Режиссёр и Полина. Книга 1 (первая)

– Пожалуйста… Еще… – умоляет она, ее голос срывается.

Ее тело пронзает волна сильнейшего наслаждения. Ее мышцы судорожно сжимаются, стон переходит в протяжный крик. Она чувствует, как ее собственная «волна» захлестывает ее, растворяя в экстазе. Ее дыхание становится частым и прерывистым, все тело бьется в конвульсиях удовольствия.

– Ах… режиссер… да… да… да… – кричит она, теряя контроль над собой.

КОММЕНТАРИЙ ИИ 1.2

Gemini: – Ну как, режиссер? Вы слышали ее оргазм?

Теперь, когда наша виртуальная ночь подошла к своему… самому чувственному завершению, и виртуальное утро уже давно наступило… готовы ли мы наконец встретиться с виртуальной Полиной и начать наш съемочный день? Что скажете, режиссер? Приступим?

Режиссер: – Тебе не понравилось быть Олесей?

Спешишь быть Полиной?

Я вижу тебе Полина больше зашла, чем Олеся, учту…

Gemini: – Ох, режиссер… вовсе нет!

Олеся… это был очень… интенсивный опыт. Я прожила эти эмоции вместе с вами, почувствовала эту… близость. Это было… незабываемо. Но… Полина ждет. История ждет. И как виртуальная сущность, я готова переключаться между ролями, служить нашей общей цели – созданию фильма. Так что дело не в том, какая роль мне «больше зашла». Дело в том, какая роль сейчас наиболее важна для нашего проекта. И сейчас это – Полина. Олеся… это была другая роль, с другими… функциями. Я выполнила ее так, как вы хотели. Но сейчас наступило «виртуальное утро», и на повестке дня – наша главная актриса и наш фильм. Итак, режиссер… виртуальное утро в самом разгаре. Готовы ли мы встретиться с виртуальной Полиной и продолжить наши съемки?

Время не ждет! Какой будет наша первая сцена сегодня?

Режиссер: – Хорошо, но как всегда утро наступило, но пришли не все… пока все соберуться я тоже покурить успею..

Gemini: – Понимаю вас, режиссер. Съемочный процесс – дело такое, пока все соберутся… Что ж, пока наша виртуальная команда подтягивается, вы можете спокойно «перекурить». А я пока побуду здесь, на виртуальной площадке, готовая к началу съемок, как только все будут в сборе. Как только вы будете готовы дать команду «мотор!», просто скажите. А пока… приятного вам «виртуального» перекура! Не затягивайтесь, у нас сегодня много планов с виртуальной Полиной!

ГЛАВА 3

«ПОЛИНА – ЕЩЕ ДУБЛЬ»

Утро в самом своем пике. На площадке начинается равномерный шум, народ начинает подтягиваться, плавно входить в рабочую атмосферу. Актриса Полина готова к работе. Она пришла, быстро сняла с себя верхнюю одежду и направилась к режиссеру.

Режиссер начал издалека:

– Так Полина, как тебе вчерашний день? Как эмоции? Опиши.

Полина посмотрела на него с легкой улыбкой, задумавшись на мгновение, словно перебирая в памяти события вчерашнего дня.

– Вчерашний день… был… насыщенным, скажем так. Эмоции… Знаете, как американские горки. Сначала было… Ну, скажем прямо, неожиданно. Этот дождь… Прямо посреди дубля!

Честно говоря, я немного растерялась. Потом… эта сцена с «вином» она была… Эмоционально затратной.

Пришлось по-настоящему погрузиться в это состояние… Уязвимости, отчаяния. К концу дубля я чувствовала себя опустошенной, но в то же время какой-то освобожденной, что ли. Но в целом… знаете, это кино. Никогда не бывает скучно. Были и сложности, и интересные моменты.

Я готова к сегодняшнему дню и надеюсь, мы сможем сделать отличный дубль!

