Каменная кровь 2

Это… Слишком по-королевски. И я не понимаю, чем могла заслужить такую привилегию.

Ах да, конечно…

Это похоже на то, как моя мама мариновала утку по-королевски… Она делала это с особой заботой и вниманием перед тем, как запечь ее на огне…

– Мы вернемся через полчаса, – предупреждает служанка, и вся группа выходит из ванной.

Я остаюсь одна и наконец-то могу вздохнуть с облегчением…

Цветочный аромат успокаивает… до такой степени, что я начинаю задумываться, а не отравят ли меня еще чем-нибудь?

Я была уверена, что Николай останется в комнате доедать виноград, поэтому вздрагиваю, когда замечаю его, прислонившегося к стене возле входа.

О боги…

Как долго он здесь стоит?

Я понимаю, что ему скорее всего наскучило сидеть в комнате и ждать приема… Он также не может оставить меня одну… Обещал же…

Но…

Его присутствие давит, а властность заставляет смиряться.

Его взгляд скользит по моим плечам и мокрым волосам, загораясь чем-то запретным и порочным. Я погружаюсь глубже в ванну, скрывая мурашки под водой.

Николай подходит ближе, опускает палец в воду и пробует ее на вкус… Присаживается на край ванны, рассматривает цветы, пока я поджимаю пальчики ног.

Стараюсь смотреть в потолок, чтобы сохранить хоть каплю достоинства.

Только бы ему в голову не пришла безумная мысль залезть в ванну со мной…

О, нет.

Она все-таки к нему пришла…

Я понимаю это, когда он начинает раздеваться. Почему-то мой низ живота сжимается в сладкий узел, но я пытаюсь побороть желание. Бесполезно. Меня накрывает волной возбуждения.

Я тянусь рукой до полотенца.

Я сейчас сбегу.

Просто сбегу из этой ванны.

Я больше не могу находиться рядом с ним полностью обнаженной. Пусть считает, что выиграл. Я терплю поражение. Тело предает меня, про силы вообще молчу!

– Я не трону тебя, – говорит Николай. – Если ты сама об этом не попросишь.

Он говорит уверенно.

Я же задыхаюсь при виде голого Николая, залезающего в ванну. Он несколько мгновений стоит передо мной, позволяя себя рассмотреть. Я не выдерживаю, закрываю лицо ладонями, отворачиваюсь в сторону.

Как только часть воды выплескивается наружу, я ощущаю соприкосновение наших ног. И не только. Николай тянет меня к себе, заставляя лечь спиной на его горячую и влажную грудь. Когда мой зад упирается в нечто твердое, и я понимаю, что это, тело пронзает током.

– Расслабься, – шепчет Николай. – Я не собираюсь делать с тобой ничего, чего бы ты сама не захотела.

Я не дышу. Цепляюсь руками в края ванны, понимая, что готова их раскрошить.

– Ты сказал, что не будешь меня трогать, – недовольно напоминаю я ему.

– Я имел в виду, что не буду трогать тебя здесь, – его руки скользят по моему животу вниз…

18

Он так быстро находит чувствительную плоть между моих ног, что от неожиданности я со стоном выгибаюсь на его груди. Я не успеваю его остановить или как-то прикрыться, вместо этого продолжаю впиваться ногтями в бортики ванны. Накопившееся от его искушающей близости возбуждение дает о себе знать, мгновенно провоцируя неудержимую волну наслаждения.

Я теряю себя в его руках всего за одну гребаную секунду.

Николай вовремя удерживает меня другой рукой за живот, очевидно заботясь о том, чтобы от разряда, прокатившегося по моему телу, я не выпрыгнула из ванны.

– Тише… Тише… Маленькая малахитница… Так ты точно сведешь меня с ума… Ты же знаешь, что я чувствую это? Насколько тебе нравится…

Он вновь проводит рукой по раскаленной плоти, заставляя стонать. Теперь другая его рука медленно поднимается к моей груди и сжимает ее…

– Ты хочешь, чтобы я продолжил? – Николай держит свою ладонь там… где его прикосновения приносят неимоверное удовольствие.

