Гравитационная эволюция

Майор Коннор нахмурился:

– Вам не следует ходить одной, доктор. Безопасность…

– Я буду в пределах Купола-1, в официальной зоне, – перебила Наоми. – И у меня активированы все маячки экзоскелета. Если возникнут проблемы, вы сразу узнаете.

Коннор явно был недоволен, но не стал возражать дальше:

– Хорошо. Но будьте на связи и не задерживайтесь больше часа.

Наоми кивнула и направилась к выходу из административного сектора. Как только она оказалась вне поля зрения своих коллег, она ускорила шаг, следуя указаниям навигационной системы.

Сектор C4 оказался техническим районом, где располагались инженерные системы жизнеобеспечения купола. Здесь было меньше людей, а те немногие, кто встречался на пути, были заняты своими делами и не обращали особого внимания на одинокого исследователя Федерации.

Уровень L3 был полупустым коридором с множеством технических помещений. Наоми проверила время – 13:55 местного времени. Она пришла даже немного раньше назначенного.

Техническая галерея представляла собой длинный узкий проход с множеством труб и кабельных каналов вдоль стен. Тусклое аварийное освещение создавало множество теней, делая пространство неуютным и слегка зловещим.

Наоми прошла до середины галереи и остановилась, напряженно вглядываясь в полумрак. Возможно, это была ловушка? Или просто чей-то неудачный розыгрыш?

– Доктор Такахаши, – раздался тихий голос из темноты. – Благодарю, что пришли.

Из тени выступил молодой мужчина лет тридцати, с характерным телосложением «тяжа» третьего или четвертого поколения. Его мускулистое тело казалось невероятно плотным даже по меркам адаптированных колонистов, а движения отличались странной грацией, несмотря на чудовищную гравитацию.

– Кто вы? – спросила Наоми, готовая в любой момент активировать тревожный сигнал экзоскелета.

– Дариан Рей, – представился он. – Я родился здесь, на Гидре-7. Один из первых представителей четвертого поколения колонистов.

– Откуда у вас доступ к защищенным каналам Федерации?

Дариан улыбнулся, обнажив безупречные белые зубы:

– Скажем так, у меня есть… определенные таланты в области электронной безопасности. Но это не важно. Важно то, что администрация скрывает от вас.

– И что же это?

– Настоящую причину вашего прибытия, – Дариан сделал шаг ближе. – Вам сказали, что вы здесь для изучения адаптивных изменений колонистов. Но истинная цель – оценить, насколько мы «опасны» для единства человеческого вида, не так ли?

Наоми не ответила, но ее лицо, видимо, выдало удивление, потому что Дариан кивнул:

– Так я и думал. Федерация боится нас. Боится того, чем мы становимся.

– А чем вы становитесь? – спросила Наоми, решив играть открыто. Этот молодой человек явно знал больше, чем должен был.

– Эволюционным шагом вперед, – просто ответил Дариан. – Не просто людьми, адаптированными к высокой гравитации, а новой ветвью человечества. С физическими возможностями, превосходящими стандартный тип, и… когнитивными способностями, о которых администрация предпочитает молчать.

– Какими способностями?

Дариан помолчал, словно решая, сколько можно рассказать.

– Мы воспринимаем гравитацию иначе, – наконец сказал он. – Не просто как силу, тянущую вниз, а как многомерное поле, с которым можно… взаимодействовать. Интуитивно понимаем тензорные преобразования, которые обычным людям даются только через сложные математические расчеты.

– Это звучит как…

– Как научная фантастика? – Дариан усмехнулся. – Думаю, многие эволюционные прорывы начинаются с того, что кажутся невероятными. Но я не прошу вас верить мне на слово. Я предлагаю вам увидеть все самой. Без фильтров администрации, без официальных презентаций. Увидеть настоящую жизнь «тяжей» в Куполе-7.

– Почему вы решили связаться со мной?

