Наследники света и тьмы. Междумирье

Морриган Грин

Наследники света и тьмы. Междумирье

Пролог

Прошел ровно год после затмения.

Год – с тех пор, как Лия и Ной исчезли, запечатав Бездну и остановив Темного.

Форст-Ривер снова жил… но лишь снаружи. Под этой хрупкой оболочкой покоя зрела новая буря.

Лето выдалось самым жарким за тридцать лет – неестественным, удушающим, будто само солнце пыталось выжечь следы Тьмы.

Мара и Илиас окончили школу. Она осталась – хранить город, он ушел – искать сестру и друга в Междумирье.

Хенк Пирс целый год рылся в архивах Хранителей и нашел два новых пророчества – о жертве с чистым сердцем и о сосуде Темного.

Тем временем в тени снова шевелились старые силы. Мэр Ричерс, впитавший силу павшего шерифа, собрал новый культ.

Тея, лишённая сил, начала новую жизнь в библиотеке, но именно там её вновь нашла магия – древняя, огненная, забытая.

И пока Мара чувствовала зов зверей, а Илиас – тьму собственной крови,

в самом сердце Междумирья Лия и Ной просыпались – изменённые, иные.

Свет и Тьма вернутся.

Но какой ценой на этот раз?..

ГЛАВА 1 – СЛЕД КРОВИ

Жара стояла такая, будто само солнце опустилось ближе к земле и забыло уйти.

Асфальт плавился, воздух дрожал, и город Форст-Ривер дышал как уставший зверь, которому не дали умереть. Прошел ровно год с того дня, когда затмение превратило небо в уголь, а людей – в свидетелей невозможного.

Теперь всё будто затихло. Только тишина эта была не мирной – настороженной.

Как будто мир затаил дыхание.

Илиас стоял у шоссе, за спиной пыль, впереди – бесконечная дорога.

Его мотоцикл пыхтел, будто разделял его усталость.

Он сменил три города за последние месяцы. В каждом – слухи, шёпот, следы культа, чей символ – чёрное солнце, нарисованное кровью.

Те, кто служил Темному, не исчезли после затмения. Они притаились. И Илиас был единственным, кто знал, что их нельзя оставлять в покое.

Он снял перчатку и провёл пальцем по шраму на запястье – след древнего ритуала.

С тех пор, как Лия и Ной пропали в Междумирье, его сила изменилась. Кровь кипела, когда рядом появлялось что-то нечистое.

Он стал чувствовать запах греха – металлический, как ржавое железо, приторный, как разложившийся мед.

Мотоцикл заглох у старого мотеля. На вывеске, выгоревшей от солнца, можно было разобрать лишь буквы “EL PARAI—”.

Ирония, подумал Илиас. Рай, в котором пахло бензином, потом и смертью.

Он вошёл внутрь. В углу сидел старик, глаза мутные, но внимательные. На шее – кулон в форме круга с тремя линиями. Знак культа.

Илиас сел напротив.

– Ты опоздал, – прохрипел старик. – Они уже нашли сосуд.

– Сосуд? – Илиас не отводил взгляда. – Говори.

– В горах, севернее. Тьма шевелится. Принесли жертву. Девушку.

– Им мало трёх, что уже погибли?

– Тьма всегда хочет больше, мальчик. – Старик усмехнулся и склонился ближе. – Ты ведь из рода Лирана? Я узнаю запах этой крови. Полукровка. Половина света, половина мрака.

Илиас достал нож. Лезвие сверкнуло.

– Тогда угадай, какая половина из них голоднее.

Старик не успел ответить – воздух содрогнулся. Что-то тёмное, бесформенное, вырвалось из его рта и расползлось по полу, как дым. Илиас метнулся вперёд, и серебряное лезвие вонзилось в грудь.

Крик сорвался, отозвался эхом где-то глубоко – в том месте, где между мирами тонкая грань.

Когда всё стихло, старик был мёртв, а из его тела вытекла не кровь – чёрная, густая смола.

