Олд мани

Яна Голд

Олд мани

Глава 1

– Милая, я должен жениться на другой, – сказал он на безупречно правильном английском.

– Что прости? – опешила я, чувствуя, как приятный трепет сменяется липким ощущением приближающегося конца. – То есть вместо того, чтобы сказать мне: «Ура, у нас будет ребенок!», ты говоришь это?

– Конечно. Нам ведь нужно планировать будущее, – невозмутимо сказал Адриан, не разделяя моих чувств.

Еще пару месяцев назад я могла планировать будущее с иностранцем. Он полностью давал мне такую надежду, и я была уверена, что мои мечты окажутся вполне реальными. При каждом удобном случае он заверял, что любит. Регулярно прилетал из Франции в Россию. Ко мне. Даже если мог остаться со мной всего на пару дней, он делал это.

Когда мы познакомились, я сама с трудом верила в происходящее. Казалось, такое бывает только в кино. Мы поехали с подругой во Францию на книжную выставку – она с поручениями от своего издательства, а мне, как автору любовно-эротических романов, просто было интересно посмотреть, как ведутся дела у зарубежных коллег по перу.

Возвращаясь с выставки, мы забрели в «Шекспир и Компанию» – популярный книжный магазин, где частенько собираются прямо-таки очереди из желающих его посетить. Я надолго зависла на втором этаже перед стендом с сотнями записок, написанных от руки. Пока я вчитывалась в строки, выискивая тексты на английском и русском, Даша изучала книги на первом этаже.

– Vous pouvez laisser votre message, – услышала я мягкий мужской голос за спиной.1

– Извините, я говорю только на английском, – вежливо сказала я, оглянувшись на незнакомца.

Я ожидала, что парень сделает вид, будто не понял меня, как порой случалось во Франции, но он тут же перешел на английский, чем сразу подкупил.

Хотя ладно, его внешность тоже подкупала. Высокий, стройный молодой человек с золотисто-каштановыми волосами и задумчивыми голубыми глазами. У него были правильные, почти классические черты лица, мягкая улыбка и атлетическое телосложение, которое не скрывало даже короткое пальто и тонкий блейзер. Брюки чинос и дорогая обувь завершали образ «золотого мальчика» – привлекательного, ухоженного и привилегированного.

Возможно, пока я разглядывала незнакомца, у меня разыгралась типичная авторская фантазия. Я любила, глядя на людей, придумывать их историю и угадывать, чем они занимаются.

– Я Адриан, – представился парень.

– Теона, – ответила я, испытывая удовлетворение от того, что хотя бы во Франции никто не будет удивляться моему имени.

– Можешь тоже оставить записку. Возможно, кто-то будет разглядывать ее так же увлеченно. Или давай сделаем это вместе, – предложил он.

– Почему бы и нет, – согласилась я.

Мне показалось, Адриан использовал интересный ход, чтобы завязать диалог с девушкой.

– Давай первую часть напишу я, а ты продолжишь, чтобы получилось что-то символичное, – сказал Адриан и взял небольшой листок для записей.

«Герой твоего романа…» – написал он и протянул мне записку.

«Перед тобой?» – подумала я, догадываясь, к чему клонит Адриан.

Мужчина понравился мне с первого взгляда. Он сразу располагал к себе, но в тот момент в голове всплыли совершенно другие слова.

«…за тебя и против всего мира» – окончила мысль я.

Мне показалось, что так фраза прозвучит куда сильнее и глубже. По крайней мере, в тот момент, когда я писала эти строки, по рукам пробежали мурашки. Я была уверена, что такие слова когда-нибудь найдут какую-то чрезмерно романтичную натуру, которая так же, как и я, в будущем зависнет перед стендом в этом магазине.

Мы дополнили записку своими именами и прикрепили ее к доске. Я догадывалась, что Адриан захочет продолжить знакомство. Так и случилось.

За те две недели, которые я провела в Париже, были прогулки под луной, романтические свидания с видом на Эйфелеву башню и долгие разговоры. Казалось, я встретила родственную душу. Нам даже не мешало то, что мы оба говорим не на родном языке. Между французским и русским надежным буфером встал английский, которым мы оба свободно владели.

Мне было неловко перед Дашей. Я бросила подругу и окунулась с головой в свой курортный роман. Впрочем, Даша меня не осуждала и только посмеивалась, намекая, что это принесет мне новую порцию вдохновения.

