Клетка. Инструкция по сборке

Они обе были проектами. Поглощённые и придушенные любовью и заботой собственных родителей. Переезд в другой город, поступление – это всё должно было дать глоток свободы, а возможно и шанс снять надоевшие оковы.

– А если не заселят?

– Можно будет попробовать с комендантом поговорить, – Настя присела, – но ты не переживай, точно заселят. Мы добавим, что из одного города, говорят, это тоже помогает.

Полина снова пожала плечами. Её пугала неопределённость, пугал переезд, все эти изменения. Но рядом с Настей было спокойнее. Она будет не одна.

Девочки ещё какое-то время обсуждали собственные выпускные, как родители отреагировали на результаты. Насте повезло чуточку больше, в этом году её брат переходил в магистратуру и вместо привычных оров и разборок она спокойно отходила на экзамены. Полина искренне радовалась за подругу, и на этой волне единственное, чем она могла поделиться, – это случайная встреча.

– Я, кстати, Рому видела.

– Да? – Настя заметно оживилась, – где? Он давно приехал?

– Не знаю, мы совсем немного поболтали, он сказал, что только закончил третий курс и они его типа отмечали, – Полина сделала в воздухе кавычки, – но мне домой надо было, я долго не болтала.

Полина не рассказывала подруге, как Рома пытался к ней подкатывать, написывал вк, звал гулять. Она знала, что он легкомысленный, и надеялась, что после отказа переключиться на Настю, но это не произошло. Вот и сейчас при встрече Рома будто забыл, что она ему уже отказывала. С насмешкой, издевательски, специально давя на чувство вины и жалости. Он говорил с ней так, будто ничего не произошло, а они хорошие старые друзья.

– Они сидели в парке, – добавила Полина.

– Слу-у-ушай… – Настя снова поднялась и потянулась, – что-то мы засиделись. Может, прокатимся?

Не дожидаясь ответа, она в один прыжок оказалась у велосипедов и уже подняла свой. Полина вздохнула, но не стала спорить. Подняла и своего черныша, стряхнула с руля пыль и грязь.

– В парк?

– В парк! – кивнула Настя, широко улыбаясь.

– Через частный сектор?

– Через частный сектор!

Девочки тронулись почти синхронно. И хотя у Насти был современный горник, у которого работали все тормоза, переключались передачи, но ей всегда не хватало скорости. Полина в этот раз не спешила, позволяя подруге вести её, прокладывать путь, через знакомые невысокие домики, тропинки и узкие дороги. И особенно через дом Ромы.

Рядом с ним они замедлились. Настя привстала на педалях, заглядывая за забор, но, кажется, хозяина не было. Полина, не отрываясь, смотрела на подругу. Фигуристую с густыми тёмными волосами, её кожа всегда была слегка бронзовой, так что Полина невольно называла Настю богиней.

Девочки, перекидываясь строчками из любимой песни, продолжали свой путь. Вместе они объездили город вдоль и поперёк, соревновались кто быстрее, покупали дешёвые, но вкусные булочки, чтобы тайком съесть их на закате у дамбы.

До парка девочки долетели буквально за десять минут. Полина чуть не снесла какую-то малышку. Та выскочила из ниоткуда, и Полина едва успела вывернуть руль. Она не удержала равновесие, завалилась и, проехав ещё пару метров всем телом по асфальту, остановилась.

– Следите за своим ребёнком! – кричала Настя, пока Полина, шипя, поднималась с земли.

– Нечего гонять тут, это парк, – возмущалась какая-то женщина, – а если бы вы её задавили?

– А если она ногу сломала?

Настя напирала как бык, выкатив грудь вперёд. Полина не хотела разборок, извинений и чего-то ещё, она ненавидела крики. Плечо и руку слегка саднило, больно не было, но слёзы снова проступили. Она проковыляла к подруге и тронула ту за плечо.

– Пойдём, – тихо и хрипло попросила Полина.

– Никуда вы не идёте! – женщина не на шутку завелась и уже плевалась слюной, – где ваши родители? Я сейчас милицию вызову!

– Вызывай! Давай, вызывай, пусть посмотрят, как ты за ребёнком следишь, – Настя стряхнула руку подруги.

Полина вздохнула, она обернулась на свой горник, ему не впервой переживать падения. Наклейки на раме ободрались, руль загнулся, став в параллель с колесом, но ничего серьёзного не было видно. Всё, что могло в нём сломаться уже сломалось.

