Цветы и надежда

Я заметила, как на глазах у Сакуры, тихой девочки с длинными косичками, заблестели слезы.

– Но, – экскурсовод поспешил добавить, стараясь сменить трагический тон и вселить в нас надежду, – окинавцы – народ сильный и гордый. Мы не позволили прошлому сломить нас. Собрали все, что у нас было: знания, ресурсы, неугасающую любовь к нашей земле – и начали восстанавливать замок, камень за камнем. И сегодня, глядя на это великолепие, мы видим не просто восстановленное здание, а символ нашей стойкости, нашей надежды, нашей веры в будущее!

Он подвел нас к обзорной площадке, с которой открывался захватывающий дух вид на Окинаву. Море, холмы, небо – все сливалось в единую, завораживающую панораму. Я машинально достала камеру, но увидела лишь размытые пятна сквозь пелену непонятного страха.

– Посмотрите вокруг… – прошептал экскурсовод, словно боясь нарушить тишину этого святого места. – Видите эти изумрудные холмы, что утопают в лазурных водах? Это – Окинава, наша земля. И замок Сюри… он не просто стоит на этой земле, он ее сердце, ее душа. Он символ нашей истории, нашей культуры, нашей силы духа, нашей безграничной любви к этому райскому уголку. Не забывайте об этом, когда покинете эти священные стены. Пусть дух Сюри всегда живет в ваших сердцах и напоминает о том, что даже из пепла можно возродиться к новой жизни!

– А есть ли легенды об этом месте? – спросил кто-то громко из толпы.

Мужчина задумался.

– На самом деле их множество, но я знаю одну давнюю, да и к тому же интересную легенду. Она о злобном духе наложницы первого короля династии Сё.

Ребята навострили уши, глядя на экскурсовода с заинтересованным взглядом.

– Говорят, что та умерла мучительно, от того и обозлилась на весь мир, в особенности на замок. Сюри за всю свою историю горел целых пять раз, и по легенде, именно дух из-за обиды сжигает его снова и снова.

Экскурсовод закрыл свой блокнот, тем самым показывая, что на этом он заканчивает. Но, в отличии от других, я совсем не чувствовала умиротворения. Слова о духе Сюри лишь усилили мое беспокойство. Они звучали слишком пафосно, неискренне, как заученная мантра. Вспомнилась ночная хижина, ледяной страх, словно сама тьма дышала мне в спину, и ощущение чьего-то незримого присутствия. Что-то зловещее таилось в этом месте, что-то, что не давало мне покоя…

*

После сытного ужина мы вернулись в рёкан. Настало время отбоя, но вопреки утренним кошмарам и позднему отходу ко сну, спать совершенно не хотелось. Тишина в комнате давила, мысли роились в голове, не давая расслабиться. Улучив момент, когда Сиэми отвернулась, я тихонько выскользнула из комнаты и оказалась на улице.

Села на ближайшую скамейку, чувствуя под собой прохладное дерево. Отсюда открывался великолепный вид на ночное небо, усыпанное мерцающими звездами. А луна… она была просто восхитительна в ту ночь, сияющая, полная, словно серебряный дирижабль в бархатной темноте. Прохлада ночного воздуха приятно обжигала кожу, вызывая мелкую дрожь по всему телу. Единственным источником света, помимо луны, был одинокий фонарь, тускло освещавший конец улицы, отбрасывая длинные причудливые тени.

Но ни красота ночи, ни приятная прохлада не могли отвлечь меня от навязчивых мыслей. Все мои мысли были заняты моментом из сна, когда я вновь увидела отца. Его образ, его слова… всё это казалось таким реальным и в то же время невыносимо далеким. Поддавшись охватившей меня тоске, я не заметила, как одинокая слезинка скатилась по щеке, оставляя за собой влажный след…

– Папа, я так скучаю по тебе…

То чудище, что мне приснилось, было так на него похоже. Те же глаза, руки, взгляд и улыбка. Как же было больно осознавать, что это не он. Даже во сне, даже в долбаном сне я не могу спокойно с ним поговорить!.. Поток слез из моих глаз становился сильнее. Весь день я старалась их держать, но уже не осталось и капли сил на это.