Илиас вытер нож и прошептал:

– Теперь я ближе.

В это же время, в нескольких милях от города, Мара сидела на крыльце дома Хенка Пирса.

Деревянные ступени нагрелись, и даже воздух казался липким. Волки где-то в лесу выли, не по ночам, а днём – дурной знак.

Она проводила пальцем по ожогу на руке – след той ночи, когда пыталась спасти Илиаса.

С тех пор в ней что-то изменилось.

Теперь она слышала шёпот. Не голоса – мысли. Шероховатые, как дыхание зверя рядом с ухом.

Иногда, когда она смотрела на пса Хенка, тот просто молча садился и кивал – словно понимал.

Из-за поворота выехала пыльная машина. Из неё вышел парень – высокий, с белёсой гривой волос и серыми глазами.

Он казался чужим, но в его походке было что-то знакомое – движение стаи.

– Ты Мара? – спросил он, неуверенно подойдя ближе.

– Кто спрашивает?

– Джон. Из стаи Лии. Точнее… бывшей стаи. Хенк сказал, ты помогаешь.

Она кивнула.

Волки всегда узнавали друг друга по запаху, даже если в них текла человеческая кровь.

Но от Джона исходил другой аромат – лесной, тёплый, и вместе с тем дикий.

Сердце Мары почему-то дрогнуло.

– Пойдём, – сказала она. – Хенк ждал тебя.

– А ты? – спросил Джон.

– Я ни от кого ничего не жду.

Но это была ложь.

Она ждала одного – чтобы Илиас вернулся.

Вечером они собрались у костра.

Хенк, седой, но крепкий, разложил перед собой старые бумаги, пахнущие пеплом и кровью.

– Вот, – сказал он, проводя пальцем по строчкам древнего языка. – Два пророчества.

Первое – о “чистом сердце”. Кто принесёт себя в жертву, тот замкнёт круг и вернёт равновесие.

Второе – о “сосуде Тьмы”. Он должен быть уничтожен, прежде чем Темный обретёт плоть.

Мара вслушивалась. Ветер сдвинул пламя, и на миг ей показалось, что из огня глядят глаза.

– И что, по-твоему, верно?

Хенк поднял взгляд.

– Оба. Только вопрос – кто из нас сосуд, а кто сердце.

Мара посмотрела на Джона. Тот слушал, не мигая.

И в его зрачках отражался огонь.

В ней снова шевельнулась странная сила – зов крови.

В ту же ночь Тея закрывала библиотеку.

Воздух внутри был густой, пах пылью, свечным воском и чем-то ещё – старым, как мир.

Она зажгла лампу, освещая полки. Пальцы скользнули по корешкам – “Истории древних родов”, “Записи Ордена”, “Тайные врата между мирами”.

Все эти книги она уже знала почти наизусть.

С тех пор, как ей вернулись силы, она старалась не использовать их.

Но иногда, когда в библиотеке гас свет, и тени начинали шевелиться, пламя само вспыхивало на кончиках её пальцев – будто напоминание, кем она была.

И кем могла снова стать.

Сегодня воздух вибрировал. Что-то звало её вниз.

Тея прошла к задней стене, где под старым ковром заметила металлический люк.

С усилием открыла. Лестница вела в темноту.

Она взяла лампу и спустилась.

Подвал был древним, гораздо старше самой библиотеки. На стенах – символы, похожие на следы когтей.

В центре стоял стол, а на нём – книга.

Переплёт из чёрной кожи, застёжка – серебряная, с гравировкой полумесяца.

На первой странице – надпись:

“Книга Бездны. Только избранные могут открыть врата между мирами.”

Пальцы Теи задрожали.

Ей вдруг стало холодно, хотя в подвале было душно.

Она перевернула страницу – и прочла слова, которые изменили всё:

“Чтобы вернуть тех, кто за гранью, нужно соединить Свет и Тьму.

