В час, когда замурлычет кот…

Анна Леденцовская

В час, когда замурлычет кот…

Глава 1

Сидя за столом в своей небольшой комнатушке, Верочка с недоумением читала странные строчки, появившиеся на экране старенького ноутбука.

«В час, когда замурлычет кот и позабытое божество откроет глаза в ином мире, дитя света от тьмы, возвращенное отцу смертной женщиной, обретет счастье и одарит спасительницу».

– Бред какой-то… И это на запрос про детский стишок для праздника?

Вера Дмитриевна в ступоре снова пробежала глазами по написанному, морща лоб и даже не подозревая, что виновники всего этого прячутся сейчас у нее под окнами в наползающих на двор сумерках. У подъезда, под густым кустом, на котором буквально несколько дней назад появились первые клейкие зеленые листики, притаилась ничем не примечательная парочка.

У любого, кто их заметил бы, они не вызвали бы никакого подозрения. Разве странно, что маленькая девочка, вообразив, будто куст – это домик, играет там со своим котенком? Разве что котик с виду был явно не домашний, тощий, бело-рыжий и весь какой-то замурзанный. Девчушка в красной курточке тоже была не очень-то чистой. Возможно, потому, что она ловила свою пушистую добычу, чтобы поиграть, а поймав и крепко прижав к себе, теперь что-то объясняла нервно мотавшему тонким облезлым хвостиком кошаку.

При этом девочка то и дело поглядывала на одно из светящихся окон второго этажа ветхой деревянной двухэтажки, которую городские власти никак не желали отправить под снос. Расселять этот коммунальный барак, покосившийся на подгнивших сваях, местным чинушам казалось изрядным расточительством для городского бюджета. Ведь, как известно, экономия бюджетных средств – это прямая дорога к внушительным премиям административного аппарата к концу года.

– Думаешь, она уже прочла? Что она делает? – взволнованно шептала девочка своему рыжему приятелю, машинально почесывая его за ухом.

Мелкий блохастик забился в ее руках, выворачиваясь ужом и маша тощими лапами с выпущенными коготками.

– Немедленно прекрати меня тискать! Мы так не договаривались, – зашипел он в ответ, плюхаясь из рук малышки на траву и дугой выгибая взъерошенную спину. – Прочитала, теперь ругается про себя, что где-то ее железяка болячку подхватила. Тычет в кнопки. Давай уже, пошли! Куда?! На руки меня бери, да не вздумай опять гладить! – Крошечный звереныш одним прыжком заскочил в подставленные руки и ткнул лапой в подъездную дверь. – Сюда – и сразу на второй этаж. Квартира напротив лестницы, нижний звонок, нажать два раза. Смотри не перепутай!

С котенком на руках девочка вылезла из-под куста. Она настороженно оглядела безлюдный двор с парой припаркованных машин, загаженной голубями и семечковой шелухой скамейкой и ржавой металлической горкой у песочницы на детской площадке, а потом торопливо шагнула к дому.

На скрипучей, рассохшейся двери домофона, конечно, не было, как и освещения в подъездном нутре старой развалины, противно пахнущем гнилью и сыростью. Лестницу озарял лишь тусклый уличный свет из потрескавшегося грязного окна. Прислушиваясь в полумраке и вздрагивая от скрипа ветхих ступеней, девочка поднялась на второй этаж и, приподнявшись на цыпочки, аккуратно нажала на пупочку звонка. Два раза, как и велел ей странный говорящий котенок.

В квартире с той стороны раздалось двойное тилибомканье, отчего палец Верочки, как раз собравшейся выключить заглючивший ноут, замер над кнопкой Escape.

Гостей Вера не ждала. Подруг, пожелавших бы посетить ее в этой убогой дыре, куда пришлось переехать после развода и раздела имущества, у нее не было, а с работы ей бы просто могли позвонить.

Звонок опять настойчиво брякнул два раза, давая понять, что некто за дверью не ошибся и, кем бы ни был неожиданный визитер, ему нужна именно она, Вера Дмитриевна Мухина.

Торопливо выключив ноут, женщина поспешила к двери, моля про себя, чтобы посетитель не нажал на звонок еще раз. Старая и вредно-ядовитая, как сколопендра, бабуся Зинаида Клавдиевна хоть и была глуховата, но могла ненароком услыхать и тоже высунуть любопытный нос в коридор. А поскольку Верочка понятия не имела, кто вдруг объявился у нее на пороге этим вечером, то любопытство коммунальной мегеры могло выйти ей боком.

