Берег. Территория любви

– Тихо, тихо, не бойся ничего, – Роберт ласково провёл рукой по золотистым волосам, девушка очнулась и взглянула на его отца. – Смотри, у неё глаза зелёные.

– Удивительно. Как у Лиз, – добавил Эдвард и тоже наклонился к незнакомке.

Она смотрела на него неотрывно. Страха во взгляде не было, только недоумение.

– Где я?

– Вы в надёжных руках! – Эдвард подивился собственной пафосности. Кашлянув, он поправился: – Я врач Эдвард Фаррелл, вы… Вас что-то беспокоит? Боли, тошнота?

– Холодно очень. Не помню ничего, – растерянно прошептала девушка и схватила Эдварда за руку.

Он взглянул на сына и сжал пальцы девушки в своих ладонях.

– Роберт, принеси одеяло и горячий чай, – снова обратился к девушке. – Как вас зовут? Помните?

Незнакомка чуть нахмурила брови.

– Нет, – в её глазах заметался дикий страх, но она не отняла руки.

– Это пройдёт. Вам нужно больше отдыхать. Я сейчас поставлю вам укол и постарайтесь уснуть, – Эдвард ободряюще улыбнулся и замер. «Что я делаю?» – он только что чуть не погладил по лицу пациентку. Эдвард набрал лекарство в шприц и вернулся к девушке.

Она измученно взглянула на него и виновато улыбнулась:

– Вы, правда, не знаете кто я? – девушка смущенно согнула ноги в коленях и одной рукой прикрыла грудь, выглядывающую из чашек синего атласного лифчика.

– Нет, но очень бы хотел! – Эдвард смешался и, прикусив язык, сделал девушке укол в плечо. То ли всему причиной была её виноватая улыбка и молящий взгляд зелёных, как у Элизабет глаз, то ли затянувшееся одиночество, но он до дрожи вновь хотел прикоснуться к длинным хрупким пальцам и не только руками.

***

Когда Роберт вернулся, девушка уже спала.

– А как же чай? – растерянно спросил он, замерев около неё.

– Это для меня, – Эдвард глянул на сына со скрытой усмешкой, – поставь на стол, пожалуйста. А девушку накрой.

– Она что-нибудь говорила?

– Говорила, что ничего не помнит.

– Красивые волосы… Просто немножко растрепались, – сын оказался менее щепетильным пригладил ей прическу, поправил лифчик и укутал в одеяло. – Как назло, мне завтра срочно нужно лететь в Москву.

– Лети. – Эдвард пожал плечами, привычными движениями наводя порядок в смотровой.

– А как же она?

– Я с удовольствием позабочусь о ней.

– С удовольствием? – лицо Роберта вытянулось. – Я правильно тебя понял?

– Думаю, я сам себя еще не понял. – Эдвард опустился на стул и кинул в ведро использованные перчатки. – Шутка! А вот ты, похоже, заинтересовался всерьёз этой леди.

Роберт покраснел, весь подобрался и прошёлся по комнате.

– Я нашёл её и хочу помочь.

– Ты забываешь, что мы в Петербурге, а не в Лондоне, – усмехнулся Эдвард и, закинув ногу на ногу, продолжил: – Судя по всему, у девушки серьезные проблемы, а ты, моё ветреное дитя, можешь их только усугубить.

– То есть её проблемы будешь решать ты?

Эдвард поднялся. Крылья его носа вздрагивали. Роберт остановился и теперь смотрел настороженно.

– Да. Поговорю с Виктором, определю в больничный корпус при центре, сообщу в полицию.

– Я прошу тебя не заявлять о ней. Хотя бы пока не придёт в себя. Думай что хочешь, но мне… Я…

– А ты не подумал, что она может быть замужем? – Эдвард взял руку девушки с кольцом на пальце и внимательно присмотрелся к камням: – Это дорогое украшение, сынок, и она непохожа на женщину, которая прозябает в одиночестве. А на спине у нее имеется очень интересный шрам, правда, не имеющий отношение к этому происшествию.