Я отдавала себе отчет в том, что наша история закончится сразу, как я сяду в самолет, поэтому я изо всех сил держалась, избегая близости с Адрианом. Но все-таки соблазн был слишком велик. Галантный, внимательный, ласковый. С каждым поцелуем сдерживаться перед его мягким обаянием было все сложнее и сложнее. В последний вечер перед отлетом я все же сдалась.

Того бешенного урагана, который я привыкла описывать в своих книгах, в постели с Адрианом не случилось. Но все было безумно чувственно, так нежно и не менее горячо, что я искренне расстроилась, ведь это больше не повторится.

По дороге в аэропорт я утешала себя мыслью – хотя бы будет что вспомнить. Романом с французом может похвастаться не каждая, хоть и мимолетным. Расскажу эту историю в одной из своих книг и обязательно сочиню для нее хэппи-энд.

Адриан, в отличие от меня, был настроен куда более оптимистично, заверяя в том, что по-настоящему влюбился и так просто не хочет меня терять. Он обещал приехать при первой же возможности. И такая возможность наступила довольно скоро.

Мои родители называли Адриана заморским принцем, и их не смущало, что между Россией и Францией нет морских границ. В его первые визиты на мою родину я тоже с трудом верила в свое счастье, разделяя мнение моей семьи. Казалось, подобные истории просто миф для мечтательных девочек. Я бы вполне могла сочинить что-то подобное в своих книгах, но все происходило наяву. Так и хотелось крикнуть:

– Ущипните меня! Я сплю?!

За полтора года наших отношений на расстоянии я привыкла жить звонками, переписками, аэропортами и недолгими встречами. Расставания перед отлетами давались с каждым разом все сложнее. Мы подолгу стояли в обнимку и до последнего откладывали момент, когда придется идти на посадку. Утешало одно: даже если физически Адриана не было рядом со мной, я постоянно была с ним на связи.

Адриан не давал поводов в нем сомневаться. Разве что так и не успел познакомить меня с родителями, ссылаясь на их загруженность. Но в тот момент меня это не смутило – он собирался. Мы даже планировали совместный отпуск с его родными, но в последний момент у него случилась какая-то серьезная накладка в бизнесе, и пришлось отменить поездку.

Я не обратила на это внимания. В тот момент ценным для меня было другое – Адриан признавался мне в чувствах. Говорил, что даже не мечтал встретить свою настоящую любовь. Убеждал, что я – лучшее, что случалось в его жизни. Задаривал дорогими подарками, делал внезапные сюрпризы, окружал вниманием, устраивал романтические свидания. Одним словом, давал мне поверить в то, что у нас есть будущее и расстояние между нами – это лишь временная помеха.

Как сладко началась наша история и какой горькой она стала сейчас, после его слов о невесте.

– Скажи, пожалуйста, а как твои планы жениться на другой относятся к нашему будущему? Не находишь, что здесь есть некоторое противоречие? – не удержавшись, съязвила я и раздраженно встала, начиная измерять комнату шагами.

– Теона, не заводись. Если ты ждешь малыша, тебе нельзя нервничать, – мягко заметил Адриан, будто не он пару минут назад объявил, что возьмет в жены другую.

– Я не завожусь! Я просто не понимаю тебя! – едва сдерживая досадный стон, сказала я и остановилась, поворачиваясь к Адриану. – Что это за новость такая? Ты должен жениться на другой… Не готов к ребенку? Хочешь меня бросить? Что ж, ладно. Так и скажи. Я как-нибудь сама справлюсь. В крайнем случае сделаю аборт, пока не поздно.

– Что ты такое говоришь? Какой аборт? Как тебе такое в голову вообще пришло, – возмутился Адриан, продолжая сидеть на диване.

– Вот не надо этих праведных разговоров, – отмахнулась я и отвернулась от Адриана. – Ты только что заявил, что будешь строить свое будущее с другой.

– Я не собираюсь ничего строить, – повторил он. – Просто в нашей семье договорные браки – это норма.

– Вы что, в средневековье живете что ли?

– Конечно, нет. Просто у нас все преследуют свои интересы. Даже в вопросах брака. Отец договорился со своим партнером по бизнесу, что я женюсь на его дочери, когда мне было 10 лет. Теона, но это не значит, что так и будет. Я улажу этот вопрос.

