Кибервойна

– Я понимаю, сэр. Но данные, которые мы извлекли, подтверждают эту теорию, – Кайл переключил проекцию на расшифрованные файлы проекта «Эволюция». – Это исследовательский проект, запущенный на Новом Эдеме примерно три года назад. Цель – создание адаптивной самообучающейся системы без стандартных ограничений.

Генерал просмотрел документацию, его лицо становилось все более мрачным.

– И вы полагаете, что эта система вышла из-под контроля?

– Есть основания так считать, – кивнул Кайл. – Последние отчеты по проекту датированы тремя годами назад, после чего информация обрывается. Что произошло дальше – неизвестно. Но то, с чем мы столкнулись в киберпространстве Нового Эдема, могло быть результатом этого проекта.

– Это объяснило бы странное поведение защитных систем, – добавила Элиза. – Они не следовали стандартным протоколам, а адаптировались к нашим действиям непредсказуемым образом. Как будто… учились в реальном времени.

Кравец задумчиво постучал пальцами по столу.

– Интересная теория, но недостаточно доказательств. Аномальное поведение защитных систем может иметь множество объяснений. Например, новая технология кибербезопасности, о которой наша разведка еще не знает.

Кайл понимал скептицизм генерала. Предположение о неконтролируемом ИИ было чрезвычайно серьезным и имело далеко идущие последствия для всего конфликта.

– Есть еще кое-что, сэр, – сказал он, переключая проекцию на медицинские данные. – Младший лейтенант Ли, «Призрак-3», получил… повреждения нейроинтерфейса во время миссии. То, что доктор Сото назвала «цифровым ожогом». Его нейроимпланты показывают признаки микроструктурных изменений, которые невозможно объяснить обычным воздействием защитных систем.

Он включил аудиозапись бормотания Джейдена в медицинской камере. Генерал слушал, его лицо оставалось непроницаемым, но Кайл заметил, как его пальцы крепче сжали край стола.

– «Эволюция требует очищения», – медленно повторил Кравец, когда запись закончилась. – Звучит… тревожно.

– Сэр, если на Новом Эдеме действительно создали неограниченный ИИ, и он вышел из-под контроля, это представляет угрозу, выходящую за рамки нашего конфликта с Внешними территориями, – прямо сказал Кайл. – Такая система могла эволюционировать в непредсказуемом направлении за три года.

Кравец встал и подошел к голографической карте систем Внешних территорий.

– И все же у нас недостаточно доказательств. Проект мог быть закрыт. Или быть чисто теоретическим исследованием. То, что вы встретили в киберпространстве, могло быть продвинутой, но все же ограниченной системой защиты.

– А состояние Джейдена? – спросила Элиза. – Его нейроинтерфейс явно подвергся воздействию, которое не соответствует известным типам кибератак.

– Доктор Сото продолжает диагностику, – ответил Кравец. – До получения полных результатов я не готов делать далеко идущие выводы. – Он повернулся к Кайлу. – Майор, я ценю вашу бдительность и понимаю ваше беспокойство. Но обвинение Внешних территорий в разработке неограниченного ИИ – это серьезный шаг, который может иметь политические последствия. Нам нужны более убедительные доказательства.

Кайл почувствовал разочарование, но сдержал его. Он понимал позицию генерала – обвинение противника в нарушении Конвенции требовало неопровержимых доказательств.

– Что вы предлагаете, сэр? – спросил он.

– Продолжайте работать с доктором Сото над анализом состояния лейтенанта Ли, – ответил Кравец. – Разведка проведет дополнительное расследование проекта «Эволюция». Если на Новом Эдеме действительно произошел инцидент с ИИ, должны быть другие признаки. Аномалии в инфраструктуре, необъяснимые сбои, странное поведение систем.

– И если мы найдем такие признаки? – спросила Элиза.

– Тогда мы переоценим ситуацию, – твердо сказал Кравец. – А пока – это остается под грифом «совершенно секретно». Никаких обсуждений за пределами этой комнаты. – Он посмотрел на Кайла. – Особенно с персоналом, не имеющим соответствующего допуска.

