Гравитационный колодец

Парень вскрикнул – короткий, панический вскрик, оборвавшийся на полуслове. Платформа накрыла его, вдавив в лунный грунт. На мгновение воцарилась тишина.

– Заключенный девятьсот двенадцатый, – равнодушно констатировал Смотритель в наступившей тишине. – Биометрия отсутствует. Жизнедеятельность прекращена. Зафиксирован несчастный случай на производстве. Всем продолжать работу.

И всё. Никто даже не подошел. «Старший», отдавший приказ, лишь сплюнул себе под ноги, если это было возможно сделать в скафандре, и отвернулся. Остальные «Работяги» замерли на секунду, а потом снова принялись за работу, стараясь не смотреть в сторону кратера. Человек умер. А система его просто списала. Как сломанный инструмент.

Алексея замутило. Не от вида смерти, а от этого всеобщего, животного безразличия. Это было страшнее любой жестокости. Это было полное обесценивание человеческой жизни.

Он посмотрел на гигантский глаз Юпитера-Прайма в небе. И ему показалось, что этот глаз смотрит на них с таким же холодным, неживым равнодушием.

Обратный путь в челноке прошел в гробовом молчании. Все были вымотаны до предела. Смерть новичка уже забылась, вытесненная физической усталостью.

Вернувшись в жилой блок, они сдали скафандры и побрели на ужин. Та же безвкусная паста. Но сейчас она казалась манной небесной. Алексей жадно ел, пытаясь восстановить силы. Он сидел за длинным столом и наблюдал. Он заставил себя смотреть, анализировать, запоминать.

Он видел, как «Ледяной» и его приближенные получили двойную порцию – видимо, отобрали у кого-то из «Отбросов». Он видел, как в углу несколько человек, явно «Технари», вполголоса обсуждали что-то, чертя схемы на поверхности стола пальцем, смоченным водой. И он увидел еще кое-что.

К старику, который утром предупредил его о фильтре, подошел тот самый пилот, Илья «Гриф» Мороз, с которым Алексей мельком столкнулся в день прибытия.

Гриф негромко что-то сказал старику и незаметно сунул ему под стол небольшой предмет. Старик быстро спрятал его и коротко кивнул. Это была не просто помощь. Это был элемент какой-то другой, скрытой системы, живущей в тени официального порядка Смотрителя и неофициального закона «Старших».

Алексей доел свою пасту. Он был раздавлен физически, но его мозг, его аналитический ум, работал с лихорадочной ясностью. Он понял три вещи. Первая: его жизнь здесь не стоит абсолютно ничего.

Вторая: чтобы выжить, нужно стать частью одной из систем – либо примкнуть к хищникам, либо… либо создать свою.

И третья, самая важная, пришла, когда он снова посмотрел на Илью Грифа. Тот встретился с ним взглядом и едва заметно, одними глазами, ему улыбнулся. И в этой усмешке не было ни угрозы, ни презрения. Было понимание.

В этом аду, в каменоломне на мертвой луне, под взглядом безразличного бога-планеты, оказывается, еще оставались люди. И это открытие давало больше сил, чем любая пищевая паста. Это было то, ради чего стоило бороться.

Глава 4. Голос с Земли

Москва 2072 года пахла озоном после ночного дождя, цветущими магнолиями с вертикальных ферм и горячим кофе из сотен автоматизированных кофеен.

Над головой бесшумно скользили стратосферные такси, их навигационные огни отражались в мокром покрытии многоярусных проспектов.

Жизнь здесь, на Земле, продолжала свой стремительный, сияющий бег.

Ольга Ковалёва сидела в своей маленькой квартире-студии на 142-м этаже башни «Москва-Сити 2» и не чувствовала ничего из этого. Для нее мир остановился два дня назад.

На экране ее инфопланшета все еще висело то сообщение. Холодное. Бесцветное. Окончательное.

УВЕДОМЛЕНИЕ ОТ ФЕДЕРАЛЬНОЙ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СЛУЖБЫ ОРБИТАЛЬНОГО СЕКТОРА

ДЕЛО № XC-881-A

ОСУЖДЕННЫЙ: Ковалёв Алексей Петрович

СТАТУС: Приговор приведен в исполнение.

МЕСТО ОТБЫВАНИЯ: Объект содержания особо опасных преступников «Забвение-1».

КОНТАКТЫ С ОСУЖДЕННЫМ НЕ ПРЕДУСМОТРЕНЫ.

ДЕЛО ЗАКРЫТО.

«Контакты не предусмотрены». Эта фраза билась в ее голове, как пойманная в банку муха. Ее брат, ее Лешка, самый добрый и честный человек, которого она знала, был не просто в тюрьме. Его стерли. Превратили в запись в базе данных, к которой закрыли доступ.

Она была журналистом. Ее работа – задавать вопросы. И последние 48 часов она только этим и занималась.

Сначала – официальные каналы. Десятки звонков в ведомства, где ее перебрасывали с одного равнодушного голоса ИИ-секретаря на другой.

– Федеральное космическое агентство, отдел гражданских обращений. Опишите суть вашего запроса.

– Моего брата, Алексея Ковалёва, отправили на «Забвение-1». Я хочу знать, на каком основании…

– Ваш запрос обрабатывается… Статус объекта «Забвение-1» является государственной тайной. Мы не можем предоставить вам информацию. Спасибо за обращение.

Короткие гудки.

– Судебный департамент. Голосовой помощник Альфа.

– Я хочу получить копию протокола суда над Алексеем Ковалёвым.