– Здравствуйте, теть Вера. Можно я у вас папу подожду?

Все, что разглядела открывшая дверь женщина, – это красная курточка и растрепанные светло-русые волосы протиснувшейся мимо нее девочки лет шести. Та целенаправленно прошагала по узкому, заставленному шкафчиками коридору коммуналки и нырнула в приоткрытую дверь Вериной комнаты.

В общем-то, такие просьбы Вера Дмитриевна слышала не раз и не два, поскольку работала молодая женщина нянечкой в детском саду. Садик находился неподалеку от ее дома в просторном дворе, окруженном лет десять назад построенными девятиэтажками.

«Маша Борисова? – гадала она, закрывая дверь. – Но за ней ни разу папа не приходил, только мама. Или Катя Парамонова из подготовительной, где я два месяца Ольгу Павловну подменяла? Ее, конечно, бабушка тогда забрала, но, может, в этот раз и отец. Надо же, адрес запомнила, только почему ко мне пришла? Сегодня же выходной. Могла же к соседям…»

– Катя, а папа в курсе, что ты будешь у меня? – Вера решила, что это все же Парамонова, поскольку всех детишек из своей постоянной группы она знала, а Катю из той, где была заменой, помнила смутно. Она вошла в комнату и буквально застыла в ужасе.

Девочка стояла в центре помещения, держа в руках и прижимаясь лбом к грязному, явно беспризорному котенку с клочковатой рыже-белой шерстью, и что-то шептала.

– Теперь в курсе. – Малышка и кот повернулись к Вере одновременно. – Он скоро придет и заберет нас. Всех нас.

Молодой женщине показалось, что у обоих чуть светятся желтовато-зеленым глаза, а котенок еще и нагло ухмыляется в усы.

– Только я не Катя. Меня зовут Хиль, Хильденика Полесская. Это мамин род, а про папин мне няня сказать не успела.

Девочку с таким странным именем Верочка припомнить не могла, зато слух зацепило привычное «няня».

– Ольга Павловна? Ты в их группе новенькая? – поспешила она задать вопрос, с содроганием осматривая рыже-белого котенка в руках малышки.

Котов Вера Дмитриевна обожала и периодически подкармливала во дворе, хотя и осознавала, что это неправильно и негигиенично. Однако она даже думать не хотела, что устроит старуха Клавдиевна, если проведает о попавшем к ним в квартиру звере, да еще явно не домашнем, а самом что ни на есть подвальном экземпляре, наверняка кишащем паразитами. Как минимум месяц мытья с хлоркой всей квартиры Вере обеспечен.

Девочка молчала, словно прислушиваясь к тихонько мяукавшему коту, и Верочка, не дождавшись ответа, решила на всякий случай предупредить малышку по поводу ее животины:

– Думаю, папа не захочет взять с вами котика. Он явно беспризорный и может быть… э-э-э… не совсем здоров.

Хиль озадаченно посмотрела на нее большими чистыми глазами, серыми с желто-зелеными крапушками. Похоже, подобная мысль девочке в голову даже не приходила.

– Я тоже себе не возьму. У моей соседки аллергия на котиков.

Вера покачала головой и покосилась на дверь, прислушавшись, не выползла ли старая мегера из своей норы. Откровенно говоря, аллергия у Зинаиды Клавдиевны была на все: на соседей, на погоду, на новости и вообще на жизнь. Смысл существования древней бабуси заключался в том, чтобы портить жизнь окружающих настолько, насколько у нее хватало сил.

– Папа точно заберет всех. Амур так сказал. – Девочка кивнула Вере на котенка. – Ему некогда будет разбираться, и так сил много уйдет.

Кот посмотрел на Верочку и подмигнул ей правым глазом, а потом скучающе зевнул, показав розовое нёбо, язык и остренькие белые зубки. Затем, вдруг насторожившись, уставился в темный угол за шкафом. Глаза его, как показалось Вере Дмитриевне, опять засветились.

Она хотела еще о чем-то спросить девочку, но тут в комнате, пару раз мигнув, погас свет.

Стало жутковато, и Вере казалось, что из темноты кто-то пристально ее разглядывает.

– Это, наверное, пробки. Дом старый, все время вылетают, – стараясь говорить спокойно, произнесла она во тьму. Хиль даже не пискнула, видимо ужасно напугавшись, ведь большинство детей обычно боятся темноты. – Сейчас я на минуточку выйду, и все включится обратно. Только фонарик найду.

