Шепот под кожей

Дарья Курятникова

Шепот под кожей

Внимание!

Не открывай эту книгу, если не готов(а) услышать, как она шепчет.

Под её страницами живёт нечто – оно помнит страх, дыхание и прикосновения.

Оно знает тебя, читатель. Каждый взгляд, что ты задержишь, станет дверью.

Здесь нет невинных чувств.

Страх пахнет телом, страсть – кровью.

И если ты почувствуешь, что кто-то смотрит на тебя со страницы…

– просто не оборачивайся.

Рекомендуется для читателей старше 18 лет.

Все персонажи и события являются вымышленными, любые совпадения с реальными людьми – случайны.

Глава 1. Возвращение

Ночной город дышал влажным асфальтом и светом фонарей, отражающихся в лужах. Амалия шла по пустынной улице, высокие каблуки мягко щёлкали по булыжнику. На ней было узкое чёрное платье с асимметричным вырезом, лёгкое пальто цвета бордо и длинные перчатки из тонкой кожи. Волосы распущены, но слегка взъерошены, словно отражая её внутреннее напряжение.

Она чувствовала, как холодный ветер скользит по шее, будто шепчет что-то тихое и недоброе. Амалия сжимала в руках сумку – маленькую, кожаную, с золотой застёжкой. Внутри лежали только самые необходимые вещи: ключи, телефон, блокнот, ручка. Всё остальное – воспоминания, ошибки, страхи – оставались позади, в старом доме, в старой жизни.

Она думала о том, как странно возвращаться в город, который казался маленьким, но был полон теней прошлого. Каждый переулок, каждый фонарь напоминал о пациентах, о ночах, проведённых в клинике, о криках и тихих шёпотах за дверью. Ужас того дня, когда на неё напал пациент, до сих пор терзал её разум. Казалось, что этот город сам хранит тайны и шепчет их тем, кто осмеливается слушать.

Амалия подняла взгляд на окна старых зданий. В одном из них мерцал свет – кто-то ещё не спит. Она ощутила странное чувство, будто кто-то наблюдает за ней, сквозь стекло, сквозь время. Сердце учащённо забилось, но она стиснула зубы, отпустив страх в дальний угол сознания. "Я не ребёнок, я врач. Я контролирую ситуацию", – шептала она себе, хотя голос дрожал.

Когда она подошла к дому, который арендовала, её встретила тишина. Дом был старым, кирпичным, с резными ставнями и узкими окнами. Амалия достала ключ и задержала взгляд на дверной ручке. Металл холодный, почти живой. Она чувствовала, что она не одна – кто-то или что-то ждет её внутри.

Раздеваясь, она медленно сняла пальто, гладя ткань, словно проверяя, что она всё ещё реальна. Платье облегало фигуру, подчеркивая линии тела, а тонкая ткань под рукой казалась слишком лёгкой для того, чтобы защищать её от мира. Амалия присела на край кровати, опираясь локтями на колени, и закрыла глаза. Мысли кружились, как тёмные бабочки: прошлое, пациент, ошибки, одиночество.

Она вспомнила, как улыбалась тем, кто считал её “стервой”, как умела управлять ситуацией, как поднимала себя над страхом других. И одновременно вспомнила нежность, которой позволяла лишь одному человеку. Сердце защемило – желание близости и страха переплелось в странный узор, который невозможно было распутать.

Амалия встала, подошла к окну и прижалась лбом к стеклу. Ночной город выглядел спокойным, но она знала, что это только маска. Шёпоты ветра, свет фонарей, случайные шаги – всё казалось предвестием чего-то. В этот момент её телефон завибрировал. На экране – имя неизвестного: "47".

Она замерла. Страх прошёл по телу, словно ледяной дождь. Сердце бешено колотилось, но в глубине сознания проснулась холодная решимость. "Если он вернулся, значит, это не просто воспоминание", – подумала она. И, держа телефон в руках, впервые за долгое время почувствовала, что прошлое и настоящее сливаются в один странный, тревожный танец.

Амалия выключила свет, оставив лишь лунный свет, пробивающийся сквозь ставни. Она ложилась на кровать, чувствуя, как тело уходит в тень, а мысли – в бездну. Сны, если они придут, будут длинными и странными, полными шёпотов, которые никогда не утихнут.