Воспоминания сами собой нахлынули в мою голову. Именно те, которые хотелось так забыть…

*

–Папа! Отвези нас погулять! Мы с Юрикой хотим покататься на роликах.

–Да! Пожалуйста!

–Хаха, хорошо. Раз уж так просите, то бегите и одевайтесь! Чтобы обе через пять минут были тут! А иначе никуда не поедем!

–Ааа!

Мы с сестрой радостно побежали собираться. Я была одета в светлые джинсовые шорты с розовой футболкой. А Юрика в розовые шорты и фиолетовую футболку. Прибежали обратно. Папа был уже собран.

– Ваши ролики я уже положил в багажник. Поэтому бегом в машину!

Стоило ему это сказать, как нас уже здесь нет.

– Милая, а ты с нами поедешь?

– Да я бы с удовольствием, но столько ещё сделать надо! Да и ужин кто приготовит?

Папа поцеловал маму в щеку на прощание и сказал ей чуть отдохнуть. После он сел в машину, и мы поехали.

– Папа! А включи музыку! Чтобы было громко!

– Естественно включу! – он потянулся к радио.

В тот момент мы ехали с не очень большой скоростью. Мой папа хорошо водил. Всегда аккуратно. Но даже такой замечательный водитель как он попадает в аварии. На перекрестке один не нормальный водитель врезался в нашу машину. Мы отлетели далеко. Стало тихо. Лишь в дали были слышны серены и проезжающие машины. Кто-то громко кричал. Было похоже на женский крик. Я открыла глаза.

–Папа? Что с тобой?

*

Неожиданно чьи-то теплые руки обвили меня сзади. Прикосновение было невероятно осторожным, будто боялись меня сломать, рассыпать на осколки.

– Тише… Всё хорошо. Я тут, – прошептала Сиэми, склоняя голову ко мне, её волосы коснулись моей макушки. Объятия не разрывались, лишь усиливая ощущение безопасности.

И тут меня прорвало. Все то, что копилось внутри, все страхи, сомнения, невысказанная боль, вырвались наружу огромным, безудержным потоком слез. Я рыдала взахлёб, захлебываясь в собственных переживаниях. Сиэми молча гладила меня по голове, её прикосновения были мягкими и утешительными. Она просто была рядом, не требуя объяснений, и продолжала стоять со мной, пока шторм эмоций постепенно не стих.

Когда я, наконец, успокоилась, Сиэми села рядом, её взгляд был полон сочувствия.

– Я не знаю, что у тебя произошло, – начала она тихо, – но, если ты захочешь, сможешь поделиться со мной. Я постараюсь понять. Но… если ты не можешь, то не стоит себя заставлять. Даже если ты не расскажешь, я останусь с тобой. А после мы пойдем спать, когда ты этого захочешь.

– Сиэми… – выдохнула я, чувствуя, как её слова проникают в самое сердце, – твои слова звучат так знакомо… Знаешь, сегодня мне приснился сон. Там я оказалась возле того домика в лесу, где мы с тобой были. И я видела своего отца. Он сказал, что скучал по мне, по сестре и по маме. Но… это был не совсем он…

Сиэми снова обняла меня, крепко, словно боясь, что я исчезну. Я уткнулась лицом в её плечо, чувствуя, как тепло её тела разливается по мне. С этим человеком у меня было ощущение, что мы знакомы целую вечность… словно она знает всё обо мне, больше, чем кто-либо другой. Даже больше, чем я сама. Странно, ведь мы знакомы от силы пару месяцев. Никогда, никогда я не сближалась с людьми так быстро.

– Во сне… – начала она тихо, чуть помедлив, – во сне ты видела кого-то ещё? Например, кого-то, похожих на людей… но не являющихся ими?

– Да, но откуда ты знаешь? Неужели тебе тоже что-то снилось?

– Снилось, – коротко ответила она.

