Немой свидетель

Мария медленно выезжала на трассу, ее мысли были полностью поглощены найденными уликами и построением версий. Резкий, пронзительный звонок телефона в салоне заставил ее вздрогнуть и на мгновение потерять управление. Машина вильнула, прежде чем она снова взяла себя в руки. «Нервы ни к черту», – с досадой подумала она, беря трубку через громкую связь.

– Слушаю.

В динамике раздался мягкий, но удивительно четкий женский голос. В нем не было и тени нервозности, только холодная, вежливая уверенность.

– Здравствуйте, это Софья Тимирязева. Вы хотели меня видеть. Жду вас через час.

Мария нажала на тормоз, плавно перестроившись на обочину. Сердце забилось чаще, но уже не от испуга, а от адреналина. Это было слишком быстро. Слишком своевременно. Она только что сама озвучила мысль о встрече Егору, еще даже не успев ему позвонить. «Она знает, что я была у Гурова? Или Егор ей уже сообщил? Или у нее есть свои источники?»

– Я поняла, г-жа Тимирязева, – ответила Мария, тщательно контролируя свой голос, чтобы скрыть удивление. -:Через час. Буду.

– Прекрасно, – голос Софьи оставался ровным и бесстрастным. – Адрес вам известен.

Связь прервалась. Мария сидела в тишине, глядя на уходящую вдаль ленту асфальта. Спонтанный осмотр места преступления, неожиданная находка гильз, которые пропустила полиция, и вот теперь – этот звонок. Словно кто-то невидимый наблюдал за ее действиями и теперь торопил события, намеренно подкидывая новые пазлы. Она посмотрела на пластиковый контейнер на пассажирском сиденье. Клочок дорогой сливовой ткани внезапно показался ей еще более зловещим. Вместо того чтобы ехать в офис, Мария развернула машину и направилась в сторону элитного пригорода. У нее был всего час, чтобы подготовиться к встрече с женщиной, которая, возможно, держала в своих руках ключ к этой загадке. Или сама была той самой загадкой.

Глава четвёртая

Ровно через час Мария стояла у тяжелых кованых ворот, ведущих на территорию особняка Тимирязевых. Стильный, современный дом из стекла и бетона выглядел стерильно и безжизненно, как декорация из журнала по архитектуре. Ничто здесь не напоминало о трагедии, кроме гробовой тишины. Ворота бесшумно разъехались, и Мария въехала на идеально подметенный гравийный подъезд. Дверь открылась еще до того, как она подошла к ней. На пороге стояла Софья Тимирязева. Она была воплощением безупречной вдовы. Черное платье простого, но безумно дорогого кроя подчеркивало ее хрупкую фигуру. Волосы, убранные в гладкий пучок, открывали изящную шею. Лицо – бледное, без единой морщинки, будто выточенное из мрамора. Идеальная картина скорби.

– Мария Покровская? – ее голос был таким же, как в телефоне ровным, вежливым и безжизненным. – Проходите, пожалуйста.

Мария переступила порог. Интерьер поражал холодным великолепием: минимализм, дорогие материалы, ни одной лишней детали. Пахло свежими цветами и средством для полировки мебели. Софья провела ее в гостиную с панорамными окнами, выходящими в такой же безупречный, лишенный души сад. Она движением руки предложила сесть в низкое кожаное кресло, сама расположилась напротив, выпрямив спину. И вот тогда Мария увидела это. Глаза. Вопреки всей картине безутешной скорби, ее глаза были холодными и невероятно внимательными. Они не были опухшими от слез, не были туманными от горя. Они изучали Марию с хищной, аналитической остротой, выхватывая каждую деталь – от кроссовок до выражения лица. В этих глазах не было печали. В них был расчет.

– Благодарю, что нашли время меня выслушать, – начала Софья, складывая руки на коленях. Ее пальцы были длинными и ухоженными, без обручального кольца. – Егор сказал, что вы помогаете нам в этом ужасном деле.

