Ледяное пламя удачи

Борис Трацевский

Ледяное пламя удачи

В десять утра в кафе почти не было посетителей. Только у большого окна щебетали две подружки, да солидный мужчина в углу потягивал кофе, повернувшись спиной к книжным полкам. Костя выбрал столик на двоих и сел лицом ко входу. Хотелось увидеть, как она войдёт в зал, отыщет его взглядом, широко улыбнётся и направится к нему. Но Даша любила сюрпризы.

Костя едва успел почувствовать аромат летнего сада, всегда предвещавший её появление, как вдруг нежные руки закрыли ему глаза. Он встал и медленно повернулся. Прошло уже двадцать лет, как они были знакомы, а он волновался, будто видел её в первый раз.

– Привет.

– Здравствуй, Даша.

Она засмеялась и потянулась к нему, чтобы обнять. Костя ощутил, что тонет в её пышных кудрях. Сегодня ему показалось, что они стали ещё ярче, словно вспыхнули искры в тёмных локонах меди.

В это хмурое ноябрьское утро Даша оделась во всё самое яркое. Под красной приталенной курткой сверкал белоснежный свитер. Даже джинсы и сапоги она выбрала ослепительно белые. Обычная девушка побоялась бы носить их, когда на улице слякоть, но Даша ходила по лужам так, что ни одна капля грязи не могла испачкать её одежду и обувь.

– Ты совсем не изменилась, – с улыбкой заметил Костя.

– Пять лет пролетели как один миг.

– Знаешь, для меня тоже.

– Как-то очень грустно прозвучало, – прищурилась Даша.

– Тебе показалось, – отмахнулся Костя.

Даша положила руки ему на плечи.

– Правда?

Её сине-изумрудные глаза казались бездонными.

– Правда, – засмеялся Костя.

– Тогда я спокойна, – ещё громче засмеялась Даша.

Никто из посетителей не повернул голову на этот заразительный смех. Никто, впрочем, даже не заметил её появления. Тем не менее спустя пару мгновений к столу подошла официантка и принесла два меню.

– Мы пока посмотрим, – сказал ей Костя, и девушка, кивнув, ушла.

– Ты был здесь раньше? – спросила Даша.

– Пару раз. Здесь отличный кофе.

Даша недолго изучала меню. Захлопнув его, она сказала:

– Доверюсь твоему выбору.

Для начала Костя заказал два больших американо и пару вишнёвых десертов.

– Ну, – Даша выжидающе посмотрела на него, – давай рассказывай – где работаешь, чем занимаешься.

– Ты же и так наверняка всё знаешь, – хмыкнул Костя.

– Далеко не всё.

– Что ж… – кивнул Костя. – В общем-то, у меня – как у всех. Семья, работа.

– Ты женился? – обрадовалась Даша. – Я… я догадывалась. Это здорово. Правда.

В её искренности сомневаться не приходилось. У кого угодно такая радость могла прозвучать немного фальшиво, но только не у Даши.

– Дочка подрастает, – сказал Костя. – Так что… неплохо всё.

– Но всё портит работа. Я права?

– Надоело работать редактором, – признался Костя. – Да уходить особо некуда. А у тебя как дела?

Даша улыбнулась, сверкнув глазами.

– Живу. Творю.

– Живёшь всё там же?

– Да. Я много чего доделала. Так что теперь там стало гораздо уютнее. И у меня появились хорошие соседи.

– Кто же? – заинтересовался Костя.

– Одна старая женщина. Она приехала издалека. Я ей иногда помогаю. Она столько всего повидала, так что с ней всегда есть о чём поговорить. А недавно наверху поселились две девочки– близняшки. Такие весёлые. Но они, наверное, не задержатся. Постоянно говорят о планах, столько всего хотят сделать.

Когда заказ принесли, пиликнул смартфон. «Лиза у бабушки. Я с подругами. Отдыхай, веселись», – написала жена.

– Это Оля, – объяснил Костя в ответ на вопросительный взгляд Даши. – Мы договорились, что отдохнём сегодня друг от друга. Так что… у нас с тобой есть время до завтрашнего утра. Целые сутки вместе.

Даша на мгновение отвела взгляд.

– Ты рассказывал своей жене обо мне?

Костя кивнул.

– И как? Она… не ревнует?

– Она мне верит. Я ей сказал, что мы просто давно дружим, почти с самого детства. И кроме дружбы между нами ничего никогда не было.

Даша искоса посмотрела на Костю.

