Наследники света и тьмы. Теневые ведьмы

Хенк отпрянул. На ладони проступил знак – полумесяц, перечёркнутый линией света.

– Они уже просыпаются, – сказал он, глядя на руку.

Тея схватила его запястье, и от её прикосновения ожог исчез.

– Твоё пламя всё ещё защищает тебя, – прошептала она. – Но долго ты не выдержишь.

– А ты всё ещё лечишь лучше, чем думаешь, – улыбнулся он, и на миг между ними вновь возникло то чувство, которое они пытались скрыть.

Вернувшись в дом ордена, они застали Джона и Рейван.

На столе лежала карта города с отмеченными границами.

– Мы проверили периметр, – сказал Джон. – Стая чует чужой запах. Не волк, не вампир, не человек. Что-то иное.

– Магия, – добавила Рейван. – Старая, холодная. Как пепел.

– Это они, – кивнул Хенк. – Ведьмы Тёмной Луны.

Он подошёл к столу и чертил пальцем круг вокруг юго-западной зоны. – Их сила просачивается сквозь землю. Но чтобы полностью пробудиться, им нужно жертвоприношение.

Тея побледнела.

– Живое?

– Да, – Хенк посмотрел на неё. – Чистое сердце. Светлая душа.

Ночь принесла неспокойные сны.

Тее снилось, как она стоит в круге из крови, а вокруг шепчут голоса женщин. Их глаза – черны, волосы спутаны, руки тянутся к ней.

«Ты – из нашей крови… ты – наша ошибка…»

Она закричала – и проснулась в холодном поту.

На рассвете она спустилась в зал, где уже был Хенк. Он стоял у камина, склонившись над старым свитком.

– Ты не спала, – заметил он, не поднимая головы.

– Снились они, – ответила она. – Ведьмы. Они звали меня по имени.

Он поднял взгляд – серьёзный, проницательный.

– Потому что твоя кровь связана с ними.

Тея застыла.

– Что?

– Я не хотел говорить раньше, – сказал он тихо. – Но ты – потомок одного из кланов, участвовавших в заточении «Тёмной Луны». И часть их проклятия легла на всех, кто был тогда в круге. В тебе есть частица той магии, Тея. И именно ты можешь остановить их.

– Или пробудить, – горько усмехнулась она.

– Это зависит от того, кого ты выберешь в себе – свет или тьму, – мягко ответил Хенк.

Он подошёл ближе, взял её за руки. Их пальцы переплелись.

– Ты не понимаешь, насколько ты важна. И не только для ордена…

Тея подняла глаза. В них отражался огонь камина и что-то большее – нежность, которую он больше не мог скрывать.

– Хенк…

– Я слишком долго отрицал это, – прошептал он. – Но если впереди тьма, я хочу встретить её с тобой.

Он наклонился, и их губы встретились.

Поцелуй был не страстью – обетом. Тёплым, осторожным, как обещание света перед бурей.

И где-то далеко, под землёй, в недрах старого дуба, что-то застонало.

Тьма почувствовала их связь.

А тьма не прощает любви.

Позже Тея стояла у окна, глядя на утренний туман, застилавший город.

– Мы не можем позволить им выбраться, – сказала она, когда вошёл Джон.

– И не позволим, – ответил он. – Но ты должна быть готова. Если они позовут – не слушай. Даже если услышишь знакомые голоса.

– Ты всё ещё не веришь в магию, Джон.

– Верю. Просто слишком хорошо знаю, чем она заканчивается.

Он положил руку ей на плечо.

– Береги себя. И… Хенка тоже. Он тебе нужен.

Когда он ушёл, Тея всё ещё стояла у окна. Солнце поднималось, окрашивая небо золотом.

Но за этим золотом, на краю города, где стоял старый дуб, из земли поднялся первый шлейф чёрного тумана.

И в его густоте зазвучал женский смех – тихий, безжизненный, но обещающий скорое пробуждение.

А в подземелье, под корнями дуба, древняя печать дрогнула.

В темноте открылись чёрные глаза.

– Семнадцать лет покоя, – прошептал голос. – И снова кровь зовёт нас.

Грейс Дрейвен улыбнулась.

– Пора вернуть миру равновесие. Пора вернуть ему Тьму.

Глава 4 – Возвращение теней

Почти два десятилетия ветер носил по миру имя Лии, шепча его на языках дождей и рек.

Мирелла знала: пока имя живо – не всё потеряно.

После битвы с Тёмным она осталась рядом с Марой, помогая ей и другим ведьмам встать на ноги. Город тогда лежал в руинах – не столько камнем, сколько духом.

