Потерявший солнце. Том 2

Не меньше недели после свадьбы стены дворца дрожали от криков. Еще никогда отец не был в такой ярости и не обрушивал на Фэн Жулань столько презрения. Не спасло ее и орудие: прекрасно зная, что дочь не сможет навредить отцу никоим образом, правитель едва не разбил драгоценную цитру о голову Фэн Жулань.

Он чувствовал себя одураченным – и кем? Никчемной слабой младшей дочерью, которая без его слова и глаза поднять боялась! Теперь-то он понял, почему принцесса так держалась за Ду Цзыяна и каким таким образом он остался единственным взрослым наследником, – больше никто не подпал под влияние Фэн Жулань.

У правителя даже впервые сердце зашлось в болезненном спазме, будто его схватили в горсть и сжали, не давая вдохнуть. Потирая грудь, он с тоской подумал, что и на младшую дочь рассчитывал зря.

Все одинаково бездарны: плетут интриги, сами в них запутываясь; не умеют ни скрыть своего присутствия, ни нести ответственности за совершенное…

– Как хочешь, так и выкручивайся, – с отвращением выплюнул он, глядя на побледневшее лицо Фэн Жулань с багровыми от пощечин щеками. – Чтобы ни тебя, ни братца твоего я в Сибае не видел. Если до зимы не наведете тут хоть какой-то порядок, то я скорей венец свой утоплю, чем тебе передам!

Фэн Чань после свадьбы не проронила ни слова и молча осталась во дворце; более показательного бунта против отца в семействе Фэн еще не случалось. Фэн Юань же никогда послушного сына не изображал и недовольства правителя вовсе не заметил. Не так уж часто случались события, интригующие принца, а сейчас на его голову рухнула загадка непознаваемая и нерешаемая.

Господин Ло, то ли не замечая явного интереса Фэн Юаня, то ли великодушно наплевав на него, готовился возглавить Совет министров. Неизвестно, что заинтриговало островного принца более: власть, или знания, или грязные секреты, – но он ни на мгновение не оставлял Мастера без внимания и чаще всего тенью следовал за ним. Однако тот спутника вовсе не замечал – не в его привычках было обращать внимание на людей дважды, если эти люди не представляли для него опасности или ценности. В два счета господин Ло привел дела в подобие прежнего порядка; оставшиеся сибайцы невольно начали прислушиваться к словам министра и даже выучили его имя.

Зато странное воодушевление Фэн Юаня не осталось незамеченным внимательной принцессой. Стоило господину Ло показаться в зале, как принц внезапно обнаруживался ровно там же; стоило Мастеру покинуть дворец и выехать в город, как Фэн Юань начинал бродить неподалеку от окон, находя своим действиям сотни оправданий. Ощутив не изведанный ранее приступ раздражения, Фэн Жулань отбросила все доводы рассудка и, не скрываясь, вошла вечером в покои брата.

Фэн Юань целиком отдавал себя книгам и знаниям, но иногда впадал в странное безумие, увлекшись чем-то новым: когда-то он с таким упорством пытался освоить ковку, что не спал более пяти дней, а после принялся мастерить странные конструкции из нефрита и не выходил из покоев все лето, открывая дверь только слугам. На островах никто не мог сравниться с ним, но здесь, в Лойцзы, люди были совсем другими. Принцесса не хотела знать, каким из многочисленных отвратительных качеств Мастер поймал Фэн Юаня на крючок, но готова была крючок этот вырвать вместе с кожей. В какой-то момент в ее голове мелькнула безумная мысль, что господин Ло тоже где-то здесь – скрывается за ширмами или в соседней комнате и вовсю насмехается над ней, уже давно отняв последнюю опору.

– Что происходит? – с порога спросила Фэн Жулань. Пламя гнева внутри стремительно росло, питаясь дикими фантазиями. – Ты таскаешься за этим Ло как хвост! Откуда такое внимание к этому предателю?

Одетый просто и по-домашнему Фэн Юань удивленно приподнял брови. Он выглядел немного сонным и расслабленным. Тонкий халат облегал крепкую фигуру, расходясь узкими складками, а темно-коричневые волосы с золотистым отливом были стянуты в низкий узел над шеей.

