До безумия и обратно

«И почему я не видел её раньше? Что-то ты плохо занимаешься её продвижением», – поддел Эндрю, на самом деле не очень желая, чтобы Лиззи начали продвигать лучше. Ему хотелось, чтобы лишь он мог наслаждаться её голосом, её телом…

«Льюис, блять, что на тебя нашло?! Ты чего как долбаный ревнивец размышляешь?», – сказал он себе, пребывая в ужасе от себя и тех чувств, что его одолевали.

«Слушай, а я ещё и не занимался ею толком. Она пару лет назад покинула сцену, хотя уже тогда могла стать яркой звездой. Просто она никогда не хотела шоу-бизнес, гастроли, огромную шумиху вокруг своего имени. Ей нравилась больше кулуарность, насколько я помню», – задумчиво проговорил Карл.

«Моя ты девочка…», – тут же обрадовался про себя Эндрю, услышав эти слова. Правда, следом быстро нахмурился, когда подумал, что сейчас-то она тут, в лучах славы, пусть и не на многотысячную аудиторию.

«А почему она тогда сегодня здесь?», – Эндрю напрягся, боясь услышать, что девушка решила-таки покорять шоу-бизнес.

«Я её попросил выручить меня. Певица, которая должна была сегодня выступать, три недели назад слегла с какой-то противной болезнью. Как же её там называют?!», – Карл пытался вспомнить название, – «А, да, скарлатиной, точно. Врачи сказали, что восстановление после неё долгое, могут быть осложнения. Я решил не рисковать. И начал искать ей замену. Конечно, сначала прошелся по списку моих «воспитанниц», но они уже были все заняты. Таки хорошо я всё же продвигаю девчушек», – самодовольно ухмыльнулся продюсер.

«А потом вспомнил про Лиззи. Я был уверен, что она справится, даже с учётом длительного перерыва. И, как видишь, не прогадал. Она бомба! И я не только про голос», – он похотливо поиграл бровями, чтобы его собеседник точно понял, о чём он.

Как будто Эндрю и так не видел, насколько Элизабет шикарная.

«Я и так уже не могу, обкончаюсь тут, глядя на неё, а ещё этот давит на больную мозоль», – сокрушался Эндрю в мыслях.

Элизабет действительно была безумно сексуальна. Чёрное шёлковое платье на тонких бретельках явно говорило, что под платьем на ней максимум трусы. Если и они там вообще были.

Платье сильно обтягивало бёдра, проявляя всём её аппетитные формы. Высокий разрез с левой стороны открывал на всеобщее обозрение её охрененно стройную ножку. А на декольте он вообще старался не смотреть, боясь, что взвоет.

Она вся была слишком идеальной.

Даже удивительно, что она уже дважды ему встречалась одетой в нечто бесформенное. Почему она скрывала такую красоту?!

Эндрю не понимал. Но в душе радовался. Ему не хотелось голодных взглядов диких неандертальцев на его беглянку.

Таких, как сейчас.

Наконец, Элизабет к его великому облегчению перестала касаться своего тела и, завершив композицию, после тонны аплодисментов решила обменяться с залом парой фраз.

Она сообщила, что очень любит ту песню, которую только что исполнила, и надеется, что мало кому придётся испытать любовь на расстоянии.

«Как будто сама знает, что это такое?!», – поймал Эндрю мысль, заставившую его взревновать ещё больше.

«Льюис, ты меня поражаешь!», – говорил он сам себе, – «Твоя задача просто трахнуть её сегодня, а не заботиться о том, какая любовь у неё была. И точно не сидеть пускать слюни на неё, как на божество, ревнуя её ко всем. Где уверенный в себе Эндрю Льюис, который просто решительно продвигается к своей цели?! Захотел – получил её. Трахнул – пошёл дальше».

Вот только, к его дичайшему удивлению, ему было ни капельки не всё равно на то, что будет у Элизабет после него. От одной только мысли, что она будет с кем-то другим «после», он содрогнулся.