Роберт не нашёлся с ответом.

– Что посоветуешь?

– Девушка ничего не помнит, а ты уже пытаешься залезть к ней в трусы. Отправляйся лучше в лес и поищи её сумку, телефон. Не с неба же она свалилась. А вернёшься, перенесём её в гостиную. Тут ещё на час капельница.

– Никуда я не лезу, – вспыхнул Роберт. Он взял куртку девушки и обыскал её карманы. – М-да, ни документов, ни мобильника. Может и правда с неба? Она как ангел с обложек фэнтези.

На щеках девушки выступил румянец, а на губах играла безмятежная улыбка.

– Боюсь тебя разочаровать, но наша новая знакомая из плоти и крови, – Эдвард положил руку на плечо Роберту. – Хорошее снотворное – хорошие сновидения. Ну да ладно, что мы застыли как перед картиной Рембрандта. Даю тебе час на поиски, у меня ещё море работы.

– Врачи – известные циники! – Роберт изобразил поклон.

– По шкале циничности вы – журналисты – недалеко от нас ушли.

***

Когда Роберт дошёл до места, где днём нашёл девушку, уже вечерело. В тишине только ветки звонко хрустели под ногами. В суматохе он не переобул кроссовки, и сырость вконец допекла его. Роберт сел на поваленное дерево, разулся и посветил вокруг себя карманным фонариком. В траве что-то блеснуло. Он поднял чёрную кожаную сумку с золотой пряжкой и, отбросив правила приличия, стал копаться в содержимом. Ключи, духи, помады, ручки, блокнотики, всякая женская дребедень. Роберт открыл боковой карман.

– А вот и паспорт. Юлия… Юлия-Джулия, – он словно пробовал имя на вкус. – Джу! Мне нравится. Двадцать четыре года. Пять лет разницы – очень даже. Так, семейное положение – пусто. Что у них тут еще интересного есть? Адрес… Санкт-Петербург – логично.

Из паспорта выпала небольшая лиловая открытка с витиеватым шрифтом. Роберт поднял её и несколько раз пробежал глазами текст: «Дамы и господа! Мы рады пригласить вас на наше бракосочетание, которое состоится…» Роберт запнулся и закусил губу: «Завтра? Сочувствую парень, но свадьбы не будет!»

Он включил Юлин телефон. Зарядка была практически на нуле, и Роберт быстро просмотрел вызовы и входящие сообщения.

– Да ты ей еще и угрожаешь? – присвистнул он. – You can lead a horse to water, but you can’t make him drink it! 3

По дороге домой у Роберта родился план. Он спрятал сумку в шкафу и направился в смотровую. Юля по-прежнему спала, а Эдвард сидел за компьютером и стучал пальцами по клавиатуре как заправская машинистка.

– Нашёл? – спросил отец, не прерывая работы.

– Чёрта с два! Уже темнеет, ничего не видно. Вернусь из Москвы, прочешу лес ещё раз.

Эдвард встал и освободил Юлину руку от иглы.

– Тогда отнеси девушку в гостевую и приходи – поужинаем. Зоя Михайловна приготовила цыплёнка табака.

– Спасибо, я не голоден.

Роберт поднял Юлю, прижал к себе и понёс на первый этаж. Она обвила его шею руками и глубоко вздохнула. Распахнутая ногой дверь грохнулась о стену. Роберт бережно уложил ношу на заранее постеленный им диван и включил ночник. Юля по-прежнему безмятежно спала. "Срочно мыться и бриться" – приказал себе Фаррелл-младший.

Горячий душ разморил уставшее тело, гладковыбритые щёки просили поцелуев. Роберт вернулся в гостевую, сел в кресло около спящей Юли и прикрыл глаза. "Как Джулия очутилась в лесу в такую непогоду? Судя по туфлям на каблуках, она явно не грибы собирала. И кто поднял на неё руку?" – пальцы крепко сжали подлокотники. Как много вопросов, и какой страшной может оказаться правда. Роберт задремал, а когда проснулся, маленькая стрелка на его часах перевалила за двенадцать. Он снял со стены гитару и машинально взял несколько аккордов.