Под крики Полина подняла черныша, выровняла руль. Она взглянула на дрожащие колени, хотела было вытереть подступившие слёзы, но заметила, что вся правая сторона у неё счёсана об асфальт. Крупных порезов нет, только мелкие царапины, песок и грязь. Будто кто-то взял наждачку и пару раз провёл по её руке и бедру.

Она поморщилась, заметив дырку на шортах. Они были новые, мать не простит, наверняка попробует велосипед отобрать. Слёзы нахлынули с новой силой, и у Полины затряслись плечи. Она сжала переносицу, подняла край майки и накрыла лицо.

– Видите, до чего вы её довели? А она, между прочим, тоже ребёнок!

Настя каким-то образом заткнула женщину, и та, забрав маленькую девочку, стала быстро уходить, бормоча себе что-то под нос. Полина шагнула к ближайшей лавочке, поставила велосипед и плюхнулась без сил. Волны ноющей, неприятной боли прокатывались по всему телу, отчего она невольно поворачивалась и рассматривала свои царапины. Вздыбившаяся кожа, проступившие капельки крови, которые смешивались с серым песком и комками грязи.

– Поехали ко мне, надо всё обработать, – быстро скомандовала Настя.

– Давай просто к колонке, – мотнула головой Полина.

У неё не было никаких сил, и куда-то ехать совершенно не хотелось. Хотя Настин дом был совсем недалеко, но там её родители, Полина не хотела создать проблемы для подруги. А она в грязи и крови их точно создаст. Просто воды будет достаточно, она промоет царапины, охладит кожу, которая горела огнём.

– Да брось, – отмахнулась Настя.

– Что случилось?

Полина резко подняла глаза. Максим. Он стоял прямо напротив, испуг и злость в его взгляде смешивались, прижимали её к лавке, давили почти физически, даже не давая свободно вздохнуть. Настя его не сразу узнала, нахмурилась, хотела было открыть рот, но Полина её прервала.

– Всё нормально, – она едва улыбнулась, – просто поцарапалась.

– Выглядит не так уж радужно.

Максим хмурился и не собирался отступать так просто. В его висках стучала ярость. Идеальная белоснежная кожа. На ней ведь останутся шрамы! Вон, все колени в них, а тут рука, бедро. Он шагнул к Полине, аккуратно взял её за руку и всмотрелся в мириады царапин, которые уже скрылись за пеленой.

– Поехали, – сказал он уверенно, даже не давая права отказаться.

– Куда? – удивилась Полина и только сильнее вжалась в лавочку.

– Ко мне умоем тебя, обработаем, так нельзя всё оставлять.

Он подхватил её будто пушинку, так бережно и нежно прижав, что Полина почувствовала его сердцебиение, быстрое и яркое. Она тут же залилась краской и с мольбой посмотрела на Настю, но той, кажется, это всё доставляло отдельное удовольствие.

– И что поедешь с ней на велике? – хихикнула она в ладонь.

– Зачем? – удивился Максим и обернулся на Настю, – на машине, а ты за великом пока присмотришь.

– Э, нет! – Настя подняла руки, – одну я её не отпущу, мало ли что ты с раненой девушкой сделаешь.

– Я, что, похож на мудака?

Его брови сошлись на переносице. Максим, конечно, думал о всяком, представлял, фантазировал, но воспользоваться раненой Полиной?! Он не животное и не для этого старается. Он хочет, чтобы она любила его, так же сильно, как он полюбил её. Смотрела с обожанием, хотела, старалась ради него и только его.

– Ты похож на сталкера, – честно призналась Настя, – я еду с вами.

Она топнула ногой, для пущей убедительности. Полине вся эта перебранка не нравилась. Она открывала рот, но так и не решалась что-то сказать. Настя была ей дорога, а Максим… Они встретились случайно, и никогда раньше она не думала о нём. Ничего и никогда. А сейчас он казался ей сильным, заботливым, таким милым старшим братом, которого ей всегда не хватало.

Максим поджал губы, размышляя, он перехватил Полину поудобнее и, вздохнув, разрешил:

– Ладно, пристегни велики где-нибудь, замок же у вас есть? – Настя кивнула, – давай быстрее и поехали.