Чем дольше он смотрел на неё, тем большую тоску ощущал.

Её манера общения с залом – лёгкая, обволакивающая – заставила Эндрю ещё больше воспылать к ней разной гаммой чувств.

Девушка пела и пела, исполняя разные композиции. А он всё больше погружался в неё с головой, ловя глазами каждое её движение, каждый взмах её роскошных волос. Он жаждал, чтобы она обратила на него сияние своих изумрудов, но она смотрела куда-то вдаль, на последние ряды столов.

А его рассудок всё больше туманился.

Но не только у него одного, судя по всему.

Уизинфорд так вообще – как на иголках сидел.

Прошло чуть меньше часа с начала концерта, когда он резко наклонился к Эндрю и натянутым голосом прохрипел: «Я уже не могу терпеть. Ну ты понял, уж слишком возбудился. Вернусь через несколько минут. Надеюсь, она ещё не закончит. Не хочу её упустить».

И, похлопав его по плечу, добавил: «Ты, если что, меня с ней познакомишь? Я рассчитываю на тебя, дружище».

Эндрю враз побагровел от злости.

«Чёрта с два тебя познакомлю с ней! Обойдёшься, козёл! Иди ищи кому присунуть в другом месте!», – хотел он прорычать ему в ответ, но вместо этого промолчал, пыхтя от ярости.

Мужчина не хотел портить отношения с новоиспечённым партнёром, но и отдавать девушку он не собирался. Ни ему, ни кому-либо ещё.

«Долго ещё концерт будет?», – спросил Эндрю нетерпеливо Карла.

«А что, тебе уже наскучило?», – насмешливо ответил вопросом на вопрос продюсер.

И, взглянув на часы, добавил: «Вообще минут пять – десять осталось».

В этот момент девушка тоже сообщила, что исполнит последнюю песню.

Оркестр начал играть. А девушка впервые скользнула глазами по ближним рядам.

Её взгляд встретился с пылающим огнём взглядом Эндрю, и она разом вспыхнула. Эндрю решил, что ему могло это показаться.

Но девушка на секунду будто замерла. А потом стремительно отвела взгляд в другую сторону и начала петь. И за всю песню ни разу больше не возвращалась к мужчине.

Эндрю же хватило и этого мига, чтобы почувствовать, как внутри всё перевернулось. Сердце словно оборвалось и полетело вниз, а потом тут же взмыло ввысь и, пламенно трепеща, забилось со всей мощью. Каждая фибра души понеслась к девушке, подгоняя и само тело мужчины сорваться с места и броситься к ней, заключив её в свои объятия.

Что, собственно, он и сделал, стоило ей закончить петь. Разразились бурные овации, мужчины встали и, осыпая её комплиментами, неистово закричали слова восхищения. Несколько даже подошли к ней и подарили букеты цветов.

Откуда только взяли их?! Неужели быстро сбегали, купили поблизости?

Эндрю стало стыдно. Ведь он даже об этом не подумал. Он просто сидел, облизывал её глазами и, как подросток, не мог унять свой стояк.

Он позвонил помощнику, чтобы срочно сорганизовали огромный букет пионовидных роз и принесли ей в комнату отдыха при ресторанном зале.

Почему пионовидных? Он сам не знал. Так почувствовал. Для него Элизабет ассоциировалась с ними.

Сам же он пошёл за сцену уже сейчас, через служебный вход.

На встречу ему выходили довольные музыканты из оркестра. Они бурно обсуждали выступление солистки. Все были от неё в восторге, учитывая то, что с ней почти и не было совместных репетиций до выступления, как понял Эндрю из разговора пары мужчин.

Льюис судорожно вздохнул, остановившись на пороге комнаты. Почему-то ему было ужасно волнительно встречаться с ней. Но он взял себя в руки, вспомнив, кто он, и зашёл внутрь.

Однако, не сделав и пары шагов, мужчина остановился как вкопанный.