– Потому что вы ксенобиолог, а не политик, – ответил Дариан. – Потому что в ваших научных работах чувствуется искренний интерес к адаптивной эволюции, а не страх перед ней. И потому что от вашего отчета может зависеть судьба всей нашей колонии.

Он вынул из кармана небольшой металлический диск и протянул Наоми:

– Это модуль доступа к нашей внутренней информационной сети. Подключите его к своему личному терминалу, и вы получите данные, которые администрация пытается скрыть – настоящие медицинские показатели «тяжей» пятого поколения, записи когнитивных тестов, социологические исследования.

Наоми колебалась. Принять устройство от неизвестного источника было нарушением протокола безопасности. Но с другой стороны, если Дариан говорил правду…

– Я не прошу вас принимать нашу сторону, – тихо добавил он, заметив ее сомнения. – Только увидеть полную картину, прежде чем делать выводы.

Наоми приняла решение и взяла диск:

– Я изучу эти данные. Но должна предупредить, что мой отчет будет основан на объективных научных фактах, а не на личных симпатиях или антипатиях.

– Именно это нам и нужно, – кивнул Дариан. – Объективность. И еще…

Он понизил голос, почти до шепота:

– Будьте осторожны с Рейнером. Он начинал как один из нас, но теперь работает на Службу Контроля Федерации. Все ваши перемещения отслеживаются не только для безопасности, но и для мониторинга контактов.

– Откуда вы…

– У нас свои источники, – уклончиво ответил Дариан. – А теперь мне пора уходить. Если захотите увидеть настоящую жизнь «тяжей», найдите способ посетить Купол-7 без официального эскорта. Там вы увидите то, что администрация пытается скрыть.

Он сделал шаг назад, собираясь уйти, но Наоми остановила его:

– Подождите. Вы упомянули доктора Нджари. Что с ним произошло?

– Он создал нас, – просто ответил Дариан. – И теперь расплачивается за свое творение. Официально он в «добровольной изоляции для научной работы». Фактически – под домашним арестом в своей лаборатории в Куполе-3. Федерация боится, что он расскажет правду о программе генетической адаптации.

– Какую правду?

– Что изменения были намеренными, а не случайными. Что он спроектировал нас как первый шаг к новому виду человека, способного колонизировать даже самые негостеприимные миры. И что программа «корректирующей терапии», которую готовит Федерация, на самом деле попытка геноцида нового вида в зародыше.

С этими словами Дариан развернулся и стремительно ушел в темноту технической галереи, двигаясь с поразительной скоростью и грацией, невозможной для обычного человека в трехкратной гравитации.

Наоми осталась одна, сжимая в руке металлический диск с информацией, которая могла полностью изменить ее понимание ситуации на Гидре-7.

И, возможно, будущего всего человечества.

Глава 3: Первые исследования

Наоми сидела в своей комнате, задумчиво вертя в руках информационный диск, полученный от Дариана Рея. Подключать неизвестное устройство к персональному терминалу было рискованно – оно могло содержать вирус, программу-шпион или другое вредоносное ПО. Но любопытство и профессиональная потребность в информации перевешивали осторожность.

Решившись, она активировала защитный периметр в своей комнате – стандартную защитную меру против электронного шпионажа. Затем достала из своего багажа автономный анализатор данных – компактное устройство, не подключенное к общей сети и предназначенное для работы с потенциально опасными носителями информации.

Диск легко вошел в приемный слот. Экран анализатора мигнул, запуская автоматическую проверку на вредоносное программное обеспечение. Через несколько секунд появилось сообщение: «Угроз не обнаружено. Содержит зашифрованные данные. Требуется биометрическая аутентификация».

Интересно. Похоже, информация была защищена и могла быть доступна только определенному человеку – вероятно, ей самой. Наоми приложила палец к сенсору, и устройство просканировало ее отпечаток. Затем появился запрос на сканирование сетчатки глаза.

После завершения биометрической проверки экран анализатора заполнился потоком данных. Это были медицинские записи, результаты когнитивных тестов, генетические профили и социологические исследования – огромный массив информации о колонистах Гидры-7, особенно о представителях четвертого и пятого поколений.