Полину усадили на переднее место. Максим сам открыл дверь, пристегнул её и задержался всего на секунду рядом. Чтобы она успела почувствовать его запах тяжёлый, от которого сразу зачесался нос. А потом не давая ей передышки, в неё, врезался приторный душок автомобильной вонючки с ароматом хвои. Настя почти по-королевски уселась сзади, хлопнув дверью. Максим бросил на неё недовольный взгляд, но промолчал, пожав губы. Полина чувствовала себя неуютно, кожей, ощущая, как искриться воздух между этими двумя.

Старенькая БМВ глубокого тёмно-синего цвета завелась не сразу, Максим злился и уже едва сдерживался, чтобы не всадить кулаком по приборной панели. Мотор чихнул и заурчал так оглушительно, что Полина закрыла уши. А Максим рассмеялся. Он обожал цеплять девочек своей e36, доставшейся от дедушки. Внутри у неё остался лишь намёк на былую роскошь, но вот снаружи она была в идеале. Или, по крайней мере, казалась такой.

Он нажал газ в пол, спешил так, будто Полина должна вот-вот умереть, и лишь краем глаза посматривал, как она вжимается в сиденье. Зажмуривается на особо опасных виражах и поворотах. Она привыкнет, уж ей-то должна понравиться его манера езды. Ведь она не такая, как остальные. Не пафосная девочка.

Глава 4

Максим был таким нежным и заботливым. Много шутил и отвлекал её от ноющей боли как мог. Хотя Настя и бросала на него недоверчивые взгляды. Полина и сама не понимала, что случилось, почему он решил помочь, привёз её к себе, мягко и нежно обрабатывал её порезы, лишь иногда цокая, что это кощунство, ранить такую прелесть.

Она смущалась, краснела и, к своему удивлению, не могла ответить ничего. Зато Настя отдувалась за двоих. Язвила, подозревала, не доверяла и так сильно старалась, что даже Полине стало неудобно.

Макс отвёз их обратно в парк, но настоял, что сам завезёт Полину домой. Как это будет, она слабо представляла. Он на машине, она на велосипеде? Но Максим, заразительно посмеявшись, открыл багажник своего БМВ и быстро погрузил черныша внутрь.

– Смотри, как родной стал, – он хлопнул крышкой багажника и широко улыбнулся.

– Напиши мне, как доберёшься, – Настя бросил очередной неодобрительный взгляд на Макса и крепко обняла Полину.

– Хорошо.

Во второй раз Макс был спокойнее, вёл плавно, вальяжно. И Полина рассматривала салон. Мягкое, велюровое сиденье обнимало и расслабляло. Из колонок слышались «Звери», Макс тихонько подпевал им, отстукивая пальцами ритм по потёртому рулю. Она невольно засмотрелась на его руки, большие, сильные, красивые.

Почему она не обращала внимания на него раньше? Времени обдумать это в пути не было, но одно Полина осознала чётко и ясно. Она хочет пообщаться с Максимом поближе, она хотела понравиться ему, как девушка.

На парковке они просидели почти час. Болтали обо всём и ни о чём. И Полина чувствовала, что он подходит ей почти идеально. У них совпадали взгляды на жизнь, музыкальные вкусы, хобби, юмор. Словно идеальные кусочки пазла в тот день он стал её навязчивой идеей.

Их отвлёк друг от друга настойчивый звонок. Максим проигнорировал его в первый раз, но Полина понимающе кивнула, и он ответил. Хмурился, отвечал сухо и односложно. А она долго рассматривала его лицо, круглое, с прямым резким носом, пухлыми, такими соблазнительными губами. Длинные ресницы и тёмные, шоколадные глаза.

– Прости, мне надо ехать, – Макс смотрел на неё как виноватый щенок.

– Ой, я тебя очень задержала, это ты меня извини! – Полина подняла руки сдаваясь.

Он помог занести черныша на этаж, и несколько минут они стояли на лестничном пролёте, прощались и никак не могли разойтись. Она кусала губы и ругала себя, но первая попросила добавить её в друзья вк. Максим едва сдерживал ликование внутри. Он постарался ответить как можно равнодушнее, кивнул, достал свой телефон и протянул ей открытую страничку поиска. Полина быстро ввела имя и фамилию, выбрала нужный профиль, который он изучил вдоль и поперёк, помнил каждую фотографию, каждую подпись и запись на стене и протянула ему телефон, не решившись сама нажать на заветную кнопку.

– Значит, будем дружить, – он снова кивнул, нажал «добавить в друзья» и спрятал телефон в карман, – прости, мне пора, ещё увидимся.

