Случайный роман. Том 1

– Ты что, может, влюбился?

Ынги и врач оглянулись на Хёнсона, который внезапно привлёк их внимание. Он начал сгибать пальцы, называя симптомы Ынги.

– Нервы, волнение, бешеное биение сердца. Обычно такое происходит, когда кто-то нравится. Что? Я не прав?

Ынги внимательно смотревший на Хёнсона обратился к врачу с серьёзным выражением лица:

– Мне никогда никто не нравился, даже в мыслях. Но может ли быть такое, что, потеряв память, я могу испытывать такие чувства по отношению к женщине, которую вижу впервые?

– Может. – спокойно ответил врач.

– На самом деле среди пациентов, потерявших память, немало тех, у кого даже характер сильно меняется. Это также может быть попытка организма вернуть память, поэтому лучшее, что можно сейчас сделать – это принять эти изменения как нечто естественное.

Его холодное лицо пришло в замешательство.

– Моё сердце так сильно билось… Потому, что я в неё влюбился?

Рука, державшаяся за сердце, безвольно упала.

– Я в неё… Влюбился?

Ынги до того шокированный этим мог только моргать глазами.

– Ынги? Ты в порядке? – Хёнсон похлопал Ынги, стоявшего с застывшим выражением лица, по плечу.

* * *

Ынги прогуливался вокруг больницы в полу сознании. Последнее, что он помнил это то, как выиграл судебное дело на первой неделе этого месяца. Как воспоминания, связанные с работой, так и с той женщиной, были чисты как белый лист. Ни единого следа.

«Я влюбился с первого взгляда?»

«Не может быть. Да нет…»

Ынги, гулявший по прогулочной тропе, остановился. На скамейке сидела девушка, которая совсем недавно была в его палате. Подувший ветер, развевал волнистые волосы Боён.

Её развевающиеся на ветру волосы словно впечатывались в его память, оставляя за собой смутный, тревожный след, от которого сердце начинало биться всё сильнее и чаще.

* Тук-тук-тук*

– …

Ынги схватился за сердце.

«Когда смотрю на неё, то в голову никакие мысли не приходят, но почему сердце так реагирует?»

Его брови, нахмуренные и сбившиеся в складки, словно его небрежно смятая рубашка, дрожали от внутреннего напряжения. В этот момент Боён, откинула волосы назад и, обернувшись, взглянула на Ынги. Он стоял у дерева, с болезненно сжатым лицом, прижимая руку к груди – будто сердце не давало ему покоя.

«Ой, что с ним?»

Она с опаской посмотрела на Ынги, который с покрасневшим лицом разглядывал её. И вдруг вспомнила, как он жаловался в палате на своё учащённое сердцебиение.

«Состояние у него не очень хорошее». – с сожалением покачала головой Боён.

«Кто бы мог подумать, что этот мужчина, который, казалось, жил лучше других, станет таким? Я ведь предупреждала его быть осторожней».

«Ох, он так смотрит, что невольно начинаешь чувствовать вину. Снова выглядит всё так будто это из-за меня случилось».

Боён, которая, чувствуя сожаление, не могла оторвать глаз от Ынги, взяла блокнот с расписанием встреч с клиентами и поспешила уйти. Когда Боён исчезла из его поля зрения, Ынги начал чувствовать, как его сердцебиение приходит в норму.

* * *

Поздней ночью, когда Хёнсон ушёл домой, Ынги лежал в тёмной палате и не мог заснуть. Из его головы всё ещё не выходил образ Боён, которую он сегодня видел. И каждый раз, когда он вспоминал, его сердце начинало сильнее биться. Ынги, который изо всех сил, закрыв глаза, пытался сдерживаться, в конце концов поднялся на кровати.

«С ума сошёл?»

Он положил ладонь на колотящееся сердце.

«Кажется глупым, снова и снова перебирать в памяти такой короткий момент. Повредив голову, я не только потерял память, но и сошёл с ума? Может, появилось сердечное заболевание, которое врачи не смогли обнаружить или галлюцинации, возможно даже бред сознания?»

«Это также может быть попытка организма вернуть память, поэтому лучшее, что можно сейчас сделать – это принять эти изменения как нечто естественное».

– Я влюбился? И чтобы признал это?!

В тёмной палате послышался нервный смех.

