Полная версия
Но это было еще не все.
Артур снова поднял руку, и на этот раз перед ним, прямо в воздухе, начали материализовываться другие предметы. Старинный кубок, из грубого, темного металла, но украшенный сияющими драгоценными камнями, от которых исходило мягкое, теплое свечение. Тяжелая золотая печать с изображением разъяренного дракона, в глазах которого, казалось, горел настоящий огонь. И наконец, фрагмент древнего, истлевшего от времени гобелена, на котором, несмотря на повреждения, можно было различить сцены пиров и рыцарских турниров, вышитые золотыми и серебряными нитями.
– Реликвии Камелота, – произнес Артур, и его голос, казалось, доносился из глубины веков. – Чаша, из которой пили мои рыцари. Печать, которой я скреплял свои указы. Часть истории, которую вы считали сказкой.
Премьер-министр смотрел на эти невозможные артефакты, и его рациональный мир окончательно рушился, погребая под своими обломками все его прежние убеждения. Перед ним стоял не просто человек. Перед ним стояла Легенда. Живая, дышащая, вооруженная до зубов Легенда.
И эта Легенда только что предложила ему стать ее Премьер-министром.
Премьер-министр стоял, как громом пораженный. Воздух вокруг него все еще вибрировал от недавнего явления Экскалибура и реликвий Камелота. Его разум, отчаянно цеплявшийся за остатки логики, был смят, раздавлен неопровержимостью чуда. Он смотрел на фигуру в львиной маске, и теперь это была не просто фигура – это был символ, воплощение силы, древней, как сама Британия.
– Я вижу, что вы… впечатлены, Премьер-министр, – голос Артура вернул его к реальности, хотя сама эта реальность теперь казалась сном. В голосе не было триумфа, лишь констатация. – И я полагаю, что после увиденного у вас осталось не так много сомнений относительно того, кто я и какова природа моей власти.
Премьер-министр с трудом кивнул. Какие могли быть сомнения? Перед ним стояло существо, способное материализовывать из воздуха артефакты, о которых писали в легендах. Существо, которое, по всей видимости, и было той самой Легендой.
– Однако, – продолжил Артур, и в его голосе появилась новая, почти интимная нота, которая заставила Премьер-министра напрячься еще сильнее, – есть еще одна деталь. Одна маска, которую, я полагаю, пришло время снять. Для полной ясности. И для того, чтобы вы понимали, с кем… или с чем… вы имеете дело.
Премьер-министр затаил дыхание. Снять маску? Ту самую львиную маску, что стала символом «Артуромании», объектом поклонения и страха? Что скрывалось под ней? Лицо воителя, покрытое шрамами? Суровый лик древнего судьи? Или нечто еще более чуждое, нечеловеческое, то, что его разум даже не мог себе представить?
Артур медленно, почти ритуально, поднял руки к золотой маске. Пальцы в боевых перчатках коснулись застежек на затылке. На мгновение в кабинете воцарилась абсолютная, звенящая тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием Премьер-министра и гулким, тяжелым стуком его собственного сердца, отбивающим похоронный марш по его прежнему миру.
Он видел, как массивный золотой шлем медленно отделяется от головы фигуры. Видел темную ткань подшлемника, скрывающую волосы. Чувствовал, как меняется само давление воздуха в комнате, словно снятие этого символа высвобождало какую-то сдерживаемую доселе энергию.
Маска была снята.
Артур держал ее в одной руке, опустив вдоль тела. Другая рука спокойно лежала на эфесе невидимого меча.
Премьер-министр поднял глаза.
И замер.
Глава 2. Исполняющий чужие клятвы
– Драко должен гордиться, ему оказана великая честь.
– Ему всего шестнадцать, он просто не понимает, что его ждет! Почему, Северус? Почему мой сын? Это слишком опасно! Это все месть за ошибку Люциуса, я знаю!
Северус Снейп склонил голову и убрал пестик из котла, содержимое которого помешивал последние пять минут. Он до сих пор не мог выбросить из головы полное горести лицо Нарциссы Малфой. Пусть он никогда и не был отцом, он хорошо понимал ее чувства. И оттого со все большей неприязнью – пусть тайной, но очень живой – относился к ее старшей сестре. Беллатрису не представлялось возможным склонить к какой-то другой точке зрения, она в решении Темного Лорда видела лишь великую честь для Драко – выполнить тайное задание, пропустить в Хогвартс Пожирателей Смерти, и вместе с тем, послужить Мастером для Слуги, призванного его отцом – Ганса Христиана Андерсена.