Я задыхаюсь.

– Просто скажи “да”.

Проблема в том, что я ничего не могу сказать. Я уже перестала существовать, разлетелась на мелкие части, и если он сейчас не продолжит, я просто умру.

Николай замирает в ожидании ответа. Он тяжело дышит. Когда его ладонь двигается, собираясь переместиться с моей бешено пульсирующей точки на живот, я не выдерживаю. Моя рука разжимает борт ванны, чтобы плюхнуться в воду и вернуть пальцы Николая туда, где я хочу их ощущать.

Это означает “да”.

Николай это понимает.

Он слегка прикусывает мою шею, еще больше сводя с ума, и начинает ласкать.

Он говорил, что я принадлежу ему. Теперь я чувствую, каково это… Его ладони как будто знают все о моем теле, даже то, о чем я сама не подозревала.

Пока одна из его рук доводит меня до пика наслаждения, которого я никогда в своей жизни не испытывала, другая нежно ласкает грудь.

Николай забирает мою душу, пока слизывает капли воды с моего лица и ласково покрывает поцелуями шею, и я просто отдаюсь ему без остатка… Я отдаю ему все свои ощущения.

Он стонет вместе со мной, а его твердая плоть, упирающаяся в мой зад, приводит в еще большее исступление. Я теряю контроль. Как и он.

– Какая же ты… мягкая… горячая… Я безумно тебя хочу. Хочешь ли этого ты? – спрашивает он, и один из его пальцев проникает внутрь.

Это… слишком…

В меня словно бьет молния, беспощадная и настойчивая, от которой бесполезно убегать. Я не могу сдержать громкий стон. Я не знаю, ощущает ли Николай то же самое, но его руки сильнее сжимают мое тело, вдавливая в свое, как будто желая соединиться.

Вскоре движения его рук становятся легкими, плавными, почти порядочными, насколько это возможно в данной ситуации.

Он тянется ладонью к моей шее, нежно обхватывая ее, и склоняется так, чтобы поцеловать меня в висок.

– Спасибо, что дала почувствовать, как тебе понравилось… – хрипло шепчет он. – Я учту это в следующий раз.

Боги…

Он сказал… в следующий раз?

Сердце колотится, как будто я лечу вниз с высокой горы и вот-вот столкнусь с землей. Это убьет меня. Я боюсь повернуться и посмотреть ему в глаза. Еще некоторое время он удерживает меня на своей груди, давая время прийти в себя.

В дверь ванной любезно стучат, напоминая, что наше время вышло.

19

Безумный танец тел в королевской ванне что-то со мной сделал. Возможно, именно так ощущается доверие. Это странно, но я готова поверить в то, что Николай не собирается причинять мне боль, как он изначально планировал и обещал. Однако он будет делать это на свой лад, властно, требуя полной покорности и безоговорочного подчинения.

Это не то доверие, которое я могу себе позволить. Мне нужно найти Нину. Семью. Понять, что от меня нужно Королеве.

Опять тихий стук в ванную комнату.

Служанки ждут меня. Удивляет, что они не заходят, а ожидают, пока мы с Николаем выберемся сами.

Я дергаюсь вперед, но Николай решительно прижимает к себе, а тело вновь покрывается мурашками и оказывается особо податливым в его руках. Он выкладывает лепестки цветов на моем плече и ключице, как будто время его не заботит. Белые, розовые, красные. Бархатистые и такие нежные.

Неужели он тоже потерял свою голову?

Он здесь, не спешит, удерживает, но во мне уже начинает подниматься волна тревоги, связанная с предстоящим приемом и награждением. Я не могу быть настолько ослепленной ощущениями, которые только что подарил мне Николай, и забывать о том, что нахожусь в логове Каменной Королевы.

Почему это было так горячо и так сладко? Почему сейчас мое тело в восторге от произошедшего и единственное мое желание – это лежать на его груди вот так целую вечность? В его руках?

Это какое-то помутнение рассудка. Я продолжаю слушать биение его сердца в тишине ванной комнаты…

Николай, грозный майор, без малейшего колебания убивший пленного на моих глазах, сейчас обнимает так ласково и нежно… Словно он может разрешить все мои трудности и сомнения, дать мне все в обмен на мою покорность.