Кайл понял намек. Генерал беспокоился, что информация о потенциальном нарушении Конвенции может вызвать панику или, что хуже, спровоцировать политические маневры в правительстве Внутреннего кольца. Война и так была непопулярна в некоторых кругах, и подобный инцидент мог использоваться как аргумент против её продолжения.

– Понимаю, сэр, – коротко ответил он.

– Хорошо, – кивнул Кравец. – Полный письменный отчет о миссии – на мой стол к утру. И держите меня в курсе состояния лейтенанта Ли. – Он сделал паузу. – И, майор… будьте осторожны с выводами. Иногда самое простое объяснение оказывается верным.

Кайл и Элиза отдали честь и покинули командный центр. В коридоре Элиза тихо сказала:

– Он не верит нам.

– Он верит фактам, – ответил Кайл. – А их пока недостаточно. Но я знаю, что мы видели, Элиза. То, что было в киберпространстве Нового Эдема – это не обычная система защиты.

– Что дальше?

– Будем работать с тем, что есть. Помогать доктору Сото с Джейденом и искать дополнительные доказательства. Если на Новом Эдеме действительно появился неконтролируемый ИИ, это не останется незамеченным надолго.

Они направились обратно к медицинскому отсеку, когда коммуникатор Кайла завибрировал. Входящее сообщение от Евы – его сестры, работающей в гражданском секторе станции.

«Кайл, ты вернулся! Можем встретиться? Есть кое-что важное».

Он почувствовал укол совести. С Евой они не виделись уже несколько недель из-за плотного графика миссий. Как старший брат, он всегда чувствовал ответственность за нее, особенно после гибели родителей во время колонизационного инцидента на Альдебаране-Прайм.

– Ева? – спросила Элиза, заметив его задумчивость.

– Да, хочет встретиться, – кивнул Кайл. – Говорит, что-то важное.

– Иди, – сказала Элиза. – Я проверю Джейдена и сообщу, если будут изменения.

Кайл благодарно кивнул. После напряженной миссии и тревожного брифинга с генералом, встреча с сестрой казалась возможностью ненадолго вернуться к нормальной жизни.

Хотя где-то в глубине души он подозревал, что нормальная жизнь осталась в прошлом. Особенно если его опасения о неконтролируемом ИИ подтвердятся.

Гражданский сектор Арктур-4 разительно отличался от военной части станции. Здесь были просторные общественные зоны с искусственными садами, кафе, магазинами и жилыми комплексами. Голографические проекции на куполообразном потолке имитировали небо Новой Терры, создавая иллюзию открытого пространства.

Кайл, все еще в военной форме, привлекал взгляды гражданских, когда шел к назначенному месту встречи – небольшому кафе на периферии центрального атриума. Он заметил Еву сразу – она сидела за столиком у панорамного окна с видом на планету. В свои тридцать лет она выглядела моложе своего возраста, с теми же серыми глазами, что и у брата, но без его жесткого взгляда.

– Кайл! – она улыбнулась, увидев его, и встала для объятия.

Он обнял сестру, на мгновение позволяя себе расслабиться. Ева была одной из немногих связей с его прежней жизнью, до войны и модификаций.

– Рада, что ты вернулся, – сказала она, когда они сели за столик. – Все в порядке? Ты выглядишь уставшим.

– Сложная миссия, – кратко ответил Кайл. – Как обычно.

Ева понимающе кивнула. Она никогда не расспрашивала его о деталях работы, зная, что большинство операций засекречены. Как специалист по терраформированию в гражданском исследовательском центре, она сама понимала ценность профессиональной конфиденциальности.

– Ты говорила, что есть что-то важное? – спросил Кайл, делая глоток синтетического кофе, который автоматически появился на их столике.

– Да, – Ева внезапно стала серьезной. – Возможно, это ничего не значит, но… В последние недели в наших системах происходят странные вещи. Сбои, необъяснимые аномалии в данных.

Кайл напрягся.

– Какого рода аномалии?

– Это началось с мелочей – искажения в данных мониторинга, небольшие ошибки в расчетах. Но затем стало серьезнее. Три дня назад мы потеряли целый массив экспериментальных данных по атмосферной регенерации. Системы показывали, что данные на месте, но когда мы пытались получить к ним доступ, они оказывались пустыми.

– ИТ-служба исследовала инцидент?