– Я делаю все, что в моих силах, – нейтрально ответила Мария, чувствуя, как под этим взглядом по коже бегут мурашки. – Приношу свои соболезнования.

– Спасибо, – Софья механически кивнула, будто отрепетировала этот жест. – Это невосполнимая потеря. Борис был уникальным человеком.

– Вы не знаете, что могло привести вашего мужа на ту трассу в разгар рабочего дня? – мягко спросила Мария, начиная с самого очевидного.

Софья сделала паузу, будто перебирая в памяти заученные ответы.

– Нет. У него была встреча в городе. С инвесторами. Он должен был вернуться к ужину. – Она опустила взгляд на свои идеально сложенные руки. – Больше я ничего не знаю.

Но Мария поймала мгновенное, едва заметное напряжение в уголках ее губ, когда та говорила о встрече. Словно сама не верила в свои слова.

– А как давно ваш муж пользовался услугами водителя? Игоря Савельева?

– Около трех лет, – ответила Софья, не поднимая глаз. – Он был надежным человеком. Бывший полицейский. Мы все ему доверяли.

«Мы все?» – мысленно переспросила себя Мария. Странное слово в устах вдовы.

– У вас нет никаких предположений, кто мог желать вашему мужу зла? Может, он в последнее время был чем-то встревожен, кого-то боялся?

Софья наконец подняла на Марию свой холодный, пронзительный взгляд.

– У моего мужа было много врагов в бизнесе. Он был сильным. Сильных не любят. Но чтобы бояться. Нет. Борис ничего не боялся.

Она произнесла это странной ноткой в голосе. Не гордости, а скорее досады. Мария решила рискнуть, сделать выпад, чтобы проверить реакцию.

– Полиция нашла в машине кое-что необычное. Следы дорогого лака для ногтей и кусочек ногтя. Не вашего, как я понимаю?

Впервые за всю беседу на безупречном маске Софьи появилась трещина. Ее пальцы непроизвольно сжались, впиваясь в колени. Всего на долю секунды. Но Мария это уловила. А потом она показала свои руки. Ногти были целые и лак другой

– Я не была в той машине несколько недель, – ответила она, и ее голос стал чуть более резким, металлическим. – И я не знаю, чьи это могли быть следы. Возможно, секретарши. Или кого-то еще.

Она встала, давая понять, что разговор окончен. Ее поза снова была безупречной, но в глазах теперь плескалась ледяная настороженность.

– Если у вас больше нет вопросов. Я очень устала.

Мария поднялась. Она получила ответ на главный вопрос. Софья Тимирязева не горевала. Она играла. И играла она очень хорошо. Но даже лучшие актеры иногда выдают себя мелочами. И эти глаза, холодные и слишком внимательные, кричали громче любых слов. Мария уже повернулась к выходу, но на пороге гостиной остановилась, сделав вид, что вспомнила о формальности.

– Да, и последний вопрос, скорее для полноты картины. Вы упомянули, что в день трагедии, были на спа-процедурах. Не могли бы вы уточнить, в каком именно салоне? Это стандартная процедура, чтобы исключить любые случайности.

Вопрос повис в воздухе, острый и неожиданный. Софья замерла на мгновение, ее спина, обращенная к Марии, напряглась.

– «Жерари», – прозвучал ее голос, все так же ровный, но теперь в нем слышалось легкое, ледяное раздражение. – С двух до пяти. Но, полагаю, эта информация уже есть у полиции.

– Спасибо, – мягко сказала Мария. – Просто сверяю данные.