Полина кивнула, прошептала что-то совсем неразборчиво и бросилась к тамбуру. Сердце колотилось как сумасшедшее, лицо горело от стыда. Она всегда боялась, что не поймёт, что такое любовь. Переживала, что не встретит того самого и так и останется старой девой. Но судьба была благосклонна и коварна.

До самой ночи Полина ворочалась, бесконечно прокручивала в голове слишком короткую поездку. И буквально ругала себя за нерешительность. Нужно было ответить иначе, нужно было поцеловать его на прощание. «Нужно. Нужно…» – крутилось у неё в голове, как странная молитва.

Эйфория быстро сменялась лёгкой паникой и страхом. А, что, если она для него просто как младшая сестра. У них же разница в возрасте? Пальцы нащупали телефон на тумбочке рядом с кроватью, белый экран ослепил, она прищурилась, но быстро открыла приложение, зашла на его страничку и долго искала год рождения. Но он был скрыт.

Полина лихорадочно вспоминала, когда и почему она познакомилась с Максимом, мозг устало требовал сна, но она считала, загибала пальцы, прикидывала. Разница в три года ведь не такая критичная? Тем более они так хорошо поболтали сегодня, будто знают друг друга сотню лет.

Губы были искусаны в кровь, кожа неприятно опухла и пульсировала. Она боялась и ждала следующего дня, детально продумывая, что и во сколько ему напишет. Всё должно быть идеально.

***

Они переписывались несколько дней без перерыва. Полина даже перестала выходить из дома, постоянно была то в телефоне, то в компьютере. С клавиатуры она писала быстрее, а с телефона было проще найти нужные картинки с мемами.

Максим иногда отвечал ей не сразу, хотя и написал первый. Начал со странного извинения, но Полине было всё равно. С каждым днём она всё больше убеждалась, что он тот самый, тот, кого она полюбила не сразу, но точно и безоговорочно.

Хотя Настя её восторга не разделяла. Она с упорством выискивала минусы, которые для Полины были совершенно незначительными. Несколько ночей девушки спорили, ссорились, мирились и никак не могли договориться:

Настя: у вас большая разница в росте!

Полина: ну и что? зато дети не будут низкими

Она добавила игривый смайлик, который высунул язык, и сама изобразила гримасу на лице, кривляясь в экран телефона.

Н: а ещё он толстый

П: значит его много

Н: ты влюблённая дура! сними розовые очки

П: давно выбросила, не переживай

Полина вздохнула, отложила телефон и перевернулась на другой бок. Уже была глубокая ночь, но ей никак не спалось. В голове вертелись идеи как бы предложить Максу встретиться, под каким предлогом написать или намекнуть. Она прикусила губу, проворачивая в голове их прогулку, как в конце она обязательно его поцелует, и едва сдерживала нарастающую радость в груди.

Телефон внезапно ожил, осветив комнату. Полина вздохнула, выяснять отношения с подругой было сложно и неприятно, хотя она и пряталась за шутками, но понимала, что долго так продолжаться не может. Настя должна понять её, как лучшая подруга, как самый близкий и дорогой ей человек, но почему-то она никак этого не хотела. Полина взяла телефон в руки и замерла, рот растянулся в улыбке. Это был Макс. Пальцы задрожали, она быстро разблокировала телефон и несколько минут рассматривала сообщение не открывая. Она заставляла себя быть равнодушной, играла роль спокойной, уравновешенной барышни, и у неё едва получалось.

Макс: Ты ещё не спишь?

Полина: неа, проходила дейлики

М: А надо спать

П: уже-уже, не сердись папа

Она хитро улыбнулась. С самого начала специально писала или отправляла что-то двусмысленное, наблюдала за реакцией и с каждым разом повышала градус. Вот только правила в этой игре устанавливала не она.

Макса подобные сообщения приводили в восторг. Полина была почти у него в руках, и главное— не переборщить, завоевать её мягко и нежно. Пальцы дрожали, с трудом попадали по нужным кнопкам, в груди бушевал ураган из мыслей и эмоций, но в тексте он старался сохранять хладнокровие и равнодушие.

М: Нашла из-за чего сердиться. Я вообще другое хотел спросить

П: ?

М: У тебя завтра планы есть?

П: неа

М: Я заеду в два

П: за мной?