Она знала одно: этот город, этот дом, её собственный разум – теперь арена, на которой разыграется что-то большее, чем она могла себе представить. И где-то глубоко, в сердце, тревога и возбуждение слились в странное ощущение, что ночь только начинается.

Через несколько часов.

Так и не уснув Амалия вышла на кухню провела пальцами по холодному подоконнику, ощущая шероховатую плитку под ногтями. Лунный свет вырисовывал на стенах причудливые узоры – тени казались живыми, и сердце снова забилось быстрее. Она знала, что это просто игра света, но всё внутри неё шептало: это больше, чем игра.

Она шла по дому, каждое движение обдуманное, почти ритуальное. Разглядывала книги на полках, гладя пальцами кожаные переплёты; ловила взглядом старинные картины, на которых люди казались слишком живыми. В какой-то момент показалось, что один из портретов моргнул. Амалия моргнула в ответ, но комната осталась пустой.

Она остановилась у зеркала, взглянула на своё отражение. Взгляд был твёрд, почти холодный, но в глубине глаз блестела тревога. Она поправила волосы, коснулась шеи, словно пытаясь убедить себя, что всё под контролем. И всё же дрожь поднималась по позвоночнику, как будто дом дышал вместе с ней.

Амалия села на край дивана, ноги скрестив в тонких чулках. В руках снова оказался телефон – пустой экран, но ощущение, что кто-то наблюдает, не оставляло. Она закрыла глаза, вдохнула глубоко, и в голове всплыло имя: Леонард. Его лицо, холодное и непроницаемое, словно отражение в зеркале, которое не должно было существовать.

Внезапно звук шагов прервал её размышления. Сердце сжалось – но в квартире была только она. Амалия прислушалась. Шорох повторился – лёгкий, скользящий, почти как дыхание. Она встала, медленно обошла комнату, проверяя все двери. Ни одна не была открыта. Лишь окна тихо дрожали под ночным ветром.

И тогда она ощутила странное желание – желание быть не одной, желание довериться кому-то, кого она могла бы впустить в свой мир. Этот порыв смешался с тревогой, и тело ответило на него странным теплом. Она провела рукой по шее, коснулась плеча, ощущая, как кровь приливает к коже. Внезапно Амалия поняла, что одиночество и страх всегда шли рука об руку с её притяжением к опасности.

Она села на кровать, прислонившись к мягкой подушке, и закрыла глаза. В тишине слышались собственные мысли, но с ними смешался шёпот – тихий, едва уловимый. “Я вижу тебя…” – казалось, кто-то произнёс эти слова прямо в её голове. Амалия вздрогнула, но вместо паники почувствовала странную сосредоточенность.

В этой тишине, среди теней и шёпотов, она впервые ощутила вкус настоящей тревоги и в то же время – возбуждения. Всё внутри кричало о том, что ночь только начинается, и что страх будет её неизбежным спутником. Она открыла глаза, и лунный свет выхватил из темноты её лицо: решительное, смелое, готовое встретить любое зло, которое скрывает город.

Амалия поняла, что она вернулась не просто в город, а в игру, где каждая тень может быть врагом, каждый шёпот – предупреждением, а каждое желание – ловушкой. Она прикоснулась к коже на плече, ощутив тепло, и улыбнулась – странная, почти провокационная улыбка, словно предвестие того, что эта ночь будет другой, чем все прежние.

И пока город за окнами спал, она впервые почувствовала, что сама готова пробудиться.

Глава 2. Тени, которых нет

Утро в городе началось серым и влажным. Дождь моросил так тихо, что казалось, будто мир держит дыхание. Амалия стояла у окна своей квартиры, держа в руках кружку с крепким кофе. На ней был свободный свитер цвета вишни и чёрные кожаные брюки – сочетание комфорта и уверенности. Волосы собраны в лёгкий пучок, но несколько прядей непослушно падали на лицо, придавая ей мягкую, почти уязвимую черту.

Она наблюдала за улицей. Пустые тротуары, редкие автомобили, свет фонарей, отражающиеся в мокром асфальте. Казалось, что весь город спрятался от чего-то, что приходит с дождём. Амалия ощущала это интуитивно: тревога была густой, как туман, окутывающий улицу и сердце.

Стук в дверь заставил её вздрогнуть. Она быстро подошла, держа кружку в руках. На пороге стоял мужчина в тёмном пальто – высокий, широкоплечий, с проницательными глазами цвета мокрого асфальта.