– Тебе не кажется, что сейчас самое время уделить ему пристальное внимание? – спросил он, глядя на принцессу с недоумением. – Рано или поздно нам придется его убить, хотя я до сих пор не могу разобрать, что принесет больше бед – живой Мастер пыток или же мертвый, но, пока он жив, я могу многому у него научиться. В тебе я что-то не замечаю желания разбираться с управлением страной.

– У него можно научиться только двуличию и предательству, – фыркнула принцесса. – Отец столько лет вел с ним дела – и вот, пожалуйста: он бьет в спину и отцу, и мне!

– А почему бы и нет? – пожал плечами Фэн Юань. – Большая ошибка отца – вести все дела, связанные с Лойцзы, через одного человека. Нельзя столько власти давать в одни руки.

Хмурясь, он прошел вглубь комнаты. На столе Фэн Жулань заметила длинную изящную трубку: она едва заметно дымилась. Только сейчас принцесса обратила внимание на обстановку в покоях.

Стены обширной комнаты казались янтарными. Светлое дерево теплого оттенка было украшено расписными веерами и большими картинами; в изящном убранстве чудилось что-то женственное.

Однако все великолепие скрадывалось явным беспорядком.

По углам громоздился какой-то мусор, под столом с резными ножками была свалена одежда, а в высокой курильнице дотлевало что-то, пахнущее резко и неприятно.

– Отвратительно, – рассеянно оценила Фэн Жулань, сдвинула с лежанки гору засаленных книг и осторожно присела, придерживая юбки. – Слуги должны убирать ежедневно, ты их не впускаешь?

– Они здесь не нужны, – через плечо отозвался Фэн Юань. Вернувшись, он протянул принцессе узкий бокал с темной жидкостью, пахнущей вишней и сливой. – Хватит бояться Мастера. Я вижу, насколько тебе страшно, но он всего лишь человек. С непомерно раздувшимся влиянием, но человек. Я справлюсь с ним, просто перестань совершать ошибки и не влезай в мои дела.

– Ты что-то справляться не спешишь, – проговорила Фэн Жулань, отпивая из бокала. – Какие такие ошибки?

Фэн Юань опустился рядом с ней, окончательно столкнув бумаги и книги с края. Шелестящая груда рухнула на пол, несколько страниц разлетелось по комнате, но принц не обратил на это никакого внимания.

– Какие? – переспросил он. Темные глаза его были непроницаемы, но бледное лицо казалось усталым. – Я был согласен с тем, что Ши Мина следует убрать как можно дальше, и брак вместе с отставкой казался идеальным планом. Но искать намеренно эту несчастную калеку для того, чтобы выставить ее сердцем заговора, – ни в какие ворота не лезет. Ни один умный человек не поверит в такие совпадения.

– А нам и не нужно, чтобы они верили, – огрызнулась принцесса, – главное, что поверил Ду Цзыян.

Фэн Юань закатил глаза.

– Да он уже поверил бы любому бреду! Незачем было устраивать все это, если император и собственное имя не каждый день мог вспомнить.

– Все было бы нормально, если бы не младший. – Фэн Жулань закрыла глаза и откинулась на мягкую спинку.

Конечно, было бы куда как лучше контролировать и Ши Мина, и Ду Цзыяна разом, но приближаться к бывшему маршалу она не рискнула. В нем Фэн Жулань чуяла силу сродни своей и опасалась, что все ее интриги и магические ритуалы будут для него как на ладони. Сначала ей казалось, что держать Ши Мина в глуши после отставки будет достаточно, но младший Дракон явно не был с этим согласен.

Да и Ду Цзыян действительно раскаялся в поступках предка и был готов дать Ши Янмей не только достойный брак, но и шанс снова восстановить доброе имя.

Юкай же и вовсе оказался неподконтролен ее орудию – или у нее пока не хватило сил, чтобы дотянуться до струн души младшего Дракона? Он имел слишком сильное влияние, в том числе и на Ду Цзыяна, а уж следовать ее планам и вовсе не собирался.

