Швфлямчег Опрстуф изучает моновидовую биосферу

Ника Варназова

Швфлямчег Опрстуф изучает моновидовую биосферу

Швфлямчег Опрстуф изучает моновидовую биосферу

Глава I

Швфлямчег Опрстуф был самым спокойным человеком в мире. Спокойствие это, по его же утверждениям, целиком и полностью проистекало из рациональности: он не горячился, не переживал и не суетился вот уже семьдесят лет из прожитых семидесяти шести. Многие назвали бы Швфлямчега холодным, равнодушным и ленивым типом, но это было не так. Господин Опрстуф определённо не мог считаться холодным – температура его тела никогда не опускалась ниже тридцати семи градусов по Цельсию, равнодушным его нельзя было назвать в силу отсутствия у Швфлямчега души как таковой, а его нежелание тратить энергию на ненужные занятия посчитал бы ленью лишь полный дурак. К сожалению, полными дураками оказались все вокруг. Швфлямчег, вопреки сложившейся репутации, не был бесчувственным и не имел никаких психических заболеваний. Он просто всегда сохранял спокойствие. Спокойнее был разве что его брат-близнец Двгблямчег Опрстуф, который не переживал и не суетился все семьдесят шесть лет, но исключительно потому, что умер во младенчестве.

Путь рациональности, которому Швфлямчег следовал с раннего детства, привёл его к единственному подходящему занятию – научной деятельности. Господин Опрстуф в свои семьдесят шесть был видным учёным, а таким стремительным прогрессом мог похвастаться не каждый юноша, ещё не отметивший столетия. Достигнув возраста ПЮС – полной юридической самостоятельности, которая наступала в пятьдесят – Швфлямчег поступил в университет, проучился в нём всего лишь четырнадцать лет, что было рекордно коротким сроком обучения за последние три века, и сразу же оказал честь Центральному научно-исследовательскому институту, заняв должность ведущего научного сотрудника.

Помимо извечного спокойствия, у господина Опрстуфа была ещё одна яркая черта – он никогда не выходил из дома без галстука-бабочки. Любовь к этим галстукам также проистекала из одной лишь рациональности – они добавляли солидности и возраста Швфлямчегу, ведь тот, мягко говоря, не вышел ростом. Огромная голова в форме повернутого острым концом вниз яйца делала его похожим на ребёнка, увеличенного раза в три, что уж говорить о коротких ногах, которыми он перебирал с неуклюжестью малыша, недавно научившегося ходить. Но галстук-бабочка и громоздкая шляпа (головные уборы средних размеров просто не налезали на его череп) определённо сглаживали это впечатление.

Сегодня у Швфлямчега вышла накладка – он опаздывал на работу, так как его домашний робот-ассистент (не самая древняя, между прочим, модель ДомоБота, хоть и устаревшая поколений так на двадцать) по ошибке вместо того, чтобы выстирать и выгладить галстуки-бабочки, решил заказать ему крылья бабочки для маленьких принцесс и принцев. Швфлямчег, в силу своей вечной невозмутимости, совсем не удивился, когда ДомоБот подъехал к нему, держа на вытянутом манипуляторе золотисто-розовые сверкающие крылышки.

– Боюсь, это не подойдёт к моему костюму, – сказал он. – Мне нужен галстук-бабочка.

– Конечно! – радостно ответил ДомоБот, с ловкостью, улучшенной в новых моделях, складывая крылья и упаковывая их в задний ящик своего компактного корпуса. – Я сейчас же закажу вам коллекцию засушенных галлообразующих бабочек, если такие существуют.

– Неверно. Мне нужен галстук-бабочка, – повторил Швфлямчег.

– Вот список галльских имён, происходящих от слова «Бабочка»…

Стало ясно, что экономная, на первый взгляд, покупка робота с искусственным интеллектом двухсотлетней давности, да ещё и без подписки «КИ 170+» – вещь, себя не оправдывающая. Господин Опрстуф махнул рукой и позвонил своему другу Вапролду Длорпаву, который работал в том же институте, но в сфере физики, а не биологии. Вапролд был старше Швфлямчега всего на тринадцать лет, однако намного выше, пропорциональнее, несколько тоньше и куда беспокойнее.

– Где тебя черти носят? – заорал господин Длорпав, даже не пожелав доброго утра. – У нас появился новый ПРОЛАЗ!

Сообщение о некорректной работе ДомоБота и случившимся из-за этого досадном инциденте привело Вапролда в ярость.