– Я помню, что пообещала тебе, что больше не буду упоминать хижину, – я посмотрела на нее с надеждой. – Но скажи хотя бы одно, это всё та странная женщина?

Лицо Сиэми помрачнело, в ее глазах промелькнула тень.

– Да, и она будет преследовать тебя теперь каждую ночь во сне. Да и не только во сне, скоро и галлюцинации начнутся.

В животе похолодело от предчувствия.

– Но… зачем? И она что-то вроде призрака? Или, может, непокойная душа?

– Точно сказать не могу, но она питается отрицательными эмоциями, – проговорила Сиэми, словно произнося давно выученный текст. – И она пытается свести людей с ума. А вот что это… я тоже не знаю.

Погрузившись в раздумья, я вдруг подметила деталь, что не давала мне покоя. Откуда Сиэми всё это знает? Она же совсем недавно в нашем городе, не могла знать об этом месте в принципе.

– О чём задумалась? – тихо спросила Сиэми.

– Ну, просто никогда не думала, что действительно встречусь с чем-то паранормальным, – ответила я, чувствуя, как внутри растёт беспокойство. – Я до конца отказывалась признавать это.

Я решила, что не стоит спрашивать обо всем Сиэми именно сейчас. Она ведет себя слишком скрытно, в любом случае она бы увернулась от ответа или что-то в этом роде.

– У меня так же было, – задумчиво произнесла она. – Может, пойдём обратно в рёкан? Уже светает…

И действительно, солнце уже начало пробиваться сквозь облака, окрашивая небо золотисто-розовой пеленой. Прохладный ветер подул, заставив меня поежиться.

– Чёрт, холодно же, – пробормотала я.

– Ладно, пошли обратно, – согласилась Сиэми, поднимаясь на ноги.

Мне удалось прекрасно выспаться. Даже та женщина не явилась ко мне во сне в обличии отца. Но вот Сиэми с утра выглядела слишком уставшей, хотя спали мы одинаково. На мои расспросы о том, снилось ли ей что-то, она лишь отрицательно помахала головой и с привычной грубостью заявила:

– Я не выспалась, потому что ты мне пол ночи в плечо рыдала.

Грубовато, как и обычно. Значит, всё в порядке.

Последние дни мы провели незабываемо. Скучные экскурсии скрашивались классной едой и покупкой новых сувениров. Прогулки по берегу океана, различные игры и кража чужих закусок стали нашими маленькими приключениями. А после надоедливые шесть часов в самолете, не включая другой транспорт, показались вечностью.

Но в целом, мне понравилось. Возвращение домой принесло облегчение и предвкушение новых загадок, которые, я уверена, нас еще ждут.

Глава 3

–Нужно каким-то образом избавиться от этого «призрака». Сиэми, ты знаешь что-нибудь?

– О самом призраке ничего, только совсем чуть-чуть о хижине – она поставила чай на стол и пододвинула ко мне – Как я уже и говорила, там жил лесник. Около… двадцати или тридцати лет назад, не помню. О нем было известно лишь то, что он поджег себя и дом после гибели его семьи.

Это объясняет сгоревшие пни вокруг хижины. Но если он собирался поджечь и дом, то почему он по итогу не сгорел?

– Знаешь, я видела в разных фильмах про паранормальное то, что многие, кто сталкивается с призраками в новом доме, идут в какие-то архивы и там уже узнают про прошлых жильцов.

– Но мы не знаем даже адрес, возможно его и нет вовсе

– Ну… ты не знаешь, как звали того мужчину?

– Я не уверена, по-моему, Судзуки Ямато

Вспомнилось, что в одной из комнат висел календарь 1998 года, а последним числом было третье августа. Если он сам себя сжег, то скорее всего третье августа и есть дата его смерти. Теперь у нас было чуть больше информации, по которой можно было хоть что-то откапать.

– Архивы, о которых ты говоришь, есть в каждом городе, но проблема в том, что не вся информация будет нам доступна

– Тем не менее это какая-то зацепка

Мори полезла в свой телефон, что-то ища. Не прошло и минуты, как она встала из-за стола сказав:

– Тогда пошли

– Куда?