Фэн Жулань обдумала множество вариантов, пытаясь Юкая выставить виновным, но Ду Цзыян, даже почти лишенный рассудка, наотрез отказывался признавать такую возможность. Глухое сопротивление вынуждало его забывать обо всем, о чем нашептывала принцесса, и орудие не могло переломить его доверия к младшему. Даже заставить Ду Цзыяна отослать брата куда-то на дальние рубежи она не смогла – он тянул его назад, писал письма и готов был идти на любые уступки. Впервые Фэн Жулань с раздражением признала, что есть сила превыше магии и разума – сила, которую ей не удалось сломить.

В приступе раздражения от собственной слабости она приняла решение разом стереть обе проблемы, но и здесь просчиталась. Юкай как сквозь землю провалился, и пришлось спешно уговаривать брата создать куклу-обманку; без похорон Ду Цзыян бросил бы все ресурсы и силы на поиски, и о свадьбе речи бы не шло. Да и господин Ло одним движением руки развалил вторую половину плана; впрочем, тут целиком ее вина.

Доверять не стоило никому.

– А если он действительно жив? – негромко спросила принцесса, возвращаясь из глубин собственных мыслей. В носу щекотно растекался резкий запах тлеющего табака. – Если Ло не солгал?

– Думаю, он соврал, – пожав плечами, отозвался Фэн Юань. – Он всегда лжет. Но даже если и нет… Юкай, скорее всего, остался калекой и вряд ли станет мстить. А если и станет, то при чем тут мы?

Император делал все, чтобы настроить брата против Ши Мина, а в конце и вовсе казнил того. Сколько времени прошло? Для всего мира Ши Мин мертв, и если бы Юкай был жив, то давно пробрался бы во дворец и зарезал брата, как собаку, но его все еще нет.

– А если Мастер найдет его и расскажет, что Ши Мин на самом деле жив?

– Тогда ты будешь отважной героиней, которая с угрозой для собственной жизни защитила несчастного Ши Мина от кровавой расправы тирана-императора. Тебе в таком случае беспокоиться незачем.

Ши Мина я найду, это дело недели-двух, но даже просто сообщение о том, что наставник жив, наверняка отвлечет Юкая от мести и прочих глупостей. Кстати, как ты нашла ту хромоногую девчонку? Неужели Ду Цзыян сам хотел выдать ее замуж?

– Хотел, – неохотно отозвалась принцесса. – Нашел ее где-то в глуши, там война прошлась сильнее всего. Он решил пригласить ее во дворец и выдать замуж; дальше уже пришлось вмешаться мне.

Любые заговорщики, задумай они скинуть императора, первым делом уцепились бы за нее. Лишенная власти кровавым тираном, потерявшая всю семью в жестокой резне, искалеченная, выросшая в нищете… Я просто успела забрать ее первой. Если нельзя заставить Ду Цзыяна поверить, что Юкай ему враг, то по крайней мере можно посеять между ними зерно раздора. А уж младший при всей своей любви к наставнику никогда не спустил бы такого оскорбления в его сторону. Страшна, немолода, увечна, еще и врагом может оказаться! А Ши Мин и эта калека были похожи – гордые, благородные… Она никогда не приезжала бы во дворец, тая обиду и ожидая от императора плохого, а Ши Мин оберегал бы ее до конца дней. Так и жили бы они где-нибудь, не заставляя меня лишний раз нервничать, но…

Фэн Жулань замолчала, стиснув зубы. Ду Цзыян вцепился в Юкая, Юкай – в своего наставника, и вся эта цепь развалила такой чудный план! Пришлось спешно городить этот нелепый заговор и проворачивать попытку убийства, а тут ее силы ограниченны, и доверенных людей по пальцам одной руки можно перечесть.

– Ты ведь перестала играть ему? – Фэн Юань немного подвинулся, подсев ближе.

С тихим вздохом принцесса опустила голову ему на плечо.

– Перестала, – призналась она, сквозь ресницы рассеянно разглядывая убранство комнаты; мысли ее были далеко. – Я бы никогда не посмела так давить, если бы знала, к чему все это приведет. Я правда не понимала тогда. Но и сумасшествие его… После того как Ду Цзыян узнал о смерти Юкая, он как будто изнутри сломался. Раньше он сопротивлялся, я чувствовала это, а теперь словно пустой. Я не знаю, сможет ли он вспомнить себя… Сейчас он стал таким спокойным, но в последние дни при встрече начинает вести себя так, будто я чудовище. Он боится меня. Наверное, люди все-таки чувствуют, кто ими управляет. Меня это пугает.