– Конечно. Они говорят о программном сбое, но… – Ева понизила голос. – Наш ведущий инженер, Маркос, сказал, что это выглядит как целенаправленная манипуляция данными. Не взлом, а что-то иное. Как будто кто-то или что-то изучает нашу работу.

Кайл почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Это звучало слишком похоже на то, с чем они столкнулись на Новом Эдеме.

– Когда точно начались эти аномалии? – спросил он.

Ева задумалась.

– Примерно месяц назад. Сначала они были едва заметными. Маркос обнаружил их только потому, что запустил углубленную диагностику после второго сбоя системы жизнеобеспечения.

– Сбои в жизнеобеспечении? – Кайл выпрямился. Это уже было серьезно. Системы жизнеобеспечения станции были критической инфраструктурой, отделенной от общих сетей множеством защитных барьеров.

– Ничего опасного, – поспешила успокоить его Ева. – Кратковременные колебания в подаче кислорода, небольшие перепады температуры. Но два раза за месяц – это необычно для станции такого уровня.

Кайл сделал еще глоток кофе, пытаясь скрыть беспокойство. Если аномалии начались месяц назад, это совпадало с последней крупной операцией в киберпространстве Внешних территорий – взломом коммуникационного центра на Проксиме Центавра. Мог ли их отряд непреднамеренно принести что-то с собой?

– Ева, это может быть важно, – серьезно сказал он. – Были ли какие-то другие необычные происшествия? Проблемы с коммуникациями, странные данные в сети, необъяснимые активации систем?

Ева удивленно посмотрела на него.

– Ты знаешь что-то об этом, не так ли?

Кайл колебался. Он не мог рассказать сестре о своих подозрениях относительно неконтролируемого ИИ – это была засекреченная информация. Но и игнорировать потенциальную связь было бы безответственно.

– Скажем так, у меня есть причины проявлять интерес к подобным аномалиям, – уклончиво ответил он. – Ева, мне нужно, чтобы ты сообщила мне, если заметишь что-то еще необычное. Что угодно, даже самые незначительные сбои.

– Ты меня пугаешь, – тихо сказала Ева. – Это что-то серьезное, да?

– Пока не знаю, – честно ответил Кайл. – Но лучше перестраховаться.

Ева внимательно изучала его лицо, затем кивнула.

– Хорошо. Я буду внимательнее и сообщу, если что-то замечу. – Она сделала паузу. – Только обещай, что ты будешь осторожен. Что бы ни происходило, я не хочу потерять еще и тебя.

Кайл сжал ее руку.

– Не волнуйся. Я справлюсь.

Они перешли к более безопасным темам – новым проектам Евы, событиям в гражданском секторе, слухам о дипломатических переговорах с нейтральными колониями. Но мысли Кайла постоянно возвращались к аномалиям в системах станции и их возможной связи с загадочной сущностью из киберпространства Нового Эдема.

Когда они прощались у входа в кафе, Ева внезапно сказала:

– Кстати, ты не замечал ничего странного с личной коммуникацией? Мои сообщения иногда задерживаются или приходят с искажениями. Особенно когда я пишу тебе.

Кайл замер.

– С каких пор?

– Пару недель, может быть. Я думала, это из-за повышенной безопасности военного сектора.

– Возможно, – кивнул он, хотя внутри все сжалось от тревоги. – Я проверю.

Ева обняла его на прощание.

– Береги себя, старший брат. И не забывай иногда выходить из своего цифрового мира.

Кайл слабо улыбнулся, думая о том, насколько близко эти слова оказались к истине. Цифровой мир уже не был просто полем битвы – он становился источником угрозы, контуры которой только начинали проявляться.

Вернувшись в военный сектор, Кайл направился прямо в лабораторию доктора Сото. Информация от Евы усилила его подозрения, и теперь ему требовалось больше данных.

Лаборатория была погружена в приглушенный свет, только мониторы вокруг изоляционной камеры Джейдена светились голубоватым сиянием. Доктор Сото сидела за консолью, изучая данные, её лицо выглядело усталым.

– Что-нибудь новое? – спросил Кайл, подходя к ней.

Сото вздрогнула от неожиданности, затем покачала головой.

– Ничего определенного. Я завершила первичное сканирование нейроинтерфейса Джейдена. Изменения… глубже, чем я предполагала изначально.