– Ты издеваешься? Забудь о своём проклятом галстуке и приезжай немедленно!

– Я буду через полчаса, но для экономии времени тебе следует встретить меня у входа, иначе охрана не пропустит меня одного.

– С чего бы это?

– Из-за моего роста и внешности, разумеется.

– Чушь собачья! – фыркнул Вапролд и повесил трубку.

Швфлямчег спрятал телефон в карман и пожал плечами. Наказав ДомоБоту отправить себя обратно в магазин с уведомлением о негативном опыте, он сам вызвал себе такси во избежание новых ошибок. Перед уходом господин Опрстуф наскоро сопоставил возможный ущерб от двух вариантов: взять нестиранный галстук и пройти в институт без задержек или следовать первоначальному плану и идти без галстука. Второй вариант представлялся более проблемным, однако Швфлямчег быстро сделал выбор в его пользу, движимый веской причиной: он не хотел надевать нестиранное.

Такси – кругленькая трёхместная машина ярко-синего цвета – прибыло через две с половиной минуты.

Швфлямчег сел и вытянул перед собой руки, позволив автоматическому ремню пристегнуть его к сидению. После того, как щёлкнул замок, он принял удобную позу.

– В Центральный НИИ? – уточнил таксист.

Господин Опрстуф кивнул. Таксист нажал на кнопку, и на панели загорелись датчики. Автомобиль оценил своё положение в пространстве, подал сигнал о начале движения и поехал. Водитель откинулся на спинку кресла, скучающе поглядывая то на маршрут, отображённый на дисплее, то на дорогу.

– Замечательно как, а? – хмыкнул он, указав на экран. – Они теперь оценивают вероятность проведения ремонтных работ на дороге на неделю вперёд.

– Кто?

– Автомобили.

– Бесполезная функция.

Таксист обиженно повёл плечами, однако возражать не стал. Некоторое время они ехали в молчании. Швфлямчег наблюдал за медитативно ползущими назад зданиями, которые постепенно меняли цвет, переходя одно в другое: сперва белое, потом желтоватое, потом какого-то бледно-лимонного оттенка, затем уже что-то ближе к салатовому тону, дальше нежно-зелёное, светло-бирюзовое, голубое… Формы их оставались одинаковыми. На этом проспекте все здания были похожи друг на друга и не отличались даже количеством этажей. Похожие колонны главных входов, большие окна, массивные балконы. Только барельефы на фронтонах изображали разные сцены, которыми Швфлямчег никогда не интересовался, а потому не обращал на их детали никакого внимания. Это был так называемый «пастельный квартал», сконструированный таким образом, чтобы не вызывать сенсорной перегрузки у людей, едущих на работу. Именно через него проходили почти все дороги к «стеклянному кварталу», где располагались гигантские бизнес-центры и, конечно же, Центральный НИИ.

– А зачем вам в НИИ? – снова заговорил водитель, беспокойно ёрзая, будто ему было некомфортно в тишине. – Экскурсия какая-то?

– Я там работаю.

– Не может быть! Сколько вам лет?

– Семьдесят шесть.

Водитель фыркнул и тряхнул головой, а изумление на его лице сменилось насмешливостью. Он явно не поверил в слова Швфлямчега.

– И что же вы там делаете, юный доктор наук?

– Я не доктор, а магистр, – спокойно поправил его господин Опрстуф. – Но смею надеяться, сегодняшний ПРОЛАЗ даст мне материал для диссертации.

– ПРОЛАЗ… – повторил таксист, задумчиво потерев подбородок. – Напомните-ка, что это такое? Портал какой-то?

– «Пространственно-разломное образование локальной аномальной запутанности», – расшифровал Швфлямчег. – По сути, обычная червоточина. Одна из тех, что возникают в нашем мини-коллайдере, только не микроскопическая и живущая долю секунды, а крупная и стабильная.

– Ах, точно, точно! Они ведь ещё образовались из-за сбоя вашего ИИ? Который должен был следить за безопасностью?

– Именно так. Теперь червоточины начали возникать вне коллайдера по всей лаборатории.

– И вы изучаете то, что находится за ними?

– Да, – коротко ответил Швфлямчег и вернулся к равнодушному наблюдению за цветом строений.

Таксист молчать не желал. Он снова поёрзал, постучал по дисплею, взглянул на датчик вероятности выбегания животных на дорогу и опять обратился к Швфлямчегу:

– Читали «Памятник Никому»?