Безусловно, воплощенный в Слуге великий писатель прошлого похож на хорошего человека, и пусть он иногда способен выкинуть какую-то глупость, он может послужить для Драко хорошим наставником в те дни, когда рядом с ним нет ни отца, ни любимого преподавателя.
Снейп взглянул на приятный голубоватый блеск бурлящего в котле отвара. Более сложной задачей он видел недопущение случайно смерти Драко в случае, если тот каким-то образом разозлит Жанну Альтер. Он не представлял себе полную силу этой Слуги, ведь никогда раньше ее не видел в бою, и только со слов других Пожирателей Смерти сделал вывод – Драко поступит благоразумно, если будет держаться подальше от нее, или… подружится.
При одной мысли об этом, Снейп невольно возвел глаза к потолку и неприятно ухмыльнулся. Он вообразил, как Драко подошел к Жанне и его через несколько дней нашли привязанным к центральному кольцу на поле для квиддича. Уж что-то, а уроки хороших манер не та стезя, в которой младшего Малфоя можно назвать безупречным учеником. Дальновидностью своих взглядов Драко едва ли отличался и не мог наперед предвидеть каждый свой шаг. Будь он хоть чуточку догадливее, именно он выбирал бы друзей, не совершая ошибок. Теперь этот юнец даже не имеет нормальных друзей, готовых прийти ему на выручку в любую минуту. Друзья Драко Малфоя – два неотесанных болвана, не способных самостоятельно найти дорогу в Хогвартсе куда угодно, кроме Большого Зала. Все их приемлемые оценки по любым занятиям стоят только на его деканском благоволении к их отцам, служившим Волдеморту. Без него эти двое заслуживают разве что устной благодарности за факт своего присутствия на уроках.
Зелье почти приготовилось, и Снейп снял котел с огня. Он залевитировал котел и осторожным движением направил содержимое котла в маленькую склянку. Теперь все готово и за Драко больше не нужно переживаний. Это зелье не научит Драко общаться и не выстроит к нему очереди из охотников за его дружбой. Это зелье, сваренное по рецепту одного его нового друга, откроет его сердце.
Взглянув на сапфировые и опаловые переливы зелья в пробирке, Снейп задумался. Подобный ход с его стороны способен отправить их с Драко совместную миссию в тартарары. Ну и пусть. Если юный Малфой вдруг всерьез переменится – так тому и быть. Снейп решительно не хотел, чтобы этот юноша пускал под хвост псу всю свою жизнь. Он держался мнения Нарциссы и слишком хорошо помнил ее лицо, исполненное боли в тот день, когда заключал непреложный обет.
В неярком золотистом свете свечей на руке Снейпа проявились три сложных символа. Приказ Волдеморта никогда не был тем, чего можно было легко избежать или проигнорировать. Получивший его обязуется все усилия приложить к исполнению воли Темного Лорда. Именно поэтому он теперь Мастер. Но даже его Слуга противится воле жестокого повелителя и не желает ей следовать до конца, пользуясь своим особенным положением.
Отважится ли сам Том Реддл бросать вызов Слуге, против кого не имеет ни малейшего шанса выстоять в честном бою? Жанна Альтер уже доказала это. Именно из-за нее Чернейший из магов носился, словно умалишенный, принося эти жестокие кровавые жертвы во имя умножения своей силы. Лишь одно случайное знакомство остановило на время это пиршество смерти, конца которому не предвиделось. И лишь ради того, чтобы оно вскоре вспыхнуло вновь, втрое ужаснее прежнего, благодаря призванным Слугам.
Снейп никогда не задавал вопросов Гансу Христиану Андресену, куда пропали все люди, похищенные им. Он прилагал нечеловеческие усилия воли, чтобы сдержаться при словах, что Джек Потрошитель не ограничивается простым убийством людей и целиком следует заветам своего исторического предшественника, чьи поступки и чье исчезновение по сей день остаются скрытыми мрачным занавесом тайны, которую никто никогда не узнает. Особой тонкости в эту ситуацию вносила жестокость этого воплощения знаменитой городской легенды, превращающая все зверства предшественника в детский лепет рядом с тем, что творила эта милая светловолосая девочка с огромными зелеными глазами, в коем Беллатриса видела едва ли не собственную дочь.