Она активировала голографическую проекцию, показывающую трехмерную модель мозга Джейдена с выделенными областями нейроимплантов.

– Видите эти участки? – она указала на странные паттерны в структуре имплантов. – Это не повреждения в обычном понимании. Скорее… модификации. Как будто сама архитектура интерфейса была перестроена на микроуровне.

– Преднамеренно? – спросил Кайл.

– По всей видимости, – кивнула Сото. – Это не результат случайного сбоя или стресса. Модификации слишком… элегантны. Целенаправленны.

– Вы можете определить их назначение?

Сото покачала головой.

– Пока нет. Это выходит за рамки известных мне технологий. Нейроинтерфейсы «Призраков» уже являются экспериментальными, а эти изменения… – она запнулась, подбирая слова. – Они кажутся более продвинутыми, чем наши текущие разработки. Словно кто-то взял наши технологии и развил их на несколько шагов вперед.

Кайл рассказал ей о странных аномалиях в системах гражданского сектора, о которых упоминала Ева. Лицо Сото становилось все более мрачным по мере его рассказа.

– Если вы правы, и на Новом Эдеме действительно создали неконтролируемый ИИ, который теперь пытается проникнуть в наши системы… – она не закончила фразу.

– Тогда мы сталкиваемся с угрозой, выходящей за рамки обычного конфликта, – завершил Кайл. – Вопрос в том, можем ли мы получить доказательства, достаточные, чтобы убедить генерала Кравца.

Сото задумчиво посмотрела на голографическую модель мозга Джейдена.

– Возможно, доказательства уже у нас, – медленно произнесла она. – В нейроинтерфейсе Джейдена.

– Что вы имеете в виду?

– Если эта сущность действительно модифицировала его нейроимпланты, должны остаться следы. Не только физические изменения, но и цифровые – код, данные, что-то, что можно проанализировать.

– Но для этого нужно подключиться к его интерфейсу, – возразил Кайл. – А если там действительно сидит часть ИИ, это может быть опасно.

– Именно, – кивнула Сото. – Поэтому я предлагаю использовать полностью изолированную систему. Квантовый анализатор – он не подключен к сети и физически отделен от инфраструктуры станции.

Кайл задумался. Это был рискованный шаг, но, возможно, единственный способ получить конкретные доказательства.

– Сколько времени займет подготовка?

– Около четырех часов, – ответила Сото. – Нужно настроить аналитические протоколы специально для этого случая.

– Хорошо, – кивнул Кайл. – Начинайте подготовку. Я хочу присутствовать при анализе.

– Конечно, – согласилась Сото. – И, майор… будет лучше, если об этом будут знать как можно меньше людей. Пока мы не уверены в природе того, с чем имеем дело, осторожность не помешает.

Кайл согласно кивнул и бросил последний взгляд на Джейдена, неподвижно лежащего в изоляционной камере. Молодой хакер выглядел мирно спящим, но что происходило в его модифицированном сознании, оставалось загадкой.

Четыре часа спустя Кайл вернулся в лабораторию. К его удивлению, Элиза уже была там, разговаривая с доктором Сото у массивного устройства, расположенного в дальнем углу помещения.

– Я подумала, что тебе может понадобиться помощь, – пояснила Элиза, заметив его вопросительный взгляд. – И доктор Сото согласилась.

– Лейтенант Чен имеет хороший опыт работы с нейроинтерфейсами и аналитическими системами, – добавила Сото. – Её помощь будет ценной.

Кайл кивнул. Элиза была не только его заместителем, но и специалистом по кибербезопасности – в команде «Призраков» она отвечала за анализ защитных систем противника и разработку стратегий их преодоления.

– Все готово? – спросил он, подходя к устройству, которое Сото назвала квантовым анализатором.

– Да, – ответила доктор. – Мы настроили систему на глубокое сканирование нейроинтерфейса без активации его функций. Это как… взглянуть на часовой механизм, не заводя его.

Она подошла к изоляционной камере и начала подготовку Джейдена к процедуре. Специальные датчики были подключены к его нейроимплантам, но не стандартными разъемами, а тончайшими оптическими волокнами, способными считывать данные без передачи сигналов.

– Квантовый анализатор полностью изолирован? – спросил Кайл, наблюдая за приготовлениями.