– Амалия Верес? – спросил он тихо, но уверенно.

– Да. – Она чуть наклонила голову, наблюдая за ним. – Вы кто?

Он не ответил сразу. Только протянул руку, и Амалия заметила значок детектива. Леонард. Имя, которое всплыло в её мыслях ночью. Сердце сжалось, но тело невольно напряглось – смесь страха и… чего-то другого, притяжения, которое было почти физическим.

– Мне нужно поговорить с вами о деле №47. – Его голос был ровным, без эмоций, но внутри Амалии что-то сжалось.

– Я знала, что это начнется , – сказала она, стараясь сохранить холодность. – Проходите.

Они сели в гостиной. Леонард оперся на спинку кресла, взгляд не отрывая от неё. Амалия заметила, как пальцы его рук слегка подрагивают – знак того, что он так же напряжён, как и она.

– Пациент, с которым вы работали в клинике, – начал он – исчез. И есть признаки, что… он может быть опасен.

Слова, произнесённые спокойно, звучали в ушах Амалии как удар молотка. Её взгляд пробежал по комнате, будто она пыталась найти что-то, что могло бы защитить её.

– Я знаю, – выдохнула она. – Он не простой пациент. Я видела, что он… видит вещи.

Леонард слегка наклонил голову.

– Видит?

– Слышит шёпоты, видит тени, которых нет… – Амалия замолчала, осознавая, что даже проговаривать это вслух страшно. – И я, наверное, недооценила это.

Тишина растянулась, пока дождь стучал в окна. Амалия ощутила, как тело слегка напряглось – смесь страха и тревоги , когда незнакомый человек оказывается на расстоянии вытянутой руки.

– Если он вернулся в город, – продолжил Леонард, – нам нужно понять, что его ведёт. И вы должны быть в безопасности. У меня есть предложение,вы поможете мне, а я помогу вам.

Амалия кивнула, хотя внутри всё кричало: Ты не готова. Ты не должна. Но ум, опыт и… что-то другое, подталкивало её принять вызов.

Внезапно свет в комнате мерцнул, и на стене пробежала тень, которая, казалось, была не от них. Амалия моргнула – и тень исчезла. Сердце сжалось. Леонард заметил её взгляд, но ничего не сказал.

– Что это было? – спросила она, хотя сама знала ответ.

– Не знаю, – признался он, но в голосе прозвучала настороженность.

Амалия подошла к окну, вдохнула влажный воздух. Внутри всё ещё жила тревога, но и желание исследовать – тайны, которые она чувствовала прямо за стенами дома. Она коснулась стекла ладонью, и на мгновение показалось, что холодное стекло шепчет её имя.

В этот момент Леонард сделал шаг ближе. Их взгляды встретились. Она ощутила, как между ними возникло напряжение – тихое, но ощутимое, как струна перед ударом. Амалия опустила глаза, чувствуя тепло, которое поднималось от груди.

– Нам нужно идти, – сказал он тихо, почти приглушённо. – Чем раньше, тем безопаснее.

Амалия кивнула, поправила свитер, на мгновение взглянув на себя в зеркало. В отражении была та же уверенная, независимая женщина, но с оттенком тревоги в глазах. Она знала, что возвращение к делу №47 – это не просто расследование. Это вход в игру, где страх, тайны и желание переплетутся. И где каждый шаг будет проверкой её разума и тела.

Они вышли на улицу. Дождь усилился, смешивая запах мокрого асфальта и электричества. Амалия почувствовала, как кожа дрожит от ветра, а разум – от ожидания. Город эффективно просыпался и тени ходили среди домов, шёпоты скользили между фонарями. И где-то в этом шуме, в этих тенях, был он – пациент №47.

Амалия сделала глубокий вдох. Она знала, что день только начинается, и что страх, который уже поселился в её душе, будет её неизбежным спутником. Но внутри жила и другая сила – любопытство, азарт и желание пройти через это, даже если придётся пройти через тьму.

– Вы уверены, что это хорошая идея? – спросила она, не глядя на Леонарда, пока шли по мокрому тротуару. – Я… не специалист по розыскам.

– И не собираюсь просить вас ломать двери, – ответил он ровным голосом, слегка улыбнувшись. – Но ваше знание пациента – ключ. Вы знаете больше, чем кто-либо.