***

Сквозь сон Юля услышала тихий перезвон гитарных струн. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. Светила полная луна. По сторонам распахнутого окна белыми флагами колыхались шторы. Голова утопала в мягкой подушке, а бельё источало тонкий аромат морского бриза. Юля ощущала себя разбитой лодкой, выброшенной на райском острове Баунти.

«Как же мне плохо! Что со мной?.. Господи, где я? Так, вчера я собиралась… Уф… ничего не помню».

Она повернула голову и увидела незнакомого молодого человека в красной футболке и расстёгнутой клетчатой рубахе.

– Как ты? – он пригладил волосы, отливавшие бронзой в свете тусклого бра над кроватью, отложил гитару и подался вперед, отбросив на синюю стену дрожащую тень.

– Как с горы вниз головой слетела. – Юля приподнялась и огляделась. Посреди комнаты стоял круглый стол. На нём – неряшливая кипа бумаг, фотоаппарат с огромным объективом, пузатая бутылка дорогого коньяка и графин с водой. А может с водкой.

В углу потрескивал камин, что-то, связанное с ним промелькнуло в её воспоминаниях, но тут же исчезло. На дальней стене висел портрет женщины средних лет: тёмно-русые волосы подчеркивали красоту белого, будто из тончайшего фарфора, лица.

– Тогда уж с дерева, – молодой человек встал перед Юлей на одно колено.

Его лицо с чётко очерченными скулами и голубыми глазами приблизилось настолько, что она ощутила терпкий запах его парфюма. Он смотрел на неё взглядом моряка, вернувшегося домой из дальнего плавания.

Юля пыталась выудить из памяти имя этого человека, и окончательно убедилась, что не знает, ни кто он, ни что это за место. А самое страшное – она не помнит своего имени и не знает, что с ней произошло. Юля застонала и упала на подушку.

– Я ничего не помню! Какой-то кошмар, – она настороженно взглянула на парня и осведомилась. – А ты, вообще, кто?

Тень смятения пробежала по его лицу, но он быстро нашелся с ответом:

– Ну, привет! Ты чего, Бекки? Твой муж, Роберт. Шляешься по лесу в непогоду. Еле нашли тебя!

Он протянул ладонь к её еще влажным волосам.

– Бекки?.. Какой ужас! Я не… Господи, что с головой? – она прикрыла глаза и задумалась: «Муж? Сейчас, разбежался! По лицу видно, что врет», – Не-ет, только не муж? Я впервые тебя вижу. И где мы? Это дом, гостиница?

– Вот тебя ударило, или как это лучше… Долбануло, – молодой человек, запустил пальцы в волосы и заходил по комнате.

Она осмотрелась еще раз: «Точно не гостиница, но и следов семейного уюта – фотографий, ангелочков, цветов на окне – тоже не вижу». На стуле висела потёртая мужская куртка-милитари с угловатым принтом и выглядела чужой, неприятной.

– Меня-то, может, и долбануло. Но ты-то в состоянии объяснить, что со мной произошло? Господи, как голова болит! – Юля хныкнула и закрыла лицо ладонями.

– Прошу тебя, ничего не бойся. Сейчас принесу лекарство.

Молодой человек участливо погладил её по руке и вышел из комнаты.

Редакция до этого абзаца.

***

     Роберт вернулся с водой и лекарством. Пока Юля садилась, он, глядя, как она двигается под тонким одеялом, невольно вспомнил её по-мальчишески узкие бедра и плоский упругий живот.

Юля посмотрела на упаковку, вздохнула и сунула в рот таблетку.

– Запей! – Роберт дал Юле стакан и плюхнулся рядом на постель. – Ладно. Давай начистоту. Я не знаю, кто ты. Нашёл в соседнем лесу.

