Полная версия
Детектор страха
Тамерлан Каретин
© Тамерлан Каретин, 2025
ISBN 978-5-0068-0877-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ГЛАВА 1
Артем
Вы когда-нибудь жили в ожидании неминуемой неизбежности, способной разрушить ваш пошатнувшийся рассудок только лишь своим существованием? А ведь это не редкость…
Все должно случиться уже сегодня. Несмотря на то, что Артем всячески старался не думать об этом, всю неделю пытался насильно загнать свои мысли в клетку, они снова и снова возвращались в то же русло. И чем ближе становился день икс, тем труднее было ими управлять. Просматривая телевизор, садясь за стол ужинать или общаясь с друзьями, мыслями он находился совсем в другом месте. Витая где-то в облаках, они не подчинялись приказам и не давали сосредоточиться на других вещах. Но, проснувшись сегодня с утра, впервые за долгое время он все же почувствовал некоторое облегчение:
– Да, скоро все закончится. – Ему стало слегка стыдно за это, но правда есть правда, и стыдиться ее не следовало – ее просто нужно принять.
Хотя, если учесть, ЧТО его семье пришлось пережить, то действительно развязка должна была принести колоссальное успокоение и для него, и для всего города.
Открыв глаза от истошного крика будильника и оторвав голову от подушки, Артем даже не сразу поверил, что сегодня и есть тот самый день, ведь с утра он ничем не отличается от тысяч предыдущих. Тот же воздух, те же обои, та же кровать. Даже будильник звонит не менее раздражительно, чем всегда. Сегодня оборвется тонкая нить негативных мыслей и эмоций, которые им с матерью пришлось пережить за последнее время. Вся эта история непременно добавила ей несколько прядей седых волос, а может, и ему тоже, просто на его светлых волосах это не так заметно.
Сейчас, сидя дома в своем любимом кресле, он крутил в руках мобильный телефон и ждал. Ожидание – это главный спутник человека на протяжении всей жизни. Оно всегда рядом. Всегда под рукой. Всю жизнь мы живем в ожидании чего-то… повышения на работе, рождения ребенка, экзаменов, праздников, понедельника… Мы не радуемся жизни в настоящий момент времени, мы даже не живем сейчас, мы все время ждем. Жизнь в ожидании не приносит удовольствия. Упускается множество хороших моментов. Возможно, именно поэтому в своем большинстве люди несчастны там, где должны были по всем канонам оказаться счастливыми. Они разучились жить здесь и сейчас, всё, на что они оказались способны, – это ждать. А дождаться в итоге можно только одного – смерти.
Что касается Артема, то для него все определится даже не сегодня, а в ближайший час, но этот последний час тянулся невыносимо долго. Ночью Артем практически не спал, как в юные годы перед соревнованиями по боксу – он лежал в кровати, закрывал глаза и думал только о завтрашнем дне. Как будет выходить на ринг, какие могут попасться соперники, что он будет делать и многое другое, что отвлекало от главного – от отдыха, который в этот момент был жизненно необходим. Такое состояние случается даже со многими профессиональными спортсменами, не только с детьми. Поэтому, если у Артема не получалось быстро перебороть это чувство, он выходил на ринг уже уставшим и был обречен на поражение. Человеческий разум по своей собственной вине проигрывал еще до начала боя. Сейчас он ощущал себя абсолютно так же.
«Как выжатый лимон…» – фраза, идеально описывающая его нынешнее состояние. Все последние месяцы он испытывал хроническую нехватку моральных и физических сил и выглядел крайне измотанным.
Полнейшая апатия…
Она завладела им уже давно. Артем мог просидеть в этом кресле весь день, изредка прерываясь на жизненно необходимые мероприятия, такие как походы в туалет и на кухню. Но нет, нет. Он знает, что все закончится очень скоро. В ближайший час его жизнь вновь разделится на до и после. Уже не в первый раз. Оказывается, это может происходить далеко не единожды. Судьба любит удивлять сюрпризами. И как только ты смиряешься с происходящим, перебарываешь себя, то и сам не замечаешь, как «после» вновь плавно перетекает в очередное «до». Да, она любит принимать твои вызовы и удивлять.