Амалия взглянула на него. Его серьёзный взгляд скрывал что-то глубже, чем просто профессиональный интерес. Сердце сжалось, но она быстро отвернула взгляд, сосредоточившись на улицах.

– Хорошо. Но сначала мне нужно знать всё, что вы знаете. – Она остановилась под старым фонарём, вода стекала по плащу. – где он появился после клиники?

– Не знаю точно, – начал Леонард, слегка сдвинув брови. – Пациент исчез из больницы за день до вашего ухода. Его родственники ничего не сообщали. Полиция не получила жалоб. Всё странно.

– Странно? – Амалия нахмурилась. – Странно – это когда он сам исчез, или когда никто не ищет его?

– И то, и другое, – сказал он, глядя прямо в глаза. – Он не просто сбежал. Он будто растворился.

Амалия вздохнула. Она вспомнила ту ночь, когда пациент напал на неё. Его глаза, полные тревожного света, казались способными видеть её мысли. Тогда она думала, что это шизофрения. Теперь понимала – это было нечто больше.

– Вы видели его? – спросила она осторожно.

Леонард покачал головой.

– Нет. Пока нет. И чем дольше мы откладываем расследование, тем больше риск.

– Значит, мы идём туда, где он может появиться. – Амалия сделала шаг дальше по улице. – Но мне нужна информация о его прошлом. Я не так долго была его врачом, чтобы узнать все, поэтому должна понять, что двигает этим человеком.

– Я подготовил досье, – сказал Леонард, доставая планшет из внутреннего кармана пальто. – Всё, что мы знаем: личные данные, история болезни, заметки врачей.

Они остановились на скамейке возле кафе, чтобы открыть планшет. Леонард прокручивал экран, а Амалия внимательно смотрела на каждую строку.

– доктор Д.Авадон и другие писали в заключениях, что он видит “тени” и слышит “голоса”, – пробормотала она, листая заметки. – Я помню, он говорил о… «сущностях за стенами» и, что голоса в его голове не умолкали, они просили его о помощи. Тогда я считала это бредом и готова была поставить ему шизофрению. Теперь понимаю, что он имел в виду что-то другое.

– Какое-то мистическое объяснение? – спросил Леонард, слегка скептически.

– Я не знаю, – призналась Амалия. – Я бы не называла это мистикой… но это что-то, что он воспринимает как реальность. Он может быть опасен. Очень опасен.

Леонард кивнул, скользя пальцем по экрану.

– Вдруг он действительно видит то, чего мы не видим? Если это так, то мы должны быть осторожны.

– Именно, – сказала Амалия, сжимая ладони на планшете. – Мы не можем недооценивать его. Он умен, хитер и, возможно, считает, что всё ему позволено.

– Я хотел бы, чтобы вы были со мной на осмотре мест, где его последний раз видели, – сказал Леонард, глядя на неё. – Это даст нам шанс понять его мотивы.

Амалия задумалась. Сердце бешено колотилось – смесь страха и возбуждения. Она знала, что эта работа опасна, но азарт расследования переплетался с тревогой, которая всегда жила в её теле рядом с неизвестностью.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Только мы должны двигаться осторожно. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал.

Они шли по улицам, которые Амалия знала с детства. Но сегодня они выглядели иначе: влажные стены, мерцающие фонари, редкие прохожие – всё казалось частью странного спектакля, в котором она играла главную роль.

– Скажите, – начал Леонард, – вам не страшно возвращаться сюда после всего, что случилось?

– Страшно, – призналась она, чуть наклонив голову. – Но страх – это инструмент. Он держит меня в тонусе. Без него я бы не выжила.

Леонард кивнул, словно понимая каждое слово, хотя не сказал ничего. Амалия заметила, что его взгляд задерживается на ней дольше обычного. Смешение профессионального интереса и… чего-то другого, почти чувственного, заставило её сердце снова биться быстрее.

– Нам нужно обсудить его привычки, – продолжила она, – его способ мыслить. Я видела этот паттерн: импульсивные действия, смена настроения, но всегда есть логика. Мы должны его найти.

– Я подготовлю карту его последних перемещений, – сказал Леонард. – Но мне нужно, чтобы вы со мной были. Мы дошли. Вот мой офис, где мы будем работать.