– Но это же не совсем правда.

– Да. Но я не смогу объяснить Оле, в каких отношениях мы с тобой сейчас.

– Ты никогда её не спрашивал – может, она тоже встречала таких, как я?

Костя пожал плечами.

– Не спрашивал. Но, думаю, если бы она видела подобных тебе, то не стала бы скрывать от меня.

– А если она не рассказывает тебе потому, что боится, что ты не поймёшь?

– Нет. Я уверен, Оля бы всё мне рассказала.

Даша мягко улыбнулась.

– Тебе очень повезло, что у тебя такая жена.

– Спасибо.

И всё же Костя чувствовал, что Дашу немного расстроили его слова.

– Мне кажется, дочка что-то чувствует, – сказал он.

– Правда? – удивлённо охнула Даша. – А как ты это понял?

– Я заметил, что временами она будто смотрит на кого-то невидимого и улыбается. Но ей всего пять лет. Могут ли к ней прийти так рано?

– Честно – не знаю.

– А когда ты впервые поняла, что я существую?

– Я всегда это знала. Даже когда была совсем маленькой.

Костя опустил вилку, на которой соблазнительно блестел кусочек десерта.

– А вот этого ты мне никогда не рассказывала.

– Так ты и не спрашивал.

– Нет, почему же? – вилка Кости звякнула о тарелку. – Когда мы с тобой впервые встретились? Когда мне было шестнадцать. И тебе тогда было столько же. Мы с тобой болтали сутками напролёт. Неужели я тогда не додумался задать тебе этот вопрос? И потом никогда не спрашивал об этом?

Даша покачала головой.

– Вот это да, – удивился Костя.

– Попробуй десерт, – предложила Даша. – Он очень вкусный.

Она была права. Вишнёвый мусс был таким нежным, что буквально таял во рту. Когда Костя почти прикончил свою порцию, Даша сказала:

– Ты, возможно, этого не помнишь, но ты, когда был маленьким, чувствовал то же самое, что и я. Просто ты сам не мог понять, что именно. У таких, как я, подобные чувства развиты гораздо сильнее. И мы лучше их понимаем.

– Наверное, ты права. В конце концов, моя жизнь для тебя – как раскрытая книга.

– Неправда, – сказала Даша с набитым ртом.

– Ты обо мне знаешь почти всё.

– Это другое. Я немного знаю, какой ты сейчас. Каким ты был раньше. Но я не могу знать, что конкретно тебя ждёт в будущем.

– Но о чём-то всё же догадываешься.

– Да, – Даша внимательно посмотрела на Костю. – Иначе мы с тобой не были бы настолько близки.

Она проглотила последний кусочек десерта, после чего допила свой кофе. Костя заметил, что на губах у Даши осталась пенка. Он наклонился и осторожно провёл по её дрожащим губам салфеткой. В который раз возникло искушение поцеловать её.

Вспомнились слова, которые она сказала ему двадцать лет назад: «Я твоя, но я тебе не принадлежу».

Костя скомкал салфетку и положил на свою тарелку.

Как долго он сможет скрывать от Даши свои намерения? И будет ли честно ничего не говорить, когда они привыкли всё говорить друг другу начистоту?

Вдруг Даша как-то очень пристально посмотрела куда-то ему за спину. В следующее мгновение она встала и подошла к книжному шкафу. Взяла с полки какую-то книгу в мягкой обложке и вернулась за стол.

– Очень красиво, – сказала Даша, показав Косте обложку.

Рисунок, изображавший контур заснеженной улицы. И надпись простыми чёрными буквами – «Между осенью и зимой. Элегия в прозе».

Его первая книга. Он напечатал её за свой счёт в местном издательстве четыре года назад. Тогда Косте казалось, что это будет первым шагом в долгой писательской карьере. Но книга прошла незамеченной, и сейчас о ней вряд ли помнил кто-то, кроме её автора. Даже удивительно, как она оказалась в этом кафе на одной полке с современной и старой классикой.

– Единственное, что я пока написал, – признался Костя.

– Замечательная книга, – сказала Даша, быстро листая страницы. Она действительно читала, одну страницу в секунду, а то и быстрее. Захлопнув книгу, она повторила: – Ты очень хорошо пишешь.

– Спасибо, – вяло улыбнулся Костя.

Даша смерила его взглядом, в котором на мгновение промелькнуло одновременно что-то вроде сочувствия и осуждения. Вернула книгу на полку и неожиданно жестом попросила подойти официантку.