– Нет, – качнул головой господин Опрстуф. – У меня нет времени на художественную литературу.

– Да что там времени-то? – вздохнул таксист. – Я вот вчера прочитал. Пять минут ушло. Книга тяжёлая, глубокая – мой НейроБот обрабатывал её чуть ли не всё утро. Я даже первый пересказ не понял.

Швфлямчег пожал плечами.

– Не люблю доверяться оценке ИИ без возможности проверить данные. А тратить часы на чтение оригинала считаю нерациональным.

– Оригинала? – водитель даже повернулся к нему. – Ужас какой! Не понимаю эту древнюю привычку. Ну, литературоведы какие-нибудь, наверное, и читают книги построчно, а нам, обычным читателям, и пересказа хватит. Да как понять, что хотел сказать автор? Без комментариев НейроБота во всех этих скрытых смыслах не разобраться. Вот «Памятник Никому», оказывается, о вымирании искусства. Там показано общество, которое уже давно не создавало ничего великого. И тут появляется поистине гениальная книга. Настолько гениальная, что её автору решают воздвигнуть памятник. А в итоге оказывается, что её написал ИИ, а не человек. Вот и выходит – памятник никому. Как завернули, а? НейроБот сказал, что это очень сильный поворот, обличающий культурную деградацию общества и обесценивание творчества на фоне развития искусственного интеллекта. Мне кажется, этой книге надо дать какую-нибудь премию! Что думаете?

Господин Опрстуф притворился спящим. Таксист подождал, посопел, побарабанил пальцами по дисплею, да так ничего и не дождался. Впрочем, разговор в любом случае подошёл бы к концу, потому что автомобиль подъехал к зданию Центрального научно-исследовательского института.

Ремень щёлкнул, дверь открылась, и Швфлямчег выбрался из машины. Перед ним возвышался вытянутый гигант, похожий на искривлённый панцирь черепахи, который покрывала мозаика зеркальных пластин и солнечных батарей. Господин Опрстуф направился ко входу и остановился перед НейроСторожем – синим шаром со встроенным сканером сетчатки и продвинутой системой распознавания лиц. НейроСторож пискнул и посветил на лицо Швфлямчега.

– Я распознал вашу личность, – сообщил он приятным мужским голосом. – Швфлямчег Опрстуф, биолог. Но я не могу вас пропустить. Оценочный анализ показал, что с вами что-то не так. Нужно подтверждение человека. Вызываю сотрудников кафедры молекулярной биологии и генетики. Присядьте на стул. К вашим услугам научно-популярные журналы и фруктовые леденцы.

Швфлямчег не обратил никакого внимания на журналы, но от леденцов не отказался: продезинфицировал руки и положил в рот красный, со вкусом малины.

– Сотрудники кафедры молекулярной биологии и генетики находятся на срочном совещании, – отчитался НейроСторож. – Вызываю сотрудников кафедры ботаники и зоологии.

Но и кафедра ботаники и зоологии оказалась всем составом на совещании. НейроСторож пробовал связаться с кафедрой экологии, с кафедрой человеческой физиологии, с кафедрой нанобиотехнологии, потом переключился на физиков и вызывал оптиков, ядерщиков, радиотехников, но никто не отвечал. Он перешёл на программистов, не добился ответа и от них, и вновь начал обзванивать всех по кругу, одновременно рассылая просьбу и геологам, и химикам, и даже уборщикам. Швфлямчег ждал, посасывая леденцы. Наконец НейроСторож радостно объявил:

– Скоро подойдёт Ячсмит Бю, чтобы подтвердить вашу личность.

Минуты через четыре Ячсмит, невысокая черноволосая девушка с вечно ссутуленными плечами, подошла к контрольно-пропускному пункту. Когда она посмотрела на Швфлямчега, её брови удивлённо поползли вверх.

– Опрстуф? Без бабочки?

– К сожалению, без неё, – кивнул тот.

– Пропускай, – обратилась Ячсмит к НейроСторожу. – Это действительно он.

– Я понял, вся проблема была в отсутствии привычного предмета одежды, вносящего значительный вклад в восприятие целостного образа. Пропускаю.

Швфлямчег поспешил пройти в открывшуюся дверь. Торопливыми шагами они направились ко входу в здание через небольшой двор с маленькими, аккуратными клумбами.

– И почему тебя угораздило именно сегодня? – недовольно проворчала Бю, вряд ли надеясь получить подробный отчёт о произошедшем, и тут же переменила тон. – Этот ПРОЛАЗ просто невероятный! Мы уже послали туда несколько дронов НаучБота. И угадай, что?

