Торговцы смертью

«Абсолютно. Времени на объяснения нет. Встретимся там через 15 минут».

Когда они приблизились к комнате Елены, Нексос понимал, что должен действовать быстро и решительно. Он никогда раньше не нарушал прямой приказ Верховного Танатолога, никогда не действовал против интересов своего вида. Но после опыта с Анри Дювалем, после понимания истинной ценности человеческого отношения к жизни и смерти, он не мог позволить Морбидусу разрушить разум Елены, а затем стереть его собственные сомнения.

Дверь в комнату Елены открылась, и Нексос увидел её – она стояла в центре помещения, явно встревоженная появлением группы Танатидов.

– Что происходит? – спросила она, её глаза быстро переходили от одного инопланетного существа к другому, пока не остановились на Нексосе, ища объяснения.

«Доктор Елена Васильева, – произнес Морбидус через телепатический переводчик. – Я Морбидус, Верховный Танатолог флота Освобождения. Вы будете подвергнуты процедуре глубокого сканирования сознания для оценки потенциального влияния на членов нашего вида».

Елена побледнела, инстинктивно отступая.

– Что это значит? Какое "глубокое сканирование"?

Нексос видел её страх и понимал, что он полностью обоснован. Он должен был действовать сейчас, пока Морбидус готовил инструменты для процедуры.

«Доктор Васильева требует предварительного медицинского осмотра перед процедурой, – внезапно произнес он, обращаясь к группе. – Её биохимические показатели нестабильны, что может исказить результаты сканирования. Я предлагаю провести стабилизацию в медицинском отсеке».

Морбидус повернулся к нему, явно подозревая уловку.

– Твоя забота о чистоте данных становится навязчивой, Нексос. Процедура будет проведена немедленно, независимо от её текущего состояния.

Нексос понял, что дипломатические методы исчерпаны. Он быстро оценил ситуацию – пять Танатологов высшего ранга против него одного. Физическое противостояние было бы самоубийством. Но у него был другой план.

Он незаметно активировал скрытую функцию своего телепатического переводчика – расширенный режим, обычно используемый для коммуникации с особо сложными или опасными образцами. Устройство испустило направленный импульс повышенной мощности, нацеленный на нервную систему Елены.

Она вскрикнула и упала на пол, её тело начало биться в конвульсиях.

– Что происходит? – требовательно спросил Морбидус.

«Нейрологический коллапс, – быстро ответил Нексос. – Возможно, реакция на ваше присутствие и упоминание процедуры. Мне нужно стабилизировать её немедленно, или мы потеряем ценный образец!»

Он опустился рядом с Еленой, делая вид, что проводит диагностику, а на самом деле шепча ей на ухо:

– Продолжай имитировать судороги. Когда я скажу "сейчас", задержи дыхание и расслабь всё тело.

Морбидус приблизился, наблюдая за процедурой с подозрением.

– Это необычная реакция для человеческой физиологии, – заметил он.

«Не для случаев экстремального стресса, – ответил Нексос. – Их нервная система крайне чувствительна к психологическому давлению из-за отсутствия стабилизирующих механизмов, которые есть у нас».

Он сделал вид, что проводит более глубокую диагностику, активируя различные биоорганические инструменты, одновременно продолжая шептать инструкции Елене.

– Мы идем к спасательным модулям. Там нас ждет Таната. Это наш единственный шанс.

Затем он громко объявил:

«Критическая нестабильность нейротрансмиттеров. Требуется немедленная стабилизация в медицинском отсеке. Я перенесу образец».

Не дожидаясь одобрения Морбидуса, Нексос поднял Елену на руки и быстро двинулся к выходу.

– Остановись, – приказал Морбидус. – Ты превышаешь свои полномочия.

«Критическая ситуация требует немедленных действий, – ответил Нексос, не замедляя шага. – Смерть образца до завершения исследования будет непростительной потерей данных».

Он быстро двигался по коридору, унося Елену от группы Танатологов. Конечно, они последуют за ним, но это давало несколько драгоценных минут форы.

– Сейчас, – шепнул он Елене, когда они повернули за угол.

Она мгновенно обмякла в его руках, имитируя потерю сознания, и Нексос ускорил шаг, направляясь не к медицинскому отсеку, а к техническому сектору 7.

За спиной он слышал приближающиеся шаги и голос Морбидуса, отдающего приказы через корабельную систему коммуникации:

– Всем постам: Нексос действует нестандартно. Возможно ментальное заражение. Задержать его и человеческий образец немедленно!

Корабль ожил вокруг них – органические коридоры начали сужаться, биолюминесцентное освещение мигало, предупреждая экипаж об опасности. Нексос понимал, что у них есть лишь минуты до полной блокировки всех путей отступления.

– Что происходит? – тихо спросила Елена, всё еще имитируя бессознательное состояние для любых наблюдателей.

– Я нарушаю все возможные протоколы и, вероятно, разрушаю свою карьеру и репутацию, – кратко ответил Нексос. – Морбидус хотел провести процедуру, которая разрушила бы твой разум, а затем "очистить" меня от всех сомнений относительно миссии Освобождения.

– И ты решил спасти меня? – удивленно прошептала она. – Почему?