Из тех, кто пережил сражение, многие не хотели больше касаться магии. Они видели, сколько боли принесла сила, если ею не владеть сердцем.

Мара основала новый ковен – «Серебряная Заря». И Мирелла помогала ей, обучая молодых ведьм не только чарам, но и равновесию, тому, как не поддаться собственной тьме.

Но её сердце не знало покоя.

Каждую ночь, когда огонь в очаге догорал, она слышала в глубине своего разума зов – не слова, а ощущение.

Где-то там, за горами и реками, кто-то из её прошлого звал её по имени.

Сэм.

Когда-то – вожак стаи, сильный, мудрый, и, что важнее всего – отец Лии.

Он пропал, когда девочка исчезла в Межмирье, и никто не смог найти его следов. Даже ведьмы, способные заглянуть сквозь время, не видели его судьбу – как будто кто-то вырвал нить из полотна.

Мирелла не могла оставить всё как есть.

Через год после основания ковена она собрала свои книги, флягу воды, амулет защиты и покинула Форст-Ривер.

Её путь был долгим и полным опасностей.

Следы Сэма тянулись через заброшенные деревни, леса и болота, пока, наконец, не привели её к северным холмам близ Рик-Холлоу – старому городу-призраку, где когда-то начиналась шахта Темного.

Там, среди туманов и руин, она почувствовала его энергию – слабую, но знакомую.

Среди мхов и камней она нашла лагерь, а в нём – мужчину с потухшим взглядом и ребёнка, свернувшегося рядом в волчьей форме.

Он был жив, но не помнил ничего.

Сэм не знал, кто он, откуда и почему его терзают сны о крови, луне и чьих-то криках.

Он называл себя просто «Сэм» – потому что это имя шептала девочка, когда вытаскивала его из реки.

Кира.

Волчица, ребёнок разрушенной стаи «Полумесяца».

Ей было всего семь, когда Тьма уничтожила её семью. Она бежала через лес, пока не наткнулась на тело Сэма, выброшенное на берег.

Его дыхание было едва слышно. Она ухаживала за ним, кормила его, согревала своей звериной формой, пока он не открыл глаза.

Она не знала, кто он. Но чувствовала, что рядом с ним не страшно.

И он, потеряв память, просто остался – её защитником, её семьёй.

Когда Мирелла впервые увидела их, она не узнала Сэма.

Перед ней стоял мужчина с седыми прядями в тёмных волосах, лицо обветренное, но в нём всё ещё угадывалась сила древнего вожака.

Однако глаза были другими – пустыми.

Он смотрел на неё, как на незнакомку, и это было хуже смерти.

– Ты пришла за ним, – тихо сказала Кира, превращаясь из волчицы в девочку. – Он твой?

– Он… был моим другом, – ответила Мирелла. – И тем, кого я слишком долго искала.

Понадобился почти год, чтобы Сэм начал верить её словам.

А ещё дольше – чтобы поверить самому себе.

Каждый день Мирелла проводила с ним ритуалы восстановления памяти: ароматы трав, кровь луны, зеркала с серебром.

Она показывала ему образы прошлого – битвы, стаю, Лию, их дом.

Иногда он вздрагивал, хватался за голову, рычал, словно раненый зверь.

– Не трогай это, – говорил он. – Там боль. Там крики…

Но она не отступала.

Сэм должен был вспомнить.

Не потому что она так хотела – а потому что от этого зависела судьба всех.

И только через пятнадцать лет, в ночь полной луны, когда кровь и свет смешались на грани мира, он вспомнил.

Он упал на колени, и из груди вырвался вой – глубокий, старый, первобытный.

Его память вернулась, и с ней пришла боль потери.

– Лия… – прошептал он. – Где она?..

Мирелла закрыла глаза.

– Она спасла нас всех. Но заплатила собой.

Он долго молчал.

Потом посмотрел на Киру – девушку, уже взрослую, с серебристыми волосами и глазами волчицы

– А ты… кто ты, дитя?

Кира улыбнулась – но в её взгляде промелькнула искра, знакомая, почти до боли.

– Я не знаю. Просто Кира.

И Мирелла в тот миг поняла.

Эта искра… этот свет в глазах.

То, как она двигалась, как смотрела – это была она.

Лия.

Путь обратно в Форст-Ривер был тяжёлым.

Город за эти годы изменился – стал чище, светлее, но под этой поверхностью что-то дышало старым злом.

Они вернулись в тихий вечер, когда небо наливалось лиловым светом заката.