Больше нечего было говорить. Софья не обернулась, лишь кивком дала понять, что горничная покажет ей выход. Дверь за Марией закрылась с тихим, но окончательным щелчком. Сев в машину, Мария не завела сразу мотор. Она сидела, глядя на безжизненный фасад дома, пытаясь уловить хоть какое-то движение за темными стеклами. Ничего. Полная тишина. «Жерари»… Проверить», – мысленно отметила она, заводя двигатель. Медленно выезжая с гравийной площадки, ее взгляд скользнул по пристройке слева от особняка – современному, стильному гаражу на две машины. Один из его подъемных ворот был приоткрыт ровно настолько, чтобы можно было заглянуть внутрь. И там, в полумраке, она его увидела. Ярко-красный, низкий, агрессивный силуэт спортивного купе. Машину, которая явно не вписывалась в образ строгого бизнесмена Бориса Тимирязева. И уж тем более – в образ его скорбящей вдовы. Мария на мгновение задержала взгляд, запоминая модель. Это была та самая машина, для которой требовались узкие, спортивные шины. Такие, след от которых она нашла в лесополосе. Она плавно тронулась с места, не подавая вида, что заметила что-то интересное. Но в голове уже выстраивалась новая, тревожная цепочка. Софья Тимирязева не просто играла роль. У нее был мотив, возможность, а теперь и потенциальное орудие преступления, спрятанное в ее же гараже. И ее алиби внезапно показалось Марии очень, очень хрупким.

Глава пятая

«Жерари» оказался тем местом, где один час стоил больше, чем ее дневной гонорар. Воздух был густым от запахов ароматических масел и денег. Марию встретила улыбающая администратор с безупречным макияжем, чья улыбка слегка потускнела, когда та представилась частным детективом и показала удостоверение.

– Нам требуется конфиденциальность, – мягко, но настойчиво сказала Мария. – Я проверяю одно алиби для полиции. Речь о г-же Тимирязевой. Софье. Она была у вас в четверг, с двух до пяти?

Девушка заколебалась, ее пальцы замелькали над клавиатурой.

– Я не уверена, что могу разглашать.

– Дело о убийстве, – тихо, но четко произнесла Мария. – Или вы предпочтете общение со следователем Гуровым и официальный запрос?

Имя Гурова подействовало как волшебный ключик. Администратор нервно кивнула.

– Минуточку. Да, вот Софья Тимирязева. У нас была запись на комплекс процедур на 14:00.

– Была или пришла? – уточнила Мария.

Девушка растерялась.

– Ну запись есть. Но я в тот день подменяла коллегу с утра, и честно говоря, не помню, чтобы видела г-жу Тимирязеву лично. Она наша постоянная клиентка, я бы ее узнала.

– А кто вел прием в тот день? Кто ее обслуживал?

– У нас мастер привязан к процедуре. Сейчас посмотрю. – Еще несколько кликов. – Запись на массаж и уход за лицом к мастеру Елене. Но это странно.

– Что странно? – Мария наклонилась ближе.

– Время. Комплекс процедур занимает минимум три часа. А здесь… – она ткнула пальцем в монитор, – запись начинается в 14:00, а в 15:30 у мастера Елены уже стоит другой клиент.

Мария почувствовала, как в груди зашевелилось знакомое холодное волнение.

– То есть, физически она не могла пройти все процедуры?

– Нет, – девушка покачала головой. – Максимум, что можно успеть за полтора часа – это экспресс-уход и короткий массаж. Но в ее карте клиента стоит отметка о полном комплексе. И оплата прошла именно за него.

– Можно поговорить с мастером Еленой?

– Она сегодня не работает. Но я могу ей позвонить.

Пока администратор говорила по телефону, Мария рассматривала интерьер. Роскошь здесь была призвана создавать иллюзию заботы, но на деле напоминала тюрьму с позолотой.

– Я поговорила с Еленой, – администратор положила трубку. – Она говорит, что г-жа Тимирязева действительно была, но попросила сделать только быстрый массаж и ушла примерно через час. Сказала, что плохо себя чувствует. Но попросила не аннулировать запись и провести оплату как за полный комплекс.

– И Елена согласилась?