Артем ожидал звонка. От мысли, что предстоит этот разговор, сердце тревожно колотилось. Что нужно сказать? Что вообще говорят в подобных случаях? Артем не знал. Но от этого последнего разговора было не уйти. Последняя минута, когда он сможет слышать голос отца. Живого отца. Тот самый голос, приятный и успокаивающий, звучащий откуда-то из далекого детства, где все было просто и легко. Он оберегал его от всех проблем и страстей внешнего жуткого мира. День за днем. Всю жизнь.
Артем уже давно сбился со счета, сколько дней они не виделись. Точно больше года. С того самого момента, как в дом нагрянули полицейские и схватили отца. Как гром среди ясного неба. Они беспардонно повалили его на пол и защелкнули на запястьях стальные браслеты. И это все происходило в их доме, их семейной крепости. Артем находился рядом и бросился защищать своего любимого родителя. Попытка оказалась тщетной и безрезультатной. Он кричал, рвался и пытался ударить всех, до кого только мог дотянуться, но силы были неравны. Худой подросток против группы обученных и натренированных мужчин, которые даже не рассматривали его как угрозу. Просто грубо отпихнули в сторону, как щенка, лезущего не в свое дело, отмахнулись, как от надоедливой мухи.
Но Артем на этом не успокоился, он продолжал попытки остановить творившееся, как ему казалось, беззаконие. Он пытался донести до них, что это ошибка, что они перепутали, зашли не в ту квартиру, «крутят» не того человека. Это же отец. Его отец.
Услышав причину задержания, он осознал происходящего. Это звучало так страшно, что ноги Артема стали ватными и мгновенно подкосились. Внутреннее враждующее пламя превратилось в догорающую спичку, неспособную причинить никакого вреда. Бушующий в груди ураган закончился так же быстро, как и возник. Он чуть не упал рядом, обессиленный и опустошенный. Все перевернулось вверх дном в один момент. Все образы перед глазами начали круговое движение, все поплыло. И только громкий плач матери, звучащий уже, как казалось, откуда-то издалека, сохранил его в каком-никаком сознании.
Полицейский, на которого секунду назад Артем бросался с кулаками, это заметил и придержал качающегося подростка за плечо. Рыдающую мать тоже оттеснили в сторону, чтобы никому не мешала.
Все это происходило здесь же. В этих родных стенах. Здесь, где проходила большая часть его счастливой и беззаботной жизни. Все, что состояло из крупиц счастья и строилось годами, рассыпалось в одно мгновение.
Но больше всего его удивил отец. Он не сопротивлялся и не пытался никому ничего доказать. Он молчал и растерянно уводил глаза в сторону, всеми силами пытаясь не встретиться с взглядом Артема. Невиновные так себя не ведут, это было ясно даже подростку.
Картина происходящего тем трагичным вечером обрывками записалась в памяти Артема. Там она и будет храниться до конца его дней. Вряд ли произойдут другие переживания, способные затмить собою эти. По крайней мере, так думал Артем. Суровые незнакомые лица, оружие в руках, отец, смиренно лежащий на полу, почему-то не сопротивляющийся всему этому. Ведь он должен был яростно доказывать им, что они совершают ошибку, что это… это… Это все просто невозможно. Послушали бы они сами себя, это даже не смешно! Сказать такое про отца, про самого доброго человека на свете. Все это казалось таким нереальным, таким нелепым. Сейчас все выдохнут, успокоятся и поймут, какой глупостью они занимаются.
Но этого, конечно же, не произошло.
Прокручивая сегодня в голове тот вечер – события, их последовательность, произнесенные слова, Артем поймал себя на мысли, что больше всего ему запомнились ботинки. Это довольно странно. Находясь в полуобморочном состоянии, поддерживаемый под руку полицейским, который перед этим показывал лежащему на полу отцу свое удостоверение и зачитывал страшный приговор, Артем обратил внимание на его ботинки. Все остальное отошло на второй план. Все было расплывчатым и мутным, звуки доносились издалека, с эхом. А вот черные ботинки стояли прямо перед глазами. Начищенные до блеска. Если присмотреться к ним получше, то можно было увидеть свое отражение и все, что происходило вокруг.