– Там есть жизнь? – предположил Швфлямчег.

– Именно! И не просто жизнь, а высокоразвитая! Не хочу строить догадки заранее, но… очень может быть, мы найдём разумных существ!

– Замечательно. Очень может быть, я скоро стану доктором наук.

Сейчас, когда наука почти достигла фазы плато, и все новые открытия казались слишком мелкими для того, чтобы послужить темой для диссертации, было довольно сложно получить учёную степень. Но ПРОЛАЗы, проходы в неизвестные миры, дали надежду всем учёным Центрального НИИ.

Двери беззвучно разъехались перед Швфлямчегом и Ячсмит, пропустив их в просторный холл, в центре которого тихо журчал фонтан. Полукруглый потолок, незаметно переходящий в стены, переливался бирюзовым перламутровым блеском, а пол был начищен до такой степени, что казался почти зеркальным. Лифт как раз стоял на первом этаже. Не прошло и минуты, как Швфлямчег и Ячсмит оказались на седьмом этаже, где и проходило совещание. Они тихо проскользнули в помещение.

– Господин Опрстуф, желаете войти в состав исследовательской группы? – сходу спросила председатель собрания, не успел тот сесть на стул.

– Желаю.

– Превосходно. Значит, отправляются господин Опрстуф, биолог, господин Длорпав, физик, госпожа Гнекуц, химик, и госпожа Бю, этолог, член биоэтической комиссии. Подготовьте снаряжение и необходимое количество модулей НаучБота. Заседание объявляю закрытым.

Швфлямчег, так и не присевший, первым направился к выходу. Уже в коридоре к нему подлетел Вапролд, чем-то крайне возмущённый, и подхватил под руку, стремительно увлекая вперёд. Его вытянутое лицо так и горело от злости.

– Посмотрите на него! Опоздал, посчитав бабочку важнее работы, но всё равно получил место в экспедиции! Знаешь, сколько я уговаривал эту старую гадину, чтобы она выбрала меня?

За спиной кашлянули.

– Непозволительная грубость, – негромко сказала Ячсмит, не без труда догнав длинноногого Вапролда. – На первый раз я закрою глаза, но если снова услышу подобные высказывания, вынуждена буду сообщить об этом в отдел предупреждения токсичности.

Господин Длорпав покраснел ещё сильнее. Потом позеленел. Потом приобрёл синеватый оттенок.

– Прошу прощения, Ячсмит, – наконец процедил он сквозь зубы.

Бю хмыкнула и замедлила шаг, оставшись где-то позади.

***

В десять часов двадцать три минуты НаучБот обработал сигналы от модулей-зондов. Огромные мониторы, высотой почти достигающие потолка, тут же загорелись, и учёные, в волнении ожидающие результатов, бросились к ним. ПРОЛАЗ, закрытый от них переносными экранами и цепью оградительных модулей НейроСторожа, потрескивал, периодически плевался искрами, которые гасли, не долетая до пола и почему-то испускали запах поджаренного зефира.

– Жизнь на основе углерода. Атмосфера пригодна для дыхания! – шёпотом сообщил кто-то. – Повышенная влажность, незначительно повышенное содержание азота, углекислого газа и кислорода, но, в целом, дышать можно без опасений.

Швфлямчег, Вапролд, Гнекуц и Ячсмит уже стояли, ожидая, когда НаучБот примет решение о возможности пройти в ПРОЛАЗ. Все четверо были в защитных костюмах из тонкой, но чрезвычайно плотно прилегающей к телу термоткани, спасающей и от холода, и от жары, и от некоторых повреждений. Поверх костюмов они надели обычную одежду, заменив лишь обувь на специальную, подходящую для прогулок по болотам, прыгания по камням, лазания по горам и прочих движений, которых, по мнению Швфлямчега, следовало всеми силами избегать. У каждого за спиной – по небольшой сумке с самым необходимым: аптечкой, небольшим запасом воды и батончиками – заменителями пищи. На левой руке – по браслету с тревожной кнопкой. Позади выстроились исследовательские модули НаучБота: летающие, бегающие, копающие, плавающие; каждый был оборудован новейшими системами анализа, а центральный модуль – большой светло-серый шар на почти насекомьих ножках, только гораздо более прочных, неподвижно встал между Вапролдом и Гнекуц. Ячсмит что-то быстро печатала на планшете, а рядом с ней покачивался на таких же ножках, как у НаучБота, корпоративный НейроБот, выделенный в помощь экспедиции, чтобы облегчить коммуникацию внутри группы и оказывать моральную поддержку каждому из её членов.