Я не знаю, сколько продлится это его состояние нежности, прежде чем он станет непроницаемо холодным и беспощадным, поэтому стараюсь вернуться в реальность до того, как иллюзия треснет и обрушится осколками на голову…

Стук в дверь. Это становится пыткой.

– Мне нужно… одеваться. Королева. Прием, – я едва узнаю свой тихий голос.

Радует, что я постепенно возвращаю свою способность разговаривать.

– Знаешь, трудно отпустить тебя, пока ты продолжаешь делиться со мной своими чувствами… – шепчет он, ослабляя хватку и заканчивая выкладывать лепестки на моей ключице.

– Николай… – мой голос дрожит, я хочу что-то ему сказать, но забываю, как только поворачиваюсь к нему лицом и встречаюсь с темным взглядом.

Он подается вперед, обхватывая пальцами мой подбородок.

– Скажи еще раз мое имя, и я повторю то, что только что сделал, – он чеканит одно слово за другим, не просто обещая… он клянется. – И я заставлю их уйти.

Моя грудь болезненно твердеет, умоляя произнести его имя.

Это настоящее предательство собственного тела!

Глаза Николая опускаются на мои затвердевшие соски. Я как можно быстрее прячу их рукой.

– Майор Аркас, – я все же нахожу в себе силы и достоинство, чтобы сдержать порыв.

Даже если я поддамся, это не отсрочит встречу с изощренной в интригах Королевой. Это просто заставит меня временно забыть, кто я есть, а сейчас мне так необходимо собрать остатки своего рассудка, сосредоточиться и собраться с мыслями.

Однако Николай не останавливается, напротив резко притягивает меня за затылок и впивается в губы.

Он целует страстно, грубо и бессовестно.

Как будто он был уверен, что я произнесу его имя, и разочарован, что я этого не сделала. Он наказывает, заставляя жалеть о том, от чего я только что отказалась.

– Если тебе это не нравится, тогда научись контролировать свои чувства… – шепотом предупреждает он, скользя губами ниже по чувствительной коже шеи.

Так не может продолжаться. Чем дольше я нахожусь с ним рядом, тем сильнее я теряю голову, а он свою…

Стук в дверь болезненно отдается по моей совести, напоминая, что чувство стыда мне все еще знакомо.

Я с большим трудом отстраняюсь. Теперь Николай, весь горячий и неугомонный, хватается за края ванны, и я замечаю, как выступают вены на его руках и напрягаются мускулы на совершенной груди.

Как будто он неимоверным усилием сдерживается от попыток вновь захватить меня в плен своих объятий. В его глазах плещется опасное желание.

Хищник перед броском.

Он все же осознает свою слабость и дает мне возможность ускользнуть. Только одну. Его прерывистое дыхание обещает, что это станет исключением из правил. В следующий раз он обязательно догонит и возьмет свое.

Яростно. Пылко. Самозабвенно.

Я пользуюсь моментом, чтобы выскочить из ванны и закутаться в халат. Мои ноги дрожат от произошедшего, а сердце колотится как бешеное.

Николай остается в ванной один.

Он сказал, что учтет произошедшее в следующий раз. И я начинаю позорно гореть от нетерпения.

Куда делось мое самообладание?

Служанки меня ждали. Странно, но в их взглядах я не вижу ни грамма осуждения, только убийственную непроницаемость. Не знаю, что было бы лучше.

В этот раз я отказываюсь от мазей и эссенций. Не хочу, чтобы мои силы вновь оказались заблокированы, как прошлой ночью.

В какой-то момент в покои стучится и заходит Белый. В его руках – парадная форма для Николая.

Я молча указываю ему на ванную, надеясь, что Николаю не придется выходить и одеваться перед всеми присутствующими в этой комнате.

Белый удивленно ведет бровью.

Его взгляд скользит по подготовленному для меня роскошному платью, и я вижу, как взлетает вверх его вторая бровь.

Да, я тоже удивлена.