– В архивы, я нашла адрес

Чай так и остался остывать на столе, а мы, обувшись шли по навигатору в телефоне. Идти пришлось долго. Закончив путь, перед нами раскинулось небольшое, пятиэтажное жилое здание.

– Что-то не похоже, что это тут

– Вход, с другой стороны, давай обойдем

И вправду, вход в архивы был там. Но для меня было необычным то, что он находился в обычном, жилом здании, где есть подъезды, рядом детский сад и так далее.

Для меня казалось, что архив – это замороченное, огромное здание. Где много охраны и металлоискателей. И там обязательно каждый человек будет смотреть на тебя с подозрением, как на иностранного шпиона.

А мы даже зашли без препятствий. Сразу у входа стойка администратора, где нас встретил молодой мужчина, одетый в белую рубашку и классические черные штаны. Сотрудник архива.

– Здравствуйте, чем могу вам помочь? – вежливо обратился он к нам

Позади него стояла витрина с выставленными историческими документами и фотографиями для привлечения внимания.

– Мы бы хотели узнать побольше об одном человеке. Его зовут Судзуки Ямато, он умер 3 августа 1998-го, он был лесником

– Хорошо, давайте я зарегистрирую ваш визит и помогу сориентироваться

После нас привели в читательский зал. Освещенная и тихая комната, люди заняты чтением всяких скучных бумажек. Множество чистых столов с компьютерами, различные каталоги и старые газеты.

Молодой сотрудник помог нам найти парочку бумаг о леснике и о его семье. Узнали мы совсем мало. У него была жена и двое детей, которые погибли в результате несчастного случая. Их машина столкнулась с другой, после чего они погрузились под воду и не смогли выплыть. Это произошло в ноябре 1997-го года.

А в одной из старой газет говорилось, что мужчина сошел с ума от горя и поджег себя. Более о них ничего не известно.

– С этим мы никуда не придем – устало сказала Мори, откинувшись на спинку стула

– По сути, когда люди совершают суицид, они оставляют предсмертную записку. Но тут её не было.

– И такое не редкость, всё же, ему некому было её писать

– Тут ты права, но может есть хоть какой-то шанс на то, что она в доме? Да и не обязательно записка, это может быть что угодно

– Ты сейчас предлагаешь туда идти?

– Ну… почему бы и нет? Возможно, мы найдем хоть какие-то подсказки.

– А ту женщину ты не боишься?

– Не сказала бы, что не боюсь, но я заметила одну деталь. Она лишь является во сне и появляется в хижине, однако ни разу она нас не тронула. Может быть, она и не может?

Мори словно почернела как туча и проговорила:

– Может, но только если мы выйдем через вторую дверь

– Тогда можем просто туда не идти?

– Мне эта идея не нравится, но по-другому ничего не получится

Я улыбнулась и встала из-за стола

– Ну, тогда пошли

Мори, ничего не говоря последовала за мной. Время приближалось к закату, нужно было успеть до темноты, иначе мы ничего там не увидим. Все как обычно, с начала деревья, напоминающие великанов, что охраняют свои земли. И все сменяется черными пнями, происхождение которых нам теперь известно.

А вот и домик, дверь которого была распахнута, словно приглашая войти внутрь. Сделав пару смелых шагов, мы оказались внутри. Сейчас тут было страшней, чем в прошлый раз. Зайдя в комнату, где на меня чуть не свалилась доска, я заметила то, чего не заметила тогда. Письменный стол с ящиками.

Приблизившись к нему, Мори вытащила один ящик и поставила его на стол. Куча всяких бумажек и оберток лежали друг на друге. Вывалив все на стол, мы решили перебрать все бумажки. Ничего.

Тогда уже я достала второй ящик. Столько же бумаг, но было то, что мгновенно зацепило наше внимание. Старый и пошарпанный дневник. Внутри была подпись «Судзуки Ямато».

Вот оно! Личный дневник лесника!