– Ну… г-жа Тимирязева – очень важный клиент. Она щедро платит чаевые. И если она просит…

Мария поблагодарила администратора и вышла на улицу. Полуденное солнце слепило глаза. В голове складывалась картина. Алиби Софьи было мыльным пузырем. Она приехала в салон, чтобы отметиться, создав видимость своего присутствия. Провела там всего час. А куда она исчезла с 15:30 до вечера? Примерно в это время ее мужа убили на старой трассе. У нее было время. Была возможность. И, если красное спортивное купе в гараже было на ходу, было и средство передвижения. Теперь нужно было понять главное: мотив. Что заставило эту холодную, расчетливую женщину пойти на такое? Деньги? Месть? Или что-то еще, что скрывалось за безупречным фасадом ее жизни?

Глава шестая

Встреча с Егором Тимирязевым была назначена в нейтральном месте – в тихом кафе с затемненными окнами и кожаными диванами-коконами, дававшими иллюзию уединения. Егор уже ждал ее, сидя с идеально прямой спиной и сжатыми в кулак руками. Перед ним стоял нетронутый эспрессо.

– Ну что? – спросил он, опуская формальности. В его взгляде читалась та же яростная решимость, что и в их первую встречу. – Есть подвижки?

– Есть вопросы, – уточнила Мария, заказывая зеленый чай. – Ваша невестка… Софья. У нее очень шаткое алиби. И в ее гараже я видела спортивное купе. Такое, следы от которого вполне могли остаться в той лесополосе.

Лицо Егора окаменело, но в глазах вспыхнул не гнев, а скорее горькое понимание.

– Я никогда ей не доверял, – тихо произнес он. – Борис он ослеп. Она была для него красивой игрушкой. Дорогой. Но я всегда чувствовал в ней сталь. Вы думаете, она…

– Пока рано делать выводы, – осторожно прервала его Мария. – Но я должна проверить все возможности. В том числе и те, что связаны с бизнесом. Мне нужен список людей, с кем Борис сотрудничал в последнее время. И тех, с кем у него были открытые конфликты. Кто его не любил.

Егор медленно кивнул, достал телефон и несколько минут листал что-то, отыскивая информацию в памяти и в заметках.

– Хорошо. Запомните эти имена, – он отложил телефон и посмотрел на Марию. – Их несколько. Начну с самых вероятных, с точки зрения бизнеса.

Он загибал пальцы, его голос стал жестким и деловым.

– Илья Марченко. Глава «Северного альянса». Главный конкурент. Конфликт был публичным и грязным. Борис переманил у него ключевого клиента и сорвал многомиллионную сделку. Марченко публично клялся «стереть Тимирязева в порошок». Но он бульдог, не убийца. Его методы – экономический саботаж, давление через чиновников.

– Всеволод Костомаров. Партнер Бориса по новому логистическому хабу. У них были разногласия по стратегии развития. Борис хотел агрессивной экспансии, Костомаров осторожности. Спорили часто и громко. Нр это был конфликт амбиций, а не вражды. Костомаров технократ, не способный на такое.

– Александр Зимин. Бывший компаньон. Они начинали вместе лет десять назад. Борис выкупил его долю, когда бизнес пошел в гору. Считается, что сделка была не совсем справедливой. Зимин остался с деньгами, но с испорченной репутацией и огромной обидой. Он исчез из круга общения, ходят слухи, что спился. Но чем то занимается.

Мария делала пометки в блокноте, мысленно оценивая каждого.

– И последнее имя, – Егор сделал паузу, и его лицо исказилось гримасой легкого презрения. – Изабелла Кузнецова. Ее трудно назвать партнером или конкурентом. Она светская львица. Хозяйка салона, где собирается бомонд. Информационный брокер. Борис иногда с ней консультировался по вопросам репутации, она знала все сплетни. Но она же их и распускала. После одного из таких слухов, порочащих нашу семью, Борис пригрозил ей разборками. У нее длинный язык и, как поговаривают, связи в очень сомнительных кругах.