Именно в этот самый момент девушку обнимал какой-то пижон, принёсший ей большущий букет цветов. Она возликовала, увидев его, и сама бросилась к нему в объятия.

«Что за хрен с горы, мать твою?!», – матюкнулся в мыслях Эндрю, направившись к ним.

Подойдя ближе, он почувствовал, как сильно робеет в её присутствии. Откашлявшись, он решил обратить на себя внимание мило воркующих голубков.

Девушка повернулась посмотреть, кто к ней пришёл. Но, увидев его, вздрогнула и побледнела.

«Что вы здесь делаете?», – выпалила она.

«Вот тебе и раз, нормальное такое приветствие», – пронеслось в голове у Эндрю, когда он остолбенел от её слов.

Она же, видимо, поняв, что слишком резко обратилась к нему, смутилась и более мягким голосом добавила: «Простите. Не ожидала вас тут увидеть».

И бросила взволнованный взгляд в сторону своего… ммм… А кто он для неё?

«Эмм…», – начал в нерешительности Льюис, – «Я хотел выразить своё восхищение вашим выступлением. Вы были прекрасны…»

Он замялся, не зная, что дальше говорить. Его уверенность и напористость куда-то испарились, стоило ему оказаться вблизи Элизабет. А факт того, что около неё был какой-то левый мужик, который до сих пор держал руку на её талии – вообще до жути напрягал Эндрю.

«У неё что, есть молодой человек?! Чëрт! Вот поэтому я и хотел накопать на неё информацию. Хотя, с другой стороны, какая на хрен разница, кто он для неё. Был парень – нет парня», – рассуждал он в мыслях.

А сам безотрывно смотрел на неё, изучая каждую черточку на её лице.

И тонул. Тонул, чëрт возьми.

Девушка же кротко улыбнулась и ответила: «Спасибо», – опустив глаза в пол.

Лучше бы она так не делала. Её смущение вызвало у него ещё больше болезненного напряжения в члене, чем было до этого.

Эндрю непроизвольно подался вперёд, от чего второй мужчина нахмурился и с недовольством процедил: «Что ж, нам пора. Элизабет нужен отдых». И, взяв под локоть девушку, пижон повел её в сторону выхода.

Элизабет покраснела, но молча пошла с ним, продолжая смотреть в пол. Ни единого взгляда на Льюиса, хотя бы на прощание. Эндрю же стоял, ошалело смотря на то, как его беглянку уводят от него. И впервые в жизни не знал, что делать.

По-хорошему бы схватить её да уволочь к себе. Но вместо этого он застыл на месте, чувствуя, как в его сердце вбивают какой уже по счëту за этот вечер гвоздь.

Элизабет ушла. А он ничего не сделал, чтобы остановить её. Даже ничего не сказал ей.

«Что со мной? Наверно я болен?! Как придурок себя вёл весь вечер. Сначала не мог унять свой стояк, а потом вообще выставил себя идиотом в её глазах. Пиздец, Льюис! Падать ниже уже просто некуда».

Он потëр виски. Голова раскалывалась. Видимо от сильного перевозбуждения. Ему срочно нужна была разрядка.

В комнату принесли заказанный им букет цветов для Элизабет. «Очень вовремя», – гневно подумал он и попросил отнести его к ней в номер.

Молнией в его сознание врезалась мысль, доставившая ему ещё большую боль: «Они, блять, ушли «отдыхать»! Вместе?! Отдыхать, блять?! Явно не сон этот мудак имел в виду. Такую роскошную девушку хочется просто всю ночь напролёт трахать, а не только лечь поспать с ней. Хотя, чëрт, даже от последнего я бы не отказался».

Он понимал, что с ним творится что-то неладное.

«Как, блять, такое возможно?! Как? Я никогда не зарился на чужое. Увидел бы сразу, что у неё есть молодой человек, не стал бы даже претендовать. Дьявол! Я же не отбиваю. Это, чëрт возьми, против моих принципов!»