– Все образуется, – негромко проговорил Фэн Юань, накрывая ладонью нервные пальцы принцессы. – Доверься мне.

– Мастер Ло обязательно доставит нам проблем. Пусть сейчас мы не сможем обойтись без него, но постарайся избавиться от этой занозы как можно скорее. И найди наконец этого беглого наставника, – Фэн Жулань говорила негромко, но тон ее стал ледяным. – Ничего не складывается. Все, кто должен был умереть, живы, и это выйдет нам боком. Помнишь всю ту чушь, которую нес на свадьбе этот двуличный Мастер? О законах, о которых никто никогда не слышал? Оказалось, все это не чушь. Новая трактовка предложена министрами и подписана самим Ду Цзыяном еще за месяц до того, как я наконец уговорила отца поспешить со свадьбой и поехала сюда.

И это наверняка была идея Мастера, раз никто больше не смог пронюхать об этом!

– Ты преувеличиваешь, – отмахнулся принц. – Любому ясно, что в вопросах политического брака лучше подстраховаться, чтобы любезный муж или жена не отравили тебя на следующий же день. Это просто совпадение.

– Такое ощущение, что этот лис в шелках пытается защитить Ду Цзыяна, но это совершенно невозможно. С чего бы ему кого-то защищать? Нет, я уверена, что Мастер замешан, только не пойму, какую выгоду он получит от этого. Не мог же он заранее подозревать меня в чем-то?

Фэн Юань фыркнул. Паника сестры вызывала в нем брезгливое раздражение.

– Эти законы не имеют значения, – успокаивающим тоном проговорил он. – Подожди – и про них все забудут. Какой толк от бумажек, если никто толком и не узнает, что в них написано? Этот крючок не сможет нам навредить.

– Если вернется Юкай, то этот самый крючок может стоить жизни нам всем. – Принцесса в раздражении отняла руку и поднялась.

Неужели Фэн Юань совершенно ничего не понимает? Можно переписывать законы или менять их под себя, но только не в той ситуации, когда кто-то с достаточной властью возьмется копать тебе яму! Эти дурацкие изменения отзовутся непредсказуемыми последствиями. Дело даже не в том, что эти законы существуют, а в том, что Мастер предусмотрел ситуацию и успел провернуть все это задолго до приезда Фэн Жулань. Значит, он на несколько ходов впереди и предсказывает ее действия, пока она может только бежать следом и глотать пыль, не зная, что ждет ее за очередным поворотом! Где очередная ловушка? Как избежать ее? Фэн Жулань вдруг ощутила себя еще хуже, чем до появления в этих покоях. Безумная жажда, необходимость постоянно быть рядом и чувствовать близость родного человека раз за разом толкала их с Фэн Юанем на глупости, которые потом отзывались большими проблемами и бесконечными наказаниями; однако все это будто осталось в прошлом. Теперь она не чувствовала в нем той же теплоты: будто он просто играл давно привычную роль, и от этого в горле комом вставали непрошеные ненужные слезы.

Мысли о его предательстве она не допускала, но горькое чувство разочарования не желало уходить. Раз за разом отгоняя отчаяние, она твердила себе одно и то же: брат мудрее и старше, он умеет сдерживать себя и давно научился не показывать вида на людях, и это стало его второй натурой.

Однако сдерживается ли Фэн Юань, или она, Фэн Жулань, рисует себе картины того чувства, которое давно уже стало воспоминанием и растворилось во времени?

Будущее вдруг показалось принцессе темным и безрадостным.

Глава 6

На следующий день ушастый мальчишка прятался по углам и смотрел настороженно, будто готовился терпеть насмешки. Наверняка свою ночную охоту он считал проявлением слабости и присматривался теперь к новому спутнику, ожидая его реакции. Ударит ли по больному, попытается ли унизить?

