее шаги. Солнечный свет приятно ласкал лицо.

Она искупалась в эльфийской купальне. Ледяная вода, что колола все тело словно иглами, осталась в прошлом. Теперь девушка наслаждалась нежным теплом в просторной ванне. Удивительные зелья и мази избавляли ее тело не только от рабской вони, но и от усталости.

Закончив купание, она одела простое, но красивое платье в зеленых тонах, принадлежащее одной аристократке. На обед были свежие фрукты и немного жареного мяса. Ал-Эш ничего этого не знала ранее – ни вкус фруктов, ни манящий запах горячей еды. Даже прием пищи в середине дня был для нее в новинку. Она хотела разделить все эти блага с остальными невольниками, но те настояли, что никто не должен беспокоить избранницу богов.