– Потому что после опыта с Анри Дювалем я не могу больше участвовать в том, что теперь вижу как катастрофическую ошибку, – ответил Нексос, сворачивая в менее используемый технический коридор. – Человечество имеет право на свой собственный путь, даже если он отличается от нашего.

Они достигли сектора 7, где их уже ждала Таната рядом с небольшим овальным модулем, напоминающим миниатюрную версию основного корабля Танатидов.

– Ты действительно решил сделать это, – произнесла она, когда Нексос приблизился с Еленой на руках.

– Да, – просто ответил он. – И понимаю все последствия.

– Я активировала модуль и загрузила базовые запасы, – сказала Таната. – Но ты должен понимать, что обратного пути не будет. Морбидус не простит такого отступничества.

– Я знаю, – Нексос аккуратно поставил Елену на ноги. – Спасибо за помощь, Таната. Ты рискуешь своим положением.

– Я лишь следую протоколу исследовательской эвакуации, запрошенному старшим по рангу, – ответила она с легким намеком на что-то, похожее на человеческую иронию. – По крайней мере, так будет записано в логах.

Внезапно корабельная система оповещения активировалась:

"Внимание всему экипажу. Объявлен протокол изоляции ментального заражения. Нексос, Верховный Жрец и главный исследователь, демонстрирует признаки критического искажения восприятия. Он должен быть немедленно задержан для проведения ритуала очищения высшего порядка. Человеческий образец, сопровождающий его, должен быть изолирован для глубокого сканирования."

– Нам нужно торопиться, – сказала Таната. – Системы корабля будут полностью заблокированы через две минуты.

Нексос быстро активировал дверь исследовательского модуля, и они с Еленой вошли внутрь.

– Ты не с нами? – спросил он, заметив, что Таната остается снаружи.

– Нет, – покачала она головой. – Мое место здесь. Я могу принести больше пользы, оставаясь в системе и… возможно, влияя на принятие решений изнутри.

Нексос понимал её решение.

– Будь осторожна. Морбидус может заподозрить твое участие.

– Я буду отрицать любое сознательное содействие, – ответила она. – Скажу, что ты использовал свой высший статус для активации протокола без объяснения причин. Это будет правдоподобно.

Они услышали звук быстро приближающихся шагов – Морбидус и его группа уже были близко.

– Удачи, Нексос, – произнесла Таната перед тем, как дверь модуля закрылась. – Возможно, твой путь действительно приведет к более глубокому пониманию Великого Цикла.

Нексос быстро активировал системы управления модулем, инициируя процедуру отстыковки. Органические интерфейсы ожили под его шестью пальцами, модуль завибрировал, готовясь к отделению от основного корабля.

– Они пытаются заблокировать шлюз, – заметила Елена, указывая на мониторы, показывающие внешние камеры.

– Слишком поздно, – ответил Нексос. – Автономные исследовательские модули имеют приоритетный протокол эвакуации, который не может быть отменен даже Верховным Танатологом. Это защитная мера для сохранения ценных образцов в случае катастрофы.

Модуль отделился от корабля с легким толчком и начал удаляться. На экранах они видели Морбидуса и других Танатологов, прибывших в технический сектор слишком поздно, чтобы остановить их.

– Куда мы направляемся? – спросила Елена, когда первоначальный шок от побега начал проходить.

– На Землю, – ответил Нексос. – Этот модуль имеет ограниченный запас энергии и систем жизнеобеспечения. Он предназначен для краткосрочных исследовательских миссий, не для длительного автономного существования.

– Но на Земле идет война между нашими видами, – обеспокоенно заметила Елена. – Куда именно мы направляемся?

Нексос задумался.

– Логично будет искать убежище у человеческого сопротивления. Их технологии недостаточно развиты, чтобы противостоять основным силам Танатидов, но против одного дезертира они будут эффективны.

– Ты собираешься сдаться людям? – удивленно спросила Елена. – Они могут просто убить тебя без вопросов.

– Поэтому ты будешь говорить от моего имени, – ответил Нексос. – Объяснишь, что я отказался от миссии Освобождения и хочу помочь человечеству защититься.

Елена долго смотрела на него, осознавая масштаб его трансформации.

– Ты действительно изменился, – наконец произнесла она. – Но почему? Что ты увидел в сознании Анри Дюваля, что так повлияло на тебя?

Нексос отвел взгляд от органических интерфейсов управления и посмотрел на Елену своими большими черными глазами.

– Я увидел ценность, которой нет в нашей культуре, – тихо ответил он. – Интенсивность переживания каждого момента из-за осознания его конечности. Смысл, который создается именно благодаря ограниченности времени. Глубину эмоций, порождаемую хрупкостью существования.

Он сделал паузу, подбирая слова для выражения концепций, которые были почти чуждыми для танатидского мышления.

– Твой вид не просто боится смерти, Елена. Вы используете этот страх как топливо для творчества, любви, поиска смысла. Для нас, Танатидов, смерть – это просто переход, ожидаемый и желанный финал цикла. Но из-за этого наша жизнь лишена той интенсивности, той срочности, которая делает каждый человеческий момент таким… полным.