Вера шагнула в сторону, где должен стоять стол, и попыталась нащупать лежащий на нем мобильник. Но почему-то стола в том направлении не обнаружилось. Она сделала еще шаг, шаря рукой.

– Это лишнее, – раздался словно бы от двери в комнату мужской голос.

«Сосед, – выдохнула про себя Вера. Никогда еще она не была рада проживающему в их квартире мужику, периодически уходящему в запой. – Вроде даже трезвый. Наверное, снова пришел занять до получки».

– Паш, это ты? Опять пробки выбило. Включи свет, – попросила она в темноту, обращаясь к мужчине.

Светло стало почти сразу, только освещала помещение не привычная люстра с абажуром из пластиковых висюлек.

На стенах вокруг горели свечи. Множество свечей в каких-то причудливых канделябрах. В их свете Вера видела висящие на стенах картины, которых, как и свечей, в ее доме никогда не было и быть не могло.

Находясь в странном ступоре и ошеломленно рассматривая необычный пейзаж, где у деревьев были сиренево-розовые листья, периферическим зрением Верочка уловила какое-то движение в свою сторону.

Она развернулась и тут увидела его…

Глава 2

Рядом со странной малышкой стоял самый настоящий скелет. Как показалось Вере, это анатомическое пособие для студентов-медиков было механическим. Наряженный в галстук-бабочку и манжеты, костлявый раскланивался и светил глазами-фонариками, что-то при этом говоря на непонятном языке. Девочка его совершенно не боялась и слушала тарабарщину с интересом.

«А может, мне чудится? Какие говорящие скелеты, картины и прочее в моей комнатушке? Хотя девочка эта, Хиль, та же самая или нет?»

Верочка пригляделась к малышке повнимательнее. Красной перепачканной курточки на той уже не имелось. Вместо нее появилось не менее грязное пальто-пелеринка из плотной жатой коричневой ткани с оборочками. На шее на бархатной ленте, завязанной бантом, висел массивный бронзовый медальон. Но в остальном это оставалась та самая девочка, что сегодня звонила ей в дверь.

– А кот, что с ним? – Вера во все глаза уставилась на резко выросшего из мелкого тощего котенка-подростка упитанного взрослого рыжего кота. – Что происх… А-а-а!..

На ее локте крепко сжалась чья-то рука и сильно потянула, заставив развернуться. От неожиданности Верочка испугалась и пронзительно закричала.

– Только нервной барышни мне тут и не хватало… – Симпатичный темноволосый мужчина средних лет чуть поморщился и щелкнул пальцами, отчего девушка замолчала против воли, а губы у нее внезапно склеило, словно суперклеем. Она могла только испуганно хлопать глазами да свободной от мужской хватки рукой ощупывать свой несчастный рот.

– Знаете, я поначалу решил, что вы, барышня, вполне адекватны. Ведь, увидев Эдуарда, вы не завопили, как сельская клуша, но, похоже… – скучающим тоном произнес мужчина, а потом, прервав фразу на середине, повернулся куда-то в сторону и велел: – Патрик, подай сюда кресла и принеси водички для дамы. Ей скоро понадобится. Видите ли, дорогуша, – снова обратился он к Вере Дмитриевне, снизойдя до пояснений, но так не соизволив отпустить ее локоть, – молчанка – очень полезная штука, но у того, на кого ее накладываешь, она вызывает сильную сухость в горле и нестерпимую жажду, когда действие магии прекратится. А мне, как вы понимаете, надо получить ответы на интересующие меня вопросы и решить, что со всеми вами делать.

Его объяснения Верочка почти не слушала, завороженно смотря, как, цокая косточками ступней по паркету, из полумрака вышел еще один скелет. Он легко, как пушинки, нес два массивных с виду кресла из резного темного дерева с мягкой обивкой из темно-синего бархата. У Веры еще в голове возник вопрос, с помощью чего держатся вместе эти гладкие белые косточки и как они двигаются, если нет мышц.

Одетый как первый, этот экземпляр поставил свою ношу рядом с ними и, сверкнув зелеными огоньками в глазах, удалился, предварительно почтительно поклонившись.

– Садитесь и постарайтесь вести себя примерно.

С такими словами незнакомец подтолкнул Веру к креслу и уселся сам, при этом поманив пальцем поближе всю остальную компанию.