Костя замер. Никто, кроме него, раньше обычно не замечал Дашу. Хотя она не была для них бестелесным призраком. Если люди случайно задевали Дашу или им нужно было обойти её, они всегда это делали, но с таким видом, будто она выглядела неодушевлённым предметом, а не эффектной рыжеволосой девушкой.

Вот и сейчас официантка посмотрела на Дашу с таким отсутствующим видом, что иной человек сразу бы обиделся.

– Апельчино и мокко, пожалуйста, – заказала Даша.

Официантка нахмурилась, словно изо всех сил пытаясь запомнить заказ, но почему-то не стала ничего записывать.

Костя посмотрел вслед удаляющейся девушке.

– Всё-таки она может тебя видеть?

– У всякого чуда есть своя цена, – таинственно ответила Даша. Она ткнула пальцем в книгу. – Надеюсь, ты не бросишь это занятие?

Костя махнул рукой.

– Я иногда пишу, но в последнее время всё реже и реже. И в основном – в стол. Много других дел.

Вернулась официантка с заказом.

– Кому апельчино? – спросила она.

– Автору этой замечательной книги, – улыбнулась Даша, продемонстрировав девушке обложку.

Официантка перевела затуманенный взгляд на Костю и вдруг будто на мгновение пробудилась ото сна. Но стоило ей вновь посмотреть на Дашу, как вежливая улыбка сразу же померкла.

– Ей от твоих фокусов не будет плохо? – спросил Костя.

– Она завтра ничего не вспомнит, – ответила Даша. – Поверь, у неё даже голова болеть не будет.

В порции апельчино и в самом деле чувствовались цитрусовые нотки. Костя пил его маленькими глотками. Даша молчала, потягивая свой мокко. Она вела себя непривычно тихо, явно ждала, что заговорит Костя.

А он не знал, что сказать и должен ли он вообще что-то об этом говорить. Костя погрузился в творчество после того, как Даша пришла к нему в квартиру его родителей, куда он переехал после их смерти. Ужасы недавней войны каждую ночь возвращались к нему в кошмарах, прошитая осколками нога не давала иной раз выйти на улицу. А Даша колдовала над ним круглые сутки. Она сделала для него больше, чем врачи и психологи в госпитале.

– Не бросай писать, – голос Даши прервал его воспоминания.

– Не брошу, – отозвался Костя. – Но это всего лишь занятие для души, не более.

– Всё, что ты делаешь для души, иногда важнее, чем какая-нибудь работа.

Костя удивлённо посмотрел на Дашу.

– Ты серьёзно?

– Серьёзно. Можно бросить старую работу и найти новую. А если ты навсегда бросишь писать? Будет ли тебе от этого легче?

– Я уже год ничего не писал, – заявил Костя.

– Почему?

– Нет вдохновения. Постоянно что-то отвлекает. То срочную работу в издательстве подкинут. То домашние дела навалятся. Нет времени просто посидеть и подумать.

– Так времени или вдохновения?

– И того и другого.

Даша откинулась в кресле и продекламировала:

– Тот ради славы, тот в избытке мужества, иной в угоду звонкому грошу, а я который год пишу от ужаса, что больше ничего не напишу.

– Евгения Лукина хотя бы публиковали, – хмыкнул Костя.

– Он писал, несмотря ни на что.

– Видимо, к нему часто приходило вдохновение.

Снова этот бездонный взгляд. Костя по привычке отшучивался, пряча в глубине души накопившиеся за годы обиды и разочарования. Чужие чувства Даша могла принимать как свои. А то, что ощущал Костя, всегда оставалось частью её существа.

– Что тебя вдохновляет? – спросил Костя. – Кроме того, чем ты и так занимаешься?

Ответ Даши напомнил ему о давней встрече.

– Меня больше всего вдохновляет шёпот молодых звёзд, – сказала она. – Чем моложе звезда, тем отчётливее я её слышу. Я заметила, что со временем, повзрослев, звезда почти замолкает. Будто бы у неё не остаётся того, чем бы она хотела поделиться с окружающим миром, – мечтами, фантазиями.

Палец Даши скользил по ободу кофейной чашки. Но Костя смотрел только на её волосы. Они искрились, как медные провода, по которым бежал ток.

– Так было всегда, – продолжала Даша. – Но в последние годы молчащих звёзд, мне кажется, становится всё больше и больше. И я даже догадываюсь, почему так происходит. Потому что здесь, в твоём мире, всё чаще…

Вдруг она шумно выдохнула, запустила пальцы в пышные кудри и замотала головой.