Кровь ведьмы древнего рода – ключ.

Сердце, чистое от греха, – жертва.”

– Нет, – прошептала она. – Нет, это невозможно…

Голос за спиной заставил её вздрогнуть.

– Почему невозможно?

Она обернулась. В дверях стоял Джон.

– Ты… как ты сюда вошёл?

– Хенк сказал, я должен следить за тобой. Он чувствует, что здесь – источник.

Тея хотела возразить, но взгляд Джона был другим. Не грубым, не настороженным.

Он смотрел на неё, как будто видел впервые – и видел всё.

Пламя лампы дрогнуло. Между ними прошёл ток.

– Ты ведьма? – спросил он.

– Была. Теперь – библиотекарь.

– Ты не похожа на ведьму.

– А ты не похож на волка.

Они оба улыбнулись.

В ту секунду, среди пыли и тьмы, зародилось что-то живое.

На следующий день Хенк нашёл Илиаса.

Он стоял на пороге старого мотеля, весь в крови – не своей.

– Ты опоздал, – сказал Хенк. – Мэр взял власть.

Илиас поднял взгляд.

– Сосуд у него?

– Пока нет. Но он ищет ведьму древней крови.

– Амалия, – прошептал Илиас. – Я найду её.

– Ты ищешь слишком долго, мальчик. Иногда, чтобы найти, нужно позволить себя найти.

Илиас посмотрел на горизонт.

Где-то там, за горами, может быть, в доме, где пахнет старой бумагой,

Тея уже читала слова, которые могли вернуть Лию.

Он чувствовал это.

Между их мирами оставалась лишь тонкая нить – кровь.

Он включил двигатель, и мотоцикл взревел, как зверь, рвущийся из клетки.

Жара стояла всё та же, но теперь ветер пах грозой.

Темный шевелился.

И где-то глубоко под землёй, в трещинах Бездны, раздался тихий смех.

ГЛАВА 2 – ОГОНЬ В БИБЛИОТЕКЕ

День выдался таким жарким, что даже каменные стены библиотеки не спасали от духоты.

Старые книги впитали запах солнца и пыли, и, когда Тея проходила между полками, ей казалось, будто воздух сам нашёптывает заклинания.

Она закрыла глаза и прислушалась. Где-то далеко за стенами слышался шум города, детский смех, лай собак – обычная жизнь. Но здесь, внутри, время будто застывало.

С тех пор как она нашла Книгу Бездны, Тея почти не спала.

Каждая ночь приносила ей сны – странные, обрывочные, как воспоминания, которые не принадлежат ей.

В одном сне она стояла у озера, где вода сияла серебром, и видела двух фигур – мужчину и женщину. Их лица были неясны, но их тени переплетались, образуя знак: круг и две линии – Свет и Тьма.

Она знала, что это Лия и Ной.

И знала, что они всё ещё там, за гранью.

Где-то между дыханием мира и его последним вздохом.

Джон пришёл ближе к полудню.

Он принёс кофе и пару сандвичей, хотя Тея подозревала, что ему просто хотелось видеть её.

– Ты сегодня снова не спала, – сказал он, ставя бумажный стакан рядом.

– Я спала, – возразила она. – Всего пару часов. Этого достаточно.

– Для ведьмы, может быть. Для человека – нет.

Она подняла глаза, и в их взглядах снова проскользнула искра.

Эта искра появилась между ними в ту ночь в подвале и с каждым днём росла, как пламя под кожей.

– Нашла что-нибудь новое? – спросил Джон, присаживаясь на край стола.

Тея кивнула.

– Да. Я думаю, что поняла, как вернуть их.

Он наклонился ближе.

– Говори.

Она открыла Книгу Бездны. Страницы шелестели, будто дышали.

– Здесь сказано, что врата между мирами можно открыть только в день, когда Солнце и Луна встанут на одну линию. Это произойдёт через месяц.

– Снова затмение?