Они провели несколько часов, обсуждая каждый нюанс. Амалия делилась воспоминаниями о том, как пациент реагировал на тревожные стимулы, как рассказывал о “не видимых сущностях”, как менялось его поведение перед вспышками агрессии. Леонард внимательно слушал, задавал уточняющие вопросы, и постепенно между ними выстраивался профессиональный ритм – как будто они давно работали вместе.

– Значит, мы начинем с района, где он последний раз был замечен, – сказал он, закрывая планшет. – Я предлагаю закончить на сегодня и продолжить завтра.

– Согласна, – ответила Амалия, отводя взгляд, но замечая, что сердце всё ещё колотится. – Это было… полезно.

Леонард посмотрел на неё и слегка улыбнулся, впервые за весь день, чуть смягчив суровое выражение лица.

– А пока… как насчёт кофе? – спросил он тихо, почти робко. – В небольшом кафе через перекрёсток. Пара минут, прежде чем город заснёт полностью.

Амалия замерла на мгновение. Она ощущала странный прилив тепла – не только от напряжённого дня, но и от того, что рядом с ней был человек, который видел её не только как специалиста, но и как женщину.

– Хорошо, – сказала она мягко. – Только на одну чашку.

Леонард кивнул, и они двинулись по мокрой улице, где вечерние фонари отражались в лужах, а тени казались длиннее и страннее. Амалия понимала: расследование только началось, и ночь ещё приготовила для неё множество сюрпризов. Но сейчас был кофе, дождь почти закончился, и мир казался чуть менее опасным, чем в тот момент, когда она впервые услышала шёпот в своей голове.

Глава 3. Первое испытание

Утро было серым и плотным, словно весь город укутался в густой туман. Амалия стояла у окна, в руках горячий кофе. На ней был длинный кардиган поверх облегающего свитера, узкие джинсы и удобные ботинки. Волосы распущены, слегка волнисты, несколько прядей падали на лицо, придавая ей одновременно уязвимость и решимость.

– Всё готово? – спросил Леонард, когда вошёл в дом. Он был в пальто, слегка смятом, глаза напряжённые, как будто уже предвидел опасность.

– Готова, – ответила Амалия, беря сумку с блокнотом и ручкой. – Но предупреждаю: если это окажется ловушкой…

– Я знаю, – перебил он, глядя прямо в глаза. – Поэтому мы идём вместе.

Они вышли на улицу. Туман делал всё вокруг призрачным; очертания зданий терялись в серой дымке. Каждый шаг эхом отдавался в пустых переулках, и Амалия почувствовала, как холод пронизывает кожу, заставляя мышцы напрячься.

– Здесь он последний раз был замечен, – сказал Леонард, указывая на узкую улицу с облупившимися домами. – Никто не видел его после этого.

Амалия кивнула, держа взгляд на тени, которые двигались между зданиями, словно живые. Её внутренний голос кричал: Будь осторожна.

Они шли молча несколько минут. Леонард внимательно осматривал каждый угол, каждую дверь. Амалия чувствовала, как его напряжение передается ей – мужчина был сосредоточен и готов к любому неожиданному движению. С

– Я заметила, – начала она осторожно, – что он всегда выбирал места, где мало света и много теней. Ему нужна была тьма. Возможно, для наблюдения, возможно… для страха.

– Отличная догадка, – кивнул Леонард. – Значит, мы идём туда, где он чувствует себя в своей стихии.

Внезапно они услышали тихий скрежет – словно кто-то провёл ногтем по стене. Леонард мгновенно прижался к стене, поднимая руку в жесте молчания.

– Ты слышала? – шепнул он.

Амалия замерла, вслушиваясь. Скрежет повторился, теперь с другого конца улицы. Сердце сжалось, дыхание стало учащённым.

– Похоже, мы не одни, – сказала она тихо, сжимая ручку блокнота. – Он здесь, или кто-то другой…

Леонард подошёл ближе, прижав её плечо к своей груди, будто защищая. Амалия ощутила тепло его тела, но сейчас это было не эротично – это было ощущением безопасности, столь необходимым в этом холодном, туманном мире.

– Не отворачивайся от него, – предупредил он. – Смотри прямо. Любой страх, проявленный сейчас, может стоить нам дорого.

Они медленно продвигались по улице. Скрежет становился всё ближе, будто кто-то крался по стенам, оставляя едва уловимые звуки. Амалия чувствовала, как холод стекает по позвоночнику. Тени между домами двигались, но это могли быть только её глаза, играющие с разумом.