– Ха, надо же такой бред сказать…

* * *

В комнате для консультаций, в которой для обеспечения конфиденциальности её участников не было стеклянных окон, выходящих в коридор, царила уютная атмосфера. Боён консультировала клиентку.

– Я уже встречалась с несколькими людьми через другое агентство, но как вы видите, я толстая… – неуверенным голосом сказала клиентка.

Смотря на неё, избегающую взгляда, Боён покачала головой.

– У меня на этот счёт другое мнение. В агентство знакомств людей, которые обращаются, чтобы построить искренние отношения, намного больше, чем тех, кто ищет идеальных людей.

– П-правда?

– Конечно! Ким Хина, даже сам факт того, что вы надеетесь на построение серьёзных отношений, делает вас красивой.

Пухлые щёчки Хины покраснели. И Боён вместе с ней улыбнулась.

– Можете ли вы рассказать о своих прошлых отношениях?

– Долго рассказывать, да и хорошего там ничего нет…

Вспомнив, что в деле этой клиентки были заметки, что из-за постоянных неудач в любви, она чувствует неуверенность в себе, Боён улыбнулась.

– Отлично. У меня много времени. Давайте вместе обсудим.

Хина, чувствуя себя комфортно, в созданной Боён непринуждённой атмосфере, начала рассказывать.

* * *

Когда Боён вошла в комнату отдыха после долгой консультации, Ханна пила там кофе и смотрела телевизор.

Ханна холодно начала разговор:

– Дорогая, не расслабляйся. Из-за исчезновения VIP клиента соревнование на подбор лучшей пары было прекращено, но повышение до руководителя группы – моё.

– Исчезновение, не говори таких страшных вещей. Всего лишь отмена из-за ошибочной регистрации.

На слова Боён, Ханна указала ей на экран телевизора.

– Сообщается о бесследном исчезновении госпожи Нам Джухи из Ohyang Group. Ранее она заявила, что получала угрозы об убийстве, в связи с чем возникает вопрос, сделала ли она это сама или с ней что-то случилось. Этот инцидент привлёк внимание всей общественности.

Репортёр продолжил:

– Ответственный за это дело адвокат также перестал выходить на связь, а юридическая фирма лишь продолжает говорить, что выскажет свою позицию позже.

Слушая новости, Боён вспомнила Ынги, с которым встретилась несколько дней назад в больнице.

«Говорит, что из-за травмы головы потерял память, ещё и подзащитная исчезла…»

«А как же суд? Он до сих пор в больнице? Стоп! Почему я продолжаю переживать за него? Он теперь даже не мой клиент. Я его предупреждала и сделала всё, что было в моих силах. Нет нужды брать на себя вину».

Боён схватила обе щеки и покачала из стороны в сторону.

* * *

Ынги домой вернулся через неделю. Не зная, когда к нему вернётся память, он выписался из больницы, как только зажила рана.

Придя домой, он тут же начал переворачивать комнату вверх дном. Увидев это, Хёнсон растерянно спросил:

– Только пришёл и уже что-то ищешь?

– Её следы.

Неделя, которую он провёл в больнице, не прошло ни одного дня, чтобы она не мерещилась ему перед глазами.

Роясь в ящиках и книжных полках, Ынги сказал:

– Что? Это невозможно. Я не мог… Не мог влюбиться с первого взгляда. Этого не было, и не будет. Значит, она что-то скрывает. Должно быть, произошло нечто важное – событие, которое вызвало волнение в моём сердце, но память об этом ускользнула. Это не любовь… Просто я чего-то не знаю.

– Поэтому ты сейчас ищешь доказательства, которые помогли бы тебе опровергнуть свои чувства. – в недоумении спросил Хёнсон.

Ынги, ничего не ответив, сосредоточился на осмотре комнаты.

Он изо всех сил и долго занимался поисками, но ничего не нашёл. На телефоне не то, что её контактов, нет ни одного следа попытки связи с ней. Воспоминание, которое заставляет при виде одного лишь лица человека испытывать к нему неприязнь и смертельную ненависть. Он верил, что есть какое-то такое воспоминание и поэтому его сердце билось так сильно.

Хёнсон, стоявший со скрещёнными руками и наблюдавший за Ынги, сказал:

– Думаю, что будет быстрее, если ты признаешь то, что у тебя есть, чем будешь искать то, чего не существует. Хватит тратить силы на поиск несуществующих доказательств и признай свои чувства. Врач ведь сказал, что так память может вернуться. – неожиданно сказав слова, которые говорит повзрослевший человек, Хёнсон вышел из комнаты.