– В лесу? Нормальный поворот, а красной шапочки и корзинки с пирожками при мне не было?

В одном лифчике до пояса укрытая одеялом, Юля манила и дразнила воображение. Роберт бесстыдно блуждал взглядом по загорелой коже, задерживаясь, то на груди, то на шее. Стоило ему встретиться с Юлей взглядом, как полный сил мужской организм наливался радостным томлением. «Хорошо же меня накрыло», – подумал Роберт и улыбнулся:

– Пирожки волк съел!

Он встал, расправил плечи и потянулся, подняв руки.

– Волк? Тогда хоть бабушку позови… И трусы спрячь, раз не муж.

– Ой! – Роберт по-детски смутился, поправляя резинку боксеров на мохнатом животе. – Ты сама прикройся. Я не железный! God! What do I have to do with her4?

Он подтянул джинсы и подошёл к окну; сделал несколько глубоких вдох-выдохов и обернулся.

Юля закуталась в одеяло.

– Допустим, ты нашёл меня в лесу. Но ты-то сам кто такой? Говоришь то не по-русски, то с акцентом? Ты шпион? Я что, в руках иностранной разведки?

– Я англичанин…

– О, Господи! Ты меня похитил?

Роберт нервно зарылся пальцами в волосы: «Рассказать ей про сон? Точно примет за сумасшедшего». Их взгляды встретились. Юля протянула к нему руки:

– Умоляю, не молчи. Я хочу знать правду!

– Меня зовут Роберт Фаррелл. Мы незнакомы, но здесь ты в полной безопасности.

 Девушка задумчиво посмотрела в окно.

– Что это за место?

– Мы с отцом гостим в доме его друга и коллеги Виктора Правдина. Он полковник медицинской службы. Будь спокойна, тебя осмотрел очень хороший врач и сделал все необходимое.

– Хоть бы одно знакомое имя, лицо, – Юля сжала виски. – Подожди-ка! Врач? Такой светловолосый, красивый? У него ещё глаза как у ангела. Я думала, он мне приснился.

Нежность в ее голосе уколола Роберта ревностью.

– Ну да, отцу удалось ненадолго привести тебя в чувство. А меня ты не помнишь?

– Это был твой отец? – она пропустила его вопрос мимо ушей.

– Да! Так ты совсем не помнишь меня?

– Нет, прости, – пожала она плечами. – Я хотела бы встать. Мне можно?

– Переломов нет, максимум, что может случиться – головокружение. Если не возражаешь, я помогу.

Роберт встал и протянул ей руку.

– Как-то неловко щеголять перед тобой в нижнем белье?

– Да, конечно, прости. Я не подумал.

Роберт принес махровый халат и помог одеться. В нем Юля выглядела хрупкой и маленькой, Роберту снова захотелось взять ее на руки.

– Идём, – он помог ей встать, – я провожу тебя.

Юлю качнуло, и Роберт обхватил ее за талию.

– Не спеши.

– Спасибо, дальше я сама, – у входа в ванную она отстранила его руку.

– Уверена?

– Мне кажется, я справлюсь.

Роберт нехотя отпустил ее, но остался стоять у двери. Прислонившись к стене, он задумался, как ему поступить: «Завтра надо летать в Москву. Отложить поездку никак нельзя, но раз Юля пришла в себя, можно и нужно увезти ее из Петербурга. Согласится ли она ехать со мной, и как быть с ее документами, вернее, с тем, что я пока не хочу ей их отдавать?» За дверью послышался шум, и Роберт вихрем ворвался в ванную. Юля сидела на полу раздетая догола.

– Уфф! – он резко развернулся на сто восемьдесят и блаженно подумал: «Просто конфета».

– Я хотела принять душ, но, голова закружилась…

Роберт сдернул с крючка халат и, не глядя, кинул его назад.

– Можешь поворачиваться.

Он поднял Юлю на руки и отнес в комнату.