– Да. Но для ритуала нужно три вещи: кровь ведьмы древнего рода, сосуд Света и сосуд Тьмы.

Джон нахмурился.

– Лия и Ной.

– Именно. Они – равновесие. Свет и Тьма, соединённые кровью.

– Но как вернуть их из Междумирья?

Тея провела пальцем по строчкам, читая вслух:

“Врата откроются, если сосуды будут названы по имени и соединены кровью того, кто помнит их обоих.”

– Кто-то, кто связан с ними, должен принести свою кровь в жертву, – тихо сказала она.

– Кто-то вроде Илиаса?

– Или Мары, – кивнула Тея. – Но я не хочу, чтобы они знали. Пока нет.

Она замолчала. Джон смотрел на неё долго.

– Ты боишься, – сказал он наконец.

– Я всегда боюсь, – призналась Тея. – Но теперь страх – это то, что держит меня живой.

К вечеру библиотека опустела.

Солнце медленно садилось, и оранжевый свет проливался через окна, словно кровь по стеклу.

Тея поднялась в читальный зал, чтобы закрыть ставни.

Когда она коснулась последней створки, почувствовала, как по спине пробежал холод.

Обернулась – и увидела, что одна из свечей на столе загорелась сама собой.

Пламя вспыхнуло, и по полу побежали тонкие линии огня, образуя круг.

– Тьма… – выдохнула она.

Из центра круга поднялся дым.

В нём проступили силуэты – женщины в чёрных одеяниях, лица которых были скрыты капюшонами.

Тея знала их. Ведьмы из клана Амалии. Но их глаза теперь горели фиолетовым светом – знаком одержимости.

– Ты нашла книгу, – произнесла одна из них. Голос был искажён, будто говорили сразу несколько существ. – Отдай её, дитя огня. Она не твоя.

– Я не позволю, – Тея подняла руку. Вокруг ладони вспыхнуло пламя. – Эта книга – ключ, и я знаю, как ею воспользоваться.

– Ты играешь с силами, которых не понимаешь, – шипели ведьмы. – Ты не ведьма древнего рода.

– Я и не притворяюсь. Но у меня есть то, чего нет у вас, – воля.

Словно в ответ на её слова, воздух взорвался.

Пламя вырвалось из круга и ударило в потолок.

Тея отступила, прикрывая лицо рукой, когда в зал вбежал Джон.

– Тея!

Он прыгнул через стол, схватил её за руку, потянул к двери. Но когда она взглянула на него, пламя уже не причиняло ему вреда – наоборот, оно будто стекало с него, обвивая мягко, как дым.

– Как… – начала она.

– Я не знаю, – ответил он. – С тех пор как портал открылся год назад, я чувствую огонь. Он не жжёт меня.

Тея удивлённо моргнула.

– Ты… часть её стаи.

– Да. И часть чего-то большего.

Он вытянул руку, и пламя вокруг ведьм вспыхнуло ярче, обрушившись на них, словно живое существо.

Крики заглушил рёв огня. Когда всё стихло, от теней не осталось ничего, кроме пепла.

Они стояли посреди зала, тяжело дыша.

Пахло гарью и озоном.

– Ты спас меня, – тихо сказала Тея.

– Я просто не мог позволить, чтобы ты исчезла.

Их взгляды встретились, и мир будто перестал существовать.

Тея почувствовала, как жар поднимается к лицу, но это был не страх.

Джон шагнул ближе, почти касаясь её.

– Что, если они вернутся? – прошептала она.

– Тогда я снова сожгу их. Все равно.

Она улыбнулась – едва заметно.

И впервые за долгие месяцы ей стало спокойно.

Тем временем, за несколько кварталов от библиотеки, Мара стояла у старого моста.

Ночь была глухой, и ветер нес запах грозы.

Она говорила по телефону с Илиасом – впервые за несколько недель.

– Я нашёл след, – голос его был хриплый, но решительный. – Ведьма по имени Амалия. Она может знать, как вернуть их.