Он откинулся на спинку дивана, исчерпав список.

– Вот главные подозреваемые, если исключить… – он не договорил, но было ясно, что он имеет в виду Софью.

Мария закрыла блокнот. Перед ней вырисовывалась карта возможных мотивов: месть конкурента, сведение старых счетов, конфликт с партнером или удар из мира сплетен и интриг. Каждый путь нужно было проверить.

– Спасибо, Егор. Это очень поможет.

– Найдите того, кто это сделал, – повторил он, и в его глазах снова вспыхнула та же неугасимая боль. – Неважно, кто это. Я должен знать.

Выйдя из кафе, Мария достала телефон. Первым в списке стояло имя Изабеллы Кузнецовой. Та, кто торгует информацией, часто знает больше всех. И иногда, ради новой порции сплетен, может проговориться о чем-то действительно важном.] Встреча с Ильей Марченко была назначена в его офисе, расположенном на последнем этаже одного из самых пафосных бизнес-центров города. Вид из панорамных окон должен был внушать трепет, но Марию больше интересовал вид изнутри – на самого хозяина кабинета.

Марченко оказался полной противоположностью Борису Тимирязеву. Где Борис, судя по описаниям, был харизматичным и порывистым, Марченко был тучным, медлительным, с заплывшими глазками-щелочками, в которых, однако, светился острый, оценивающий ум. Он не встал, чтобы поприветствовать Марию, лишь жестом пригласил ее сесть в кожаное кресло напротив своего массивного стола.

– Ну, детектив Покровская, – начал он, его голос был густым и слегка сиплым. – Егор Тимирязев нанял вас, чтобы найти убийцу брата. И вы приперлись ко мне. Логично. Все знают, что мы с Борисом были как кошка с собакой.

Он откинулся на спинку кресла, сложив руки на животе.

– Я вас разочарую. Я его не убивал.

– Я ни в чем не обвиняю, господин Марченко, – спокойно ответила Мария. – Я просто собираю информацию. Вы были его главным конкурентом.

– Конкурентом? – Марченко фыркнул. – Он был разрушителем. Безбашенным гонщиком, который несся, не разбирая дороги. Да, у нас были конфликты. Да, я его не любил. Но его смерть… – он неожиданно поморщился, и его лицо исказила искренняя досада, – его смерть принесла мне одни убытки.

Мария насторожилась.

– Какие убытки?

– Вы не в курсе? – он с насмешкой посмотрел на нее. – Крупнейшая сделка по слиянию наших логистических активов. Мы бились над ней полгода. Дошли до финальной стадии. Все было готово к подписанию. И тут это. Со смертью Бориса все рухнуло в одночасье. Его доля заморожена, наследственные дела, Егор, который не вникал в операционное управление. Сделка сорвана. Я потерял десятки миллионов. Возможно, больше.

Он нервно постучал пальцами по столу.

– Так что, детектив, если бы я хотел его убрать, я бы сделал это после подписания документов, а не до. Это идиотизм. А я, простите за нескромность, не идиот.

Его аргумент был железным. Убийство Бориса накануне выгодной сделки было экономическим самоубийством для Марченко.

– Вы не знаете, у кого еще могли быть столь веские причины навредить Борису? – спросила Мария, чувствуя, что эта нитка обрывается.

Марченко на мгновение задумался, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на злорадство.

– Спросите у его милой супруги. Или у его бывшего приятеля, Зимина. Говорят, Сашка совсем с катушек съехал после того, как Борис его кинул. А у обиженных алкоголиков, как известно, длинные руки.

