Удачная рыбалка. Сборник

– Ну, не томи, дед!

Алиса придала лицу просительное и немного капризное выражение, которое совсем не подходило к её строгому стилю, явно позабавив своего собеседника.

– Дело в том, что все ваши попытки наделить сознанием робота не могут принести успеха до тех пор, пока вы…

Здесь старик снова закашлялся и Алиса потянулась за водой. Однако, заметив в последний момент, как сверкнул его острый и весёлый взгляд, она задержала в руках стакан и сердито воскликнула.

– Ты опять!

– Ну всё, всё. Больше не буду. Я подумал, что так проще будет до тебя достучаться.

Старик сбросил с себя плед и, энергично спустив на пол ноги, откинулся на спинку дивана.

– Но ты учти, внученька, что то, что я собираюсь тебе сегодня рассказать, составляет основу моего завещания. Тебе же остаётся лишь суметь им воспользоваться.

Алиса, как и все домашние, знала о склонности их патриарха к разным неожиданным шуткам и розыгрышам. В то же время, все что дед говорил действительно серьёзно и воспринимать следовало так же. Алиса, увлеченно занимавшаяся проблемами сознания, начиная ещё со школьной скамьи, не раз в этом убеждалась. И теперь она не сомневалась в том, что дед скажет что-то не только интересное, но и весьма важное. Усевшись поудобнее и уперевшись острыми локотками в подлокотники кресла, Алиса приготовилась слушать.

– Ты, конечно, прекрасно знаешь, как я отношусь к церкви. И, я надеюсь, понимаешь, почему я редко посещаю храмы и не соблюдаю обрядов.

– Да. Мы не раз с тобой говорили об этом. И ты каждый раз подчеркивал разницу между религией и церковью, а также большую историческую роль философских трудов религиозных мыслителей. Особенно мне запомнились наши разговоры о Блезе Паскале и об отце Павле Флоренском.

– Да, ты права. Это были блестящие умы. Но я хочу обратить твоё внимание на то, что их взгляды и рассуждения оцениваются нынче в основном с позиции, не столько даже философской, сколько сугубо научной. И это не удивительно, поскольку именно научное мировоззрение считается теперь самым достойным. Не так ли?

Дед лукаво глянул на внучку и, явно не ожидая ответа, продолжил.

– А между тем, сам Блез Паскаль, внёсший широко известный и совершенно неоценимый вклад в развитие науки, признавался, что потерял вкус к изучению отвлеченных наук – «так мало они дают знаний»!

– А о каких знаниях он говорит? И что значит «мало знаний»?

– Это всё хорошие и правильные вопросы, как и те, что ты, как я догадываюсь, можешь ещё мне сегодня задать. Но прежде чем ответить, я хочу немного почитать тебе. Если ты, конечно, не против.

Кивнув утвердительно, Алиса с некоторым удивлением наблюдала за тем, как дед, редко прибегавший в разговорах к записям, просматривает содержимое большого потёртого блокнота в синем переплёте, наполненного текстами и какими-то малопонятными зарисовками. Наконец он закончил поиски и, вложив закладку между страницами, приготовился читать.

– Ты услышишь сейчас несколько фрагментов из трудов, написанных очень давно людьми, искренне и глубоко верующими. Я не прошу тебя назвать автора или авторов, но твои соображения по поводу актуальности соображений и того, кто и когда мог написать подобное, мне бы хотелось услышать. И вот первое высказывание.

«И установил, наконец, лучший творец, чтобы для того, кому не смог дать ничего собственного, стало общим все то, что было присуще отдельным творениям. Тогда принял Бог человека как творение неопределенного образа и, поставив его в центре мира, сказал: «Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь. Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие божественные».

– Погоди, дед. Мне кажется, я уже слышала эти слова или где-то читала.

– Не спеши, внученька. Главное – постарайся глубоко вникнуть в сказанное. Смысл его весьма богат и важен для нашего разговора. А вот и страничка, где ты можешь, если нужно, ещё раз прочесть текст.

Алиса, обладавшая цепкой тренированной памятью, практически полностью запомнила текст с первого раза. Отрицательно покачав головой в ответ, она подошла к окну, и глядя на голубое и удивительно чистое сегодня небо, глубоко задумалась.

Дед, между тем, любовался внучкой, прическа которой из вьющихся светло-русых волос золотилась в солнечном свете, создавая устойчивую иллюзию нимба.

– Может я и не вполне поняла, что хотел сказать автор этих строк, – заговорила не оборачиваясь Алиса, – но в главном, думаю, не ошибаюсь. Речь идёт о том, что человек от рождения не обладает теми особыми жизненными органами и способностями, которые есть у любого животного. Взамен он получил некую… универсальную что ли способность подчинять себе любые условия жизни и не подчиняться законам, которые обязательны для других существ, живущих в лесах, степях и водоёмах. Но что это за удивительная способность, дед? Я толком не понимаю, хоть и вспоминаю твои рассказы о психике человека, которые стоило бы сейчас освежить в памяти.

Здесь Алиса сделала паузу и, внимательно поглядев на деда, добавила, осторожно произнося слова.

– И ещё. Мне кажется, что такое представление о человеке, высказываемое публично, должно относиться к эпохе Возрождения или близкому к ней времени.

– Браво! Молодец! Это, конечно, Джованни Пико делла Мирандола и его «Речь о достоинстве человека», опубликованная в конце XV века. Но прежде чем взяться за содержание, давай рассмотрим ещё одно высказывание.

Природа человека для следующего мыслителя далёкого прошлого это высшее божественное творение. Она по его мнению «помещена над всеми творениями бога». Она, пишет он, «заключает в себе умственную и чувственную природу и стягивает в себе всю Вселенную: она есть микрокосм, малый мир, как называли ее с полным основанием древние».

– Не знаю… – Задумчиво пожала плечами Алиса. – Может автор из той же эпохи?

– Ну конечно! – Воскликнул дед, радостно потерев ладони. – Это же автор «Учёного незнания»!

– Николай Кузанский? – осторожно спросила Алиса.

– Кузанец. – С удовольствием подтвердил дед и тут же стал что-то искать в своём блокноте.

Послышались шаги и в гостиной с шумом появилась сияющая здоровой свежестью большая фигура Алексея. Из глубокой плетеной корзины в его руках выглядывали берёзовые чурки.

– Как вы тут? Не замерзли? А то на улице сегодня совсем уже не лето и ветерок холодный. Сейчас камин растоплю. Нет возражений?

– Отлично, Лёша! Да здравствуют домашнее тепло и уют! – Энергично согласилась Алиса, ласково глядя на мужа.

– Только ты, давай-ка, тоже присоединяйся к нашему разговору. Он и по твоей, психологической части. – Предложил дед с загадочной улыбкой и, поднявшись с дивана, направился вместе с пледом к своему любимому креслу у камина.

Пока разгорался огонь, а молодежь перемещала поближе к очагу свои кресла, в гостиную неслышно вошёл ещё один член семьи по кличке Фома. Большой чёрный дог уверенно присоединился к компании, устроившись у ног деда. Положив голову на лапы, он одним глазом внимательно посмотрел на хозяина, затем медленно закрыл глаза и замер в таком положении.