М: Нет блин, за папой римским. За тобой конечно

П: окей

Она тут же закрыла приложение, выключила вайфай и уткнулась в подушку. Хотелось кричать от радости, но родители явно не одобрят такого в два часа ночи. Полина болтала ногами, почти ударяя матрас, потом вскочила и стала наяривать круги по комнате. Ей нельзя спать, столько всего надо сделать. Придумать, в чём завтра идти гулять, продумать, как она его поприветствует, как будет вести себя, а особенно нужно продолжать играть роль спокойной девушки. Чтобы он не испугался, не посчитал её сумасшедшей.

Глава 5

Наушники, салфетки, «Лолита», ментос и кастет. Полина перебирала вещи в сотый раз и считала минуты. Она хотела быть загадочной, сделать вид, что забыла о встрече и случайно оказалась на улице. Простые шорты с белой майкой давно лежали на кровати, идеально выглаженные и ждали.

Она спустилась без пятнадцати минут, медленно, считая каждую ступеньку, отвлекаясь на ускоряющееся сердце где-то в животе. Её переполняло волнение, дыхание сбивалось, кровь ощутимо пульсировала в венах, отдаваясь дрожью в кончиках пальцев.

Подъездная дверь, весело пиликнув, выпустила Полину в июльский зной, лавочка рядом с подъездом пустовала, прямо в центре виднелась огромная записка: «окрашено». Она прикусила губу, сжала корешок книжки и окинула взглядом двор.

Их пятиэтажка была единственной такой, низкая, шершавая. Прямо напротив, а ещё слева и справа высились панельные девятиэтажки, серые и неприветливые. Они закрывали внутренний двор будто забор, скрывали от солнца и внешнего мира, создавали какое-то ощущение концлагеря. Полина не любила здесь проводить время, предпочитала уезжать, но сейчас ей нужно дождаться Макса.

Внезапный писк, пронзительный и оглушающий заставил её вздрогнуть. Какие-то школьники бесились на детской площадке, расшатывали пластиковые горки, разгоняли до стука в перекладину качели и смеялись. Громко. Так, что у Полины закладывало уши.

Она мотнула головой, бросила ещё один взгляд на лавочку и тяжело вздохнула. Здесь под густой и высокой сиренью был самый красивый вид, самый удачный. Она долго тренировалась дома перед зеркалом, представляя себя девушкой с картины ренессанса, ещё и солнце сегодня так удачно прячется за сизой дымкой, рассеиваясь мягким, желтоватым светом.

Полина сделала несколько шагов вперёд. Сесть просто на бордюр? И будет выглядеть как бунтарка, которой всё равно на общество и условности. «А ещё она игнорирует болезни и стирку, да-да» – пропищала в её голове мать. Полина горько усмехнулась и внимательно осмотрела длинную, узкую парковку. БМВ Максима не было, она быстрым движением выудила из кармана телефон. Оставалось всего пять минут. Сжала челюсти до тихого скрипа. Потратила столько времени на чепуху, на бесполезные мысли. Дура.

Быстрым шагом добралась до детской площадки. Здесь не было сирени или хотя бы какой-нибудь клумбы с бархатцами, только одинокий, низкий клён с бледно-зелёными листьями, почти прозрачными. Здесь, в окружении девятиэтажек все деревья и кустики выглядели дряхлыми, бледными и болезненными.

Полина бросила рюкзак на самую дальнюю лавочку и снова поморщилась от визга детей. Раздражение росло откуда-то снизу, там, где только чтобы трепет и волнение от встречи, но теперь неприятный зуд и злость.

Ещё несколько минут ушли на то, чтобы усесться именно так, как тренировалась, хотя обзор будет не тот. Полина снова закусила губу, сильнее, чем раньше, и во рту разлился металлический привкус. Она раскрыла книгу, где-то в центре, уставилась в чёрные строчки, попыталась прочитать что-то, отвлечься, но смысл ускользал от неё, как вода сквозь пальцы.

Язык то и дело слизывал проступавшие капельки крови и натыкался на вздыбившиеся, острые края новой раны. Полина поморщилась, попыталась подцепить их ногтями, но вместо этого только вымазалась в крови. Всё шло совсем не так, как задумывалось, неидеально. Ужасно. Пальцы до хруста сжали мягкую бумагу, затряслись. Зачем она только вышла, устроила этот спектакль. Чтобы что? Показаться лучше? Сразу поделиться тем, что она читает? И кого? Набокова?

Полина не понимала Набокова, её тошнило от «Лолиты», но все вокруг только и говорили о том, какая это высокая литература, не для всех. А ей было плохо, от каждой строчки, каждой сцены, от грязного Гумберта-Гумберта, от несчастной Долорес. Так, тошно, что до конца она не смогла дочитать, только из интернета знала, чем там всё кончилось. А сейчас строила из себя кого?