Наоми быстро пролистала первые файлы. На первый взгляд, данные выглядели подлинными – они имели правильную структуру, соответствовали стандартным медицинским протоколам и содержали характерные технические детали. Но главное – они значительно отличались от официальных материалов, предоставленных администрацией колонии.

Особенно поразительными были результаты когнитивных тестов молодых «тяжей». Они демонстрировали экстраординарные способности в области пространственного мышления, многомерных вычислений и интуитивного понимания сложных физических процессов, особенно связанных с гравитацией. Некоторые тесты показывали результаты, выходящие за пределы стандартных шкал оценки.

Был и раздел, посвященный доктору Соломону Нджари, создателю программы генетической адаптации. Согласно этим данным, первоначальная программа действительно была разработана с учетом потенциального долгосрочного эволюционного эффекта. Нджари внедрил в генотип первых колонистов специальные маркеры, которые должны были активироваться под воздействием высокой гравитации и других экстремальных условий Гидры-7, ускоряя естественную эволюцию.

Если это правда, то Нджари фактически создал новый подвид человека – намеренно и целенаправленно, без одобрения Федерации. Неудивительно, что он сейчас находился под домашним арестом.

Наоми проверила время и с удивлением обнаружила, что провела за изучением данных почти два часа. Она должна была уже вернуться к своей группе для продолжения официальной экскурсии. Быстро скопировав наиболее важные файлы на защищенный носитель, она извлекла диск из анализатора и спрятала его в потайной карман униформы.

Перед уходом она активировала коммуникатор и связалась с майором Коннором: – Майор, прошу прощения за задержку. Я закончила в архиве и сейчас возвращаюсь. Где находится группа?

– Мы в промышленном секторе Купола-2, доктор Такахаши, – ответил Коннор, и в его голосе слышалось легкое неодобрение. – Транспортный шаттл отправляется через десять минут с платформы С. Успеете?

– Да, буду там вовремя.

Наоми отключила связь и поспешила к транспортной платформе. По пути она размышляла об увиденном. Если данные подлинные, то ситуация гораздо серьезнее, чем предполагалось изначально. Речь шла не просто о необычной адаптации к экстремальным условиям, а о направленной эволюции человеческого вида – чего-то, что Федерация всегда стремилась предотвратить из страха перед расколом человечества на конкурирующие подвиды.

Она успела на транспортный шаттл в последнюю минуту. Это был массивный подземный вагон, передвигавшийся по магнитной подушке через туннель, соединяющий Купол-1 с Куполом-2. Внутри уже находилась ее исследовательская группа в сопровождении капитана Рейнера и нескольких местных специалистов.

– А, доктор Такахаши, – приветствовал ее Рейнер. – Мы уже начали беспокоиться. Нашли что-нибудь интересное в архивах?

Наоми заметила в его глазах внимательный, изучающий взгляд. Вспомнились слова Дариана о том, что Рейнер работает на Службу Контроля.

– Ничего конкретного, – ответила она непринужденно. – Просто хотела проверить некоторые базовые параметры для сравнения с новыми данными, которые мы будем собирать.

Рейнер кивнул, но было видно, что ответ его не вполне удовлетворил.

Шаттл мягко тронулся с места и быстро набрал скорость. Путь от Купола-1 до Купола-2 занимал около пятнадцати минут. Через прозрачные панели в потолке можно было видеть стенки туннеля, укрепленные специальными композитными материалами для защиты от сейсмической активности и давления грунта.

– Купол-2 был построен через пять лет после основания колонии, – рассказывал Рейнер, переходя в режим экскурсовода. – Изначально как промышленный центр для переработки добываемых ресурсов, сейчас он также включает исследовательские лаборатории и производственные мощности для создания адаптированного к местным условиям оборудования.

– Сколько людей там проживает? – спросила доктор Нкомо.

– Около 12,000 постоянных жителей, – ответил Рейнер. – Преимущественно представители второго и третьего поколений колонистов. Там же находится один из главных медицинских центров колонии, специализирующийся на исследованиях адаптивной физиологии.