Устав переворачивать комнату вверх дном, Ынги упал на диван.

«Любовь? Отношения?»

«Тратить время на чувства, которые рано или поздно закончатся, глупо и жалко. Такой вздор. Лучше и дальше жить с потерянной памятью».

«Было бы неплохо прямо сейчас провести ещё одно обследование мозга».

Внезапно он снова вспомнил лицо, которое видел в больнице.

– Ведь виделись всего раз, почему я продолжаю её вспоминать. Будто скучаю по ней… – Ынги выдавил из себя слова, которые совершенно не хотел говорить.

– Ха-а, похоже, и вправду скучаю…

Когда Ынги с отчаянием на лице бормоча встал с дивана, в его голове промелькнула сцена, которая до этого он не помнил.

«Мне показалось, что вам лучше не садиться в эту машину».

«Может ли быть, что вы во мне заинтересованы?»

«Если бы это было так, было бы намного лучше».

Глаза, замершего на месте, Ынги расширились.

Воспоминание похожее на вырванный из книги листок. Однако, что точно можно было сказать, это то, что оно не было выдумано воображением. Он поспешно выбежал из комнаты.

Как только он признал, что скучает по ней, к нему вернулись воспоминания. Возможно, это всего лишь совпадение, но если верить тому, что сказал ему врач, то это самый быстрый способ вернуть память.

Спускаясь по лестнице в гостиную, он услышал голоса своего дяди и брата.

– Дядя, я решил передать дело «Ohyang Group», которым занимался Ынги, адвокату Ким Джину. Продолжать вести дело, потеряв память, при том, что подзащитная исчезла, будет нелегко…

– Кто ты, чтобы передавать дело моей подзащитной другому?

Хёнсон с удивлением посмотрел на лестницу. Спустившийся по ней Ынги холодно заговорил:

– Только после того выиграю судебный процесс, можно передавать моё дело в другие руки.

– Да ты же даже не помнишь…

Потерянная память не может сама по себе вернуться. Бомсок и Хёнсон растерялись от того, насколько уверенно говорил Ынги.

Словно объявляя войну, он сказал:

– Я верну себе память. Скоро.

* * *

В офисе Someday Боён наводила порядок в документах.

– Почему это всё ещё здесь?

Это были документы Ынги, которые она получила от директора.

С самого первого взгляда на этого мужчину в ней что-то сжалось – возникло смутное, тревожное предчувствие. И теперь, глядя на документы, связанные с ним, это ощущение вернулось, усилившись. Не колеблясь, она сунула бумаги в шредер – словно хотела раз и навсегда избавиться не только от документа, но и от того тяжёлого чувства, что они вызывали.

– Сплошное невезение, давайте больше никогда не встречаться. Пожалуйста, исчезни из памяти.

Пока Боён наблюдала как шредер измельчает лицо Ынги, к ней сзади кто-то подошёл. Почувствовав чьё-то присутствие, она повернула голову. Перед ней стоял Ынги, лицо которого только что было разрезано на мелкие кусочки.

– Боже!

Боён в спешке заслонила собой шредер и неловко улыбнулась.

– Не поймите неправильно… А почему вы здесь?

Ынги, пристально смотревший на Боён, сказал:

– Мне нужно вернуть память. Как можно быстрее.

– А, да. Конечно. Буду молиться, чтобы как можно быстрее к вам вернулась память. – Боён неловко приподняла уголки губ.

«В прошлый раз жаловался на сердце, сегодня – на память? Я ведь даже не врач, зачем он так со мной? Неужели он не только память потерял, но и с ума сошёл?»

Ынги, молча смотревший на неловко улыбавшуюся Боён, словно приняв решение, заговорил:

– Поэтому я решил принять.

– Принять что?

– Я влюбился.

– Простите?

– Я в вас влюблён.

– Влюбился… Влюбился? В меня?

Неожиданный взрыв слов вызвал потрясение в зрачках Боён, которые забежали в разные стороны.

Глава 5. Скучаю

– Ч-что вы такое говорите?

– Каждый раз, когда я вас вижу, моё сердце будто вырывается из груди. После той встречи в больнице я не могу думать ни о чём, кроме вас.