– Ты уверен, что можешь ей доверять?

– Нет. Но выбора нет.

Мара молчала несколько секунд.

– Илиас… будь осторожен.

– Я всегда осторожен.

– Нет. Ты всегда злой. А это не одно и то же.

Он усмехнулся.

– Скучала?

– Скучала.

Тишина повисла между ними, как тонкая нить.

Потом он сказал:

– Когда всё закончится, я вернусь.

– А если не закончится?

– Тогда я всё равно вернусь.

Связь оборвалась.

Мара спрятала телефон и посмотрела на небо.

Тучи сгущались, и вдалеке, над горами, мелькнуло серебро молнии.

Позже, ночью, Хенк сидел в своём доме, изучая страницы древнего манускрипта.

Его рука дрожала.

Он видел знаки – символы, что появлялись на полях книги сами собой.

Каждый из них означал предупреждение.

“Кровь ведьмы древнего рода – не ключ, а печать.

Пролей её – и врата откроются не для Света, а для Тьмы.”

Он выругался и схватил телефон.

– Мара! Где Тея?! Немедленно найди её!

В это время Тея сидела на полу библиотеки, обнимая колени.

Джон укрыл её своей курткой.

Огонь погас, но запах пепла всё ещё висел в воздухе.

Она подняла взгляд на него.

– Джон… если я ошиблась… если я открою не тот путь…

– Тогда мы пойдём вместе, – сказал он просто.

Она улыбнулась.

– Ты глупец.

– Знаю. Но теперь ты не одна.

Тея не ответила.

Она знала: это только начало.

Пламя внутри неё проснулось окончательно.

И если правда в пророчествах, то её кровь – либо спасение, либо гибель.

А где-то далеко, в Междумирье, две фигуры – Лия и Ной – подняли головы.

Сквозь бесконечный серый свет они ощутили зов.

Имя, произнесённое с любовью и страхом, пронзило Безмолвие.

Тея.

ГЛАВА 3 – ПЕПЕЛ И КРОВЬ

Дорога к северным руинам петляла между горами, как змея из камня и пыли.

Илиас ехал молча. Только ритмичный стук копыт по мостовой и ветер, несущий запах сосен, сопровождали его.

С тех пор как Мара сказала «будь осторожен», эти слова застряли у него в голове. Он не боялся смерти – боялся лишь прожить напрасно.

Он остановился у старой часовни. Каменные стены были треснуты, крест – обуглен.

Местные говорили, что здесь когда-то жили ведьмы.

Теперь – лишь пустота.

Илиас толкнул дверь.

Пахло гарью и чем-то сладким, почти медом.

В центре зала горела одна свеча, а рядом сидела женщина – босая, с длинными белыми волосами, собранными в косу.

– Ты пришёл, – сказала она, не оборачиваясь. Голос – как шелест сухих листьев.

– Ты Амалия?

– Для тебя – просто ведьма.

Он подошёл ближе.

Лицо её было без возраста: черты мягкие, почти юные, но глаза – серые, как старый лёд.

На пальцах – следы от ожогов, будто она держала огонь голыми руками.

– Я ищу ответ, – сказал Илиас.

– Нет, – она улыбнулась. – Ты ищешь прощение.

Он замер.

– Я не…

– Не начинай, – перебила ведьма. – У тебя запах крови. Старой, вампирской. Ты несёшь её на себе, как клеймо.

– Это не важно. Мне нужно знать, как вернуть тех, кто ушёл за грань.

Амалия поднялась.

– Ты говоришь о Лии и Ное.

Илиас напрягся.

– Откуда ты знаешь их имена?

– Потому что я была там, когда они упали.

– Ты была при разрушении портала?

– Я была его создателем.

Ветер ворвался в зал, заставив пламя свечи дрогнуть.

Илиас сделал шаг назад.

– Ты открыла портал?

– Я – лишь проводник. Но врата открывает не воля, а жертва.