– Прости, – Даша виновато взглянула на Костю. – Меня понесло не туда.

– Нет, всё в порядке. Если тебя это беспокоит…

– Я просто опять вспомнила кое-что, – перебила его Даша. – Кое-что очень неприятное для нас обоих. Но… это уже в прошлом.

– Мы можем поговорить о чём угодно, – сказал Костя.

– О чём угодно, – кивнула Даша. – Но только не об этом. Хорошо?

Когда они вышли из кафе, поднялся сильный ветер. Даша засмеялась, раскинула руки и задрала голову к небу, по которому бежали рваные свинцовые облака.

– Какой воздух! – она глубоко вдохнула. – Попробуй! От него кружится голова!

Стоял промозглый ноябрь, ветер норовил забраться под слои одежды, чтобы выдуть всё тепло. В любой момент мог зарядить колючий ливень, от которого подчас не спасал зонт. Где-то рядом притаилась долгая зима. Потому прохожие не шли, а бежали, втянув головы в плечи. А между ними скользила, будто танцуя, огненно-рыжая девушка в красном и белом.

Способность Даши радоваться мелочам, находить интересное в самых обыденных, скучных вещах всегда восхищала Костю. Она напоминала туристку, попавшую в красивый заграничный город. Даша постоянно вертела головой, рассматривая детали домов, рекламные вывески и витрины. Могла от середины тротуара метнуться к ярко подсвеченному окну на первом этаже, чтобы поглядеть на товар. Могла нагнуться и провести рукой по ограде, с которой хлопьями слезала краска. Могла задрать голову и посмотреть на хмурое небо сквозь переплетение голых ветвей. Или просто поймать в воздухе одинокий лист, растереть его пальцами и прижать ладони к носу.

– Чем пахнет? – спросил Костя.

– Старым домом, – ответила Даша и вытянула руку. – Вот совсем как этот.

Они как раз поравнялись с заброшкой, которая соседствовала с респектабельным отелем. Контраст был разительный: отреставрированное здание с богато отделанным фасадом и парковкой, заставленной солидными автомобилями, а рядом – ветхий дореволюционный особняк в два этажа. Следы застарелого пожара должен был скрывать баннер, но его уже успели украсить свежими граффити.

– Подожгли и ждут, когда совсем разрушится, – прокомментировал Костя. – Тут таких хватает.

Даша подошла к баннеру. В одном месте он был разорван. Даша просунула руку внутрь и замерла, будто к чему-то прислушиваясь.

– Пожар был случайным, – сказала она наконец.

Даша с лёгкой грустью обвела взглядом баннер.

– А я ещё удивлялась, почему в этом доме вдруг стало так невыносимо, – добавила она.

Не говоря больше ни слова, Даша направилась дальше. Костя заметил, что в её походке вдруг исчезла лёгкость. Краем сапога Даша ступила в лужу, и на обувь брызнули капли.

Костя не спеша поравнялся с ней.

– Ты про каждый дом можешь узнать? – спросил он.

– Почти.

– А про этот?

Прямо перед ними находился жёлтый трехэтажный дом.

– Конечно, – кивнула Даша.

Ей даже не потребовалось прикасаться к стене. Она остановилась в шаге от дома, запрокинула голову и закрыла глаза, будто о чём-то глубоко задумалась.

Потом выдохнула и обернулась к Косте.

– Мне нравится этот дом, – сказала Даша. – Чувства в нём такие же простые. На этой и на той стороне.

Костя покачал головой.

– И когда только ты этому успела научиться?

– Я тоже взрослею, как все люди. Учусь, набираюсь опыта.

– То есть… – Костя внимательно посмотрел на Дашу, – при желании ты можешь прочесть не только меня, но и любого прохожего?

Навстречу им шёл угрюмый мужчина, о чём-то громко болтавший по сотовому. На поводке рядом с ним бежал лабрадор. Увидев Дашу, собака радостно завиляла хвостом и потянулась к протянутой руке.

– Партнёр, партнёр! Да пошёл он!

Мужчина посмотрел на экран сотового и добавил, куда именно следует идти его партнёру. Потом заметил, что собака тянет поводок.

– Псина тупая! – рявкнул он на неё. – Давно пора тебя продать!

Лабрадор тут же прижал уши, опустил голову и позабыл про Дашу.

– Его угрозы пустые, – сказал она, глядя им в след. – Он любит свою собаку, но постоянно срывается на неё.