– Для кого ты так начищал свои ботинки? – задал бы вопрос Артем в тот момент, если бы они оказались сейчас перед ним. – Ты шел на свидание к девушке или разрушать чужую семью?
Хотя их семью, конечно, разрушило совсем не это. Но подростковому сердцу срочно требовалось найти объект для ненависти, а этот товарищ вполне для этого подходил. Он и его чертовы ботинки.
Весь последующий год прошел для их семьи, точнее для него и матери, как в тумане. Следственная группа довольно быстро предоставляла все новые и новые доказательства вины задержанного. Поскольку дело было очень громким, то контроль за всем процессом поручили нескольким очень влиятельным в этой округе людям. А это, как известно, существенно все ускоряет.
Как бы Артем ни старался не верить в происходящее, убеждать себя, что его отец не может такого сделать, ну просто не может, уж он-то, Артем, знает это наверняка… Факты и неопровержимые доказательства говорили совершенно обратное. И когда силы и нервы были на исходе, он попытался всячески отстраниться от этого процесса. Средства массовой информации нагнетали тревогу все сильнее. Слушать об этом все время было слишком тяжело. Газеты и новости с каждым днем наполнялись новыми и новыми подробностями, настолько ужасными, что к горлу подкатывал тошнотворный ком. Стоило только включить телевизор, как однотипные ведущие с фарфоровыми неморщинистыми лицами, явно не соответствующими их возрасту, начинали читать со своих суфлерских экранов одни и те же уже заученные фразы…
«Найдены новые тела…»
«До настоящего времени числилась пропавшей без вести…»
«Точное количество жертв на данный момент…»
Было ощущение, что в стране за последний год не происходило больше ничего. Абсолютно ничего. Все коррупционеры, грабители и мошенники временно прекратили свою деятельность и тщательно следили за ходом следствия. Всех интересовало только одно – сколько же еще найдут тел. Даже землетрясения и наводнения ушли на второй план или вовсе исчезли, признавшись в своей неспособности тягаться с сотворенными ужасами и «заслугами» его отца.
Артем попытался изолировать себя от всех внешних информационных факторов. Он и так раньше не любил смотреть телевизор, этот инструмент деградации общества, волшебная палочка государства, превращающая приличного человека в обыкновенное быдло. Навязывающее людям при помощи простейших инструментов удобное для каждого «мое мнение».
Услышал он эту мысль однажды как раз от отца во время семейного ужина. Они сидели за столом в приятном ожидании, мать стояла у плиты, а по телевизору на заднем плане в популярной передаче два человека активно спорили на, казалось бы, острые темы. На ужин были вареные макароны с жареной курицей. Артем почему-то очень хорошо запомнил это, даже сейчас вспомнив тот момент, он отчетливо услышал этот приятный запах золотистой поджаренной куриной ножки. Как только мама открывала крышку сковороды, чтобы перевернуть шкварчащие окорочка, пар мгновенно вырывался наружу, разнося запах по всей квартире. В этих воспоминаниях не было ничего сверхъестественного, Артем не выигрывал в них миллион долларов, не занимался любовью с самой красивой девушкой в школе, не был героем из комиксов, это был обычный вечер в кругу семьи. Еще любящей и единой. И именно поэтому они обладали особенной ценностью. Когда он погружался в них, по телу разливалось тепло и умиротворение, которые в реальном мире Артем не испытывал уже очень давно.
Как только мама стала раскладывать еду по тарелкам, отец попросил убавить звук, а лучше и совсем выключить «зомбоящик», сопроводив все это нелицеприятными словами в адрес мелькающих там людей и тех, кто их допускает к экранам. Его речь была довольно неожиданная и достаточно эмоциональная. Артем после этого действительно стал задумываться над тем, что показывают по телевизору. Большинство телепередач были направлены на внушение и пропаганду – мыслей, идей, мнений. Создавалось ощущение, что истинная их цель – это разложение морали и отупение своего народа. И сразу же назревал встречный вопрос: «А свой ли мы им народ?» Развивающие передачи давно исчезли с экранов, вымерли, неспособные конкурировать с востребованной пошлостью и развратом.
