Наследники света и тьмы. Междумирье

Илиас поднялся, подошёл к ней, коснулся щеки.

– Я не позволю никому причинить тебе боль.

– Даже если от этого зависит всё?

Он замолчал. И Мара поняла – ответ очевиден.

Ночь была тягучей. Дождь барабанил по крыше, а в камине плясали языки пламени.

Мара не могла уснуть. Каждый раз, как закрывала глаза, видела лицо Амалии – белые волосы, ледяные глаза.

Она – нож, шептал голос в голове.

Она поднялась, подошла к столу, где лежала шкатулка.

Тьма внутри кристалла будто шевелилась, словно дышала.

Мара коснулась его пальцами – и комната исчезла.

Перед ней открылась пустыня из пепла и огня.

Голос – низкий, бесконечно древний – прошептал:

«Кровь ведьмы откроет врата. Кровь света запечатает. Но кто пролил кровь любви – тот осудил себя».

Мара закричала.

Мир вокруг рухнул, и она упала обратно в комнату.

Кристалл лежал на полу, треснувший. Из трещины сочился дым – густой, чёрный.

– Мара! – Илиас подбежал к ней. – Что ты сделала?!

– Я… просто прикоснулась…

– Он не должен был открываться!

Дым вытянулся в воздухе, образуя фигуру – женскую, без лица, но с глазами, горящими золотом.

– Сосуд найден, – прошептал голос. – Осталось пролить кровь.

Мара схватилась за голову.

– Уйди!

Но голос продолжал звучать прямо в её сознании:

«Ты – ключ. Он – клинок. Только вместе вы откроете дверь».

Илиас бросился к ней, обнял, прижимая к себе.

– Слушай меня! Это не ты! Это шкатулка!

– Она говорит правду, – прошептала Мара. – Я чувствую это.

Он резко развернул её к себе, заставив посмотреть в глаза.

– Тогда я разрушу её.

Он поднял клинок и вонзил его в шкатулку.

Кристалл вспыхнул, ослепительно, и треснул окончательно.

Из него вырвался луч света, пронзивший потолок, и на мгновение всё вокруг затряслось.