– Если не возражаешь, с умыванием чуть повременим. Хочешь еще пить?

– Да.

«Во взгляде Джу уже нет настороженности, скорее она смотрит с интересом. Это прорыв!» Роберт налил в стакан воды, помог ей напиться и, поправив подушку, сел в кресло.

– Попробую вспомнить хоть что-нибудь. Не с неба же я рухнула, – Юля прикрыла глаза.

Пока она погружалась в прошлое, Роберт задумался о будущем. Он уже не видел себя без Юли, уже не было ни «я», ни «его», а появились «они» и «мы», и эти «мы» удивляли, умиляли и пугали одновременно.

– А в чем я была? И вообще, какие-то вещи, бумаги? Ключи, в конце концов? Может, что-нибудь в карманах?

– Нет. Твоя одежда сейчас стирается. Я пытался разыскать сумку, но в сумерках ничего не видно. Ума не приложу, как ты оказалась в лесу в такой ураган. Точно могу сказать, что тебя избили. Наверное, кто-то преследовал…

– А может, и не вспоминать, кто я? Налей еще воды, – она села, прислонившись к стене.

Роберт с интересом взглянул на собеседницу и, протянув стакан, улыбнулся: «Она, похоже, еще та штучка».

– Мне нравится ход твоих мыслей. Как же мы будем тебя называть?

– Я пока не в состоянии думать? Давай твои варианты, – она сделала пару глотков.

– Ты ничего не имеешь против имени Герда? – приподняв бровь, озадачил ее Роберт.

– Почему Герда? – Юля поперхнулась водой.

– Есть такая сказка. Про Снежную королеву. Там девочка Герда долго ходила по лесам и полям, а потом поцелуем растопила сердце названного брата Кая. Помнишь?

– Да, как ни странно, сказку я помню, – удивилась Юля, – а еще помню, что память она потеряла в домике одной старушки-волшебницы. Роберт, а ты, случайно, не фея?

Они рассмеялись.

– Нет, если не возражаешь, я выберу роль Кая, и давай считать, что ты уже нашла меня.

– Нет, господин хороший, думай еще!

Роберт прикрыл глаза и прочитал на память:

«Но что за блеск я вижу на балконе?

Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!

Стань у окна, убей луну соседством;

Она и так от зависти больна,

Что ты ее затмила белизною.

Оставь служить богине чистоты.

Плат девственницы жалок и невзрачен.

Он не к лицу тебе. Сними его.

О, милая! О, жизнь моя! О радость!

Стоит, сама не зная, кто она.

Губами шевелит, но слов не слышно.

Пустое, существует взглядов речь!»

Неожиданно Юля подхватила:

«Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!

Отринь отца да имя измени,

А если нет, меня женою сделай,

Чтоб Капулетти больше мне не быть».

От удивления Роберт открыл рот. Благодаря русским бабушке и маме, он хорошо выучил язык. Из Шекспира многое знал наизусть и на английском, и на русском языке. Но чтобы Юля так сходу подхватила диалог, да еще после потери памяти! «Может она блефует?.. Хотя не похоже. Господи, я хочу эту женщину!»

Роберт пересел на диван, горя желанием прикоснуться хотя бы к ее пальцам, но она отодвинулась от него, явно раскусив маневр.

– Ты все вспомнишь, поверь! А если нет, я подарю тебе новую жизнь, – вздохнул он, расправив одеяло в том месте, где только что лежала ее рука. – Джульетта, Джулия, Джу… По-русски, вроде, Юлия. Тебе нравится это имя?

– Да.

– Дарю.

– Спасибо! Но ты думаешь, одного имени достаточно для жизни?

Он внимательно посмотрел на нее. Сомнения раздирали его душу, он не мог не поехать в Москву и не мог оставить Юлю здесь. Неизвестно, как дело повернется, а подвергать ее опасности Роберт не хотел. С другой стороны, девушка она не робкого десятка, таким не нужно ничего объяснять, с ними лучше действовать напрямую.