Хотя, если вспомнить фразу, что спрос рождает предложение, можно предположить, что это телевизор подстраивается под людей, под их интересы и потребности, а не наоборот. Артему от такой мысли становилось мерзко.
Как бы там ни было, ежедневное время просмотра телевизора в их квартире уменьшилось само по себе. Даже собираясь с утра в школу, Артем стал предпочитать слушать музыку с компьютера, а не включать телевизор для фона. Теперь он преобразился в часть интерьера, о чем свидетельствовал толстый слой пыли на экране.
Сейчас же, когда главным героем всех новостных программ выступал отец, это все стало совсем невыносимо. Ведь одно дело, если тебе рассказывают жуткие истории про убийц и маньяков, которых ты не знаешь. Да, это страшно. Да, это жутко. Но они тебе не знакомы. Они где-то далеко. Их образы довольно абстрактные. И совсем другое дело, если говорят такое о знакомом или, что еще хуже, о близком тебе человеке. Все это происходит не где-то там и с кем-то там, а вокруг тебя. Это оказалось очень больно и неприятно. Страх, ненависть, сочувствие. Неважно. Каждый раз, поднимая эту тему, все будто бы старались сунуть поглубже свой грязный палец в кровоточащую рану Артема, а она кровоточила. Спустя день, месяц, год – она не заживала ни на миллиметр. Каждое движение отдавало болью по всему телу.
Артем с самого начала отказывался встречаться с отцом. С момента, как его увели из дома в неизвестном направлении. Он увидел его только однажды в новостях, которые изредка все же смотрела мама. Артему удалось пересилить себя и досмотреть передачу до конца. Отец был в наручниках и в компании нескольких, скрывающих под темными масками свои лица, оперативников. В следующем кадре он сидел в камере и смотрел на всех волчьим взглядом. Эту картину зафиксировали операторы одного из телеканалов, безустанно крутящиеся вокруг всей этой истории и сующие везде свой нос. Злобный взгляд из-под густых бровей свидетельствовал о том, что в клетку посадили далеко не безобидную овечку. Он был наполнен ненавистью к окружающему миру. На решетке не хватало только таблички с надписью: «Руки не совать, убьет».
Артем не желал этого запоминать, он хотел помнить отца совсем другим. Таким, каким он был дома, каким он его знал всю жизнь. Строгим, но добрым. Властным, но заботливым. А наблюдая за этим всем, становилось понятно, что отец носил много масок в зависимости от обстоятельств. С разными людьми вел себя по-разному. Самый настоящий хамелеон – подстраивался под окружающий мир мгновенно.
Результаты расследования не заставили себя ждать. Судебная система, когда ей нужно, работает как часы. Шестеренки крутятся – приговоры оглашаются – справедливость торжествует. Он не был первым и не будет последним человеком, оказавшимся на скамье подсудимых за свои деяния. Система налажена годами, и она знает, что со всем этим делать.
В результате затянувшегося на долгие часы заседания суд не нашел никаких смягчающих обстоятельств. Да и откуда бы им взяться в таком деле? Медицинская экспертиза показала полную вменяемость подсудимого, и прозвучал вполне ожидаемый для многих приговор, два самых страшных слова, которые могут быть произнесены в зале суда – «высшая мера». Или просто – смертная казнь. Прятать на долгие годы в психиатрической больнице такое чудовище никто не хотел, его мечтали показательно выпороть, чтобы все граждане видели и знали, что государство надежно охраняет их покой, а каждый провинившийся будет наказан. И это в двадцать первом веке. Веке цифровых технологий, космических полетов и искусственных человеческих органов, печатающихся на принтерах. В этом самом веке заключенного приговаривают к смертной казни. Ведь еще совсем недавно, каких-то пять лет назад, в нашей стране она была отменена. И множество различных насильников и убийц, явно не заслуживающих второго шанса, отправлялись в тюрьму, спать, работать и есть, доживая свой век на деньги налогоплательщиков. Дыша одним и тем же воздухом со своими потенциальными жертвами. Так думал и Артем, ровно до того момента, пока такое не случилось в его семье. Людям всегда было легче судить со стороны свидетеля, а не участника. Но времена меняются. Вслед за ними меняются и законы. Лишь люди остаются прежними. Слабыми и злыми.