Она подошла ближе, и в её взгляде мелькнуло нечто, похожее на печаль.

– Ты не понимаешь, мальчик. Кровь древнего рода – это не просто сила. Это память. Она помнит каждое зло, каждое имя, каждую клятву.

– И что, если пролить её снова?

– Тогда Бездну прорвёт окончательно.

Илиас молчал.

Он не хотел верить.

Он хотел спасения – даже если ради этого придётся нарушить все законы.

– Мне нужно их вернуть, – сказал он. – Без них баланс разрушится.

– Баланс уже разрушен.

Амалия подошла к алтарю и провела рукой по пыли. Под ней – вырезанный символ: круг, перечёркнутый знаком пламени.

– Этот знак – печать огня. Та, кто несёт её, может разрушить всё, что мы строили тысячелетиями.

– Ты говоришь о Тее.

– О той, кто думает, что управляет пламенем, – кивнула ведьма. – Но пламя не принадлежит никому. Оно только ждёт, кого сожжёт первым.

Илиас отвернулся.

– Я не позволю ей умереть.

– Тогда ты позволишь умереть всем остальным, – спокойно ответила Амалия. – В том числе себе.

Она подошла ближе, почти вплотную.

– Я вижу, как ты смотришь на неё. Думаешь, любовь спасёт? Нет, она разрушает быстрее любой магии.

– Ты не понимаешь, – прошипел Илиас. – Она – ключ.

– Она – нож. И если ты попытаешься им открыть дверь, ты перережешь себе горло.

На мгновение они замолчали.

В тишине было слышно, как где-то в горах завывал ветер.

– Что ты предлагаешь? – спросил Илиас.

– Найди сосуд Света. Прежде чем она откроет портал.

– Лию?

– Нет. Её кровь утрачена. Но есть другая. Та, кто может заменить её.

– Кто?

– Мара.

Илиас замер.

– Нет.

– Ты знал это с самого начала, – сказала Амалия мягко. – Просто не хотел верить.

Он отступил.

– Я не позволю ей пострадать.

– Тогда ты позволишь погибнуть миру. Выбор твой.

Пламя свечи внезапно вспыхнуло, стало чёрным.

Из него поднялась тень – будто чья-то фигура, но без лица.

Амалия вздрогнула, но не отступила.

– Они уже здесь, – сказала она. – Пепельные. Осколки тех, кто был изгнан.

Илиас выхватил клинок, стальной и тусклый.

– Назови их.

– Нельзя. Имя даёт им плоть.

Но было поздно.

Тени уже скользили по стенам, сливаясь с камнем.

Первая ударила его в грудь. Холод, как лезвие, прорезал плоть.

Илиас рухнул на колени, чувствуя, как кровь капает на пол.

Амалия подняла руки, и воздух вокруг неё вспыхнул золотыми линиями – древние знаки, сияющие, как солнце под кожей.

– Lux in obscurum, – прошептала она.

Свет пронзил тьму, и тени рассеялись, оставив после себя лишь пепел.

Она подошла к Илиасу.

– Ты жив. Пока.

Он с трудом поднялся.

– Что это было?

– Предвестники. Они следят за тем, кто пытается нарушить печать.

Амалия посмотрела на его рану.

– Кровь древняя. Ты не совсем человек.

– Я был им когда-то, – прохрипел он.

– Нет. Теперь ты – то, что соединяет свет и тьму. И потому именно ты должен выбрать.

Она протянула ему кристалл – тёмный, словно застывшая капля ночи.

– Это Шкатулка Памяти. Она покажет, кто на самом деле держит ключ к возвращению. Но помни: чтобы открыть её, нужно пролить кровь тех, кого любишь.

Илиас сжал кристалл.

– Если цена спасения – кровь, я заплачу.

– Тогда будь готов, – тихо сказала Амалия. – Потому что когда ты откроешь её, мир перестанет быть прежним.

Ночь опустилась на руины.

Когда он вышел наружу, дождь уже лил стеной.