– На самом деле, действительно, есть проблема… твои документы. Послушай, можешь сразу не отвечать. Завтра меня ждут кое-какие дела в Москве, поехали вместе? Если, конечно, отец утром подтвердит, что это не опасно для твоего здоровья. Я понимаю, предложение необычное, впрочем, как и вся ситуация. Но, возможно, ты захочешь побыть инкогнито, пока не вернется память. Заодно немного развеемся. С меня вино, кино и домино.

– Твой отец поедет с нами? – уточнила она.

– Дался тебе мой отец, – вскочил Роберт и прошелся по комнате. «Ну нет, ангел синеглазый, ты меня с чаем сделал, конечно, будь здоров. But I am not just anyone5». Теперь и речи быть не могло, чтобы оставить ее здесь. Последствия подобного шага предстали перед ним обнаженно и без прикрас. Ревность пронзила его сознание и превратилась в жгучее желание завладеть Юлей всей без остатка, со всеми ее чувствами, мыслями и бездонными зелеными глазами. Глубже чем это дано человеку. Он окружил бы ее любовью и заботой, как будущего птенца скорлупой, кожа к коже. – Нет, я предлагаю тебе поехать вдвоем. В противном случае, Эдвард переведет тебя в больницу до моего возвращения.

– А как я поеду без документов?

– Так ты согласна? – обрадовался он.

– Похоже, авантюризм мне больше по душе. Даже если ты окажешься разбойником, я предпочту отправиться с тобой за семь морей, а не лежать в больнице, какой бы замечательной она ни была.

– Значит ты не боишься разбойников? – Роберт шутливо нахмурил брови.

Она откинулась на подушку и посмотрела на него:

– Я боюсь того, что понятия не имею даже в каком городе нахожусь.

– В Петербурге. Ладно, ни о чем сейчас не думай, постарайся уснуть. Как говорят у вас, утро вечера мудренее. Спи, прекрасная принцесса, я решу все твои проблемы!

– Принцесса? Можешь и так меня называть! – она положила руки на лоб и жалобно протянула: – Опять голову скрутило.

Роберт достал из кармана таблетку и протянул ей со стаканом воды.

– Выпейте, Ваше Высочество, это снимет боль и поможет вам уснуть, – тоном, не допускающим возражений, произнес он.

– Спокойной ночи, принц, – Юля приняла лекарство и закрыла глаза.

Роберт нежно взял ее за руку. Он подождал, пока Юлино дыхание станет ровным, устроился рядом в кресле и вскоре заснул.

Глава 3

Эдвард проснулся и взглянул на часы: «До будильника ещё две минуты». Как далеко от Англии ни оказался бы мистер Фаррелл, он вставал ровно в шесть, чтобы встретить новый день, наслаждаясь первой чашкой крепкого чая. Эдвард накинул тёмно-синий халат с родовым гербом на груди. Казалось, будто мягкие велюровые складки хранят тепло Фаррелл-Холла – родного дома в предместье Лондона. В любой поездке, сколько бы вещей ни набралось, халату всегда находилось место рядом с фотографией покойной жены Эдварда, томиком сонетов Шекспира и дисками с любимой классикой.

Он наскоро принял душ, спустился в кухню и поставил на плиту чайник. Стараясь не шуметь, он дошел до комнаты, где поселился Роберт и приоткрыл дверь: «Так, идеально застеленная постель. И где это дитя мое интересно уснуло? Забавно. Ладно, загляну в гостевую чуть позже». Эдвард вернулся на кухню, заварил чай и поднялся к себе.

 Вчера, впервые за долгие годы, Роберт попросил у него совета и помощи. У сына было такое выражение лица, какого он не ожидал увидеть у повидавшего многое на своем веку мужчины – по-детски испуганное, но в то же время счастливое. Эдвард взял портрет жены:

– Привет, Лиз, – прошептал он, – Ты единственная, кто мог бы мне сейчас помочь.