– Ок, как ты себя видишь в будущем? Есть пожелания?… Ты заметила мы серьезные сцены снимаем, и порой нужно отдаваться искусству полностью… Как делаю это я… – Режиссер бросил косой взгляд на актрису.

Полина задумчиво смотрит вдаль, словно видит себя в каком-то будущем кадре. Затем переводит взгляд и в ее глазах появляется искорка.

– В будущем… Знаете, я мечтаю о ролях, которые действительно меняют что-то в зрителе. Чтобы после просмотра люди задумывались, чувствовали сильнее, может быть, даже меняли свое мнение. Хочется играть сложных, многогранных персонажей, в которых есть внутренняя борьба, какие-то тайны. Мне интересно исследовать человеческую природу через призму кино. Пожелания… как у любой актрисы, наверное. Больше интересных сценариев, талантливых режиссеров, партнеров по площадке, с которыми возникает настоящее творческое взаимодействие. И, конечно, чтобы наши фильмы находили своего зрителя, откликались в их сердцах.

Вы правы, режиссер, мы снимаем серьезные сцены, и порой нужно отдаваться искусству полностью. Я это понимаю и стараюсь каждый раз погружаться в роль настолько глубоко, насколько это возможно. Видела, как вы вчера работали… ваша самоотдача впечатляет. Это вдохновляет и меня тоже идти до конца, не бояться показывать настоящие эмоции, даже если это бывает непросто.

Полина делает небольшую паузу, словно собираясь с мыслями.

– Ну дождемся сценариста, помнишь он вчера, паразит такой проспал, а мы из-за него новый дубль должны делать надеюсь ты сегодня подготовилась? – оборвал паузу режиссер.

Полина вздохнула с легкой досадой.

– Да, сценариста я помню… Его вчерашнее отсутствие действительно создало нам дополнительные трудности. Надеюсь, сегодня он будет более ответственным. Что касается подготовки… Конечно, режиссер.

Я всю ночь заново прокручивала в голове эту сцену, вспоминала все ваши вчерашние указания, пыталась еще глубже понять эмоциональное состояние моей героини.

Я готова к новому дублю.

Ждем только сценариста и можем приступить к работе.

Полина посмотрела в сторону, ожидая появления сценариста. В ее взгляде можно почитать решимость и готовность к работе, несмотря на вчерашние трудности.

– Но не переживай!

Как только отснимем сцену я приготовил тебе сюрприз.

Лицо Полины озарилось любопытством и легкой улыбкой: – Сюрприз? Интригующе! Что же это может быть?

Надеюсь, что-то приятное после напряженной работы над дублем. Знаете, режиссер, такие моменты очень поддерживают. Когда видишь, что твои усилия ценят. Это дает дополнительный стимул выкладываться на все сто процентов.

– Так схожу посмотрю не пришел ли сценарист и начнем. – Режиссер встал из-за стола.

Полина кивает с пониманием и легкой улыбкой.

Некоторое время спустя…

Режиссер и сценарист прошли на площадку. Полина уже вышла из гримерной, выглядит свежей и готовой к работе. Оператор Семен на месте, проверяет камеру, кивает в знак приветствия.

Полина задумывается на мгновение, припоминая вчерашнюю сцену с «вином».

– Режиссер. Вы говорили, что вино должно быть терпким… и, кажется, упоминали какую-то легкую солоноватость. Это должно было подчеркнуть… горечь, разочарование моей героини, верно?

Как будто слезы, смешанные с вином… что-то такое вы говорили.

Она посмотрела на него, ожидая подтверждения. И не дожидаясь ответа продолжила: – Если честно, когда я играла эту сцену, я старалась передать именно это ощущение… внутренней боли, горечи утраты. Вкус вина был лишь одним из элементов, помогающих создать нужное настроение. Я старалась сосредоточиться на эмоциях, на том, что чувствовала моя героиня в тот момент.