За дверью послышались шаги, но Снейп продолжал размышлять о Беллатрисе и ее эмоциональной привязанности к призванной ею Слуге. Никто из Пожирателей Смерти, кроме нее не питал таких чувств к своим Слугам. Все видели их только орудием для достижения своих целей, и Слуги с ними не спорили. Все речи Слуг только поддерживали Пожирателей Смерти в их устремлениях, и лишь немногие догадывались, что за всеми этими речами об обязанности Слуг исполнять желания своих повелителей кроются личности с собственными интересами, жизненным опытом, и характером. Похоже, Волдеморта вовсе не интересовало общение со Слугами как с людьми, способными что-то передать Пожирателям Смерти, научить их чему-то, а любые попытки Слуг как-то на них повлиять не воспринимались всерьез. Пусть же хоть Ганс Христиан Андерсен надоумит на что-то хорошее Драко…
За спиной Снейпа возник знакомый силуэт. Снейп не стал оборачиваться – он и так знал гостя. Этот гость теперь часто сопровождал его и никогда не стремился бесцеременно нарушить его покой.
– Теперь все получится. – сказал Снейп безучастным тоном.
Тень его гостя кивнула головой. Отброшенная на стену, она позволяла Снейпу общаться с гостем, не глядя на него и без лишних слов. Он был уверен – если кто-нибудь вдруг решит окунуться в Омут его памяти, это поможет сохранить тайну его общения. Но кроме того оставалось еще кое-что, и для зельевара это обстоятельство обладало первостепенной важностью. Едва ли он мог не обвинить себя во лжи, прикрываясь оправданиями об Омуте Памяти. Воспоминания можно менять, стирая из них лица, слова и подменяя реальные события вымышленными. В момент, когда казалось – нет ничего, что бы не сумел совершить человек – Северус Снейп переживал ровно об одной вещи, и она казалась ему невозможной.
Стараясь не думать об этом, зельевар вернулся мыслями к недавним разговорам с директором Хогвартса. За несколько месяцев до каникул, Дамблдор рассказал Гарри Поттеру о крестражах Темного Лорда. Снова Гарри догадался о чем-то подобном лишь благодаря своим друзьям, и в этот раз золотое трио навела на мысль Жанна Альтер. Она слишком смышленая, с каким возрастом ее не сравни. Но даже она согласилась с необходимостью следовать планам Дамблдора. А он прекрасно понимал – весь предстоящий год его ждут покушения. Отравление в этом случае выглядит как самая простая из ожидаемых бед. Его попытаются проклянуть, постараются подстроить несчастный случай, и все ради того, чтобы в самый ответственный момент юный Драко Малфой решился произнести самое любимое заклятие Темного Лорда, и навеки вписать свое имя в историю Пожирателей Смерти, став человеком, убившим самого Альбуса Дамблдора. И Снейп должен был сделать это вместо него, если вдруг Драко не решится или не сможет одержать над ним верх. Но весь план был обговорен с Дамблдором заранее.
Перед глазами Снейпа как сейчас стояло лицо Дамблдора, даже в минуту того разговора, сохранявшего невероятное спокойствие и рассудительность. Его глаза сияли необъяснимым загадочным светом, и директор заявил:
– Так тому и быть.
Он изложил свой глубоко проработанный и продуманный план перед малым числом посвященных лиц, и среди всех людей, находившихся тогда в его кабинете, не было никого, кто мог обладать такими знаниями и опытом. Никто из них не мог предвидеть события, о которых рассказывал пожилой профессор. Но именно он был тем, кого нисколько не удивило недавнее воцарение короля Артура. Его политические оппоненты отчаянно сопротивлялись и даже после отречения королевы искали лазейки, чтобы вернуть утраченное положение, но поделать уже ничего не могли. Новый король собирал в своих руках всю власть, все нити влияния, и в конечном итоге, недавно даже заявился в Министерство Магии – беспрецедентное событие, о каком до сих пор не умолкали статьи в Ежедневном Пророке ни на день, то и дело вспоминая короля и его советника – великого Мерлина, представшего перед ними в образе молодого человека, даже без бороды.