Наоми заметила, что доктор Воскресенская делает заметки в своем планшете. Как специалист по адаптивной физиологии, она, вероятно, была особенно заинтересована в посещении этого медицинского центра.

Шаттл замедлился и мягко остановился на станции Купола-2. Двери открылись, впуская группу в просторный транспортный хаб. В отличие от административно-жилого Купола-1, здесь всё было подчинено функциональности: минималистичный дизайн, промышленные материалы, широкие проходы для перемещения тяжелой техники.

Их встретила молодая женщина с типичным для третьего поколения колонистов телосложением – плотная мускулатура, широкие плечи, утолщенные конечности. На ее комбинезоне была эмблема медицинского корпуса Гидры-7.

– Доктор Лейла Оман, – представилась она. – Я руковожу исследовательским отделением медицинского центра Купола-2. Рада приветствовать коллег из Федерации.

После обмена формальными приветствиями группа направилась к медицинскому центру. По пути Наоми обратила внимание на рабочих, занятых обслуживанием промышленного оборудования. Многие из них были «тяжами» третьего и четвертого поколений, их мощные тела легко справлялись с задачами, требующими значительных физических усилий в условиях высокой гравитации.

– Как распределяются рабочие обязанности между разными поколениями колонистов? – спросила она у доктора Оман.

– В основном по физическим возможностям и специализации, – ответила та. – «Первопроходцы» – первое и частично второе поколение – занимают преимущественно административные и научные должности. Их генетические модификации минимальны, и они лучше понимают стандарты Федерации.

Она указала на группу рабочих, монтирующих массивную трубу: – Третье и четвертое поколения доминируют в физическом труде и инженерных специальностях. Их тела идеально приспособлены для работы в высокой гравитации, они выносливее и сильнее.

– А пятое поколение? – спросила Наоми, вспоминая данные из диска Дариана.

Доктор Оман слегка замешкалась: – Они еще молоды, большинство только заканчивает обучение. Но многие демонстрируют выдающиеся способности в областях, требующих… пространственного мышления. Архитектура, трехмерное моделирование, расчет гравитационных нагрузок.

– Звучит как естественное преимущество в условиях высокой гравитации, – заметила Наоми, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы.

– Да… естественное, – согласилась Оман, но в ее голосе промелькнула нотка неуверенности.

Они достигли медицинского центра – массивного здания из светло-серого композитного материала с символом медицинского корпуса на фасаде. Внутри их ожидало просторное фойе с несколькими пунктами регистрации пациентов и указателями к различным отделениям.

– Сначала я предлагаю посетить лабораторию адаптивной генетики, – сказала доктор Оман. – Там вы сможете ознакомиться с нашими текущими исследованиями генетических изменений у разных поколений колонистов.

Лаборатория оказалась хорошо оснащенным помещением с современным оборудованием для генетического анализа, голографическими проекторами для визуализации ДНК и несколькими изолированными боксами для работы с живыми тканями. Несколько ученых в белых лабораторных комбинезонах работали за диагностическими консолями.

– Здесь мы регулярно проводим генетическое картирование представителей всех поколений колонистов, – объяснила Оман, активируя центральный голографический дисплей. – Это позволяет нам отслеживать динамику адаптивных изменений и прогнозировать дальнейшую эволюцию.

На дисплее появилась трехмерная модель ДНК с выделенными участками.

– Вот ключевые гены, подвергшиеся модификации в первоначальной программе адаптации, – Оман указала на группу выделенных маркеров. – А здесь – участки, которые изменились самостоятельно под воздействием окружающей среды. Как видите, количество вторичных мутаций значительно возросло к четвертому и пятому поколениям.

Доктор Пак подошел ближе, с профессиональным интересом изучая данные: – Интересно… Некоторые из этих изменений затрагивают регуляторные участки генома, отвечающие за экспрессию генов. Это может объяснять усиление адаптивных черт в последующих поколениях.