– Да нет, с чего вы вдруг…

Стоявшая с растерянным выражением лица Боён, увидела Ханну, которая выходила из кабинета директора. Только после этого она начала оглядываться по сторонам. Все сотрудники смотрели на Ынги.

Высокий, подтянутый мужчина в костюме от премиум-бренда. Даже холодный взгляд, которым он смотрел на мир, казалось, придавало его образу очарование. Этого было достаточно чтобы привлечь внимание.

Прежде чем Ханна его заметила, Боён инстинктивно повела Ынги в пустой кабинет. Закрыв дверь, она медленно осмотрела его.

«То, что он потерял память, подтвердили в больнице, поэтому это не может быть ложью. Тогда что, потеряв память и снова меня увидев, он влюбился? Неужели я так красиво выгляжу, чтобы снова влюбиться?»

Смущённая Боён, трогая волосы, спросила:

– Неужели вы пришли сюда, чтобы признаться в любви?

Ынги, нахмурившись, ответил:

– Мы с вами встречались уже три раза, поэтому вы знаете, какой у меня характер. Я не буду тратить время на то, чтобы говорить кому-то о своих чувствах.

– Конечно. Это так. – ответила Боён словно хорошо это знала.

Ынги продолжил:

– Но врач сказал, что некоторые пациенты с потерей памяти могут внезапно поменяться. Также он говорит, что моя влюблённость – это попытка вернуть воспоминания.

Услышав Ынги, Боён оказалась в замешательстве.

– И что вы хотите этим сказать?

– То, что это чувство всего лишь один из симптомов потери памяти и не имеет ничего общего с моей волей.

«Влюбился не по своей воле? Из-за травмы головы у него теперь мысли путаются?»

Боён вспомнила его лицо, когда увидела во время прогулки в больнице.

«Было похоже, что он не в себе».

Боён посмотрела на него с сочувствием. Ынги, не обратив на её взгляд никакого внимания, сказал:

– В любом случае, я решил признать и принять свои чувства к вам. До оставшегося судебного слушания я должен как можно быстрее вернуть память.

– Мне жаль, что вы попали в такую ситуацию, но не думаю, что могу вам чем-то помочь. Сами решайте, что делать. И всё же я надеюсь, что вы как можно скорее вернёте память.

Закончив говорить, она развернулась, чтобы уйти, как вдруг…

– Тогда мне можно продолжать о вас думать?

– Извините?

– Вы сказали, чтобы я сам решал, что делать. Значит я могу думать о вас когда захочу?

Боён растерялась от того насколько он с серьёзным видом спрашивал.

– Я часто о вас думаю, можно ли мне продолжать думать о вас? Я пришёл, чтобы спросить это.

«Полное замешательство. Впервые кто-то просит подобное разрешение».

– И на такое нужно разрешение? Это же происходит только в вашей голове и не то, чтобы кто-то другой мог видеть это.

– Спрашиваю, потому что, если бы обо мне кто-то целый день думал, мне было бы жутко.

– Тосковать по кому-то – это первая стадия чувств. Даже если это какой-то симптом, в любом случае вы влюбились. Естественно думать о человеке, в которого влюблены. И это не жутко.

Боён была поражена Ынги, у которого было полное отсутствие понимания чувств. Она почувствовала к нему неприязнь, когда вспомнила как он с жалостью говорил о всех людях, которые любят.

«Он говорил, что отношения – это пустая трата времени. Смотрел на других свысока, а теперь просит разрешения думать обо мне, потому что влюбился? Жалко видеть, как повредив голову, он несёт бред, но нельзя этого допустить».

– Да. Жутко, поэтому не думайте обо мне. – сказала Боён, прямо смотря на Ынги.

– Мы не в тех отношениях, чтобы встречаться друг с другом с улыбкой, поэтому, когда вы говорите, что будете скучать по мне, неприятно. Сожалею вам, но впредь воздержитесь от мыслей обо мне.

Как можно ненавистнее показав двумя руками знак «X» она развернулась.

– У меня не получается.

Услышав серьёзный тон Ынги, она повернулась к нему и таким же серьёзным тоном спросила:

– Если не получается, зачем просите разрешения.

– Это предлог.

Смотревшие на Боён глаза были чрезвычайно серьёзны.

– Подумал, что могу что-то ещё вспомнить, если увижу вас. Нет, кажется, что я просто хотел увидеть вас.