У Артема было множество возможностей поговорить с отцом, иногда подозреваемым (а именно так называют людей, чью виновность еще не доказали в суде) разрешали совершать звонки домой. Со слезами на глазах мама все же обменивалась с ним парой слов. Артем не мог это слушать и сразу уходил в другую комнату. Он очень хотел узнать правду из уст самого отца, но боялся. Боялся, что ему не хватит на это сил, что она окажется такой ужасной, как все и говорят. Для Артема это было просто немыслимо. Он много раз представлял себе, как задает отцу вопрос: «Это правда? Это был ты?»
Но пересилить себя и взять трубку для разговора он так и не смог. Артем не знал, что потом со всем этим делать. Как жить дальше… Ведь все доказательства были против них. Против их семьи, против того человека, что носил его в детстве на руках, что приносил ему с работы всякие «вкусняшки», что забирал его с тренировок и болел за него на всех соревнованиях. Того человека, что оберегал его и был всегда рядом. КАК этот человек, которого он так хорошо знал, мог оказаться таким чудовищем, тем, кто держал в страхе целый округ на протяжении нескольких лет? Это было немыслимо, и поверить в эту страшную сказку было просто невозможно. Когда Артем начинал думать об этом, его голова становилась чугунной, а в груди все сжималось, не давая спокойно дышать.
Трррр-трррр…
На прикроватном столике зазвонил телефон. Звук был выключен, но виброзвонок в соприкосновении с гладкой лакированной поверхностью стола создавали по громкости и раздражительности ни с чем не сравнимое звучание. В квартире больше не было никого: мать уехала на жуткое мероприятие под названием «исполнение приговора». Внутривенное вкалывание какого-то раствора, после которого человек засыпает «сладким» сном и больше никогда не просыпается. Артем пытался изучить этот процесс поподробнее, но, как только начинал читать, его пробирала дрожь, не давая сосредоточиться. Буквы складывались в слова, а слова – в предложения, но смысл прочитанного терялся где-то по пути к мозгу. Перечитывание абзаца по несколько раз не помогало, и он был вынужден отказаться от этой идеи. Не получилось даже запомнить название вещества для вкалывания, десятки раз мелькавшего перед его глазами. В конце концов, это было не так важно.
В современном мире такая казнь считается гуманной. Вообще само понятие – «гуманная смерть» – насквозь пропитано показухой и фальшью. Никто не проверял это на себе и не знает, насколько это гуманно и безболезненно. Так посчитала кучка людей, сидящих в правительстве, которые вряд ли когда-то окажутся как на месте тех, кому вкалывают, так и на месте тех, кто держит шприц. Определить гуманность происходящего они могут и в своих кабинетах, ручкой на бумаге, сидя за хорошими столами в дорогущих креслах. Для этого не обязательно выходить на улицу. Им так виднее. А то, что никакое убийство (а любая казнь это оно и есть) даже близко не стоит с понятием гуманности, – это никого не волнует. Так государство решило позаботиться о тысячах заключенных в год.
Трррр-трррр…
Вибрирующие удары телефона о стол эхом разносились по пустой квартире. Артем протянул руку, взял его и посмотрел на загоревшийся экран. Номер был неизвестен. Догадаться, кто звонил, было несложно. Мать предупредила его заранее и попросила не упрямиться и взять трубку. Она боялась, что если Артем это не сделает, то со временем начнет жалеть. Ведь это их последняя возможность поговорить, поэтому она настояла.
– Если уж не поедешь, то поговори по телефону обязательно, – сказала она с утра, одеваясь.
Артем согласился. Но что нужно говорить, так и не придумал, и советчиков в этом вопросе у него не нашлось. Артем понимал, что это будет диалог с человеком, которого он, оказывается, не знал. Разговор с человеком, который только внешне тебе очень знаком, а в действительности является совершенно чужим.