Но в деле с Элизабет он не был уверен, что ему помешало бы наличие у неё молодого человека.

«Кого я обманываю? Меня сразу начало тянуть к ней как магнитом. Разве меня остановило бы то, что с ней в аэропорту стоял бы какой-то мужчина?!», – Эндрю вёл с собой мучительный диалог.

«В конце концов, она же не замужем. Кольца на пальце я у неё не видел. Значит, пошёл тот парень в жопу, кто бы он для неё ни был».

Он вышел из комнаты и набрал своему помощнику, чтобы узнать, в каком номере остановилась Элизабет, как вдруг встретил в коридоре Уизинфорда.

«О, Льюис, а я тебя везде ищу», – сиплым голосом выпульнул Боб, уже изрядно подвыпивший, – «Ну, где моя пташка? Я готов к бою».

И он заржал, прислонившись к стене. Ноги его еле держали, но при этом хорохориться козёл успевал.

Эндрю же враз напрягся как тигр, готовый к прыжку.

«Нууу? Веди к красотке! Ты обещал меня познакомить с ней!», – напомнил партнёр о своей дурацкой просьбе.

«Знакомить не буду», – решил жёстко пресечь сразу всё на корню Эндрю, – «У неё уже есть молодой человек. Клинья к ней подбивать не нужно».

«Чего? Какой, нахрен, молодой человек?! Я хочу эту девицу, значит, она будет моей. Не хочешь помочь – без тебя справлюсь».

И Боб, надменно подняв голову, развернулся и потащился на выход.

«Дьявол! Что за упрямый индюк?!», – мысленно вопрошал Эндрю, чувствуя, что начинает злиться на мудака.

«Нет!», – громко прорычал Эндрю, – «Оставь её в покое!»

Боб с трудом повернулся и с искривлённым презрением лицом выдал: «Что, доблестный рыцарь тут нарисовался? Ой-ой, «у неё есть молодой человек, оставь её в покое». В жопу я слал её мужиков. Я хочу её трахнуть. И мне без разницы, кто у неё есть. Как и без разницы, захочет ли она передо мной ноги раздвинуть. Нужно будет – заставлю. И ты мне не помешаешь, Льюис!»

Лицо Уизинфорда перекосилось от ненависти.

В этот самый момент Эндрю понял, что ему совершенно похер на то, что будет с их договором. Важнее было обезопасить Элизабет от этого сукина сына.

«Я тебе не позволю! Даже думать не смей об Элизабет! Щупальца от нее свои убери и вали трахать, кого хочешь, в другом месте. А о ней забудь. Нет её для тебя. Всё! Больше не существует!», – Эндрю распалился не на шутку.

«Ха! Понял я, в чем тут дело!», – сузив глаза, высокомерно начал Боб.

«Никакой ты, нахер, не рыцарь. Сам просто хочешь присунуть ей. Вот и пытаешься соперника убрать с дороги! Да только чёрта с два, Льюис! Я её трахну. И ничего ты мне не сделаешь!», – разошёлся мудила.

Вот только очень зря. У Эндрю разговор с такими придурками короток. Никому не позволит так к себе относиться, тем более посягать на Элизабет.

Он сам не заметил, как всё его нутро заполнила ярость. За секунду он подлетел к Уизинфорду и врезал ему.

Тот и так еле стоял на ногах, а от удара вообще свалился как мешок картошки на пол.

«Какого чёрта, Льюис!? Из-за девки кулаками машешь? Ты что, забыл, что мы с тобой запартнëрились? Видимо, надо напомнить тебе, что я могу легко расторгнуть этот договор», – зло процедил Боб, пытаясь подняться на ноги.

«Да пошёл ты со своим договором, Уизинфорд! Утрись им! Чтоб к Элизабет не смел даже приближаться!», – свирепо выплюнул Эндрю.

Он готов был наброситься на гниду и разукрасить ему морду.