Но Дамблдор зрел дальше. Его план распространялся вперед на следующий год после его предполагаемой смерти. Он предрекал огромные и ужасные потрясения, когда уже весь мир ощутит на себе влияние Войны Святого Грааля. Невозможно ограничить ее воздействие на окружающий мир, когда Слуга становится королем целой страны. Невозможно избежать катастрофы, если Грааль достанется не той стороне. Нельзя утверждать, что ураган твой помощник, когда он разнес твой забор и уволок в неведомые дали твой дом, разобрав его по частям. Эта Война за Грааль еще не успела начаться, а уже втягивает в себя весь остальной мир, грозя обернуться самой кровавой и ужасающей бойней, какую только могло представить себе человечество. Какое бы желание не загадал Волдеморт, истинный катарсис больше не предстоящее явление. Он уже не будущее, не дальнее и не ближайшее, он уже начался и скоро каждый в этом мире увидит его на себе.
Снейп продолжил изображать вид человека, любующегося зельем и проверяющего по виду его качество, хотя и знал – оно идеально. На деле он все еще не хотел смотреть на своего гостя, когда тот ожидал от него каких-то действий. Гость даже нарушить тишину не решался, молча наблюдая за действиями зельевара. Этот гость был одним из тех, кому досталась нелегкая ноша – принести победу в этой войне, но только не Волдеморту. И пусть действия этого гостя трактовать предлагалось двояко, его дела лишь немногим отличались от самого Снейпа – такого же многогранного и многостороннего человека, волею судеб играющего роль и вынужденного балансировать на тончайшей грани между Дамблдором и Волдемортом. Его гость прекрасно все это знал, ни слова не говоря случайным людям, да и что мог Снейп от него утаить? Им оставалось лишь довериться друг другу и идти рука об руку по пути, уготованному для них Альбусом Дамблдором, до самого конца.
Глава 3. Утро в Халдее
Доктор Романи мирно дремал, когда выглянувшая из-за его плеча Да Винчи направила камеру на себя. Рицука дремоте друга не удивился – слишком многое зависело от того в Халдее. Слуга, воплощающая великого художника, изумительно похожая на его самый знаменитый портрет, очаровательно улыбалась и искрометно шутила, не теряя своего едва не поэтического стиля речи. Фуджимару искренне радовался возможности вновь пообщаться со своими верными соратниками и друзьями, оставшимися следить из Халдеи за его внеочередным приключением. Разок из-за спины Да Винчи выглянул даже нынешний директор – Горедольф Мусик. Полноватый мужчина с пышными пшеничными усами в шикарном белом костюме озадаченно посмотрел на Рицуку и лишь смирился с показаниями из его отчета.
Даже Да Винчи, несмотря на ее неугасающий оптимизм и энтузиазм вкупе с горячим желанием себя проявить, понимала безысходность сложившейся ситуации. В какой-то момент она предложила переправить в 1996 год предмет, в целях секретности называемый Рицукой как Тот-самый-чемодан – хранилище Героических Душ, откуда он в любой момент мог бы призвать себе на выручку произвольного Слугу из числа заключивших с ним договор. Он готовился пойти на любые необходимые жертвы, лишь бы в кратчайшие сроки остановить надвигающееся бедствие. Только Да Винчи в один момент придумала его отговаривать.
– Рицука, мы не можем просто так переправить чемодан в прошлое. Это слишком рискованно и может повлечь за собой катастрофические последствия для всей временной линии.
– Так что же тогда делать? – Рицука смотрел на нее с надеждой в глазах.
– Мы должны искать другие пути решения проблемы. Необходимо узнать больше информации об этом Граале и найти слабое место в его защите. Может быть, мы сможем найти способ, который позволит нам его уничтожить. Но для этого нам нужно время и возможность провести дополнительные исследования.
Рицука понимал, что Да Винчи права. Он был готов на все, чтобы остановить катастрофу, но не мог рисковать жизнью других людей и стабильностью временной линии.
Он взглянул на дверь соседней комнаты, где мирно спала Маш. Перед его глазами вновь всплыло ее лицо в тот злополучный день. Маш тогда глубоко зажало под массивной каменной плитой, и все что он мог видеть тогда – ее лицо. Он мог взять ее за руку, но не имел столько сил, чтобы оттуда ее вытащить, а если бы и имел – разве успел бы ей кто-то помочь? Все вокруг полыхало пожаром, а прежде голубой шарик Халдея окрасился в алый и оранжевый оттенки, навевавшие еще больше ужаса и тревоги. Когтями по сердцу скребли эти воспоминания и беспомощность их обоих в тот момент, когда никто не мог прийти к ним на помощь, и шлюз предательски закрылся, отрезав последнюю надежду на благополучный исход.