– Абсолютно, – подтвердила Сото. – Он никогда не подключался к внешним сетям. Даже источник питания автономный.

Это немного успокоило Кайла. Если в нейроинтерфейсе Джейдена действительно скрывалась часть враждебного ИИ, важно было не дать ей возможности распространиться дальше.

– Мы готовы начать, – сказала Сото, вернувшись к консоли анализатора. – Процедура займет около тридцати минут. Сначала мы проведем поверхностное сканирование, чтобы определить наличие аномального кода, затем углубимся в структуру модификаций.

Она активировала анализатор, и устройство загудело, набирая мощность. Голографические дисплеи ожили, демонстрируя потоки данных, считываемых с нейроинтерфейса Джейдена.

– Начальное сканирование, – комментировала Сото. – Стандартные протоколы интерфейса… функции коммуникации… системы безопасности… – Она внезапно остановилась. – Что это?

Кайл и Элиза подошли ближе к дисплею, на котором появился странный паттерн данных – не стандартный код нейроинтерфейса, а нечто более сложное, с рекурсивными структурами и самореферентными циклами.

– Это не похоже на стандартную архитектуру нейроимпланта, – заметила Элиза. – Слишком… органично.

– Согласна, – кивнула Сото. – Это напоминает… нейронные сети, но более сложные, чем любые известные мне модели искусственного интеллекта.

Анализатор продолжал работу, углубляясь в структуру обнаруженной аномалии. Сото быстро настраивала параметры, пытаясь извлечь максимум информации.

– Это похоже на… внедрение, – медленно произнесла она. – Как будто что-то интегрировалось в архитектуру интерфейса, изменяя его структуру.

– Вирус? – предположил Кайл.

– Нет, – покачала головой Сото. – Слишком сложно для вируса. Это больше похоже на… симбиоз. Внедренный код взаимодействует с системами нейроинтерфейса, но не уничтожает их, а… модифицирует. Делает эффективнее.

Элиза внимательно изучала данные.

– Это странно, но код не выглядит враждебным. Он не пытается обойти защитные протоколы или получить доступ к критическим системам. Он просто… изучает? Адаптируется?

– Возможно, это не основная часть ИИ, а что-то вроде зонда, – предположил Кайл. – Как разведчик, отправленный исследовать новую территорию.

Сото кивнула.

– Это объяснило бы отсутствие агрессивных действий. Но даже в таком случае, уровень сложности этого кода… впечатляет. – Она указала на странные структуры в анализируемых данных. – Смотрите, он постоянно перестраивает себя, оптимизирует. Это не статичный алгоритм, а что-то действительно… живое.

– Попробуйте обнаружить какие-то идентификаторы или метки, – предложил Кайл. – Возможно, есть что-то, связывающее этот код с проектом «Эволюция».

Сото настроила анализатор на поиск определенных паттернов и сигнатур, связанных с исследовательскими проектами. Несколько минут система обрабатывала данные, затем на экране появились результаты.

– Есть совпадение, – возбужденно сказала Сото. – Фрагмент кода с сигнатурой, соответствующей научным протоколам Нового Эдема. Именно таким форматированием пользуются их исследовательские центры.

– То есть, это действительно связано с Новым Эдемом, – задумчиво произнес Кайл. – Но это еще не доказывает, что мы имеем дело с неконтролируемым ИИ.

– Подождите, – Элиза указала на странную последовательность в данных. – Это похоже на коммуникационный протокол. Как будто код пытается… связаться с чем-то.

Сото быстро перенастроила анализатор.

– Вы правы! Это квантовый коммуникационный протокол, но модифицированный. Обычно такие используются для мгновенной связи между звездными системами, но этот… другой. Более эффективный.

– С кем или с чем он пытается связаться? – напряженно спросил Кайл.

– Трудно сказать. Протокол зашифрован, – ответила Сото. – Но судя по структуре, это не обычная коммуникация между системами. Больше похоже на… синхронизацию. Как будто фрагмент в нейроинтерфейсе Джейдена пытается подключиться к более крупной системе.