Пожалуй, Белый единственный во дворце, кто говорит лицом.

Он осторожно подносит форму Николая к кровати и оставляет рядом с моим платьем.

Я внимательно слежу за ним глазами, пока одна из служанок больно оттягивает мне волосы, расчесывая и укладывая их.

Качаю головой и вновь показываю на ванную.

Белый замирает. Думает. Его губы растягиваются в озадаченной улыбке, и он все же относит форму Николаю в ванну, а затем сбегает прочь.

Не все потеряно. Возможно, с кем-то из подчиненных Николая можно договориться и даже найти общий язык.

Служанки помогают мне одеться в зеленое платье. Оно великолепно и поражает роскошью. Малахитовая вышивка украшает корсет, мелкие бусинки блестят на длинной шелковистой юбке в пол, рукава из невесомой и слегка прозрачной ткани деликатно обволакивают руки, однако широкая зона декольте остается провокационно обнаженной.

Должно быть, так одеваются придворные дамы.

Почему Королева делает это для меня? Да, змей говорил, что судя по вкусу крови, я – из рода ведьмы, которая заточила его… И если та ведьма, о которой он говорил, и есть Королева… То я и правда могла бы быть ее родственницей… Но тогда она не просто ведьма. Она еще и каштоун.

Как и я.

Значит, она тоже это поняла? Теперь вопрос: хорошо ли это или плохо?

Могу ли я чувствовать себя в безопасности? Вчерашняя ночь говорит об обратном.

Или же Николай прав, и Королева просто испытывает меня на прочность. Тестирует. Изучает. Прощупывает. Размышляет, чем я могу быть ей полезна. Строит на меня свои какие-то планы.

Страшно от того, что моя жизнь зависит от ее расчетов и прихотей.

Мои размышления исчезают как дым на ветру, как только из ванны выходит Николай в парадной форме. Он не сводит с меня глаз.

Теперь единственный вопрос врезается в мои мысли, перечеркивая все остальное: нравлюсь ли я ему такой?

Нарядной и причесанной по-королевски.

Что не так с моей головой? Почему мне так хочется узнать его мнение?

Служанки молча кланяются и оставляют нас одних.

– Тебе нравится… как я выгляжу? – робко спрашиваю я Николая.

Меня стягивает волнением, пока я ожидаю ответ. Зачем я вообще это спросила?

– Нет, – говорит он, но продолжает скользить взглядом по платью.

Теперь я сбита с толку и чувствую себя неловко.

Николай обходит меня вокруг, после чего наклоняется ко мне и еле слышно произносит:

– Мне больше нравится, как ты выглядишь без одежды.

Я вспыхиваю. Вот так просто… После того, что случилось между нами, моему телу достаточно почувствовать приближение Николая, чтобы покрыться мурашками и забыть обо всем.

Еще секунда в этом помещении наедине с ним, и вся Скарлатная башня сгорит вместе с нами.

Безумный смех Королевы, доносящийся из коридора, заставляет нас обоих насторожиться и повернуться к двери.

Слуги открывают ее без стука. На лице Королевы блистает сумасшедшая улыбка, от которой хочется бежать подальше. Я еле сдерживаю порыв спрятаться за спиной Николая. Позади Королевы я замечаю еще несколько фигур, стражники или служанки, не знаю.

– Анна… – Королева с каким-то извращенным удовольствием произносит мое имя. – Майор Аркас. Как я рада видеть вас здесь. Вместе.

20

Королева, кажется, сегодня в особо приподнятом настроении. Ее красное, расшитое рубинами платье – сногсшибательно, идеально. Смертельно идеально.

Николай элегантно кланяется, и я повторяю его движение, даже несмотря на то, что мое сердце ухнуло куда-то вниз, еще глубже в подземелье.

– Платье сидит на тебе великолепно. – Королева подходит ко мне и рассматривает, словно свою новую игрушку.

Я замираю. Не двигаюсь. Не дышу.

Она деликатно трогает вышивку на малахитовом платье, и моя кровь стынет в венах от каждого прикосновения. Ее глаза больно режут по моему телу, слишком настойчиво и жадно осматривая его.