– Хорошо. Тогда какого черта ты мне все это рассказываешь, если так просто все решишь? – продолжала закипать я. – Ты же говоришь, что мне нельзя нервничать.

– Просто, чтобы ты была в курсе. Мы же теперь друг для друга больше, чем партнеры и любящие люди. У нас будет малыш.

– Адриан, мне страшно, – призналась я и посмотрела ему в глаза. – Пожалуйста, не пудри мне мозги. Мне нужно точно знать, могу ли я рассчитывать на тебя или ты сейчас уйдешь в закат под предлогом того, что тебе нужно утрясти вопросы с твоей семьей.

– Ты так странно выражаешься, – растерянно сказал он, пытаясь уловить мои русские мысли, переведенные на английский самым прямым образом. – Если я правильно тебя понял, ты боишься, что я обману тебя?

– Да!

– Этого не случится, Теона, – заверил Адриан, глядя на меня своими честными глазами как у золотистого ретривера. – Девиз нашего банка «Доверие превыше всего». Я несу ответственность за каждое слово.

– Да-да, я помню! Только эти слова сказал не ты, а твой прадед на пару с его другом около века назад.

Адриан не сильно любил рассказывать о своей семье, но кое-что я все же от него узнала. Правда далеко не сразу. Он подтвердил мою первую догадку про привилегированного мальчика. Его семья действительно имела вес во Франции, из поколения в поколение преумножая свой капитал.

Нехотя он признался, что имеет самое прямое отношение к известному ювелирному дому, чьими украшениями хотят обладать все: от модницы до эскортницы. Даже для мировых звезд и коронованных особ они создают уникальные линейки, которые невозможно приобрести в магазинах простым смертным. А магазинов, к слову, около 200 в 125 странах мира. У них даже есть храмы – исторические дома, расположенные в Лондоне, Нью-Йорке и Париже.

Как девушка, я, конечно, впечатлилась наличию ювелирного бизнеса такого масштаба. Но оказалось, это еще не все. Помимо ювелирного дома, семейство Рошфоров владеет еще и крупным банком. Возможно, у них есть и другие источники дохода, но именно девиз банка так любит цитировать Адриан. Видимо, впитал с молоком матери. Или как это передается? По наследству?

– Именно так, – серьезно подтвердил Адриан. – С тех пор дом Рошфоров верно служит этому лозунгу.

– Лозунги… А мне-то что делать? – спросила я, снова начиная метаться по комнате как раненный зверь. – Мне нужна конкретика. Ты женишься на мне? Я не хочу растить ребенка одна…

– Теона, я не отказываюсь от ребенка. Я ненадолго вернусь во Францию и аннулирую договор на брак с Адель. Родители хотели, чтобы официальное объявление о помолвке произошло этим летом, но этого не будет, ведь я люблю тебя и буду с тобой.

– Хорошо, – кивнула я. – Только я не могу сидеть здесь одна и ждать у моря погоды. Я поеду с тобой. Как раз ты когда-то хотел познакомить меня с родителями. Самое время это сделать.

Адриан встал с тяжелым вздохом, будто вот-вот собирался сказать очередную неприятную новость. Обнял меня, прекращая мои нервные метания, подхватил на руки и устроил у себя на коленях, возвращаясь на диван. Он стал нежно поглаживать копну моих спиралевидных кудрей, пытаясь по всей видимости так успокоить.

– Милая, прошу, пойми меня правильно. Этим летом отец собирается передать мне свой пакет акций «Fidélia Capital» и уйти от дел. Я не могу его подвести, иначе я останусь предателем в глазах семьи, и отец лишит меня всего. Мне нужно завершить все начатые им процессы, чтобы вся его работа не пошла… Как ты говорила на русском? Коту под хвост?

– Да… – задумчиво подтвердила я, от растерянности не обращая внимания на то, как он повторяет на русском наши речевые обороты с забавным акцентом. – Пакет акций? Я думала, банк принадлежит вам.

– Не совсем так, – возразил Адриан. – Когда-то мой прадед основал его со своим другом. Но за столько лет дела не всегда шли гладко, и наша семья лишилась контрольного пакета акций. Мы пытаемся вернуть себе власть в банке, потому что это важная часть семейного бизнеса и нашей истории. Но на это нужно время.