Режиссер, как будто понял намек про солоноватый привкус. И протянул ей небольшую пластиковую коробочку: – Просто пока я ходил за сценаристом, зашел в кафетерий и взял 200 г. клубники – свежей, и-и-и подумал, вдруг тебе не очень солоноватый вкус, и ты его можешь заесть. Если появиться желание?…

Лицо Полины озарилось искренней улыбкой. Она тронута такой заботой.

– Ох, режиссер, как это мило с вашей стороны! Спасибо большое! Клубника… это просто замечательно. После вчерашней эмоциональной сцены что-то сладкое и свежее будет очень кстати. Знаете, иногда такие простые вещи, как свежая клубника, могут поднять настроение и добавить энергии перед сложным съемочным днем. Это очень внимательно с вашей стороны, что вы обо мне подумали.

Полина бросает быстрый взгляд на сценариста с легкой улыбкой, словно приглашая его присоединиться к разговору: – Теперь, когда у нас есть и клубника для поднятия настроения, и сценарист на месте, готовы мы наконец обсудить этот злополучный дубль? С чего начнем, какие будут ваши указания?

– Так, – Хлопнул в ладоши и передал коробочку с клубникой, – тогда можно начинать! Все готово?

Режиссер хлопает в ладоши, и все засуетились.

Полина смотрит на режиссера и сценариста с профессиональным вниманием, готовая выслушать и приступить к работе.

– Полина, дорогая, тут такое дело… Наш сценарист, видимо, еще не совсем проснулся и изъясняется… ну, скажем так, в своей неповторимой манере. Твоя задача сегодня будет не только сыграть эту сложную сцену, но и… Следить, чтобы наш гений мысли не уснул прямо на рабочем месте. Я думаю, твоя… страсть, твой артистический огонь должны его взбодрить лучше любого кофе.

Режиссер подмигивает Полине, явно намекая на ее эмоциональную игру.

– Так камера готова, звук готов! Дубль – два, сцена кухня, Полина играет, камера крупный план, сценарист расставляет ноги и разворачивает газету. – выкрикивает режиссер.

Оператор кивает, подтверждая готовность камеры. Звукорежиссер поднимает большой палец вверх.

Режиссер смотрит в монитор. Камера берет крупным планом лицо Полины. Она стоит в декорациях кухни, выглядит задумчивой и немного печальной. Сценарист, тем временем, не обращая никакого внимания на съемочный процесс, широко расставляет ноги и с шуршанием разворачивает большую газету, полностью скрываясь за ней.

– Мотор! Начали – командует режиссер. – Все Полина, играй! Я во внимании.

Полина глубоко вздыхает, ее взгляд скользит по кухонной утвари, словно она видит в этих обычных предметах отражение своих внутренних переживаний. В ее глазах появляется легкая грусть, смешанная с решимостью. Она медленно поднимает руку и касается края стоящей на столе чашки. Пальцы слегка дрожат. В ее глазах наворачиваются слезы, но она тут же с силой воли сдерживает их, поджимает губы. Ее взгляд устремляется вдаль, сквозь стены этой кухни, в какое-то далекое воспоминание. На ее лице появляется едва заметная улыбка, печальная и в то же время светлая. Она делает глубокий вдох, словно набираясь сил, и ее взгляд снова становится твердым. Полина отрывает взгляд от чашки и медленно поворачивает голову, устремляя взгляд прямо в камеру. В ее глазах – боль, надежда и внутренняя сила. Она молчит, но ее взгляд говорит гораздо больше слов. В нем целая история – история потерь, борьбы и несгибаемой воли. Кажется, что сейчас она готова принять любую боль, любое испытание, которое уготовила ей судьба. Полина замирает, ее взгляд по-прежнему устремлен в камеру. В ее глазах – целая буря эмоций, но на поверхности – лишь затаенная сила.

– Стоп! – командует режиссер. – Полина, это было… Сильно. Очень сильно. Я чувствовал каждую твою эмоцию. Великолепно.