Мирелла знала: их возвращение – не случайность.

Нити судьбы вновь сплелись.

Сэм стоял у въезда в город, молча глядя на табличку с именами погибших.

Среди них – его имя.

И имя Лии.

– Мы умерли для них, – сказал он глухо. – Но, может быть… это и есть второй шанс?

Мирелла не ответила. Она знала: впереди грядёт нечто, что вернёт тьму в их жизни.

Но теперь всё было иначе.

Теперь у них была надежда.

Надежда в лице девушки с серебряными глазами, которая когда-то звала её по-другому.

Лия.

Кира.

Одна и та же душа.

Вернувшаяся, чтобы закончить начатое.

Ветер поднялся с юго-запада, неся запах гари и мха.

Запретные земли просыпались.

И древний дуб, под которым покоились ведьмы «Тёмной Луны», впервые за столетия прошептал на ветру одно слово:

– Возвращение…

Глава 5. Память крови

…Мир дрожал. Сначала был свет – мягкий, почти ласковый, потом он обернулся холодом, тяжёлым и звенящим. В этом свете стояла Лия. Перед ней – отражение самой себя, только в глазах её не было света, лишь бесконечная глубина, в которой мерцала тьма.

– Ты знаешь, почему всё повторяется, Лия? – голос был её, но звучал будто издалека.

– Потому что я не поверила тебе, – тихо ответила она, опуская взгляд. – Тогда, в прошлой жизни… я выбрала свет.

– Свет и тьма – две стороны одного. Ты не должна была выбирать. Ты должна была принять.

Отражение протянуло руку. Свет и тьма смешались, закружились, и в миг всё исчезло. Мир содрогнулся, и Лия ощутила, как её тело наполняется болью, памятью, временем. Последнее, что она услышала, прежде чем раствориться – шёпот:

– Исправь ошибку, дитя равновесия.

Пламя костра шипело, отражаясь в янтарных глазах Киры. Она проснулась резко, будто вынырнула из глубины, захваченная потоком чужих воспоминаний. В висках гулко стучала кровь. Рядом, в тени, спал Сэм – его дыхание было ровным, спокойным. Мирелла сидела неподалёку, уткнувшись в старинную книгу, страницы которой перелистывал ветер.

Кира провела рукой по лицу, чувствуя странное жжение в груди.

– Опять кошмары? – спросила Мирелла, не поднимая взгляда.

– Не знаю… – Кира покачала головой. – Это не кошмар. Это как будто… воспоминание.

Мирелла медленно подняла глаза. В её взгляде мелькнуло что-то болезненное, тревожное.

– Воспоминание чьё, Кира?

– Моё. И не моё.

Она встала, подошла ближе к костру. Ветер трепал её белые волосы, и в отблеске огня они казались серебристыми.

– Там была девушка… она выглядела как я. Только старше. Её звали… – Кира запнулась, губы дрогнули. – Лия.

Имя прозвучало как удар. Мирелла вздрогнула.

– Лия… – эхом повторила она, закрывая книгу. – Вот значит, как.

Сэм проснулся на рассвете. Он по-прежнему не привык к ощущениям возвращённой памяти – слишком много образов, лиц, запахов. Всё возвращалось, словно куски разбитого зеркала наконец сложились в одно целое. Он помнил Лию, Ноя, Хенка, битву с Темным. Помнил, как бросился за ними в ту бездну, где всё началось и закончилось.

И теперь, глядя на Киру, он видел ту же мягкость во взгляде, ту же решимость и ту же боль, что когда-то светились в глазах Лии.

– Ты сегодня снова не спала, – сказал он, подходя ближе.

– Не могу, – тихо ответила она. – Сны не отпускают. Они слишком реальные.

Он сел рядом, посмотрел на неё долгим взглядом.

– Может, они – часть того, что мы должны вспомнить.

Прошло два дня. Когда они добрались до Форст-Ривера, город будто встретил их холодом. За эти годы он изменился, стал шумнее, живее, но под этой видимой жизнью чувствовалось напряжение. Воздух был густым, словно перед бурей.

Мирелла первой заметила – на юго-западе, где когда-то начинались нейтральные земли, снова поднялся туман. Тот самый серый, вязкий туман, из которого всегда тянуло древней магией.

Сэм нахмурился.

– Здесь что-то не так.

– Это запретные земли, – откликнулась Мирелла. – Когда-то здесь стоял ковен Темной Луны.

Кира насторожилась.

– Ведьмы, что поклонялись теням?