Боён тихо пробормотала Ынги, который стоял с видом действительно скучавшего по ней человека:

– Какой странный симптом… Очень странно, не правда? Так сильно хотеть встретиться, что говорить такие жалкие вещи.

«Мужчина, стоящий передо мной, как он сам и говорил всего лишь пациент. Но как он может говорить такие вещи без колебаний, смотря прямо в глаза? Это я стыжусь, потому что мой ум в порядке?»

Смущённая Боён, избегая взгляда, спросила:

– И-и что вы вспомнили?

– Даже совершив такие жалкие вещи, ничего не вспомнил. Я должен злиться.

– Должен?

– Мне хорошо, поэтому злюсь. – сказав это, Ынги пройдя мимо Боён, вышел из кабинета. Оставленная одна Боён, выглядела сбитой с толку.

«Мне хорошо, поэтому злюсь».

«Он хочет сказать, что ему хорошо… Потому что увидел меня?» – Боён решительно покачала головой.

«Злится? Ох, голова болит. О чём это он вообще? Так и я свихнусь».

Не думая, что есть смысл дальше об этом размышлять, она кивнула:

«Разве может потерявший даже память человек говорить логично?»

«Он же справится сам? Печально, что с ним это случилось, но лучше не связываться больше с сумасшедшим человеком. Теперь даже повода для этого нет».

Выбросив мысли об Ынги, она открыла дверь и тут зазвенел телефон. Увидев надпись «Отец», она нажала кнопку отклонения вызова. Но тут снова раздался звонок от отца.

Холодный взгляд, который обычно не увидишь на лице Боён, был направлен на слово «Отец». Звонок, который так и не приняли, оказался в списке пропущенных вызовов.

Она не хотела слышать голос, который ласково говорит: «Боён».

«Я действительно не хочу его слышать».

Боён с застывшим выражением на лице вышла из кабинета.

* * *

Ынги, сидевший в офисе юридической фирмы, надавливал на свои пульсирующие виски.

«Исчезни, исчезни».

«Сожалею вам, но впредь воздержитесь от мыслей обо мне».

«Признаюсь, что влюбился. Признаюсь, что в тот день, когда я пошёл к ней на работу и увидел её, мне стало хорошо. Разве воспоминания, связанные с ней, не должны были вернуться. Если признать и принять чувства, это поможет восстановить память, говорит».

– Воспоминания вернутся, ерунда какая-то.

– Простите?

Ёнмин, дежурный следователь, который информировал Ынги о судебных процессах, которые велись, когда тот потерял память, осторожно спросил:

– Мне закончить и уйти?

– Нет, продолжайте. – отмахнулся Ынги.

Ёнмин продолжил говорить:

– В день инцидента вы сказали, чтобы едете встретиться с Нам Джухи.

– Просто встретиться?

– Что?

То, что он думал про себя, неожиданно вырвалось наружу. Ынги покачал головой с выражением беспокойства на лице.

– Почему я встречался с Нам Джухи?

– Не знаю. Вы сказали только то, что идёте на встречу с ней.

Ынги потёр подбородок.

– Скорее всего из-за слушания… Где сейчас Нам Джухи?

– Полиция тоже пока не может никак прокомментировать.

– Давайте первыми найдём.

– Хорошо. Но адвокат Чха.

– В чём дело?

Ёнмин, улыбаясь, указал ручкой на лицо.

– Вас что-то волнует. У вас такое тревожное выражение лица, что даже я за вас беспокоюсь.

– Нет. – резко ответил Ынги на замечание Ёнмина.

– Вы не можете усидеть на месте, поэтому кажется, что вас что-то беспокоит.

– Нет.

– Тогда может ждёте чьего-то звонка?

– Мы не будем искать исчезнувшего свидетеля? – Свирепо посмотрел Ынги с невозмутимым выражением лица.

Ёнмин, почесав затылок, вышел из офиса. Ынги встал и подошёл к окну. Положив обе руки в карманы брюк, он смотрел на центр города, открывавшийся перед его глазами.

«Из-за того, что на меня напал незнакомец, я сейчас трачу время на чувства, которые считал жалкими и глупыми. Настолько раздражающе и обидно, что у меня нет ни единой мысли, почему этот незнакомец на меня напал».

Он протёр своё лицо своими большими руками.

«В такой ситуации моя голова наполнена только этой женщиной…»

«Жутко, поэтому не думайте обо мне».

Хотя он говорит себе не думать о ней. Ынги, смотревший из окна, вдруг начал ходить взад-вперёд как встревоженный человек.