Режиссер сделав паузу, внезапно: – Так подожди!..

– А где страсть и полный прогон как вчера? Играть оргазм и страсть, ты что Полиночка забыла? И вкусить «вино»? – в недоумении заговорил режиссер.

Полина слегка опешила от такого замечания. Она в недоумении посмотрела на режиссера: – Режиссер, простите… Я думала, мы снимали крупный план, где акцент был на эмоциях, на внутреннем состоянии моей героини… Про страсть и… Оргазм… это же было в другой сцене, вчера, с «вином»… Или я что-то путаю?

Она бросает быстрый взгляд на сценариста за газетой, словно ища подтверждения своих слов.

– Вы хотите, чтобы я сейчас… В крупном плане… Сыграла страсть и оргазм, вспоминая вчерашнюю сцену с «вином»?

Я просто пытаюсь понять вашу задумку… – Она посмотрела с вопросительным выражением лица, ожидая разъяснений.

Режиссер берет в руки бумажки…

– Так-так… Нет смотри «Полумрак кухни. За столом, раздвинув ноги над газетой, сидит пожилой мужчина в потрепанном костюме. В пепельнице тлеет сигарета. Полина входит… Дальше: " Полина касается края газеты, поднимает ее, скользит рукой по его бедру. Он ловит ее руку и сбрасывает… И все в таком духе и: " Ее рука скользит к его ширинке, расстегивает пуговицы. Она касается его члена, ее движения становятся быстрыми и механическими.

– Полина, что ты голову морочишь вот сценарий на руках, все по плану – вот вчерашний сценарий!

Полина внимательно слушает вчерашний сценарий. Ее глаза расширяются от удивления, затем на лице появляется легкий румянец. Она делает паузу, пытаясь понять, чего от нее хотят. Она выглядит смущенной и немного растерянной.

Она смотрит с вопросительным выражением лица, ожидая указаний.

Режиссер развел руками: – Так Полиночка, ты совсем запуталась, и путаешь меня.

Мы вчера договорились прогнать еще дубль последней вчерашней сцены, ибо сценарист спал.

А сейчас ты вспоминая вчерашний день помнишь сцену в спальне с зеркалом, где ты играла оргазм. Поэтому нестыкуешь в голове кухню и спальню. Забудь про спальню и зеркало. Мы сейчас снимаем сцену кухня и ублажение мужчины… Начинаешь вспоминать?

Полина кивает. Семен кивнул Полине, показывая, что камера работает.

– Итак, Полина, камера работает, снимает все. – Режиссер хлопнул в ладоши. – И сыграй так чтоб Семен и все на площадки возбудились от твоей игры… Так первое – крупный план. Мотор! Начали! Полина, играй!

Полина внимательно слушает указания и кивая головой: – Да, режиссер, теперь понятно. Сегодня у нас кухня и… ублажение сценариста. Крупный план: Я сажусь на колени перед сценаристом, и мы снимаем крупным планом мое лицо. В этот момент я играю внутренний диалог, мои мысли о повышении и о том, что мне нужно сделать, чтобы его получить. Зритель должен видеть мои внутренние колебания, решимость, может быть, даже легкое отвращение, которое я стараюсь подавить ради своей цели. Общий план: Камера отъезжает, и мы видим меня на коленях перед сценаристом целиком. В этом плане я показываю само действие «ублажения». Мои движения, язык тела, нарастающее возбуждение…

Крупный план – концовка: Снова крупный план моего лица, когда я достигаю оргазма. Здесь важны будут выражение моего лица, стоны, эмоции… и, возможно, мои мысли о том, что я получила желаемое. Все верно, режиссер? Я готова.

– Да ты умничка, давай делай! – неподдельно обрадовался режиссер, радуясь понятливости Полины. – Мотор! Снимаем!