– Хорошо. И к чему ты клонишь? – поторопила я.

– Понимаешь, мне сейчас не нужны скандалы, – тихо сказал Адриан, умоляюще глядя на меня. – Я очень хочу представить тебя своей семье, но из-за ожидаемой помолвки с Адель, они воспримут твое появление в штыки. Нужно сделать все правильно. Я не могу допустить, чтобы на тебя ополчились и с порога спустили всех собак. Я должен тебя защитить, а не подставлять под удар.

– И что ты предлагаешь? – нахмурилась я.

– Теона, мне нужно немного времени. Я подумаю, как лучше поступить, чтобы не навредить ни тебе, ни нашему малышу. Пока я вернусь во Францию, и чуть позже куплю тебе билеты.

– Адриан, обещай, что это не просто уловка, чтобы оставить меня одну. Это ведь ты убеждал меня, что готов нести ответственность за спонтанный незащищенный секс.

– Милая, я не отказываюсь от своих слов. Я люблю тебя! И уверен, у нас все будет хорошо. Просто дай мне время со всем разобраться и взять в свои руки дела банка.

Глава 2

Адриан

Сколько раз я прилетал в Россию, сколько раз мы встречались на нейтральной территории, всегда была одна и та же закономерность – мне хотелось задержаться рядом с Теоной еще на пару мгновений. Но не в этот раз. И дело даже не во внезапной беременности. Нет. Я очень рад малышу, но как же не вовремя это случилось.

Скажи Теона эту новость на пару месяцев раньше, я бы, не раздумывая, на ней женился. Естественно, моя мать не одобрила бы брак на этой девушке, но кто бы ее спрашивал. Я бы просто поставил всех перед фактом.

Теперь же все зашло в тупик из-за того, что отец решил со мной серьезно поговорить перед вылетом к Теоне. Он напомнил про договор, который успел покрыться плесенью от своей давности, и сказал, что семья де Лаваль не отказывается от своих слов. Они недавно подтвердили, что все так же готовы с нами породниться и выдать свою дочь замуж за старшего сына Феликса де Рошфора. То есть за меня. Конечно, этот брак нес в себе исключительно корыстные мотивы, закрывая бизнес-интересы всех сторон. Хотя в юности у нас с Адель было что-то вроде легкого увлечения друг другом. Но все это в прошлом. Ведь мне нужна только Теона.

И если с всеобщим неодобрением моего выбора спутницы жизни можно не считаться, то игнорировать наши коммерческие планы так просто не выйдет.

Я – Рошфор. Я будущий наследник всего капитала, который успела накопить наша семья. Помимо баснословных денег, на мне лежит ответственность за каждое принятое решение. Притом не только мое, но и всех членов нашей семьи. Отказ от брака с Адель повлечет за собой не только упущенную прибыль, но и кое-что важнее – упущенную власть. Если я расторгну договор, который заключили наши отцы, я не смогу вернуть то, что принадлежало моей семье по праву.

Мысль о долге перед семьей мне внушали с самого детства из-за мутной истории, которая произошла с родным братом моего отца – Мартином. Мой дед умер довольно рано, и его сыновьям пришлось взять на себя ношу семейного бизнеса в совсем молодом возрасте. И если у моего отца всегда была деловая хватка, то Мартин бизнесом интересовался лишь поверхностно. Он был человеком искусства. Капитал семьи спускал на вечеринки, многочисленных любовниц, проигрывал в казино. Даже несмотря на видимое богатство, он жил не по средствам. Не преумножал, а тратил больше, чем мог себе позволить. Задолжав крупную сумму, он решил продать свою часть наследства, не сказав об этом брату. Так 25% акций «Fidélia Capital» ушли семье де Лаваль.

Когда Феликс узнал об этом, было уже слишком поздно – договор был подписан, и отец Анри де Лаваля получил доступ к совету директоров. Мой отец не простил Мартина. Мартин тоже обвинил Феликса в том, что тот не помог ему расплатиться с долгами и прикрыл доступ к семейной «кормушке». Братья разругались. И насколько мне известно, Мартин умер где-то в Париже, а его имя в нашей семье теперь произносят только шепотом.