Её отвлёк гул мотора. Она резко подняла голову, схватившись обеими руками за страницы и заметив сантиметр знакомого тёмно-синего металла, снова опустила взгляд на чёрные строчки, а затем на пятно грязно красного цвета под пальцем. В голове потемнело, зачем она надела белую майку? Среди собственной паники и волнения внутри набирал обороты материнский писк. Если она испачкает белую майку…

Двор постепенно наполнялся рёвом мотора, Макс словно нарочно откручивал стрелку оборотов до предела, заставляя машину не просто рычать, а реветь. Полина, совсем растерявшись, быстро слизала остатки крови с пальцев и захлопнула злосчастную «Лолиту». В животе всё перекручивалось, от волнения к горлу подступал кислый комок. Полина морщилась, сглатывала вязкую слюну и жадно всматривалась в БМВ.

Максим развернулся, нагло заехав передним колесом на бордюр, будто пытался заглянуть сразу в подъезд на машине. А потом медленно подъехал к другому краю парковки и коротко посигналил, привлекая внимание.

Полина плавно встала, закинула книжку в рюкзак и, смотря себе под ноги, пошла, считая каждый шаг, слушая, как отбивается сердце, где-то под языком, как от мягко урчащей машины волнами расходится дрожь. Она остановилась напротив капота, ещё раз взглянула на Макса, а он улыбался ей широко, обезоруживающе, и она не удержалась, улыбнулась в ответ. И весь комок из раздражения, злости, волнения рассыпался на мелкие осколки. Её отпустило в секунду, бросив в невероятную лёгкость, так что даже земля не ощущалась под ногами. Мир вокруг размазался, стоило оказаться внутри, рядом с ним.

Уже знакомое сиденье, слегка потускневшее и протёртое от времени, подстроилось под неё, обняло, будто очень долго ждало именно её, Полину. В носу сразу же защекотало от обилия запахов. Тяжёлый, пепельный Максима и раздражающий хвойный. Они спорили между собой, перебивали, смешивались. Казалось, к ним невозможно привыкнуть, каждый вдох ощущался по-новому. Скрёб на языке. Прилипал к зубам. Въедался в Полину. Она поднесла руку к уху, делая вид, что заправляет прядь, а сама с жадностью вдохнула свой собственный запах. Он постепенно менялся. Напоминал ей тёмный хвойный лес после дождя, тяжёлый, опасный, мрачный, но такой красивый. Он был похож на то, что обычно добавляют в свечки по «Сумеркам». Полина улыбнулась, сравнивая себя с главной героиней. Сходства не было ни на грамм. Поэтому она выбирает не склизкого вампира, а огромного оборотня.

Максим лишь коротко кивнул ей и, не говоря больше ни слова, вдавил педаль газа. Машина с визгом вылетела из двора, собрав немало взглядов. Полина вцепилась в сиденье так, что побелели костяшки, сердце замерло, даже тело, казалось, похолодело. Она боялась спрашивать и хотя бы открыть рот, но мало помалу привыкала к этой резкости.

Когда они остановились на очередном светофоре, она нехотя расслабила пальцы, заставила себя несколько раз глубоко вдохнуть. Лёгкие обжигало, в голове было пусто. Адреналин стучал в ушах, поэтому она не сразу услышала, как Макс с короткой усмешкой кивнул на её ноги:

– Что тормоз ищешь?

Она лишь глупо улыбнулась и переставила ногу правее, а он довольно кивнул и снова вжал педаль газа в пол. Их занесло, совсем чуть-чуть, но ощущения. Такого она не чувствовала никогда. Сердце подскочило болезненно к самому горлу, а потом также резко ухнуло вниз и растеклось по всему телу приятным облегчением. Полина вскрикнула и засмеялась, беззаботно, а потом отпустила руки, перестала держаться и с жадностью всматривалась в каждый новый поворот.

Максим быстро подхватил эту игру и только повышал ставки. Мотор рычал, всё вокруг смазывалось в бледно-зелёный вихрь. Полина подрагивала и лишь иногда прикрывала рот, пытаясь заглушить свой смех. Она ведь не хотела показаться сумасшедшей и с трудом следила за тем, как двигаются её руки, как упираются ноги в пыльный коврик. Следила за тем, чтобы выглядеть плавно и нежно, пока смеялась от восторга до болезненной икоты.