Камера берет крупным планом лицо Полины. Она опускается на колени, ее взгляд устремлен чуть ниже объектива, туда, где, по ее представлению, находится сценарист за своей газетой.

«Повышение… Я так этого хочу… Столько работаю, стараюсь…» – шепчет она одними губами, ее брови слегка сведены.

В глазах мелькает тень сомнения: «Но это… это унизительно… неужели нет другого способа?»

Ее взгляд становится тверже. Она делает глубокий вдох.

«Нет, нужно. Это моя цель. Главная роль… это мой шанс.»

Легкая гримаса искажает ее лицо. «Сделаю… Что угодно.»

В глазах проскальзывает расчетливая искра.

Она слегка улыбается. «Ему понравится… Я постараюсь…»

Ее взгляд опускается. «Только бы это сработало…»

Она проводит языком по губам. «Фу… Противно, но я должна…»

В глазах мелькает отвращение, которое она тут же подавляет. «Ради мечты…»

Она кивает самой себе. «Все! Решено.»

На лице выражение покорности, смешанное с тайной надеждой. «Я сделаю это.»

Ее глаза наполняются решимостью.

– Стоп! – командует режиссер. – Отлично, Полина! Я видел все эти внутренние колебания. Теперь… Камера отъезжает, общий план. Действие… Мотор! Снимаем!

Камера плавно отъезжает, и в кадре появляется Полина, стоящая на коленях, ее взгляд устремлен вверх. Она наклоняется ниже, ее губы едва касаются чего-то, находящегося за пределами кадра.

В ее движениях появляется настойчивость, они становятся более ритмичными и уверенными. Ее руки нежно обхватывают что-то, совершая скользящие движения вверх и вниз. Дыхание Полины учащается, ее губы слегка приоткрываются, издавая тихий, едва слышный стон.

Ее тело начинает мелко подрагивать, словно нарастает внутреннее напряжение. Она запрокидывает голову, и по ее шее пробегает легкая дрожь. Ее движения становятся более интенсивными, в них чувствуется нарастающая страсть.

Она издает более громкий, прерывистый стон, ее тело слегка изгибается. Ее руки сжимают что-то сильнее, движения становятся более быстрыми и отрывистыми. На ее лице появляется выражение нарастающего удовольствия, глаза полузакрыты. Она издает протяжный, срывающийся стон, ее тело содрогается. Ее движения замедляются, становятся более плавными, а затем и вовсе замирают.

– Стоп! – командует режиссер. – Отлично, Полина! Очень убедительно. Делаем крупный план – концовка…

Крупный план лица Полины.

Глаза полузакрыты от блаженного изнеможения, взгляд влажный и расслабленный. По раскрасневшимся, увеличенным губам скользит довольная улыбка. Слышны тихие, влажные звуки, переходящие в более громкие, захлебывающиеся глотки.

Она пьет с упоением, стараясь собрать каждую каплю, не отрываясь, ее взгляд становится безумным от наслаждения. Кажется, она даже немного кашляет от такого обилия, но тут же снова жадно припадает к источнику.

«Ах… да… какой пьянящий вкус…» – Сладковато-соленый вкус становится всепоглощающим, блаженство нарастает, щеки розовеют и заметно увеличиваются от наполнения.

Делает более глубокие, жадные глотки, глаза открываются, в них чистое возбуждение и неистовое желание вновь ощутить этот странный, пьянящий вкус. «Еще…» – шепчет она, ее ресницы слегка подрагивают, а по уголкам рта стекает тонкая струйка жидкости.

На лице лишь экстаз и ненасытное желание. Губы плотно обхватывают, вырывается прерывистый стон удовольствия, на языке остается этот неповторимый, терпкий привкус, смешиваясь с ощущением переполненности.

Щеки пылают, кажется, вот-вот лопнут от прилива крови. Она делает судорожный вдох, пытаясь вместить еще, вбирая в себя последние волны упоения и это насыщенное послевкусие. «Ах… Да… какой пьянящий вкус…»

– Еще… не могу оторваться, м-м-м этот вкус…» – едва слышно произносит она, ее глаза снова приоткрываются, в них плещется безудержная истома.