– Может, у него сейчас тяжёлое время, – пожал плечами Костя.

– Это не повод, – мрачно возразила Даша. – Я почувствовала, у того мужчины сейчас никого нет, кроме собаки. Она для него сейчас самое близкое существо в этом мире.

Впереди был перекрёсток. Справа, в пустынном сквере, шумели деревья, а прямо по курсу желтело большое здание городского театра. Костя задумался, куда им повернуть: направо, в сторону университета? Или пойти прямо, на площадь и дальше в исторический центр? Впрочем, сегодня дорогу выбирала Даша.

– Куда нам теперь? – спросил Костя.

– Я… – хотела было ответить Даша и вдруг буквально засияла от радости.

Навстречу им беззаботно шагали первоклашки. Компания набралась большая – почти дюжина мальчиков и девочек. Они весело болтали, шутили и поддразнивали друг друга. Дашу, застывшую у них на пути, дети не заметили, да и не смогли бы при всём желании. Но все как один обтекали её, словно ручей ствол дерева.

Костя невольно залюбовался, глядя на Дашу. А она будто оказалась на седьмом небе от счастья. Тихо смеялась, протягивая к каждому нежные ладони. Каждый ребёнок, кого ей удавалось коснуться, вздрагивал и хихикал, глядя вверх. Наверное, думал, что это щекочет ветер.

– Они такие замечательные, – прошептала Даша.

– Счастливые, – хмыкнул Костя. – Не знают, что ждёт их в будущем.

– А ты знаешь? – хитро прищурилась Даша.

– Их ждёт взрослая жизнь.

– Жизнь бывает разная.

– Чаще всего она неопределённая и тяжёлая.

Даша скрестила руки на груди.

– Почему ты такой пессимист? – спросила она.

– Потому что оптимист у нас – ты, – отшутился Костя.

Даша подошла вплотную и ласково погладила его по щеке тыльной стороной ладони.

– Ты изменился, – в голосе Даши чувствовалась неприкрытая грусть.

– Разве это плохо?

– Я просто пытаюсь понять почему.

– Пойдём на бульвар, – вместо ответа предложил Костя.

Бульвар начинался сразу за театром. Когда Костя работал журналистом, он время от времени писал в газету статьи по истории города. Он знал, что бульвар разбили больше двухсот лет назад на месте крепостной стены, которую к тому времени давно снесли, а ров перед ней засыпали. Бульвар пережил не одну революцию и две мировые войны. Многие деревья помнили дворян и купцов, когда-то прогуливавшихся в их тени.

Сейчас на бульваре было пусто. Только на детской площадке о чём-то спорили мама с дочкой.

Костя плюхнулся на первую попавшуюся скамейку. Даша беззаботно примостилась рядом. Закинула руки за голову и сладко потянулась.

– Всё-таки как тебе это удаётся? – спросил Костя.

– Что?

– Так легко радоваться. Так легко грустить.

– Пфф… ты разве забыл, кто я? – удивилась Даша.

– Не забыл. Но до сих пор этого не понимаю.

– Лег-ко, – повторила по слогам Даша, вычерчивая в воздухе пальцем буквы. – Именно что легко. Я всё пропускаю через себя, но ничего не держу.

– Даже хорошие эмоции?

– Так… – Даша облокотилась на спинку скамейки. – А что для тебя «хорошие эмоции?»

– Ну… радость например.

– А если радость смешана с грустью?

– Хм…

– А если с завистью? Совсем чёрной завистью?

– Это ещё хуже.

– Вот видишь – «хорошо», «хуже». Что-то тебя отталкивает, а что-то наоборот – привлекает. А чувства… они не такие.

– Большинство людей не задумываются над такими тонкостями. Они любят, ненавидят, завидуют, радуются, грустят. Просто живут.

Даша покачала головой.

– Это не настоящая жизнь.

– А какая она, по-твоему, настоящая жизнь? – спросил Костя.

Даша развела руками.

– Она вокруг.

– Вокруг обычные люди, с обычными проблемами.

Мимо промчался парень на электросамокате. Не целясь он выбросил в урну какой-то яркий фантик, но не попал. Ветер подхватил его и закружил в воздухе.

– Я заметила, что вы, люди, часто относитесь к чувствам, как к мусору, – тихо заговорила Даша. – Любовь – случайность. Пришла, ушла. Будто ничего и не было. Злость – мимолётна. Как искра от костра, вспыхнула да исчезла. Радость часто и вовсе не замечают. Я уж не говорю про что-то более сложное. Вот и получается, что жизнь вроде была долгой, а ничего в ней толком не задержалось.

