Последняя дверь

– «Так, Анна, кого вы подозреваете?»

– «Ну… думаю, это Виталик».

– «Отлично, я записал твоё мнение в секретный дневник мафии.»

– «Игорь, на кого вы думаете в этот раз?»

– «Я считаю, что… Елена – мафия!»

Игра длилась почти два часа. Я чувствовал себя дирижёром маленького театра: каждый жест, каждое слово создавали напряжение, интригу и юмор. Студенты полностью погружались в роли, спорили, смеялись, строили стратегии. А я наблюдал за всем этим и наслаждался тем, что могу держать всех в напряжении, управлять настроением и делать игру живой.

В конце вечера, когда мафия была разоблачена, а все остались целы, я закончил словами:

– «Поздравляю всех! Сегодня вы выжили, но не все, вы смеялись и лгали друг другу. Но помните: в жизни мафия убивает по – настоящему.»

Студенты аплодировали, шутливо обижались, кто проиграл, а кто выиграл. Я убирал карты, улыбаясь: именно такие вечера учили меня наблюдать за людьми, читать эмоции и управлять динамикой, а это пригодится позже во взрослой жизни.

Моя работа ведущим по настольной игре «Мафия» позже открыла неожиданные возможности. Одна знакомая пригласила меня на игру в роли игрока, в небольшом помещении неподалёку от общаги. Я не знал, что это за место, но интерес и лёгкая наивность заставили меня пойти.

Помещение выглядело непривычно: актовый зал с пара комнат, обычная мебель, столы и стулья. На стенах висели картины с абстрактными символами, а запах свежезаваренного кофе смешивался с лёгким ароматом ладана. На первый взгляд, обычная квартира или клуб, но атмосфера была особенной: тихая, сосредоточенная, как будто каждый уголок был наполнен вниманием к внутреннему миру человека.

Я впервые увидел пастыря. Он не соответствовал привычному образу священника: треники, футболка поло, простая обувь. Но его взгляд был глубоким, спокойным, а голос мягким, уверенным. Он подошёл ко мне после игры и сказал:

– «Приходи завтра на чаепитие, пообщаемся».

Его слова не звучали как приглашение к обязанностям, скорее, как открытая дверь. Он рассказал, что мы из одного города, и это сразу создало ощущение родства. Простота пастыря располагала, и я впервые ощутил, что духовное не обязательно должно быть официальным или громоздким.

В следующие 4 недели я начал посещать их службы. Они проходили каждое воскресенье в этом же актовом зале. В отличие от привычной церкви с иконами, свечами и запахом ладана, здесь были обычные стулья, столы, микрофон и экран, на котором показывали тексты молитв.