– Пожалуйста, подождите… Дело № XC-881-A имеет гриф «Совершенно секретно». Доступ ограничен. Вы хотите подать апелляцию?

– Да!

– Для подачи апелляции по делам с грифом «Совершенно секретно» требуется допуск первого уровня. У вас нет необходимого допуска. Спасибо за обращение.

И так по кругу. Стена. Глухая, цифровая, непробиваемая стена бюрократии.

Они даже не пытаются скрыть, что это произвол. Они просто констатируют его как факт.

Ольга отставила чашку с остывшим кофе. Официальные пути были закрыты. Значит, пора идти неофициальными.

Она открыла защищенный канал связи и набрала старого знакомого – Глеба, когда-то шумного и веселого парня, а теперь – мелкого клерка в одном из министерств. Он ответил не сразу. Его голограмма, появившаяся над столом, выглядела бледной и нервной.

– Оля, я же просил не звонить мне по рабочим вопросам.

– Глеб, это не рабочий. Это личный. Моего брата забрали.

Она назвала имя. Лицо Глеба на мгновение исказилось. Он быстро огляделся по сторонам, хотя был один в своем кабинете.

– Я… я слышал. Оля, ради всего святого, не лезь в это.

– Я должна! Его подставили! Что ты знаешь?

– Ничего! – слишком быстро ответил он. – И тебе советую забыть. Это не тот уровень, где журналисты могут что-то раскопать. Это «Экзилар». Понимаешь? Сама корпорация. У них контракты с правительством, с военными… Они делают что хотят.

– Но должен же быть способ!

Голограмма Глеба замерцала.

– Способ только один. Исчезнуть. Забыть, что у тебя был брат. Они не любят свидетелей. И не любят любопытных. Прости, Оль. Мне надо идти.

Связь прервалась.

«Экзилар». Вот оно. Ключевое слово. Корпорация, которая официально занималась разработкой космических технологий, а неофициально – была одним из главных подрядчиков военно-промышленного комплекса. Именно они построили и обслуживали «Забвение-1».

Ольга почувствовала, как страх сменяется холодной яростью. Если гора не идет к Магомету, значит, нужно идти прямо в пасть к дьяволу.

Штаб-квартира «Экзилара» возвышалась над Москвой, как осколок черного льда. Стоэтажный небоскреб из темного стекла и стали, который, казалось, поглощал солнечный свет. Он был вызывающе чужеродным даже среди футуристической архитектуры столицы.

Ольгу пропустили внутрь после долгой проверки ее журналистского удостоверения. Атриум был похож на храм нового, бездушного бога. Белоснежный мрамор, двадцатиметровые потолки, тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом магнитных лифтов. И в центре – гигантский, пульсирующий синим светом логотип корпорации.

Ее принял не кто-то из руководства, а молодой, идеально одетый мужчина с безупречной улыбкой и холодными глазами. Он представился как Антон Вересов, менеджер по связям с общественностью.

– Ольга Петровна, примите наши глубочайшие соболезнования в связи с ситуацией с вашим братом, – сказал он мягким, вкрадчивым голосом, усаживая ее в кресло в своем панорамном офисе.

Лицемер. Он даже не пытается скрыть, что ему плевать.

– Я пришла не за соболезнованиями, а за ответами, – отрезала Ольга. – На каком основании моего брата, гражданского инженера, осудили по статье о госизмене на закрытом трибунале и отправили в космос?

Вересов не перестал улыбаться.

– К сожалению, материалы дела засекречены в интересах национальной безопасности. Алексей Петрович имел доступ к технологиям, которые… скажем так, представляют стратегический интерес.

– Это ложь. Он занимался системами жизнеобеспечения для гражданских проектов!

– Вы уверены, что он рассказывал вам всё о своей работе? – в голосе Вересова проскользнула едва заметная ядовитая нотка. – Иногда самые близкие люди – не те, кем кажутся. Корпорация «Экзилар» тесно сотрудничает с государством для защиты наших общих интересов. Иногда для этого приходится принимать сложные, но необходимые решения.

Он подался вперед, его улыбка стала шире, а глаза – холоднее.

– Поймите, Ольга Петровна. Мы ценим свободу слова и работу журналистов. Но есть темы, которые лучше не поднимать. Ради собственного же блага. Вы ведь занимаетесь городскими новостями? Экология, транспорт, социальные проекты… Это такая важная и, главное, безопасная сфера. Я бы на вашем месте сосредоточился именно на ней.

Это была угроза. Вежливая, обернутая в дорогую упаковку корпоративного этикета, но оттого не менее реальная.

Ольга встала. Ее руки дрожали, но она заставила свой голос звучать твердо.

– Я поняла вас, Антон. Спасибо за уделенное время.

Она вышла из сияющего храма «Экзилара» на залитые солнцем улицы Москвы, но ей казалось, что она побывала в склепе. Они не просто закрыли дело. Они стирали саму память о ее брате, и теперь принялись за нее.

****

Вечером, сидя в своей квартире, она просматривала старые фотографии. Вот они с Лешкой, еще дети, на даче. Вот он, выпускник университета, гордый, с дипломом в руках. А вот последнее фото, сделанное всего месяц назад в этом самом кафе внизу. Он смеялся, рассказывая ей о каком-то новом проекте…

Он ничего не скрывал. Я знаю.

Раздался тихий звуковой сигнал. На ее инфопланшет пришел файл от анонимного отправителя. Без темы, без сопроводительного текста. Просто пакет данных с поврежденной сигнатурой. Ольга похолодела. Это мог быть вирус. Ловушка от «Экзилара».