Хиль подошла к нему без страха, с интересом разглядывая. Приблизившись, девочка сделала небольшой книксен – старомодное полуприседание с легким поклоном, как из исторических фильмов. Кот шел за ней, а потом вальяжно растянулся на полу у ее ног с презрительно-высокомерным выражением на морде. Что до скелета, которого хозяин этого места назвал Эдуардом, то он, процокав вслед за ними, замер за спиной своего господина.

Вцепившись в подлокотники кресла, оказавшегося на удивление удобным, Верочка внутренне немного паниковала. Но в то же время неожиданно проснувшееся в ней жгучее любопытство не давало этому чувству перерасти в банальную истерику. Она уже успела достаточно нахлебаться горестей в свои двадцать с хвостиком и выработала определенную стрессоустойчивость.

«Если я сплю и мне просто приснился сон про пришедшую ко мне девочку или я упала в темноте из-за вырубившихся пробок, ударилась и лежу в отключке, то почему бы не посмотреть, что еще интересного может выдать мое воображение?» – пыталась как-то логично размышлять она про себя. Версия была бы хороша, но окончательно признать ее верной мешало одно обстоятельство. По руке чуть выше локтя, где ее до этого крепко держал мужчина, расплывались неприятно болезненные ощущения, словно от полученного в результате ушиба синяка.

Незнакомец меж тем вел себя как какой-то злодей из фэнтези. Он сурово нахмурился, с ног до головы оглядел стоящую перед ним Хиль и вдруг с угрозой в голосе напустился на ни в чем не повинного ребенка:

– Значит, кто-то решил сыграть со мной в игру? Очень неразумно. Да еще пожертвовать тобой, девочка. Ты знаешь, что у некромантов не может быть детей? И уж тем более от светлых ведьмочек. Кто ты на самом деле и откуда у тебя мой медальон? Лучше скажи правду! – Вокруг пальцев его поднятой правой руки зловеще закружился черно-зеленоватый дым, как будто мужчина собирался показать ребенку какой-то мистический фокус.

На эти обвинительные слова про ложь щеки Хиль вспыхнули, а глаза гневно сверкнули. Девчушка решительно отстегнула от воротничка пелеринки держащую его булавку и, ни слова не говоря, вонзила ее себе в палец. Потом она прижала его к висящему на шее кругляшу, измазав медальон кровью, и с вызовом уставилась на того, кого считала отцом.

Вспыхнувший от странной штуковины зеленовато-золотистый свет с проскакивающими черными завихрениями окутал ее фигурку, озарив малейшие черточки лица и складочки на одежде. Вера Дмитриевна даже успела заметить упрямо сжатые губы, нахмуренные брови и одинокую слезу, оставившую след на по-детски пухленькой щечке решительной крошки.

Для мрачного мужика, в отличие от Верочки, вся эта странная процедура с последующей диковинной иллюминацией что-то значила. Он даже встал со своего кресла. Но совсем не затем, чтобы утешить ребенка. Присев на корточки, мужчина с улыбкой иезуита предложил Хиль еще одну проверку:

– Если ты все же моя дочь, что, как я сказал, не может быть правдой, то, вероятно, пройдешь и последнее испытание.

Глядя Хиль прямо в глаза, он достал из-за пояса небольшой стилет и резанул себе ладонь. Вера поморщилась, видя, как вдоль разреза набухает густая, почти черная полоска крови.

– Попробуй. Смешай – и я узнаю все твои тайны, даже то, чего ты не помнишь. А еще, если в тебе нет моей тьмы, ты умрешь. Впрочем, не попробовав, тоже умрешь. Так что выбираешь? – Его голос звучал вкрадчиво и жутко.

Верочка содрогнулась от того равнодушия и холода, с которым он объяснял Хиль, что у нее нет выбора.

Сияние вокруг ребенка почти угасло, поскольку, слушая мужчину, палец от медальона она убрала. Угрозы Хиль не испугали, да и сомнений в своей правоте она не испытывала. Верочке в этот момент даже показалось, что девочка гораздо старше своих шести лет, настолько серьезной была малышка. Она, снова морщась, ковырнула ранку, заставив ее кровить сильнее, и доверчиво сунула свой крошечный пальчик к полоске крови на руке мужчины.

Вокруг в пространстве заискрило так, что у Веры Дмитриевны волосы встали дыбом. По помещению пронесся непонятно откуда взявшийся порыв ветра, разом погасив все свечи и погрузив зал во тьму. А потом, постепенно разгораясь, из темноты возникло лиловое зарево, обрисовавшее мужскую фигуру, выпрямившуюся во весь рост. На руках мужчина держал отливающую золотистым солнышком девочку.