Вердикт был очевиден: Илья Марченко был чист. Его мотив был обратны, ему был нужен живой Борис. Убийство лишило его огромных денег. Оставались Зимин, Костомаров и загадочная Изабелла Кузнецова. И, конечно, главная загадка – Софья. Но теперь у Марии появилась новая мысль. А что, если убийство и не было связано с бизнесом напрямую? Что, если это была личная месть, которая случайно разрушила и деловые планы? Мария не спешила уходить. Аргумент Марченко был веским, но что-то в его поведении заставляло ее задержаться. Не нервное постукивание, а скорее… подобострастная готовность выдать всю информацию.

– Вы сказали – «разрушитель». Что вы имели в виду? – уточнила она, возвращаясь к его же словам.

Марченко на мгновение сжал губы, будто взвешивая, стоит ли говорить.

– Борис играл по своим правилам. Он не просто переманивал клиентов. Он рыл под конкурентов, искал компромат, давил на слабые места.

Он посмотрел на Марию оценивающе.

– Вы же детектив. Вы должны понимать. У него была целая коллекция «скелетов в шкафу» на половину нашего бизнес-сообщества. В том числе, – он многозначительно хмыкнул, – и на некоторых своих партнеров.

– Например? – мягко настаивала Мария.

– Например, Всеволод Костомаров, – Марченко откровенно ухмыльнулся. – Ваш следующий визит, я полагаю? Милейший человек. Семьянин. Обожал свою жену. А Борис, говорят, пару лет назад устроил ей «случайную» встречу в приватном клубе. Очень приватном. С очень молодым танцором. Фотографии, к счастью для Костомарова, не разошлись, но осадочек, как говорится, остался. И рычаг давления тоже.

Это было уже интереснее. Конфликт амбиций мог быть прикрытием для личной ненависти.

– А Зимин? Александр Зимин?

– Сашка? – Марченко махнул рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи. – Он сам виноват. Надо было зубы показывать, а он скулил. Борис его раздавил, как таракана. Но чтобы убить. Нет. У Сашки кишков не хватит. Он теперь бухает и ноет в барах о несправедливости.

– И последнее… Изабелла Кузнецова.

Имя Изабеллы заставило Марченко непроизвольно сморщиться, будто от неприятного запаха.

– Эта особа, – он с трудом подбирал слова, – Знает слишком много. И любит болтать. Борис как-то пригрозил заткнуть ей рот. Навсегда. После того как она пустила сплетню о его нетрадиционных предпочтениях. Это была ложь, конечно, Борис как раз был большим любителем женщин. Но его это взбесило. Думаю, Изабелла могла его бояться по-настоящему.

Мария кивнула, мысленно отмечая: Костомаров личная месть, Зимин маловероятен, Кузнецова – страх разоблачения.

– Вы были очень откровенны, Марченко. Почему?

Марченко тяжело вздохнул, и его лицо стало серьезным.

– Потому что я хочу стабильности. С Борисом было сложно, но правила игры были понятны. Теперь вакуум. Неизвестность. Кто встанет на его место? Егор? . Или его вдова, которая, как я слышал, не так проста, как кажется? Я не знаю. Но пока убийца Бориса на свободе, никто не может чувствовать себя в безопасности. В том числе и я. Так что, детектив, – он снова откинулся в кресле, – Ловите этого психопата. Ради общего спокойствия.

Выйдя из офиса Марченко, Мария поняла, что картина стала еще сложнее. Борис Тимирязев был не просто жертвой. Он был манипулятором, шантажистом и игроком, который нажил себе множество врагов, каждый из которых мог желать ему смерти. И теперь ей предстояло выяснить, чья ненависть или страх перешли ту самую роковую грань.

Глава седьмая

Изабелла Кузнецова взяла трубку практически мгновенно, будто ждала звонка. Голос у нее был низким, немного с хрипотцой, и говорила она с растяжкой, в каждой фразе сквозили томность и уверенность в собственной неотразимости.

– Мария Покровская? Частный детектив? Как интригующе! – она рассмеялась, и смех ее напоминал звон хрусталя. – Конечно, милая, я вся во внимании. Вы хотите поговорить о бедном Борисе? Ужасная история. Просто кошмар.