 Несколько лет назад Элизабет скончалась от лейкемии.  Эдвард так и не простил себе, что не сумел спасти супругу, хотя глубоко в душе понимал, что сделать ничего было нельзя. После потери любимой он дал себе клятву больше не жениться, но одиночество порой становилось невыносимым.  И вот теперь шестое чувство подсказывало, что странная пациентка неспроста ворвалась в размеренную холостяцкую жизнь. Сердце забилось чаще. И с каждым прибывающим моментом тишины, с каждым несказанным словом вслух, в тщательно выстроенной, непробиваемой и просчитанной твердыне появились трещины.

– Что происходит? Роберт всерьез влюбился? А я? Нет-нет, просто физиология, – он провел пальцами по стеклу рамки, погладив на портрете вьющиеся, темно-каштановые, как у сына, волосы жены.

 Эдвард отставил фото, сделал пару глотков обжигающего терпкого чая с бергамотом: «Что посоветовать сыну? Я давно сам хотел, чтобы Роберт полюбил по-настоящему. Парень с детства был чересчур серьезным в делах, но с женщинами просто беда какая-то. Они для него все равно, что мотоциклы: погонял, разбил, бросил. Помню, как он заявил нам с Лиз, что отправляется на войну репортером. Как же я надеялся, что сын изменится. Но нет, все вернулось на круги своя. И это ребенок миссионеров! Господи, как же безвременно ты забрал Элизабет. А ведь мы мечтали, как спустя годы, уйдем на покой и будем нянчить внуков вдали от суеты.  Но жизнь распорядилась иначе – я остался один, совсем один.

– Я помогу им, Лиз… Ведь это было твое желание, чтобы Роб выбрал себе в невесты девушку из России… – Эдвард вновь взял портрет жены. Он не мог понять, почему чувствует себя виноватым перед покойной женой.

Его оборвал на полуслове звонок телефона. На экране мобильного высветилось имя Виктор.

– Эдвард, нужна помощь! Алле, алле!

– Да, да, слышу тебя!

– Очень плохая связь, может прерваться. Готов сегодня вылететь в Москву? Будет много работы.

– Да, Виктор, да.

– Я тебе закажу билет на рейс из Пулково в двенадцать ноль-ноль. Захватишь с собой лекарства, их доставят в аэропорт со всеми необходимыми разрешениями.  Выручай, старина!

– Буду…

В трубке пошли гудки. Эдвард отложил телефон и зашагал взад-вперёд по комнате. С Виктором Правдиным он подружился, когда тот помог ему найти и спасти Роберта. Сын делал репортажи в Чечне и пропал там несколько лет назад. Эдвард – активный участник Красного креста, и для него многие дороги были открыты. Он приехал найти Роберта и растерялся, оказавшись среди таких же родителей, что метались в поиске своих пропавших сыновей. Виктор Правдин на тот момент выполнял миссию – в составе других экспертов, он проводил опознание найденных погибших солдат, а порой всего лишь фрагментов тел, что остались от них, после штурма одного из поселений. Эдвард всегда умел быть полезным, и два врача подружились. Как выяснилось вскоре, Роберта похитили, и боевики предложили Эдварду выкупить сына и парня, которого Фаррелл-младший выдал за своего помощника. Виктор вел переговоры по вызволению ребят из плена. Их двоих по договоренности после получения денег, боевики выбросили в одном из горных аулов, а сын Виктора, Артур со своей спецгруппой подобрали и вывезли в расположение, где стояли федеральные войска. С тех пор Эдвард считал себя должником Правдиных. Он нашел время приехать в Россию и привезти хорошее оборудование в Центр по реабилитации воинов-интернационалистов, возглавляемый его русским другом.

***

Роберт спал около постели девушки, сидя в кресле.

– Кхе-кхе, – кашлянул Эдвард.

Сын проснулся, поднес палец к губам и, потягиваясь, вышел к отцу в коридор.

– Как прошла ночь? – поинтересовался Фаррелл-старший, разминая кисти рук.