Откуда-то снизу на колени завороженной зрелищем Верочке запрыгнул кот.

– Ну вот. Теперь должно наладиться, – услышала она. Пушистый зверь по-хозяйски разлегся, пару раз деранув когтями ее штаны от спортивного костюма, в котором она обычно ходила дома. – Не зря я пророчество то сочинил. Все же еще могу, не растерял навыков. Что смотришь? Дитя ты папаше вернула. Ну? Вспомнила? О! Вижу, начала соображать. Только не ори сразу, как молчанка спадет. Он мужик вроде нормальный, но некромант. Нянька ему понадобится, но, как ты понимаешь, в этом случае и мертвая вполне подходит. Они, некроманты, народ суровый.

Напугав Верочку, кот ухмыльнулся и успокаивающе похлопал лапой по ее руке.

– Да не трясись ты так, все хорошо будет. Ты, Верунчик, главное, пророчество выполни, а там я тебя домой верну. Всего-то чуть-чуть осталось.

Уши зверя дернулись, он с исследовательским интересом разглядывал сменяющуюся гамму эмоций, которую выражало лицо все еще невольно молчащей женщины.

Пока кошак сообщал Верочке, что именно он основной виновник ее злоключений, на стенах опять стали загораться свечи, повинуясь хозяину этого места. Сам некромант, перестав светиться, опустился обратно в кресло, стоящее напротив кресла Веры Дмитриевны. Правда, выглядел он сейчас не таким хмуро-зловещим. Возможно, оттого, что у него на коленях, крепко вцепившись в белую рубашку наконец обретенного отца и счастливо улыбаясь, сидела маленькая Хиль.

– Меня зовут Азрайт Морбейн, я некромант. Вы уже, думаю, осознали, что находитесь совсем в другом мире? Будем считать, что пока вы у меня в гостях. А дальше посмотрим… – Его карие глаза с прищуром оглядели Верочку с головы до пят так пристально, что она невольно поджала под кресло ноги в пушистых розовых тапках с помпонами.

– Все, что мне надо знать про случившуюся с вами историю, я уже знаю. И вашу, Вера Дмитриевна, и ту, которую затеяло вон то наглое существо, притворяющееся спящим котом, что устроилось на ваших коленях. Он ведь уже что-то вам рассказал? Я же, как до этого совершенно честно сообщил дочери, при слиянии крови получил от нее всю информацию, какую Хиль когда-либо знала или даже мельком слышала. Пророчество забытого божка, который вознамерился вернуть свое величие. Надо же…

Насмешка в голосе господина Морбейна прозвучала так явно, что рыжий кошак, которого Вера, несмотря ни на что, так и не рискнула стряхнуть с коленей, немедленно встопорщил шерсть. Зверь соскочил на пол и раздраженно зашипел в ответ некроманту:

– И что в этом плохого? А? Я, между прочим, помог тебе, спас твоего единственного ребенка. Которого у некромантов еще и быть не может, по твоим заверениям! К Вере привел. Знаешь, что могли в чужом мире с ней сделать? А в этом? Да, пророчество устроил, руководствуясь своими интересами, но кому от этого хуже? Явно не тебе, некромант.

Пока наглый комок рыжего меха качал права, Вера Дмитриевна почувствовала, что губы наконец расклеиваются и она может открыть рот. Пить хотелось нестерпимо, а в горле возникло ощущение начинающейся ангины. Рядом на странной крошечной подставке из кружка и высокой ножки стоял стакан с водой, о котором загодя позаботился маг, наложивший на нее заклинание. Схватив его, Верочка в несколько торопливых глотков выпила вожделенную жидкость и внезапно разозлилась. Вопли кота о том, что всем теперь станет замечательно, задели ее за живое.

– Что значит «кому хуже»? Мне! Я очутилась непонятно где, в непонятно каком статусе. Дома меня будут искать и не найдут. А что потом? С работы уволят, признают умершей и я последнего жилья лишусь? Кто давал вам право распоряжаться моей жизнью?

У Верочки затряслись руки и по спине стекла струйка холодного пота. Она только сейчас в какой-то мере начала осознавать, во что ненароком вляпалась.

– Почему я вообще обязана выполнять какие-то дурацкие пророчества? Зачем вы меня во все это впутали? Почему я?

Отвечать на ее вопросы никто не торопился. Некроманту и его дочери ответить на этот крик души было попросту нечего, а кот…

Кот многое мог сказать.