«А то, что, Льюис? Убьёшь меня?!», – надменно спросил Боб, при этом в его голосе стали проскальзывать панические нотки.

«Потребуется – убью! Ты, кажется, забыл, с кем имеешь дело?! Я и так долго терпел твои нахальные выпады в свой адрес. Ради мира и всеобщей выгоды. Сейчас ты перешёл черту».

Лавина ярости охватила его. Он был готов порвать слизня.

«Я не буду повторять дважды. Отвали от Элизабет! По-хорошему!»

Рвано дыша, он сжимал и разжимал кулаки, неистово буравя Боба глазами. И думал, окажется ли тот идиотом, посмевшим пойти против него, или всё-таки включит голову.

Благо, мозгов у Уизинфорда хватило. Вставая на ноги, он примирительно сказал: «Долбаный Ромео! Не сдалась мне твоя сучка. Если так надо – сам её трахай. Всё, умываю руки!»

«Кому скажи – оборжутся! Льюис совсем рехнулся из-за девки. Морды крошить из-за неë собрался. Иди присунь уже ей. А то гляди, взорвëшься от недотраха», – начал издеваться мудак.

«Закрой варежку и вали отсюда!», – гневно выдал Эндрю в ответ. Уизинфорд уже капитально его разбесил.

«Я сам решу, когда и кому присуну! Следи лучше за своим членом!», – Эндрю весь кипел.

Боб же фыркнул и, ляпнув: «Да пожалуйста», – пожал плечами и побрёл восвояси.

«Надеюсь, козёл больше к ней не полезет, если шкура своя дорога», – с долей облегчения сказал он себе.

А затем вспомнил, что у Элизабет и без Уизинфорда есть, с кем «отдохнуть». Мужчина ударил по стене кулаком, чувствуя, как кровь внутри закипает. Как же его бесило то, что у неё есть мужик, который наверняка в этот самый момент её целует, обнимает и…

Нет, он не мог думать об этом. Представлять это и вовсе было невыносимо.

Эндрю жаждал её неистово. А мысль, что она сейчас в объятиях другого, изводила его до умопомешательства.

«Вот же дьявол! Я тут из-за неё мордобои устраиваю, пока она там развлекается со своим дружком».

Шальная мысль закралась к нему в голову: «Может пойти к ней и помешать им? А может она вообще там одна?»

Секунда озарения, а затем он снова помрачнел: «Ты сам-то в это веришь? Да и к тому же – даже если одна, что ты ей скажешь? Здрасьте, я хотел выразить вам своё восхищение?! Льюис, ты жалок. Куда подевались твои уверенность и напористость?! Почему при виде этой девушки ты начинаешь вести себя как придурок? Соберись давай».

Но как бы он себя ни настраивал, он не решился пойти к ней. С какой стороны ни поглядеть, всё получалось тупо. Он упустил свою возможность сразу после концерта. Сейчас это выглядело бы так, что он искал её, узнавал, в каком номере она остановилась, и вообще думал о ней.

А ему не хотелось вставать в очередь к другим мужчинам, пускающим на неё слюни. Ему хотелось стать особенным для неё. Не понятно, для чего. Но он ощущал, что ему это жизненно важно.

И сейчас самое лучшее, что Эндрю мог сделать – это, скрепя сердце, постараться отвлечься, а завтра уже сделать всё, чтобы она стала его.

В любой другой день он бы приказал найти для него девушек, чтобы расслабиться после стрессового дня, снять с себя напряжение.

Но, чëрт, сегодня его ничего не вставляло. Он никак не мог уняться из-за Элизабет.

И он пошёл в номер в одиночестве, никого не вызванивая. Понимая, что всё будет тщетно.

Ему была нужна только она.

Таким разбитым Эндрю себя никогда не ощущал. Для него всегда всё было решаемой задачей. Он жил по принципу: «Вижу цель – не вижу препятствий».

