Скарлетт

Скарлетт же всецело погрузилась в приобретение подарков. Приближалось Рождество. Она накупила кукол Элле и каждой из дочек Сьюлин. Для младшеньких были куплены куклы-малютки с туловищем, набитым опилками, и фарфоровыми личиками, ручками и ножками. А для Сьюзи и Эллы были припасены почти одинаковые куклы-дамы, с забавными кожаными сундучками, в которых полно было прелестных нарядов. А вот что купить Уэйду – проблема: Скарлетт никогда не знала, как с ним быть. Потом она вспомнила про обещание Тони Фонтейна научить мальчика вертеть револьверами и купила Уэйду пару револьверов с его инициалами, вырезанными на рукоятках из слоновой кости. Со Сьюлин было легко, – правда, расшитый бисером шелковый ридикюль едва ли годился для провинции, зато двадцатидолларовый золотой в нем где угодно пригодится. Вот для Уилла невозможно было ничего придумать. Скарлетт все обошла и наконец, сдавшись, купила ему еще одну куртку на овчине – вроде тех, что подарила год назад и за год до этого. Важно, что о человеке подумали, решительно сказала она себе.

После долгих размышлений она решила ничего не покупать Бо. С Индии вполне может статься отослать подарок назад, даже не раскрыв. А кроме того, Бо ни в чем не нуждается, не без злости подумала она. Счет Уилксов у нее в лавке с каждой неделей все растет.

Она купила золотой ножик для обрезания сигар Ретту, но у нее не хватило духу послать ему подарок. А вот своим двум тетушкам в Чарльстоне она купила очень симпатичные подарки. Они могут рассказать матери Ретта, какая она заботливая, а миссис Батлер может рассказать Ретту.

«Интересно, а мне он что-нибудь пришлет? Или привезет? Может быть, все-таки вернется домой на Рождество, чтобы не давать повода пересудам».

Такая возможность представлялась вполне реальной, и Скарлетт весело засуетилась, украшая дом. Когда он превратился в беседку из сосновых веток, остролиста и плюща, она свезла остатки украшений в лавку.

– Мы всегда украшали витрину гирляндой из жести, миссис Батлер. Больше ничего и не нужно, – сказал ей Уилли Кершоу.

– Нечего мне говорить, что нужно, а что не нужно. Я сказала: проложи сосновые ветки гирляндой вдоль прилавков и повесь венок из остролиста на дверь. Пусть люди чувствуют, что это – Рождество, тогда они потратят больше денег на подарки. И потом, у нас недостаточно всяких симпатичных мелочей. Где эта большая коробка с веерами из промасленной бумаги?

– Вы же сами велели мне убрать ее подальше. Сказали, что не надо занимать место на полках всякой ерундой, когда людям нужны гвозди и стиральные доски.

– Дурак ты, дурак: то было тогда, а это сейчас. Вытаскивай коробку.

– Ну, в общем-то, я не помню, куда я ее заткнул. Это же давно было-то.

– Пресвятая Богородица! Пойди выясни, что этому человеку нужно. Я сама все найду.

И Скарлетт ринулась на склад, расположенный за торговым залом. Она стояла на лестнице и просматривала пыльные завалы на верхней полке, когда услышала знакомые голоса миссис Мерриуэзер и ее дочери Мейбелл.

– По-моему, ты говорила, мама, что в жизни не переступишь порога лавки Скарлетт.

– Замолчи, а то еще приказчик услышит. Мы же обошли с тобой весь город, и нигде нет черного бархата. А мне не хватает материи, чтобы закончить мой костюм. Ну кто слышал, чтобы королева Виктория носила цветную накидку?

Скарлетт сдвинула брови. О чем, черт побери, они толкуют? Она тихонько спустилась с лестницы и, подойдя на цыпочках к стене, прижалась к ней ухом.

– Нет, мэм, – услышала она голос приказчика. – У нас небольшой спрос на бархат.

– Как и следовало ожидать. Пошли, Мейбелл.

– Раз уж мы здесь, может быть, я поищу перья для моего костюма Покахонтас[1], – проговорила Мейбелл.

– Глупости. Пошли же. Нечего нам было сюда заходить. Представь себе, если нас кто-то увидит.

Поступь у миссис Мерриуэзер была тяжелая, но шагала она быстро. Дверь хлопнула.

Скарлетт снова взобралась на лестницу. Все ее рождественское настроение исчезло. Кто-то дает костюмированный бал, а ее даже и не пригласили. И почему только она не дала Эшли сломать себе шею в могиле Мелани! Она нашла коробку, которую искала, и сбросила ее на пол – коробка развалилась, широкой дугой рассыпав пестрые веера.

– Теперь подними их и стряхни с каждого пыль, – приказала она. – А я поехала домой.

Да она скорее умрет, чем станет распускать нюни перед собственными приказчиками!

На сиденье в карете валялась дневная газета. Скарлетт была слишком занята украшениями к Рождеству, чтобы прочесть газету. Да и сейчас ее не так уж тянуло читать, но она хоть спрячет за газетой лицо от излишне любопытных. Скарлетт развернула газету и раскрыла на полосе, где было напечатано «Наше письмо из Чарльстона». Статья была целиком посвящена недавно вновь открывшимся Вашингтонским бегам и предстоящим заездам в январе. Скарлетт пробежала глазами восторженные описания Недели бегов, которую устраивали до войны, обычные для Чарльстона утверждения, что все у них самое замечательное, самое совершенное, и предсказания, что предстоящие бега будут не хуже предшествующих, если не перекроют их. Согласно корреспонденту, все ближайшие недели днем будут устраиваться приемы, а по вечерам – балы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

 Покахонтас – дочь индейского вождя XVII века.