Вдруг туман расступился, и перед ними оказался заброшенный склад. Дверь была приоткрыта, скрипя на ветру, словно зовя внутрь.

– Это здесь, – сказал Леонард. – И нам придётся войти.

– Внутри может быть опасно, – сказала Амалия, сжимая блокнот. – Он мог оставить ловушку.

– Мы будем вместе, – ответил Леонард, бережно пододвигая её к себе. – Если что-то случится, я прикрою тебя.

Они вошли внутрь. Сквозь разбитые окна проникал серый свет, отражаясь от пыли и паутины. Влажный запах плесени и металла ударил в ноздри. Каждый шаг отдавался эхом, казалось, что стены шепчут.

– Он здесь, – шепнула Амалия. – Я чувствую… это чувство знакомо мне из клиники.

Леонард наклонил голову, вслушиваясь. Склад был пуст, но в углу мелькнула тень. Амалия ощутила, как мышцы напрягаются, а дыхание замирает.

– Подходим медленно, – сказал Леонард. – И будь готова ко всему.

Они медленно двинулись к углу. Скрежет повторился, теперь прямо за ними. Леонард резко обернулся, но там никого не было. Амалия ощутила, как сердце сжимается в груди.

– Это не просто человек, – сказала она шепотом. – Он… наблюдает за нами.

– А мы наблюдаем за ним, – тихо ответил Леонард, слегка коснувшись её руки для уверенности. – Не бойся.

Они прошли через весь склад, но никого и ничего не нашли. Только тени, паутина и странные шумы, которые могли быть плодом воображения.

Когда они вышли обратно на улицу, Леонард глубоко вздохнул.

– Хорошо, что мы вдвоём, – сказал он. – Никогда не думал, что буду так беспокоиться за кого-то…

– Я тоже, – призналась Амалия. Её руки дрожали, хотя она пыталась скрыть это. – Но теперь я понимаю, что… вместе мы сильнее.

Леонард посмотрел на неё и слегка улыбнулся, впервые с утра проявив лёгкую человечность.

– Хочешь кофе? – спросил он, указывая на небольшое кафе через перекрёсток. – Тёплый, без торопливости.

– Да, – сказала Амалия, чувствуя, как напряжение медленно спадает. – Нам нужно немного восстановиться после этого.

Они направились в кафе, туман всё ещё окутывал город, создавая ощущение, что они находятся в мире, где каждая тень может быть угрозой. Но сейчас, рядом друг с другом, они чувствовали безопасность – хотя бы временную, перед тем, как вернуться к поиску пациента №47.

Тепло кафе смягчило всё, что произошло за день. Лёгкий запах кофе, старые деревянные столики, приглушённый свет – казалось, будто весь мир сузился до этого места, где можно было просто дышать.

Амалия сидела напротив Леонарда, обхватив ладонями чашку чая. Тонкие пальцы казались почти прозрачными в мягком свете лампы. Она немного расслабилась, впервые за долгое время позволив себе улыбнуться.

– Не думала, что расследования могут начинаться с тумана, шорохов и бесконечного холода, – сказала она, глядя в окно, где отражался её силуэт.

– Это ещё мягкий вариант, – усмехнулся Леонард, облокотившись на стол. – Обычно всё начинается с чего-то гораздо хуже.

– Например?

– Например, с трупа, – сказал он просто, отпивая кофе.

Амалия хмыкнула.

– Очаровательно. Теперь я чувствую себя почти в безопасности.

Он посмотрел на неё внимательнее, заметив лёгкую усталость в глазах.

– Всё в порядке?

– Просто слишком много воспоминаний. Этот пациент… Артём. Иногда мне кажется, что я не закрыла ту дверь до конца.

Леонард чуть наклонил голову.

– Тогда откроем её вместе. И закроем окончательно.

Она улыбнулась, и на секунду между ними повисла тишина – спокойная, доверительная. Мир снаружи исчез, остались только их голоса и дыхание.

В офисе Леонарда пахло бумагой, кофе и металлом. На стенах – фотографии, схемы, заметки, соединённые красными нитями. Амалия шла вдоль доски, изучая каждую деталь.

– Он выбирает людей, не связанных между собой, – заметила она, проведя пальцем по одной из линий. – Но всех объединяет страх.

– Что-то вроде коллекции эмоций? – уточнил Леонард.