Неизвестно, сколько прошло времени, но очнулся Фуджимару уже в городе, которого нет, не было и не будет на карте мира – таком же охваченном бедствием, но теперь уже Маш выступила на его стороне в момент, когда он ощутил свою никчемность как мага. Даже возможностей Ольги-Марии, способной выстреливать разрушительными заклятиями словно пулями из пальцев, не хватало для борьбы с местными чудовищами, а он тем более ничего не мог предпринять. Все, что ему оставалось – драться врукопашную, но что может сделать простой человек против превосходящего его по силам монстра? Даже и заикаться о Слугах не стоит – любой из них способен за секунду размазать человека в лепешку, не давая тому ни малейшего шанса оказать хоть какое-то сопротивление. Искусственно созданная как вместилище для героической души, Маш оправдала надежды своих создателей. В тот день ей передал свои силы благородный сэр Галахад – очередной Слуга Святого Грааля, в бытности прославленный как один из рыцарей Круглого Стола, чей глава отныне решил воцариться во главе всей Британии.
Артур Пендрагон. Или Артурия. Не имеет значения. Рицука хорошо знал нравы этого великого короля во всех его воплощениях. Не будет Сейбер так о себе заявлять на весь мир по своей воле. Слугам по душе действовать в тайне от остального мира и не кричать публично свои имена. Знать имя Слуги – прерогатива одного Мастера, призвавшего Слугу, а на публике и Артур – Сейбер и Артурия, Юлий Цезарь, и Зигфрид, и кто угодно еще из героических личностей, навеки сохранившихся в числе Слуг. Только по имени класса можно называть Слугу публично, не выдавая его или ее имя.
Рицука окончил разговор и взглянул на часы. Половина девятого утра, а он с вечера не ложился. Понимал – если ляжет, сон не придет. Слишком много в голове поселилось у него мыслей, слишком много ответственности легло. Не в первый раз, но в этот раз словно впервые. Покоя Рицуке не давали мысли и о том, кого же в своих сновидениях видел Гарри Поттер. Некто в светлых одеждах и в маске, некто в числе союзников Волдеморта, чьи ожидания тот не должен разочаровать. Некий Слуга, обладающий большой магической силой и артефактами древности.
На секунду Фуджимару вообразил Гильгамеша в компании Волдеморта. Перед глазами его проявился слишком яркий образ, и Рицуку передернуло. Нет. Хоть Гильгамеш и входит в число тех Слуг, кто мог быть причастен к недавним событиям, и даже несмотря на личную характеристику, данную ему Рицукой, он не похож на того, кто будет столько времени сотрудничать с Волдемортом. Кто-то добрался до сокровищницы Гильгамеша и выкрал катализаторы, использованные для призыва. Глядя на новостные заголовки, Рицука уверялся в этом все сильнее с каждым днем. Он не был уверен, что Сейбер призвал Волдеморт или его последователи, но он знал точно – Сейбер это ключевой элемент в загадочной игре теневых кукловодов, управляющих этой Войной за Грааль. Только при помощи Сейбер в роли короля Великобритании, забравшего в свои руки всю власть над страной, можно диктовать свои правила на мировой политической арене и играть уже с по-настоящему крупными фигурами.
С этой мыслью согласились даже эксперты Халдеи. Все они ждали неожиданных политических ходов и решений со стороны Сейбер с придыханием, хотя и понимали – спешить Сейбер не будет. Сейбер поймет, что с этой Войной за Грааль что-то не так и будет искать выход из своей ситуации. У Сейбер хватит мозгов не бежать впереди паровоза, слепо выполняя все полученные от своего Мастера указания. Сейбер начнет собственную игру – тонкую и масштабную, очень сложную во многих деталях, и оттого едва ли доступную большинству обычных людей. Если это божественная Артурия из Камелота, пусть весь мир возрыдает о предателях, посадивших ее на английский престол. Если это Артурия Альтер… Рицука почувствовал, как подкосились его ноги от одной мысли об этом. Нет. Ни в коем случае. Он надеялся, он искренне верил, что призвавший Сейбер Мастер еще не окончательно спятил и все же допустил ошибку, пригласив в этот мир править Британией тех Сейбер, в ком еще осталась хотя самая маленькая, но все-таки капелька человечности. Чувствуя, как холодеют его руки, Рицука вспоминал ужасные слова рыцарей Камелота и самой Артурии, излагавшей свой план по спасению избранных ею людей.