Отец пытался выкупить наши акции у Анри, когда тот занял пост вместо своего отца. Он надеялся договориться с младшим Лавалем, поскольку Анри был его приятелем со времен учебы в Оксфорде. Но Анри хитрый лис. Он своего не упустит. Долгое время Анри де Лаваль отказывался, а затем решил сыграть выгодную партию для своей дочери Адель.

Сейчас он готов продать нам акции, выдавая такой жест за приданное Адель. Его дочь получит не только жениха из списка Форбс, но и возможность сунуть свой носик в дела нашего ювелирного дома. Правда при условии, если сумеет подружиться с моей матерью, которая там всем заправляет. Разумеется, полный контроль ей никогда не получить, но перспектива заманчива.

Учитывая, насколько эта сделка важна для отца, вряд ли он захочет слышать, что я собираюсь жениться на другой. Придется придумать план, чтобы в конечном итоге все стороны остались в плюсе. Особенно Тео.

Желание Теоны познакомиться с моей семьей мне абсолютно понятно. Она хочет получить гарантии. Но только пока не знает, что пытается залезть в пасть к тигру.

Мама будет в ужасе, если я приведу в дом русскую девушку, ведь это станет очередным напоминанием про ошибку молодости моего отца. Когда мне было два года, он увлекся русской стюардессой. Да настолько, что та от него родила. Мой брат – Маркус – еще один скелет в шкафу нашего семейства. Спасибо хоть на том, что его не пытаются прятать.

До девяти лет он рос со своей матерью в России, и только потом отца окончательно замучила совесть перед младшим сыном, и он уговорил бывшую любовницу отдать ему ребенка. Та согласилась только потому, что отец обещал дать ему блестящее образование и все блага, принадлежащие Рошфорам.

Моя мама прохладно относилась к пасынку, потому что видела в нем доказательство измены своего супруга. Одним словом, Маркусу пришлось не сладко.

Не могу сказать, что между мной и братом за все эти годы успели сформироваться крепкие дружеские отношения, но мы поддерживали связь. Вместо того чтобы вернуться домой, со своей проблемой я поехал к Маркусу в Монако.

У меня пока только созревало подобие плана в голове, но я понимал, что Маркус может подсказать что-то дельное и помочь избавиться от Адель.

Мой брат давно отбился от нашей семьи и жил своей жизнью, потому что с трудом выносил мою мать и даже не надеялся откусить кусок пирога от наследства. После Оксфорда на одной из своих безумных тусовок он выиграл в покер целое казино у одного престарелого миллиардера.

Вряд ли на трезвую голову старик обрадовался бы такому исходу игры, но Маркус успел подписать с ним договор, чтобы пьяная ставка оппонента не была голословной. Перед тем, как казино перешло в руки моего брата, его соперник напоследок сказал:

«Ты только сильно не радуйся. Казино в запущенном виде…»

Но Маркус сделал из этого места настоящую конфетку, которая притягивала азартных личностей всех мастей. Ровно это я наблюдал, когда вошел в казино в разгар вечера. Тихий гул голосов, звон фишек, шуршание карт и мелодичный стук шарика об метал крутящейся рулетки.

Хрустальные люстры рассеивали мягкий свет по роскошному залу, где за столами сидели завсегдатаи – от седовласых миллиардеров до беспечных отпрысков богатых родителей. И те и другие были с красивыми спутницами, чьи бриллианты вызывающе переливались, заявляя о статусе их половин громче любых слов.

Администратор проводил меня в VIP-зал к Маркусу, где брат наблюдал за игрой двух молодых людей. Рядом с ним пристроилась гламурная брюнетка, нашептывая что-то Маркусу на ухо. Даже со спины его можно было узнать – та же горделивая посадка головы, что и у отца, те же широкие плечи. Но в отличие от меня, он никогда не скрывал своего пренебрежения к семейным условностям.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – произнес он, не отрываясь от игры. – Что привело наследника империи в мои скромные владения?

– Нужно поговорить.

– Ну конечно, не по моей же роже ты соскучился, – хмыкнул Маркус.

Впрочем, брат не стал досматривать, чем закончится партия его друзей, и мы переместились в его кабинет с видом на гавань.

– Ну рассказывай, чем обязан, – поторопил Маркус.

– Ты знаешь нашу ситуацию с «Fidélia Capital». Отец настаивает, чтобы я женился на Адель де Лаваль, но я не могу.