«Тогда может сходить к ней?»

«Посмотрю только. Если увижу её, может на какое-то время перестану о ней думать. Может даже память вернётся».

Ынги решительно покачал головой.

– Иду посмотреть на лицо. Чтобы я, Чха Ынги, говорил такие вещи.

В тот момент дверь офиса открылась, через которую забежал недавно выходивший Ёнмин.

– Адвокат Чха, сейчас в фирме ходят странные слухи.

– Что ты имеешь ввиду?

– Говорят, что адвокат Ким Джину задавал следственной группе вопросы о местонахождении Нам Джухи.

«Дядя, я решил передать дело „Ohyang Group“, которым занимался Ынги, адвокату Ким Джину. Продолжать вести дело, потеряв память, при том, что подзащитная исчезла, будет нелегко…» – Вспомнился разговор между Бомсоком и Хёнсоном, который недавно услышал Ынги.

«Надо быстро вернуть память. Дальше так нельзя…»

«У меня нет другого выбора кроме как пойти к ней».

Ынги с сжатыми кулаками вышел из кабинета.

* * *

Подъехав к агентству «Someday» Ынги, посмотрел на это здание.

«Хотя я не имею представления о том, что значит скучать по кому-то, но, если я хочу вернуть воспоминания, не остаётся ничего другого как следовать желаниям тела».

Он уже собирался войти в здание, как вдруг заметил знакомое лицо. Боён, медленно шагая, вышла из стеклянных дверей и, не замечая его, прошла мимо.

Он не мог понять она уходит с работы или просто вышла на улицу. Что он точно понял – это то, что она улыбалась. Это была не улыбка вежливости, которую она ему показывала, а искренняя улыбка. Но почему, когда он её наконец увидел, не то, что воспоминания не возвращаются, а даже тоска не исчезает.

Выйдя из здания, Боён с яркой улыбкой приветствовала кого-то с распростёртыми объятиями. Это был мужчина, которому на вид можно дать 30 лет.

Ынги молча наблюдал как Боён разговаривает с этим мужчиной. Содержание разговора не слышно, но почему он так отчётливо слышит смех? Ынги, увидев улыбающуюся Боён, схватился рукой за сердце.

«Снова как больнице… Нет, сейчас сердце не стучит, а ноет».

«Это нахлынувшее чувство наполняло всю грудь чем-то жгучим. И что это ещё за реакция?»

Пока Ынги стоял вдалеке, прижав к груди ладонь, Боён протянула руку мужчине, который застенчиво улыбался. Мужчина, передавая что-то Боён в руки, сказал:

– Вы же придёте?

Боён, взяв приглашение из рук мужчины, воодушевлённо сказала:

– Оу, конечно! Разве я могу не прийти на свадьбу своих клиентов, Дами и Сонджуна.

– Ха-ха, благодаря вам мы женимся, поэтому обязательно приходите и поздравьте нас.

– Похоже, госпожа Дами не пришла вместе с вами.

– А, Дами… Занята…

– Да, когда дело идёт о подготовке к свадьбе, невеста самая занятая.

Боён кивнула в знак согласия и попрощалась с Сонджуном, который неловко почесал затылок. Держа в руках приглашение, Боён радостно смотрела на уходящего Сонджуна.

Когда её клиенты решались на свадьбу, Боён ощущала чувство удовлетворения и гордости.

– Кто это?

– А, напугал!

От внезапного шума Боён вздрогнула и огляделась. Перед ней стояло белое лицо с особенно напряжённым выражением.

«Этот сумасшедший в прошлый раз даже на работу ко мне пришёл и ушёл, сказав странные вещи, что он опять тут делает? За это время у него ухудшились симптомы? Потеря памяти – настолько опасная болезнь?»

Боён инстинктивно оглядела Ынги с насторожённостью.

– Что вы здесь делаете?

– Кто это, что он так тебе нравится?

Боён, нахмурившись, посмотрела на него.

– Внезапно появились, да ещё и лезете не в свои дела?

Это уже была не та Боён, что ещё недавно улыбалась так тепло и искренне. Ынги слегка приподнял брови и усмехнулся – той самой фальшивой улыбкой, из-за которой Бомсок всякий раз неодобрительно щёлкал языком.

Боён спросила у Ынги, у которого улыбались только губы:

– Почему так улыбаетесь?