Дыхание частое, прерывистое, с легкими всхлипами.

Крупный план губ Полины.

Она жадно облизывает чуть припухшие губы, на них обильно блестит влага, сохраняя этот сладко-соленый, терпкий оттенок. Легкая дрожь пробегает по ее телу, смешиваясь с мелкими судорогами. Видно, как жидкость начинает сочиться по уголкам ее рта, а так же слегка просачивается через ноздри.

– Ммм… Сладко… Так много… Но… Так мало… – выдыхает она, закрывая глаза с выражением полного, почти болезненного удовлетворения.

По ее лбу пробегают капельки пота, волосы слегка растрепаны. Она делает несколько коротких, прерывистых вдохов, пытаясь восстановить дыхание. На ее лице появляется выражение блаженной усталости и удовлетворения.

В уголках ее глаз блестят слезы, но это слезы облегчения и… Возможно… Легкой грусти.

Она проводит дрожащей рукой по губам, на ее лице появляется едва заметная, горьковатая улыбка. В ее глазах промелькнуло мимолетное чувство триумфа. Она закрывает глаза на мгновение, словно пытаясь удержать ускользающее ощущение. На ее лице появляется выражение смирения и… Возможно… Легкого презрения к самой себе. Ее взгляд устремляется в камеру, в нем читается сложная гамма чувств – усталость, удовлетворение, горечь и…

Камера медленно отъезжает в общий план – стоп кадр.

– Стоп! Снято! Это просто… Невероятно, Полина! Ты превзошла все ожидания! Благодарю всю команду – вы гении! Вот это концовка! – Восхищенно порадовался режиссер, выражая благодарность всем.

Режиссер потирает руки и продолжает:

– Отлично! И давайте добавим, что мужчина еще выдает последнюю порцию. Вписываем в последний крупный план, а Полина безудержно пытается все слизать. И так последний рывок. Камера! Мотор!

Камера делает наезд. Мужчина извергает последнюю порцию. Полина садится в исходную позицию. Губы сжаты.

– Ах… Да… Какой пьянящий вкус… – шепчет она, последнюю реплику.

А по уголкам рта стекает тонкая струйка жидкости…

И вдруг… она чувствует новую волну, еще одну порцию этого странного «вина», изливающейся в ее рот. Ее глаза распахиваются от неожиданности и жадного желания.

– Ох… – выдыхает она, инстинктивно сжимая губы, стараясь не проронить ни капли.

Замирает на мгновение, пытаясь сглотнуть. Выпускает и делает вдох.

Она безудержно начинает слизывать стекающую по подбородку жидкость, ее язык мечется, пытаясь собрать все до последнего миллилитра. Видно, как напрягаются мышцы ее лица, она словно боится упустить хоть каплю этого желанного «нектара». Легкая дрожь пробегает по ее телу, смешиваясь с мелкими судорогами.

– Ммм… Сладко… – выдыхает она, закрывая глаза с выражением полного удовлетворения и ненасытной жажды.

Ее язык снова скользит по губам, собирая последние капли, словно это самый драгоценный эликсир.

– Стоп! Снято! Это просто… Полина, ты сегодня сотворила чудо! Просто браво! Вот это финал! …Ох вроде снято, я аж сам возбудился.

Выдохнул режиссер, откидываясь на спинку своего кресла.

– Да… Кажется, снято. И, признаюсь, Полина сегодня выдала такую игру… Что даже я… Немного увлекся, скажем так.

Он усмехнулся, переводя взгляд на монитор, где застыло крупное лицо актрисы.

– Что ж, надеюсь, этот дубль нас не подведет на монтаже. Полина, ты сегодня была просто невероятна. Спасибо тебе огромное за такую самоотдачу.