Вапролд наклонился к госпоже Гнекуц, бледной, довольно плотно сложенной молодой женщине лет ста – ста десяти. Рот господина Длорпава кривился непонятным образом: левый уголок был насмешливо приподнят, а правый в отвращении опущен. Господин Длорпав не любил химиков.

– Простите, позабыл ваше имя…

– Орпа, – шёпотом ответила та, не отводя взгляда от экрана, закрывающего ПРОЛАЗ.

Ладонь Вапролда, протянутая для рукопожатия, в которое он собирался вложить всё своё чувство превосходства над сотрудниками кафедры химии, так и осталась висеть в воздухе – Орпа её не заметила.

Ячсмит нервно барабанила пальцами по уже погасшему планшету, глядя то на защитный экран, то на своих спутников, то на спокойных роботов.

– Проход разрешён! – сообщил динамик на потолке. – Пожалуйста, соблюдайте предельную осторожность. Напоминаю, что поспешное отправление людей в неисследованный мир может быть чрезвычайно опасно. Рекомендация: использовать ИИ-пилотируемые модули…

Кто-то выключил динамик.

– А то ИИ отправлять не опасно, – проворчал Длорпав, с презрением и даже некоторой брезгливостью покосившись на центральный модуль НаучБота. – Доверили уже один раз коллайдер – и вот он, результат: огромные червоточины где попало…

Никто, кроме членов группы, его не услышал, но и те не отреагировали.

– Удачи! Счастливого пути! – раздались голоса.

Четверо почти одновременно шагнули вперёд, однако были вынуждены выстроиться в очередь перед турникетом НейроСторожа. На крупном дисплее турникета высветилось соглашение страниц так на двадцать. Вапролд, подошедший первым, стремительно промотал все страницы со скоростью, не позволяющей прочитать и одной буквы, и раздражённо стукнул пальцем по квадратику рядом со словами «Я согласен с условиями пространственно-разломного перемещения и принимаю все риски, с ним связанные». Едва господин Длорпав прошёл через турникет, Швфлямчег повторил то же действие с той же скоростью и вслед за ним оказался по ту сторону ограждения. Не задерживаясь, прошла Гнекуц. После они не менее десяти минут ожидали, когда Ячсмит закончит чтение. Она внимательно вглядывалась в дисплей, беззвучно шевеля губами, чем неимоверно бесила Вапролда, который сопел, хмыкал, притоптывал, похрустывал пальцами, дёргал себя за торчащие волосы и щелчками длинных пальцев смахивал пылинки то со своей одежды, то с одежды Швфлямчега. Наконец Ячсмит прошла через турникет, и группа двинулась к ПРОЛАЗу. Господин Длорпав на секунду застыл, будто сомневаясь, но сразу же тряхнул головой и решительно шагнул в червоточину. ПРОЛАЗ плюнул искрами, словно подавился им, завонял жжёным сахаром и вновь стабилизировался. Швфлямчег натянул защитные очки, как того требовала техника безопасности. Один шаг – и он прошёл через разлом, второй – и уткнулся прямо в спину Вапролда. Тот поспешил отойти, чтобы не создавать затор у ПРОЛАЗА.

Господин Опрстуф огляделся вокруг. Небо отдавало бирюзой, казалось низким и тяжёлым; по нему медленно плыли крупные, плотные кучевые облака, почти не меняясь в форме. Швфлямчег не заинтересовался небом, в отличие от госпожи Гнекуц, которая, приоткрыв рот, уставилась наверх. Господин Опрстуф, лишь мельком оценив цвет неба и убедившись в отсутствии летающих форм жизни, по крайней мере, в зоне видимости, обратил внимание на то, что находилось на земле. Почва казалась нормальной и по внешнему виду, и по составу, который любезно вывел на экран один из модулей НаучБота. Трава здесь не росла, зато обнаружились странные, похожие то ли на грибы, то ли на водные растения, зачем-то перебравшиеся на сушу, хреновины (так выразился господин Длорпав, необдуманно потыкав одну из них пальцем). Это были широкие, от полуметра в диаметре, зелёного цвета пластины, крепящиеся на тонких уходящих в землю ножках. На ощупь они напоминали студенистое тело улитки.

Модуль НаучБота взял мазок с поверхности пластины и тихонько зажужжал.