Даша повернулась к Косте. Протянула руку, дотронулась до его волос над ухом. Костя молча, не шевелясь, смотрел и ждал, что будет дальше. А Даша запустила пальцы ему в волосы, провела рукой вперед, из-за чего волосы встали торчком. Тогда она одним лёгким движением пригладила их и тихо засмеялась.

– Но ты… В глубине души ты всё тот же мальчишка, которого я встретила двадцать лет назад, – сказала Даша.

Двадцать лет назад

Костя никогда раньше не видел столько звёзд. Они здесь сияли гораздо ярче, чем в его мире. Млечный путь широкой белой полосой раскинулся по небу. Звёзд было так много, что даже серп луны терялся в искрящихся россыпях.

Город спал. Он был удивительно похож на тот, в котором жил Костя. Те же дома, те же машины, да и его обитатели ничем не отличались от обычных людей, которых юноша встречал каждый день. Прямо под ним в ночной тишине застыл бульвар, по которому Костя обычно ходил в школу. Скамейки и урны стояли на своих привычных местах. Возле одной их них даже лежала знакомая горстка мусора, которую не могли убрать уже неделю.

Даша сидела рядом, просунув ноги между прутьев балконной ограды. Оторвав взгляд от города, Костя посмотрел на неё.

– Чего? – хихикнула она, поправив выбившуюся из причёски прядь.

Её волосы светились в темноте, будто от корней к кончикам бежал ток.

– У тебя такие волосы, – пробормотал Костя. – Светятся.

Он поднял руку, но не решился дотронуться до искрившихся локонов.

– Они у меня с рождения такие, – ответила Даша.

– Ты помнишь всё это… ну… например, какая ты была в детстве? А своих родителей? Какие они у тебя были?

Даша покачала головой.

– Нет. Родителей у меня не было.

– Как так? – удивился Костя. – А как же ты…

– Как я появилась на свет? – с улыбкой спросила Даша. – Это очень сложно объяснить.

– Я попробую понять, – засмеялся Костя. – Сегодня меня уже вряд ли что-то удивит.

На самом деле он немного кривил душой. Всё, что Костя узнал с утра, до сих пор с трудом укладывалось в его голове.

Чувство, что мир немного не такой, каким его видят все, было с ним с раннего детства. Костя старался загнать его как можно глубже в себя, не думать, не замечать. Но в какой-то момент сдался. Удивительно, когда Костя перестал сопротивляться, легче не стало, однако появилось ощущение, что он не один. Это чем-то напоминало внутренний голос, разговор с той частью своего «я», которая всегда готова поддержать или подбодрить.

Проход в другой мир Костя нашёл случайно. В первый раз он ничего толком не заметил. Просто шёл по пустой улице, услышал смех, оглянулся, и вечерний свет на мгновение померк, стал более тусклым, а дома вокруг затянула непонятная дымка. Мгновение спустя всё стало как раньше. Через несколько дней всё повторилось. Та же пустынная улица, тот же смех. На этот раз Костя осознанно сделал шаг.

И теперь он сидел на балконе третьего этажа того же дома, в котором он жил со своими родителями. В такой же квартире, в такой же комнате. Но в другом мире, находившемся совсем рядом, стоило только сделать шаг чуть в сторону.

– Я как будто жила здесь всегда, – сказала Даша. – И первые мои воспоминания тоже связаны с ночью, с этим большим звёздным небом. Но при этом я помню и то, что было до этого. Вернее, чувствую, когда в памяти проносятся обрывки и образы, что вот это – было, а это – мои фантазии. И вот именно эти воспоминания… они меня пугают.

– Почему? – спросил Костя.

– Не знаю точно почему. Будто что-то или кто-то напоминает мне, что о таком лишний раз лучше не думать.

Костя посмотрел вверх, на белую полосу, протянувшуюся через весь небосвод. Задрал голову так высоко, насколько мог.

– Может, это Бог?

– Не знаю, – пожала плечами Даша. – Может быть.

– Он и правда существует?

– Этого я тоже не знаю, – Даша развела руками. – Есть ли что-то после смерти? Сколько я проживу? Этого всего я не знаю.

Костя смущённо улыбнулся.

– Я просто подумал, раз ты… из другого мира, то тебе известно гораздо больше, чем обычным людям.