Но появление в его жизни Элизабет как-то странно на него повлияло. С ней он превратился в стеснительного юнца, который не знает, что сделать, чтобы понравившаяся девочка ответила взаимностью, да ещё ревнует её ко всем подряд.

Мужчина невообразимо злился на себя за свою слабость. Чувствуя, как на него стала накатывать злость вкупе с никуда не девшимся возбуждением, он яростно начал дрочить, представляя Элизабет.

В её соблазнительном платье… которое он лёгким движением руки спустил с неё… оголив её безумно аппетитную грудь.

Как он сжал её в своих объятиях… и начал целовать, повалив её на кровать, а затем… резко вошёл в неё.

От мысли о том, что он оказался внутри неё, его вулкан взорвался. Он захрипел от боли. С его телом что-то происходило. Никогда он ещё не кончал с такими болезненными ощущениями как уже дважды за сегодня.

«Надо будет провериться. Может я реально заболел?! Что у меня с членом?»

Мысли сбивались в кучу, напряжение никуда не ушло.

Физическую-то разрядку он получил. Но морально ему будто стало ещё тяжелее. Он так хотел лежать и обнимать свою беглянку, утопать в её роскошных волосах, зарывшись в них лицом…

Это было что-то на грани. Он чувствовал, что сходит с ума. И при этом ощущал себя как никогда живым.

Его дико распирало от многообразия нахлынувших чувств. Но это были кайфовые ощущения, непривычные, очень неожиданные, но доставляющие уйму удовольствия… на грани смешения с тоской, отчаянием и предвкушением.

«Кошмар, Льюис! Я тебя не узнаю. Столько мыслей и об одной девушке. Давай спать. Завтра с новыми силами начнёшь охоту», – он уговаривал себя поспать, прокручивая в голове весь сегодняшний день в обратном порядке, начиная с концерта и заканчивая первой встречей с Элизабет.

«Как я мог так попасть?! Мне же это всё нахрен не нужно было. Жил я себе припеваючи. Когда хотел, тогда и имел секс. Без отказов. Без лишних уговоров. Не бегал ни за кем, не страдал. Что за напасть такая, выворачивающая душу наизнанку?! Не хочу я так. Мне нравится моя жизнь. Мой бизнес – моё всё. А девушки с их капризами и истериками – только мешают твёрдому рассудку и продвижению вперёд. Не хочу тратить время на все эти сантименты».

Однако, вопреки этим доводам, Эндрю чувствовал, что завладеть Элизабет стало для него сейчас чуть ли не самой главной целью. Он надеялся, что насытится ею за раз, и его голова просветлеет после секса. Но что-то в глубине души ему подсказывало, что всё окажется не так просто.

Глава 4

Элизабет

«Боже! Столько комплиментов, столько восхищённых взглядов и оваций! Могла бы я представить такое ещё накануне?! Ведь всё, что я хотела – это не опозориться. А получилось… Получилось, что все остались в восторге!»

Лиззи лежала в кровати и вспоминала, как она выступала.

Её накрывала эйфория, и она готова была обнять весь мир. Ей хотелось танцевать, петь и веселиться до утра.

Но взамен этого она укрылась в своём номере, несмотря на то что Мэтью приглашал её поужинать.

Его она вообще не ожидала здесь увидеть. Когда он зашёл к ней в гримерную, она завизжала от радости и бросилась к нему на шею.

Он был её знакомым, настолько же давним, как и Карл. С той же творческой поры, когда она ещё только начинала выступать в небольших камерных заведениях.

Мэтью тогда за ней ухлëстывал, но она не воспринимала его всерьёз, поскольку вокруг него всегда крутилось множество девиц, и Лиззи казалось, что он каждой уделяет внимание.

А уж когда Лиззи забросила сценическую карьеру и стала встречаться с Джорджем, их дорожки с Мэтью и вовсе разошлись.

Поэтому она и была крайне удивлена встретить его здесь.