– Состав органический, – объявил он спустя четверть минуты и завис.

– Превосходно, – проворчал Вапролд. – И это штука ценой, как стоэтажный дом… А тут мрачненько как-то, а? Есть ощущение, что нами скоро пообедают. Или позавтракают. Какое тут время дня, интересно?

Местность, где открылся ПРОЛАЗ, была холмистой. Над порослью зелёных пластин возвышался крутой склон, на котором расположились скопления неизвестного желеобразного вещества. Это вещество было полупрозрачным, с багряным оттенком, а в его толще виднелись чем-то заполненные пузырьки. Вдалеке виднелось нечто, похожее на лес, но разглядеть его с такого расстояния было сложно.

– Расскажи, что там с первыми посланными сюда дронами, – приказала Орпа центральному модулю НаучБота.

Тот мигнул синим огоньком, показывая, что работает исправно, и заговорил:

– Двадцать три исследовательских модуля были запущены три часа и двадцать девять минут назад. Контакт с плавающим модулем Е-4054 потерян. Вероятно, он повреждён. Причина неизвестна. Остальные двадцать два продолжают работу.

– Похоже, машинку нашу кто-то сожрал, – хмыкнул Длорпав, потирая руки с таким видом, будто эта ситуация доставляла ему удовольствие. – Что же готовит нам этот мир? Если здесь я не соберу гарем синекожих пышненьких красоток и не прокачусь на хищном ящере, а потом его же не пущу на котлеты, то попросту отказываюсь участвовать в экспедиции!

– Что по формам жизни? – Ячсмит перебила его. Обратилась она к НаучБоту, но её взгляд, полный скрытого, замаскированного под строгость презрения, был устремлён на Вапролда.

– Удалось взять материал на биопсию у шестнадцати организмов. Клетки демонстрируют высокую степень гомологии с земными эукариотами. Обнаружены аналогичные земным формы нуклеиновых кислот и белковых соединений. Секвенирование геномов запущено. Предварительное завершение – через два стандартных часа.

– Хватит нудеть! Сокращай предложения! – прикрикнул Вапролд.

Вышло у него так громко, что госпожа Гнекуц, и без того напряжённая, от испуга подпрыгнула на месте и едва не хлопнула по тревожной кнопке. Господин Длорпав сперва втянул голову в плечи, а потом почему-то разозлился и так жгуче взглянул на Орпу, что та почти инстинктивно попятилась к НейроБоту.

– И какого чёрта это было? – шёпотом поинтересовалась она, наклонившись к белому шару с кошачьей мордочкой на экране.

– Орпа, – мягким женским голосом ответил НейроБот, – Вапролд сейчас явно испытывает стресс. Его громкий окрик – это способ выплеснуть напряжение, а за агрессивным выражением лица скрывается смущение из-за собственной несдержанности.

Вапролд одарил гневным взглядом и НейроБота. Тут между господином Длорпавом и госпожой Гнекуц, которой НейроБот протянул манипулятор в виде ладони, чтобы морально поддержать, вклинилась Ячсмит.

– Коллеги! Давайте сохранять уважительный тон! Если вы начнёте ссориться, нам придётся экстренно прервать важную миссию. НаучБот?

– Слушаю, – отозвался серый шар.

– Оцени эмоционально-волевую пригодность членов команды.

НаучБот немного подумал своими электронными мозгами и бодро заговорил:

– Оценка ЭВП с учётом поправочных коэффициентов общей эмоциональной напряжённости успешно произведена. Госпожа Бю— восемьдесят баллов эмоциональной пригодности и девяносто один балл волевой пригодности. Господин Опрстуф – сто баллов эмоциональной пригодности и девяносто четыре балла волевой пригодности. Госпожа Гнекуц – семьдесят два балла эмоциональной пригодности и восемьдесят пять баллов волевой пригодности. Господин Длорпав – шестьдесят шесть баллов эмоциональной пригодности и шестьдесят девять баллов волевой пригодности. Обратите внимание, что значение ниже шестидесяти пяти баллов по каждой шкале считается нежелательным.

Ячсмит быстро пробежала глазами формулу ЭВП на планшете, подключённом к НаучБоту, убедилась в правильности значений коэффициентов стрессовой среды и общей неопределённости, затем перевела взгляд на господина Длорпава.

– Вапролд, ваши баллы близки к нижнему значению. Я надеюсь, что вы постараетесь повысить их, иначе экспедиция окажется под угрозой.