– Да. Во главе с Грейс Дрейвен, – кивнула Мирелла. – Их было девять. Много лет назад они искали путь к бессмертию через слияние с сущностью Тьмы. Но вместо силы обрели проклятие. Люди поймали их и решили казнить, но ведьм нельзя было убить обычным способом. Тогда их… похоронили заживо.

– Прямо здесь? – голос Киры дрогнул.

– Под этим дубом, – ответила Мирелла. – И с тех пор земля здесь мертва.

Сэм осмотрелся. Действительно, вокруг древнего дуба не росло ничего, кроме мха. Воздух был неподвижен, тишина давила.

– Городской мэр, Патрик Рейз, – тихо сказала Мирелла, – решил строить гостиницу именно здесь.

Кира сжала кулаки.

– Глупец.

Тем временем в центре города Патрик стоял у окна своего кабинета. Он был доволен: проект гостиницы обещал большие деньги и внимание прессы. Но последние две недели всё шло не по плану. Рабочие жаловались на странные тени, падающие на рассвете. Машины ломались без причины, инструменты пропадали.

Сегодня один из инженеров сбежал, утверждая, что видел «женщину из мха», которая стояла у дуба и звала его по имени.

Патрик хмурился, но всё же настоял продолжить стройку.

Он не верил в суеверия. До сегодняшней ночи.

Рейван Роуз, нынешняя шериф, стояла на месте происшествия – строительная площадка была пуста. От одной из палаток тянулся след, словно кто-то волок тело по земле. В воздухе висел запах гари и железа.

– Второй рабочий за три дня, – пробормотал Томас Гил, держа фонарь. – И опять ни одной улики.

Рейван опустилась на колено, коснулась земли.

– Здесь магия. Старая. Густая.

– Думаете, ведьмы? – спросил он.

– Думаю, – она подняла взгляд, – кто-то открыл то, что должен был оставаться запечатанным.

В это же время, в доме Мары собрались старые союзники – ведьмы, вампиры и волки. Мирелла стояла у окна, за её спиной – Сэм и Кира. Хенк, вернувшийся после долгого отсутствия, сидел в кресле, глядя на них внимательно.

– Если ковен Темной Луны пробудился, – произнёс он медленно, – то дело не просто в случайной стройке. Это зов. Кто-то нарушил равновесие.

– Думаешь, это связано с Кирой? – спросила Мара.

Мирелла обменялась с ней взглядом.

– Она появилась ровно тогда, когда исчезла Лия. Это не может быть совпадением.

Кира сжала зубы, чувствуя, как внутри неё поднимается странная волна тепла и холода одновременно.

– Если я и есть часть Лии… – прошептала она. – Тогда, может быть, это всё из-за меня.

Сэм положил руку ей на плечо.

– Нет. Ты не виновата.

Но в глазах Миреллы промелькнула тень – память, которую она хранила все эти годы.

Ночью Кира снова увидела сон. Тот же свет, та же тьма. И ту же женщину с глазами, похожими на её собственные.

– Ты не должна была рождаться, – сказала фигура. – Но равновесие не терпит пустоты. Теперь всё зависит от тебя.

– Что я должна сделать?

– Завершить то, что начала Лия.

Сон оборвался.

Кира проснулась, дрожа от холода, и в тот же миг услышала глухой удар – где-то за окном, в стороне от города.

Сэм ворвался в комнату, уже в форме волка, глаза золотились в темноте.

– Они здесь, – прорычал он. – Ведьмы.

На рассвете весь Форст-Ривер содрогнулся. Над запретными землями поднялся густой столб тумана. Из него доносились крики – низкие, женские, искажённые.

Хенк, Мара, Мирелла, Сэм и Кира стояли у черты города. Воздух дрожал от силы.

– Всё начинается снова, – тихо произнёс Хенк, доставая меч с серебряным лезвием.

– Только теперь у нас есть шанс закончить это, – ответила Кира, и в её глазах на миг вспыхнул знакомый золотой свет – тот самый, что когда-то принадлежал Лии.

Мирелла едва слышно прошептала:

– Равновесие возвращается.

И в этот миг древний дуб на запретных землях зашевелился, как живой, а из-под земли поднялся первый шепот ведьм.

– Грейс… возвращается.

Тьма снова пробудилась.

И Кира – та, что была Лией, и не была ею – стала её центром.

Глава 6. Возвращение

Туман опускался на город так же, как когда-то в ту ночь, когда всё началось.

Форст-Ривер будто затаил дыхание – ни ветра, ни птичьего крика, только еле слышный гул рек, несущих в себе запах старой магии.