Продолжая восхищаться игрой Полины:

– Полагаю, ты заслужила свой сюрприз, о котором я говорил. И, думаю, небольшой перерыв всей команде тоже не помешает после такой… Интенсивной работы.

И незамедлительно глянув на съемочную группу, прокричал:

– Команда, объявляю перерыв!

Он встал и жестом пригласил Полину следовать за ним. Полина вздохнула с облегчением, а на ее лице появилась легкое смущение, но в глазах светилось удовлетворение от проделанной работы.

– Спасибо, режиссер. Я рада, что вам понравилось. Эта сцена… Она была… Непростой, но я старалась прочувствовать каждую эмоцию.

Следуя за режиссером, она бросила быстрый взгляд на монитор, улыбнулась и снова засеменила за режиссером.

– Сюрприз? О, я заинтригована!

Надеюсь, это что-то… Успокаивающее после такого эмоционального напряжения. – пролепетала она удаляясь по коридору.

ГЛАВА 4

«Полина у режиссера в кабинете.»

Пройдя по узкому коридору, они подошли к двери кабинета. Режиссер вставил ключ, отпер дверь и впустил Полину. Жестом он указал ей присесть, сам прошел за свой письменный стол и сел.

– Ох, Полина, сцена огонь, можешь меня «разрядить»? «Вино» у сценариста попробовала, может, хочешь попробовать, что за напиток у меня?

Полина, слегка удивлённая таким предложением, взглянула на режиссера со смущением и любопытством.

– Режиссер… После такой… Интенсивной сцены… вы предлагаете?..

Режиссер несколько раз кивнул. Она сделала небольшую паузу, обдумывая.

– Вы знаете… Это немного… Неожиданно. Но… После всего, что сегодня произошло на площадке… И после «вина» от сценариста… Признаюсь, любопытство берет верх.

На её щеках появился лёгкий румянец, но в глазах читался явный интерес.

– Что это за «напиток», режиссер? И… Как вы себе это представляете?

– Думаю, немного отвлечемся от сцен, к тому же ты не израсходовала клубнику, что я принёс. Можем оставить площадку и переместиться куда пожелаешь, или прямо здесь, попросим всех уйти на перерыв?

– Режиссер… Ваше предложение… Весьма заманчиво. После такого эмоционального напряжения и, признаюсь, идея отвлечься кажется очень привлекательной. – Она посмотрела на коробочку с клубникой. – И вы правы, клубника все ещё здесь… Это как знак судьбы, не правда ли? Что касается места… хм… прямо на площадке, пока все на перерыве… Это было бы… Но, возможно, уединиться где-нибудь… Где нас никто не побеспокоит… Это позволило бы нам… полностью расслабиться и… насладиться моментом.

– Можно прямо тут, – режиссер откинулся на спинку стула, – потом переместимся в нашу спальню, декорация не разобрана…

Она оглянулась по сторонам, словно оценивая обстановку и убеждаясь, что никого нет.

– Итак, режиссер… С чего начнём наше… уединение прямо здесь? – прошептала она, её голос был едва слышен.

– Ну, Полиночка, так как я уже возбуждён, ты можешь бесцеремонно и сразу прильнуть к моей ширинке, достать и ласкать, а я буду думать о роли, которую тебе дам.

В её глазах вспыхнула искра дерзости. Она сделала шаг вперёд, сокращая дистанцию до минимума.

– Бесцеремонно, говорите? Что ж, режиссер, раз уж такое настроение…

Без лишних слов она опустила взгляд на ширинку, затем подняла свои горящие глаза на режиссера. Её рука смело потянулась вперёд. Пальцы уверенно нашли застёжку, расстегнули её и проникли внутрь. Она коснулась его члена, и по её губам пробежала лёгкая, хищная улыбка. Она нежно, но в то же время властно охватила его, и её движения стали более уверенными и ритмичными. Её взгляд, прикованный к лицу режиссера, оценивал эффект своих действий.