Как он рассказал, это Карл сообщил ему, что она будет выступать, а он не мог такое пропустить и приехал сюда ради её концерта. Он столькими комплиментами её одарил, так восхищался её вокалом, артистизмом и красотой, что напрочь засмущал её.

И именно этот его напор побудил Лиззи уйти к себе в номер. Конечно ей было приятно его внимание, но она не хотела давать ему какие-то надежды. К тому же её мысли всё равно крутились вокруг другого мужчины.

«Зачем он пришёл ко мне в гримёрную? Что ему было нужно?», – думала она, лёжа в кровати, – «Он был таким смущённым, когда пытался сделать мне комплимент. Это было так мило. И так неожиданно. При нашей первой встречи он вёл себя совершенно иначе. Может он не ожидал, что я буду в гримёрке не одна?! Или вообще удивился, что я выступала?! А может мой образ его всё-таки поразил?»

«Да нет», – тут же сказала она себе, – «Вокруг него, я уверена, вьётся вереница красоток. Его ничем не удивишь. Одна только та брюнетка из аэропорта чего стоит. Мне до нее далеко».

Девушка враз погрустнела, едва она начала сравнивать себя с «куколками», с которыми был тот незнакомец. Обе были модельной внешности, с длинными ногами, большими грудями и милыми личиками.

Лиззи, хоть и любила себя и считала себя достаточно привлекательной, понимала, что не сможет с ними конкурировать. Но ей и не хотелось участвовать в «конкурсе красоты».

Поэтому она всячески отпихивала мысли об этом привлекательном наглеце, с которым у них всё равно ничего бы не вышло. Они были из разных миров.

«Лиззи, какой смысл по нему страдать, если сразу понятно, что у него таких, как ты, сотни?! Ну пришёл он к тебе в гримёрку, ну сказал комплимент… и что? Ты сразу растеклась? Он наверняка так к каждой второй мало-мальски красивой артистке заходит. Думаешь, ты первая или последняя? Окстись уже, детка».

Она пыталась промыть себе мозги, но у нее это слабо выходило. Водоворот глупых мечтаний уже начал закручивать ее.

«Но его пылающий взгляд, с которым он смотрел на меня, когда я выступала… разве это ничего не значит?!»

Да, тот, кого она больше всего хотела увидеть среди зрителей, всё же пришёл на концерт.

Он видел её.

Слышал…

Когда их взгляды пересеклись, мощный заряд пронёсся по телу девушки.

Осознание того, что он в зале и не сводит с неё заинтересованных глаз, ввело её на микросекунду в ступор, а затем заставило сердце бешенее стучать.

Но она всё же успела заметить, что за его столиком не было ни одной девушки.

Зато был Карл.

«Неужели они знакомы?!», – мгновенно мелькнула у нее мысль, но затем девушка спешно переключилась на исполнение песни.

Сейчас же, когда Лиззи вспомнила тот момент, глупая надежда поселилась в ее душе: «Может у него и нет девушки?!»

И тут же она себе ответила: «Ага, и абы кого возить с собой на частном самолёте?! Конечно. Скорее это на концерт девушка не захотела пойти».

«Да и вообще… Даже если та брюнетка – не его девушка, то он наверняка окружён вниманием с избытком. Может у него вообще куча девушек?! На любой вкус и цвет, точнее на любой размер груди и бёдер. Господи, Лиззи, очнись. Его пылкий взгляд ничего не значит. Даже если он был поражён твоим выступлением и решил потом зайти к тебе и высказать слова восхищения – что с этого?! Даже если бы он тебя пригласил куда, и вы бы сходили поужинать – это ни к чему хорошему бы не привело. По нему сразу видно, что он ловелас. К тому же богатый ловелас. А такое сочетание в мужчине – не то, что нужно тебе. Поэтому давай выветривай из головы эти мысли и засыпай».

Однако, заснуть у неё никак не получалось.

Усилием воли она переключилась и стала вспоминать ощущения, которые сопровождали её на выступлении.