Мирелла стояла у въезда в город, глядя на старую вывеску, где едва читались слова «Добро пожаловать». За её спиной – Сэм и Кира.

Прошло почти два десятилетия. Казалось, время повернулось вспять, но город уже был не тем.

Сэм провёл рукой по воротнику плаща, глядя на серые крыши домов.

– Не думал, что когда-нибудь вернусь сюда, – тихо сказал он.

Голос его звучал глухо, с хрипотцой, будто в нём всё ещё жил отзвук той воды, что когда-то унесла его вниз по реке.

– Город помнит всех, кто отсюда ушёл, – ответила Мирелла, не оборачиваясь.

– Вопрос в том, примет ли он нас обратно.

Кира стояла чуть позади, её белые волосы чуть подсвечивались в утреннем тумане.

Она молчала, но глаза цвета утренней зари смотрели прямо на город, словно она что-то ощущала – зов, слабый и настойчивый.

– Здесь всё началось… и, возможно, всё закончится, – сказала она, и в её голосе мелькнула нотка чужой, глубокой памяти.

В церкви Форст-Ривера отец Джонатан Картер стоял у алтаря.

Время не пощадило его – серебро в волосах, морщины у глаз, но взгляд оставался ясным.

Он почувствовал возвращение ещё до того, как двери скрипнули. Старая магия, знакомая, но иная – словно два голоса говорили в унисон: один светлый, другой тёмный.

Когда двери открылись, в проёме появилась Мирелла.

За ней – Сэм и Кира.

И на миг, казалось, само пространство дрогнуло.

– Мирелла… – Джон шепнул её имя почти благоговейно. – Значит, вы всё же выжили.

– Мы вернулись, – ответила она просто. – Но не с добрыми вестями.

Он перевёл взгляд на Сэма – и в его лице отразилось и удивление, и боль.

– Сэм Рид? Невозможно… ты погиб.

Сэм устало усмехнулся.

– Почти. Но, как видишь, судьба решила иначе.

И тут Джон увидел Киру.

На мгновение в его взгляде мелькнул страх.

Не из-за внешности – из-за того, что он чувствовал: внутри этой девушки горела сила, древняя, необузданная.

Он ощутил холод по коже, словно сам воздух рядом с ней дрожал.

– Кто она? – тихо спросил он.

Мирелла опустила взгляд.

– Она… память и продолжение того, что мы потеряли.

Джон ничего не сказал. Только кивнул, и направился к двери.

– Остальные должны это знать.

Старый дом на окраине, где когда-то собирался Орден, стоял целым, хоть и зарос мхом.

Илиас, Хенк, Тея и Мара уже ждали.

Когда Джон открыл дверь, внутри сразу поднялся гул голосов – удивление, недоверие, радость и тревога перемешались.

Мара, постаревшая, но всё такая же властная и красивая, замерла, увидев Миреллу.

На секунду в её глазах вспыхнуло облегчение, потом – слёзы.

– Ты вернулась… сестра, – прошептала она и крепко обняла Миреллу.

Ведьмы «Серебряной Зари» не знали слёз, но сейчас Мара позволила себе их.

– Я должна была, – ответила Мирелла, – слишком многое не закончено.

Хенк, как всегда, стоял у стены, опершись на рукоять меча.

– Чёрт… Сэм, живой?! – он усмехнулся. – Мир не перестаёт удивлять.

– Ты стал седым, старый волк, – ответил Сэм с той самой тёплой улыбкой, что когда-то объединяла их всех.

– А ты всё ещё лезешь на рожон, – отозвался Хенк.

Смех пробежал по комнате – короткий, нервный, но живой.

Сколько лет прошло с тех пор, как они чувствовали себя командой?

Слишком много.

И тут шаги стихли.

Ной стоял в дверях.

Он изменился. Взгляд стал глубже, в нём поселилась усталость. Но, увидев Киру, он будто замер.

Глаза – янтарные, как и прежде, но в них вдруг вспыхнуло узнавание, боль, надежда и… страх.

Кира повернулась.

Мир вокруг словно выдохнул.

– Лия?.. – сорвалось у него шёпотом.

Она не ответила. Только посмотрела в его сторону – взгляд мягкий, тёплый, будто вечность разделила их, но память о ней осталась.

Ной сделал шаг, потом ещё.

– Это невозможно… – прошептал он. – Но я чувствую тебя.

Мирелла тихо опустила глаза.

– Это не она, – сказала она, – но часть её в ней живёт.