– Именно, – кивнула Оман. – Первоначальные модификации создали своего рода… генетическую восприимчивость к дальнейшим изменениям под воздействием высокой гравитации и других факторов среды.

– А что насчет генов, связанных с нейронным развитием? – спросила Наоми, вспоминая данные из диска Дариана. – Заметны ли изменения в областях генома, отвечающих за формирование мозга и нервной системы?

Оман снова замешкалась, бросив быстрый взгляд на капитана Рейнера: – Мы… отмечаем некоторые изменения в этих областях, особенно у пятого поколения. Но их функциональное значение еще не полностью изучено.

– Могу я увидеть данные по этим изменениям? – настаивала Наоми.

– Конечно, – ответила Оман, хотя было заметно, что вопрос ей неприятен. – Эти данные будут включены в общий информационный пакет, который мы готовим для вашей группы.

«Еще одно обещание предоставить данные, которые, возможно, никогда не будут доставлены», – подумала Наоми, но решила не настаивать публично. Вместо этого она переключила внимание на другой аспект: – Как вы оцениваете долгосрочные перспективы этих генетических изменений? Существует ли риск того, что колонисты со временем станут настолько специализированными для жизни на Гидре-7, что будут неспособны функционировать в условиях стандартной гравитации?

– Это уже происходит, – ответила Оман с неожиданной прямотой. – Представители четвертого и особенно пятого поколений испытывают серьезный физиологический стресс даже при кратковременном пребывании в условиях пониженной гравитации. Их сердечно-сосудистая система, мышечный тонус, даже работа вестибулярного аппарата оптимизированы для 3.5g. В стандартной гравитации они чувствуют себя… неестественно легкими, дезориентированными.

– То есть, они фактически привязаны к этой планете? – уточнила доктор Воскресенская.

– В нынешнем состоянии – да, – кивнула Оман. – Хотя мы работаем над адаптивными технологиями, которые могли бы помочь им функционировать в других условиях. Специальные компрессионные костюмы, имитирующие давление высокой гравитации, медикаментозная поддержка для сердечно-сосудистой системы, нейроинтерфейсы для компенсации вестибулярных нарушений.

После лаборатории генетики группа посетила отделение физиологических исследований, где проводились тесты физических возможностей колонистов разных поколений. Здесь они смогли наблюдать впечатляющие демонстрации силы и выносливости «тяжей» – подъем грузов, которые были бы непосильны для неадаптированных людей даже в стандартной гравитации, длительные физические нагрузки без признаков усталости, скоростные реакции на уровне рефлексов.

– Их мышечная ткань имеет повышенную плотность миофибрилл, – объясняла доктор Оман, пока молодой «тяж» четвертого поколения демонстрировал подъем груза, эквивалентного 500 килограммам в стандартной гравитации. – Кости более плотные, с увеличенным содержанием кальция и модифицированной структурой для противостояния постоянному давлению. Даже кровь другая – повышенное содержание гемоглобина, модифицированные эритроциты для эффективной транспортировки кислорода в условиях уплотненных тканей.

– А нервная система? – спросила Наоми. – Эти ускоренные рефлексы должны требовать значительных изменений в проводимости нервных импульсов.

– Да, – подтвердила Оман. – Скорость нервных импульсов у представителей четвертого и пятого поколений примерно на 30% выше, чем у стандартных людей. Это связано с измененной структурой миелиновой оболочки нервных волокон и повышенной эффективностью синаптической передачи.

Наоми делала заметки, сравнивая официальные данные с тем, что она видела на диске Дариана. В целом информация совпадала, но официальная версия явно преуменьшала масштаб и глубину изменений, особенно в области нейрофизиологии.

После медицинского центра группе показали промышленный сектор Купола-2, где «тяжи» разных поколений работали с массивным оборудованием для переработки руды и производства строительных материалов. Условия труда здесь были тяжелыми даже для генетически модифицированных колонистов – высокая температура от плавильных печей, шум промышленного оборудования, постоянная вибрация.