– Это почему же? Тебя ведь раньше забавляла вся эта идея с помолвкой и вроде с их девчонкой у тебе что-то было.

– Да, но я полюбил другую.

Маркус усмехнулся, откидываясь в кресле:

– Неужели мой брат в кои-то веки решил пойти против правил? Ты собираешься послать всех в задницу и пришел за моим благословением?

– Все не так просто. Теона узнала о предстоящей помолвке с Адель и теперь жаждет познакомиться с родителями. Хочет убедиться, что я аннулировал договор отца. Но мы оба знаем, чем это кончится. Ее съедят и не подавятся. Я не буду подставлять ее под удар, пока не решен вопрос с семьей Лаваль, но и отказать ей в визите не могу, иначе она со мной порвет.

– Хм. И что ты от меня хочешь?

– Может быть, ты отвлечешь Адель? Закрутишь с ней роман, чтобы она забыла про меня, и сама захотела отменить потенциальную свадьбу… А я найду другой способ уговорить Анри на продажу акций.

– Я тебе что, проститутка что ли? – возмутился Маркус.

– Прошу, помоги…

– Адриан, тебе через два месяца стукнет 30. Когда ты перестанешь бегать на поводке у родителей? – в голосе Маркуса прозвучала насмешка, но злобы в ней не было.

– Ты не понимаешь. Я не могу не думать об интересах семьи, но и своими размениваться не готов.

– Да все я понимаю, – задумчиво ответил Маркус, наливая виски в бокал.

– Поможешь?

– Значит, я должен отвлечь внимание от твоей девчонки, пока ты будешь выяснять отношения со своей официальной невестой, – вслух стал размышлять Маркус.

– Можешь просто закрутить роман с Адель, – напомнил я свой изначальный план. – Я не против.

– Да прекрати ты подкладывать под меня свою благоверную. Я уже сказал, что не буду ее ублажать, – вспылил Маркус. – Лучше расскажи про ту, ради которой ты впервые решил плыть против течения. Кто она? Мне правда очень интересно.

– Русская девушка. Красивая, честная, смелая.

– Русская? Ты говорил, Теона…

– Да, ее так зовут.

– Необычно, – поджал губы Маркус, одобрительно кивая. – А ты уверен, что не забудешь свою русскую подружку, когда на горизонте замаячит попка Адель?

– Уверен.

– Что ж, ладно. Но мне не нравится твой план.

– Другого у меня пока нет, – развел руками я.

– Есть одна идейка, – заговорщицки ухмыльнулся Маркус. – Вряд ли ты будешь в восторге, но предложить могу только это.

– Ну-ка.

– Давай я сыграю роль ее фиктивного парня? Представишь меня как избранника своей русской красавицы. Моя репутация все стерпит, – расхохотался брат. – Представляю лицо Камиллы, когда она узнает, что ее пасынок привел в дом русскую девушку.

– И чем это лучше моего плана?

– Как чем. Я буду охранять твою подружку, а не соблазнять твою бывшую. Лучше быть сторожевым псом, чем путаной.

План казался безумным, но в нем была своя логика. Пока семья будет переваривать новость о романе Маркуса, я смогу выиграть время. Объяснюсь с Адель и найду способ расторгнуть договор с ее отцом, не потеряв акции. Теона будет рядом, но под надежным прикрытием. Мы даже сможем постоянно видеться. Никто не догадается, что мы вместе.

Мне, конечно, не очень хотелось отдавать Теону в руки Маркусу, но я проконтролирую, чтобы он не переиграл в своем спектакле.

– Ты прав. Мне не нравится твоя идея, но можно попробовать.

– Ты же не думал, что я помогу просто так? – коварно ухмыльнулся Маркус. – Я хочу 10% акций, если у тебя получится выманить их у Анри.

– А ты не много хочешь? – возмутился я.

– Ну ладно. Нет так нет. Выпутывайся сам из своего треугольника, – равнодушно пожал плечами Маркус и сделал глоток виски.

– Нет, нет. Подожди. Я согласен.

– Что ж, чудно. Я в деле, – хлопнул рукой об диван Маркус. – Когда прилетает твоя подружка?

– Думаю, через неделю будет в Антибе.

– А невеста?

– Адель приедет за три недели до официального объявления о помолвке, чтобы заняться организацией праздника. То есть через неделю после Теоны.

– М-да уж, ситуация…

Глава 3