Ши Мин невозмутимо занимался привычными делами, почти не обращая на него внимания. Лучший способ приучить к себе – не навязываться, а дать возможность пугливому коту обойти кругом и принюхаться, вздыбив шерсть; все его страхи были как на ладони.

На второй день Ши Мина разбудило едва слышное шарканье. Приподнявшись с постели, он с удивлением обнаружил своего подопечного на полу. Подвернув коротковатые штанины и насквозь мокрые рукава рубахи, босой и растрепанный мальчишка немного неуклюже, но старательно натирал пол. Услышав шорох, он коротко глянул из-под отросшей светлой челки; уши пришли в движение, мгновенно развернувшись к источнику звука.

– Что ты делаешь? – с легким недоумением спросил Ши Мин и тут же осекся. Что делает, и без вопросов понятно, а вот зачем?

– Я же не могу жить тут, как маленькая принцесса, – проворчал мальчик, не вставая с пола, и сдул нависшую на нос прядь. Ши Мин решил, что лишние пятнадцать минут лучше провести в постели, дабы не спугнуть трудовой порыв воспитанника.

Домыв пол под пронзительным взглядом наставника, мальчишка не глядя выплеснул грязную воду прямо за порог и замер в нерешительности.

– Как мне вас называть? – Он наконец собрался с мыслями и скрестил руки на груди, хмуро глядя куда-то в сторону.

Ши Мин спустил ноги на влажный пол и едва заметно улыбнулся:

– Наставника достаточно – это звание мне привычно. А как мне называть тебя?

– Котом, – нехотя буркнул тот, посверкивая зеленью глаз.

Ши Мин нахмурился и отрицательно качнул головой:

– Так не пойдет. Ты боишься и поэтому прячешься за кличкой или просто не имеешь имени?

Кот смерил взглядом хрупкого мужчину, до сих пор сидящего посреди разобранной постели, и едко ответил:

– «Наставник» тоже не очень-то похоже на имя.

– Ты спросил, как тебе меня называть, а я ответил, – усмехнулся Ши Мин. – Могу звать тебя учеником, если хочешь, но не котом. Сколько котов бродит по деревне?

– Костя, – с вызовом произнес ушастый и переступил с ноги на ногу. С рукавов его рубахи текло, и вода собиралась в крошечные лужицы. – Но я не хочу, чтобы меня так называли. Зовите Котом. Чем не имя?

– Костя, – медленно повторил Ши Мин, пробуя имя на вкус. – Кот. Хорошо. Давай найдем тебе другую одежду, а после решим, как будем дальше жить.

Плотные кожаные штаны, принесенные Конном для Ши Мина на случай сильных морозов, сели на Кота как влитые. Толстая же длинная рубашка с широким поясом едва не застряла в плечах. Ши Мин, подумав немного, попросту надрезал воротник, давая больше простора.

Багровое пятно по-прежнему притягивало взгляд. Кожа на нем казалась шероховатой и болезненной, как после ожога. Стараясь не выдавать своего беспокойства, Ши Мин говорил обо всем сразу, затягивая пояс на талии мальчика.

– Только не выходи на улицу и в окнах не показывайся, – наставлял он, поправляя полуразрезанный воротник. – Я не знаю, как часто тут появляются чужаки. Когда будем спать – будь так добр, не ложись слишком близко, хорошо? Интересно, с какой скоростью ты вырастешь из этой рубашки…

– Очень быстро, – мрачно отозвался мальчик, вытягивая руку вперед и на пробу поднимая ее вверх, – ткань едва слышно затрещала. – Прямо завтра и вырасту. Хватит так смотреть: никто меня не клеймил и не обжигал, это совсем другое.

– Другое? – незаинтересованным тоном переспросил Ши Мин.

– Это… – Кот едва слышно выдохнул. – Из-за этого меня выгнали из дома.

Договорив, он замер и с явным интересом уставился на собеседника. По неподвижному доброжелательному лицу и темным глазам прочесть ничего не удалось, и это привело Кота в раздражение: с силой хлестнув хвостом по колену, мальчик разочарованно фыркнул и прижал уши к голове.

– Если хочешь рассказать – расскажи, – тут же отреагировал Ши Мин, пряча улыбку.