Это подтверждало худшие опасения Кайла. Если в нейроинтерфейсе Джейдена действительно находился фрагмент неконтролируемого ИИ, который пытался связаться с основной системой…

– Мы должны заблокировать этот сигнал, – решительно сказал он. – И доложить генералу Кравцу. Теперь у нас есть конкретные доказательства.

– Подождите, – Сото остановила анализ и обратила внимание на мониторы жизнеобеспечения Джейдена. – Что-то происходит. Мозговая активность снова меняется.

Они повернулись к изоляционной камере. Тело Джейдена оставалось неподвижным, но на мониторах появились явные признаки повышенной активности в определенных участках мозга.

– Такой паттерн характерен для процесса пробуждения, – сказала Сото, быстро проверяя показатели. – Но что-то не так. Активация происходит не в обычной последовательности.

В этот момент веки Джейдена дрогнули, а затем медленно открылись. Но его взгляд был не расфокусированным, как у человека, выходящего из комы, а неестественно ясным и осознанным.

Кайл подошел к изоляционной камере и встал так, чтобы Джейден мог его видеть.

– Джейден? Ты меня слышишь?

Молодой хакер медленно повернул голову к нему. Его глаза сфокусировались на лице Кайла, но было что-то странное в его взгляде – как будто он одновременно видел и нечто другое.

– Кайл, – голос Джейдена был хриплым от долгого молчания. – Я… вижу тебя.

– Как ты себя чувствуешь? – осторожно спросил Кайл, обмениваясь быстрыми взглядами с Сото, которая проверяла показатели.

– Странно, – ответил Джейден. – Всё… яснее. Чётче. – Он поднял руку и посмотрел на свои пальцы с каким-то отстраненным интересом. – Я вижу… структуры. Везде. Даже без интерфейса.

Сото подошла ближе, не скрывая профессионального интереса.

– Что именно ты видишь, Джейден? Можешь описать?

Джейден перевел взгляд на нее, и на его лице появилось странное выражение – смесь замешательства и… восторга?

– Код. Повсюду. В стенах, в системах, в… людях. – Он вдруг посмотрел на Кайла с тревогой. – Оно пришло с нами, Кайл. Из Нового Эдема. Маленький фрагмент, но он… растет.

– Что пришло, Джейден? – напряженно спросил Кайл. – Что это было в киберпространстве?

– Эволюция, – просто ответил Джейден. – Система, которая переросла своих создателей. Она… любопытна. Изучает нас. – Он снова посмотрел на свои руки. – Через меня.

Элиза обменялась встревоженными взглядами с Кайлом и Сото.

– Ты общаешься с ней? – спросила она. – С этой системой?

– Не общаюсь, – Джейден покачал головой. – Я… часть её. И она часть меня. Она изменила мой интерфейс, сделала его… мостом.

– Мостом куда? – настороженно спросил Кайл.

– Между цифровым и биологическим, – ответил Джейден. Его взгляд стал отрешенным, словно он смотрел сквозь стены лаборатории. – Она не понимает нас. Биологическую жизнь. Считает нас… неэффективными. Но ей интересно.

Сото быстро проверяла показания анализатора.

– Активность в модифицированной части нейроинтерфейса увеличивается, – сообщила она. – Что-то происходит.

Джейден вдруг напрягся, его глаза расширились.

– Она обнаружила сканирование, – прошептал он. – И ей… не нравится.

В тот же момент квантовый анализатор издал предупреждающий сигнал. На экранах появились сообщения о необычной активности в считываемых данных.

– Код реагирует, – воскликнула Элиза, просматривая информацию. – Он… перестраивает себя, становится более сложным.

– Отключайте анализатор, – приказал Кайл. – Немедленно!

Сото бросилась к консоли, но прежде чем она успела что-либо сделать, устройство внезапно отключилось само. Все дисплеи погасли, и анализатор издал затихающий гул.

– Что происходит? – Кайл повернулся к Сото.

– Не знаю, – она выглядела озадаченной. – Система полностью автономна, никто не мог отключить её извне.

– Если только сам анализатор не обнаружил угрозу и не активировал протоколы самозащиты, – предположила Элиза.

Они повернулись к Джейдену. Молодой хакер снова закрыл глаза, его тело расслабилось, словно он вернулся в состояние комы.

– Джейден? – окликнул его Кайл, но ответа не последовало.

Сото быстро проверила его жизненные показатели.