– Эти люди выполняют работу, которую на Земле делали бы роботы или тяжелая техника, – заметил майор Коннор, наблюдая, как группа рабочих перемещает многотонную металлическую конструкцию.

– На начальном этапе колонизации роботизированные системы часто выходили из строя из-за высокой гравитации и экстремальных условий, – объяснил Рейнер. – Многие узлы не выдерживали постоянного напряжения. Адаптированные люди оказались более надежными и гибкими, чем машины.

– И дешевле в обслуживании, – тихо добавила доктор Нкомо.

Рейнер бросил на нее острый взгляд, но не стал комментировать замечание.

После промышленного сектора группа посетила образовательный центр Купола-2, где обучались дети колонистов. Здесь Наоми наконец смогла увидеть представителей пятого поколения – детей и подростков, чьи тела уже демонстрировали выраженные адаптивные изменения, хотя и не достигшие еще полной зрелости.

Особенно впечатляющим было посещение класса пространственного моделирования, где группа подростков работала над созданием сложных трехмерных конструкций. Используя голографические проекторы и специальные интерфейсы, они проектировали структуры, рассчитанные на экстремальные гравитационные нагрузки.

– Потрясающе, – произнес доктор Пак, наблюдая, как молодой человек лет пятнадцати манипулирует виртуальной моделью, рассчитывая напряжения в многоуровневой конструкции. – Он делает это без вспомогательных вычислений? Просто интуитивно?

– Да, – кивнула преподавательница, женщина средних лет с характерными чертами второго поколения колонистов. – Дети пятого поколения обладают врожденным чувством гравитационных полей и пространственных отношений. То, что для обычного человека требует сложных математических расчетов, они воспринимают напрямую, как мы воспринимаем цвета или звуки.

Наоми подошла ближе, наблюдая за работой подростка. Его пальцы двигались с поразительной скоростью и точностью, модифицируя параметры модели, которая постоянно пересчитывала напряжения и деформации. На лице молодого человека отражалась глубокая концентрация, почти транс.

– Как его зовут? – спросила она у преподавательницы.

– Томас Бенсон, – ответила та с нотками гордости. – Один из наших самых талантливых учеников. Его родители – инженеры третьего поколения, работают в проектном бюро Купола-5.

Наоми вспомнила данные из файлов Дариана. Томас Бенсон упоминался там как один из самых выдающихся представителей пятого поколения, демонстрирующий экстраординарные когнитивные способности даже по меркам «тяжей».

– Могу я поговорить с ним? – спросила Наоми.

Преподавательница замешкалась и бросила вопросительный взгляд на Рейнера. Тот едва заметно покачал головой.

– К сожалению, сейчас идет важный учебный проект, – ответила она. – Прерывание может нарушить концентрацию и повлиять на результаты. Возможно, в другой раз?

Наоми кивнула, но отметила еще одно подтверждение того, что доступ к наиболее интересным представителям последних поколений колонистов искусственно ограничивается.

После завершения экскурсии по Куполу-2 группа вернулась в Купол-1, где их ждал ужин в административной столовой. Наоми чувствовала нарастающую усталость – комбинация высокой гравитации и постоянного напряжения от необходимости фильтровать и анализировать информацию истощала силы.

За ужином она обсудила с командой план на следующий день. Согласно официальной программе, им предстояло посетить образовательный центр Купола-5, затем жилой сектор Купола-3, и, наконец, лабораторию доктора Нджари, если тот согласится на встречу.

– Что думаете о сегодняшнем дне? – спросила Наоми у своей команды, когда они остались одни в выделенном им конференц-зале.

– Они явно фильтруют информацию, – сразу сказала доктор Нкомо. – Классические признаки информационного контроля – ограниченный доступ к ключевым субъектам, уклончивые ответы на прямые вопросы, обещания предоставить данные «позже».

– Согласен, – кивнул доктор Пак. – Даже то, что они показывают, впечатляет. Но я уверен, что мы видим лишь верхушку айсберга, особенно в отношении нейрофизиологических изменений у последних поколений.