Трудно сказать, что в тот момент подтолкнуло его к такому действию, но он решился даже на большее. Большим пальцем руки он нажал на зеленую кнопку на экране, затем быстро поставил разговор на запись и молча приложил телефон к уху. Несколько секунд в трубке царила мертвая тишина, Артем чувствовал, что там, на другом конце провода, находился человек, для которого этот разговор был не менее труден и важен. Такова человеческая природа: одни и те же слова одним говорить легко, а другим – трудно. Это относится и к поступкам – как хорошим, так и плохим. Родоначальником этому всему была либо любовь, либо врожденный человеческий эгоизм. Определить было практически невозможно.
Напряжение в трубке нарастало. Они оба не знали, что сказать, но, в отличие от отца, время Артема было не ограничено, поэтому отец прервал молчание:
– Здравствуй, Тема… – зазвучал знакомый, теплый и такой далекий голос. Слова давались ему очень тяжело, об этом свидетельствовали довольно длинные паузы между фразами. – Ты не приехал, и я тебя понимаю… Это сложно… Это все слишком сложно… Знаешь, я даже рад, что тебя здесь не будет, что ты не увидишь всего этого… Не хочу, чтобы ты меня запомнил таким…
По щекам Артема побежали слезы.
«А каким я тебя должен запомнить, безжалостным убийцей?» – хотел закричать Артем во все горло, но не смог выдавить из себя ни единого звука.
– Я знаю, что ты слышишь… У меня осталось совсем немного времени… С тех пор как все это завертелось, мы с тобой так ни разу и не поговорили… Да и сейчас уже это все не имеет смысла… Я весь день думал о том, что тебе сказать, и, казалось, это должно быть чем-то действительно важным. У меня даже были какие-то мысли… – Он сделал несколько глубоких вдохов. – А сейчас, видишь, болтаю все подряд… Всякую чушь… Нет смысла оправдываться, ты все и так знаешь… Мать тоже здесь… Я просто еще раз хочу сказать тебе… последний раз… – тут его голос дрогнул, – что люблю тебя… Можешь ничего не отвечать… Прощай, сын…
Запись закончилась на пятьдесят седьмой секунде.
Пятьдесят семь секунд, ознаменовавшие окончание человеческой жизни, после всех своих злодеяний не заслуживающей даже их. Это был конец. Меньше минуты длился заведомо последний разговор некогда любящих друг друга отца и сына. А сейчас, через несколько минут, один из них будет мертв, а второй так и не смог произнести ни единого слова. Возможно, он будет корить себя за это всю жизнь. Возможно, но вышло так, как вышло. Поделать уже ничего было нельзя.
Артем прислонил телефон к голове и сжал его с такой силой, что костяшки пальцев руки побелели. Закрыв глаза, он громко выдохнул и зарыдал вслух. Боль и гнев бушевали в его груди. Он не знал, как это прекратить, и просто громко плакал. Большие капли слез приглушенно застучали о паркетный пол в пустом зале некогда счастливой квартиры.
Катя
Екатерина давно вынашивала в голове идею собраться с друзьями и весело провести вечер, как «в старые добрые времена». И сейчас настал очень подходящий момент. Так ей показалось.
Они с Артемом встречались почти два года, хотя прошедший год очень смутно подходил для данного описания. Ведь когда все только начиналось, это было похоже на сказку – взгляды, поцелуи, объятия, вечерние прогулки. Но, как и в любой сказке, всему приходит конец. Этот год их отношения претерпевали существенные изменения. Даже если учесть, что непосредственно сами встречи происходили крайне редко, они все же созванивались и общались через интернет. И довольно часто, поэтому Катя этот год тоже считала. Девушкам вообще очень важно все время что-то считать.
Она видела во всем происходящем некое испытание. Тяжелое и жестокое испытание их любви. Да, любовь бывает легкой, но чаще всего ее приходится строить своими руками. Кирпичик за кирпичиком. Оберегать и все время вырывать из норовивших полакомиться ею грязных лап. Катя была готова к такому раскладу. Она собиралась бороться за свое счастье, сдаваться при первой же трудности было не в ее характере. Нет. Ведь только истинная любовь способна пережить все трудности, преподносимые судьбой, а их будет еще очень много. Катя верила в счастье. Всем сердцем и всеми силами. Искренне, как умеют только молодые девушки. Иначе это и вовсе не любовь.