Илиас спрятал кристалл под рубашку и сел на коня.

Он знал, куда поедет теперь.

К Мара.

Путь вниз был скользким, и в каждом отблеске молнии ему мерещилось женское лицо – белые волосы, глаза цвета углей.

Амалия.

Её слова жгли сильнее раны.

“Она – нож.”

Тем временем, в библиотеке, Тея проснулась от боли.

На руке – свежий ожог в форме круга, перечёркнутого линией.

Тот самый знак, что был вырезан на алтаре в часовне.

Она поняла: кто-то призвал её.

Пламя внутри откликнулось, и в комнате запахло пеплом.

Тея прошептала:

– Амалия…

И в тот же миг свеча на столе погасла, а в зеркале мелькнуло отражение женщины с белыми волосами.

Голос прозвучал прямо у неё в голове:

– Ты не готова, дитя огня.

– Поздно, – ответила Тея. – Я уже горю.

ГЛАВА 4 – ШКАТУЛКА ПАМЯТИ

Дождь не прекращался уже третьи сутки.

Город утопал в сером тумане, словно мир сам пытался забыть всё, что с ним случилось.

Мара стояла на крыльце старого дома, сжимая в руках чашку горячего чая. Снизу, из леса, тянуло сыростью и волчьим запахом.

С тех пор, как Илиас уехал, прошло две недели.

Сначала она чувствовала облегчение – теперь он в безопасности, вдали от той тьмы, что сгущалась над городом.

Но чем дольше его не было, тем сильнее она ощущала пустоту.

Шёпоты леса стали громче. Звери, которых она раньше понимала без слов, теперь тревожно молчали. Даже её волк – Джон – нервничал, ходил кругами у крыльца, будто чуял надвигающуюся бурю.

– Он возвращается, – сказала Мара тихо.

Джон поднял голову и зарычал, подтверждая.

И в следующую секунду туман впереди дрогнул.

Из него вышел всадник – мокрый, уставший, но живой.

Илиас.

Он спешился у ворот. Лицо его было мертвенно-бледным, губы синие, одежда пропитана кровью и грязью.

Мара подбежала к нему, удерживая, пока он не упал.

– Что случилось?!

– Ведьма… – выдохнул он. – Амалия. Я нашёл её.

Он достал из-под рубашки кристалл – чёрный, холодный, словно кусок ночи.

– Это всё, что осталось от её силы.

Мара дотронулась до камня – и отдёрнула руку.

От него исходила волна холода и боли.

– Что это?

– Шкатулка Памяти. Она знает, как вернуть Лию и Ноя. Но… – он замялся.

– Но что?

Илиас посмотрел на неё. В его глазах было что-то, чего Мара не видела прежде – не ярость, не страх. Вина.

– Ведьма сказала, что открыть её можно только кровью избранной.

– И ты думаешь, это я?

Он не ответил.

Тишина всё сказала за него.

Ночь опустилась. В доме пахло лекарствами, мокрой шерстью и железом.

Мара сидела у камина, размешивая травяной настой.

Джон дремал у камина.

– Значит, я – жертва, – сказала она негромко.

– Никто не говорил о жертве.

– Илиас, не надо. Я ведь чувствую. Ты не просто ищешь способ вернуть сестру. Ты ищешь искупление.

– Ты не понимаешь.

– Тогда объясни.

Он сел напротив.

Пламя отбрасывало на его лицо красноватые тени, подчёркивая усталость и боль.

– Амалия сказала, что Лия и Ной – не просто избранные. Они – сосуды. Свет и Тьма. Если один исчезнет, баланс рухнет. Но чтобы вернуть их, нужна кровь ведьмы, рожденной под знаком двух лун.

– Это я, – прошептала Мара. – Отец человек, мать ведьма… две луны.

– Да.

Мара усмехнулась горько.

– Забавно. Всю жизнь я боролась, чтобы доказать, что я не проклята. А теперь это – единственное, что может спасти мир.