Первые страницы были о обычной, повседневной жизни.

*

Сейчас начало ноября, и я решил завести себе личный дневник! Хотя мне и кажется, что я стар для подобного, но друг посоветовал, сказав, что так легче расставлять свои мысли по полочкам. Надеюсь, это поможет и мне.

Забрал детей и жену, решили съездить в наше любимое кафе. Там дети заняты всегда находят себе развлечение, а мы с женой можем отдохнуть хоть немного.

*

Нет. Этого не должно было произойти. Не должно. Не должно. Почему? Зачем? Нет, нет, нет, нет! Этого не произошло… нет.

*

Моя Нанами… моя Аои и мой Нэо, я вас люблю. Дорогие, я так хочу вас увидеть. Когда же вы уже вернетесь? Мне одиноко без вас. Хочу слышать вашу болтовню ни о чем, хочу слышать ваши голоса, хочу видеть, как вы снова резвитесь в лесу. Нанами, я снова хочу попробовать твой фирменный ужин… прости, что никогда не говорил тебе, что ты замечательно готовишь. Мне всегда нравились милые косички нашей Аои, она должна была пойти в школу в этом году… а Нэо так хорошо разбирался в математике! Я так хотел, чтобы он связал с ней свою профессию. Из него бы вышел отличный учитель или математик. Почему именно вы? Почему я вас отпустил… Я должен был поехать с вами! Простите меня, я такой идиот.

*

Я не хочу в это верить. Вы должны быть рядом. Почему? Почему вы не здесь? Я же вас люблю… Не хочу оставлять все как есть! Я обязательно ещё раз вас увижу, чего бы мне этого не стоило!

*

Сегодня я видел свою Нанами и детишек. Я сейчас так счастлив, я так рад. Не могу, не могу сдержать слез…

*

Мы снова поиграли вместе на полянке, а Нанами приготовила моё любимое блюдо. Хоть немного опоздали, но мы решили, что отправим Аои в школу. Я буду чуть больше работать, чтобы купить ей все самое новое и лучшее!

*

Нэо очень хорошо справляется и с физикой! Даже успевает заниматься спортом! Я так им горжусь… нужно порадовать его чем-то.

*

Нанами сказала, что они с детьми не смогут остаться со мной на всегда. Может им чего-то не хватает? Я отдам всё!

*

Нанами сказала, что я должен пожертвовать своей душой, ради того, чтобы мы навсегда остались вместе. Они начали вести себя странно.

*

Моя Нанами… я понял, что это были не вы. Оно хочет мою душу. Оно хочет, чтобы я отдал её сам. Давит. Давит и душит меня каждый день. Мне нужно исправить свою ошибку, Нанами.

*

Теперь я действительно вас увижу, Нанами, Аои, Нэо… Папа скоро будет. Люблю вас.

*

Читая это, невольно появлялся ком в горле, а глаза уже слезились сами. Тошно до такой степени, что говорить не хотелось. Неловкая тиши насаживалась на голову, но Мори её прервала первой:

– Так получается, это тот призрак постарался?

– Кхм, скорее всего

– Что это?

Из дневника вывалилась бумажка. Старая и потрёпанная.

– Записи на китайском языке

– Так давай через фото переводчик?

Она достала телефон и сфотографировала листок. Минуту спустя она покачала головой и разочарованно показала экран. Он не мог перевести текст, так как он был написан вручную и невозможно было разобрать почерк.

– И че нам делать?

– Оставим пока себе, потом разберемся

Действительно, сейчас ничего не сделать.

– Бесполезная бумажка

Мори посмотрела на меня, а я на неё

– Это ты сейчас сказала?

– Нет

– Сзади

Резко обернувшись, перед нами стояла женщина. В таком же платье, что и в прошлый раз. Её лицо… теперь казалось знакомым. Точно! Я же видела его в старой газете!

Это лицо Судзуки Нанами! Жены лесника!

Неужели, она и есть озлобленный дух? Но времени подумать она не давала. Раз и она уже летит в нашу сторону!