За что? За доброту и сострадание, чистую душу и золотое сердце. Если бы он мог объяснить, что это испытание дарует ей ту награду, о которой она мечтала всем сердцем, Вера бы вряд ли ему поверила.

Как и не поверила бы, что знакомы они давно. Уже лет пять. Он ведь выбрал ее не просто так.

Тогда, в теплый день только начавшегося лета, на узкой аллее городского парка подле лавочки валялся привязанный к ней за шею кот. Пьяные подростки решили поразвлечься, приманив голодное животное на остатки шпрот, замотали его в пакет и, гогоча, закрутили в проволоку. Пакет он разодрал, а вот проволока в пластиковой изоляции надежно удерживала его у ножки скамьи, выполняя роль и поводка, и удавки.

Все шли мимо, и лишь заплаканная худенькая девушка в легком платье с потертым чемоданчиком в руке заметила несчастное животное.

Так состоялась первая встреча Веры и Амура. Тогда он был черным и, к несчастью, слишком самоуверенным для бродячего кота.

Глава 3

Даже напомни кот женщине сейчас о той судьбоносной встрече, сути это не меняло. Своему попаданию в непонятный мир Вера Дмитриевна точно не обрадовалась, что и озвучила всем собравшимся возмущенным и весьма категоричным тоном.

К тому же хозяин дома, где она очутилась, хоть и был внешне очень интересным мужчиной, но по факту сейчас сильно ей не нравился.

С точки зрения Верочки, некромант был слишком подозрительным, холодным и равнодушным типом. Дочь он, конечно, признал и вроде как решил о ней позаботиться, только разве место малышке в этом мрачном доме с бродящими вокруг скелетами вместо живых людей?

Девочка, кстати, на диво быстро адаптировалась ко всему, как большинство детей в ее возрасте.

– Папа, а тетя Вера ведь с нами останется? Да? Ей же некуда идти, а домой не попасть, – с детской непосредственностью поинтересовалась Хиль, доверчиво прильнув к задумавшемуся о чем-то отцу. – А те дяди куда делись? Которые за мной гнались, когда я к тебе бежала. И няня… Меня ведь у тебя не заберут?

В голосе малышки проскользнули тревожные нотки.

– Не заберут, – коротко ответил новоиспеченный папаша, проигнорировав вопрос про упомянутую няню и машинально погладив дочь по голове. Движение вышло неловким с непривычки и каким-то скованным. – Тетя Вера, конечно, останется у нас.

Его такое уверенное утверждение Веру Дмитриевну откровенно возмутило.

– А меня вы спросить не хотите?

Понимая, что положение у нее сейчас более чем шаткое, смолчать она почему-то не смогла. Очень неприятно чувствовать, что тобой играют в какую-то странную игру, не объяснив правила и уж тем более не спросив, хочешь ли ты играть. Сначала кот, возомнивший себя богом, теперь этот мрачный маг.

– Нет, – отрезал мужчина, посмотрев на нее долгим, пристальным взглядом, от которого Верочку бросило в дрожь. – Домой вы попасть все равно не сможете. Впрочем, я вас не держу. Что, по-вашему, ожидает вас за порогом моего дома? Вы действительно настолько глупы и наивны, что вообразили себя чем-то ценным? Человек, не маг, чужачка. Легкая добыча для любого, кого вы встретите. И поверьте, лучше бы это был просто голодный хищник, они гораздо милосерднее людей.

По его губам скользнула тень усмешки.

– Все еще хотите уйти?

Вера Дмитриевна сникла, понимая, что он прав. В голове настойчиво билась противная мысль об условиях, на которых она останется в этом доме. Соображения эти только сейчас пришли ей в голову, и озвучить их некроманту Верочка опасалась, боясь, что хозяин дома просто посмеется над ней. Как он только что сказал, какие могут быть условия у того, кто здесь никто?

Хиль меж тем эти взрослые душещипательные моменты совсем не волновали. Уставшая девчушка зевнула, потерла глаза кулачком, а в ее животе негромко заурчало.

– Господи! Малышка голодная, и ей давно пора спать. – Вера сама не поняла, как подскочила с кресла. – Вы, господин Морбейн, похоже, представления не имеете, что с ней делать. Потому смею надеяться, что я на данный момент лично для вас хоть какую-то ценность представляю! Я вам нужна. Поэтому мне хотелось бы рассчитывать, что вы предоставите мне отдельную комнату, одежду и еду, а в качестве оплаты прошу найти способ вернуть меня домой. Я же, в свою очередь…