– Я не буду извиняться и все еще считаю свои поступки правильными, а в моем плане нет ни малейшей ошибки.
Игра в недопонятого гения божественной Артурии удалась на славу. Она ни разу не выразила эмоций, ничто не дрогнуло в ее лице, когда по ее приказу легендарные рыцари Камелота уничтожали ни в чем неповинных бедняков, оставшихся без крова и средств к существованию. Пришедшие к восточным воротам великого города, они ждали всего, чего угодно, но их ожидал беспристрастный выбор жестокого короля, когда Артурия назначала наиболее достойных из всей пришедшей массы народа. Тех, кого она не выбирала, ожидала встреча со стрелами и ледяной сталью рыцарского меча. Рицука выжил тогда лишь благодаря благородному сэру Бэдиверу, пришедшему в крепость Артура исполнить то, что не завершил при своей жизни.
Сэр Бэдивер передал в руки божественной Артурии легендарный Экскалибур, который когда-то не смог выбросить в озеро по завету умирающего короля, и его поступок сделал того недостойным смерти. Но теперь он вернул меч королю, и исполнив миссию, ради которой его поднял из мертвых сам великий Мерлин, растворился в самой ткани окружающего его мира, восстановив свой покой.
Нечеловеческий разум рождает непостижимые человеку идеи и оперирует категориями за пределами человеческого понимания. Именно так это представили Рицуке все вокруг, говоря о мотивации божественной Артурии. Но даже с точки зрения Слуг ее план выглядел аморальным и бесчеловечным. Король Артур, примеривший на себя роль самого творца Вселенной. Король Артур карающий. Король Артур, лишенный памяти о своем легендарном прошлом и утративший последнее, что связывало его когда-то с людьми. Такой Рицука запомнил божественную Артурию и переживать подобное вновь не желал. На его голове и без того несобранные волосы дыбом вставали об одной мысли о повторении прежних событий, но уже в масштабе современного мира.
Да если только это она, мир уже обречен окончательно и бесповоротно и нет у него ни малейшего шанса спастись.
Рицука ударил по столу кулаком и закрыл лицо руками, горюя о своем положении. Он беспомощен как дитя, и нет в мире Слуг, готовых прийти к нему на помощь, кроме его собственных. Он чувствовал себя как дикий зверь, загнанный в ловушку браконьерами и отчаянно искал выход, но даже лучшие умы Халдеи не могли ему помочь. Все, что они могли ему предложить – ожидание. Фуджимару был готов ждать ровно столько, сколько потребуется, но с каждой секундой ожидания бесполезно уходило драгоценное время, так необходимое для победы. Схватив себя за волосы, Рицука опустился на пол лицом и задумался. У него все еще есть шанс обучить хогвартских учеников и сделать их настоящими Мастерами. Призвать собственных Слуг, объединить усилия и выиграть эту Войну – это их судьба. Эту судьбу они не выбирали и среди них не все с ней захотят согласиться, но от нее они не уйдут, ведь она сама выбрала их.
Но они не справятся, если кто-то не вложит в их призыв достаточно маны. Взглянув на заголовки газет, Рицука остановил взгляд на одной из фотографий. Молодое безбородое лицо улыбалось ему из газеты, обрамленное седыми длинными волосами. Если кто-то им и поможет, то только он.
Глава 4. Чаши весов
Гарри взглянул, как Дадли отмерял ингредиенты для зелья. Он взвешивал их на маленьких серебряных весах, идеально сбалансированных. Аккурат для искушенного зельевара. Гарри внимательно смотрел, как колеблются их чаши и не мог отвести взгляд.
Слуги… Таинственные существа, призываемые лишь на Войну Святого Грааля. Герои из прошлого, вымышленные и реальные. Великие люди, сохранившиеся навеки в людской памяти. Слуги стоят выше любой магии. Слуги превосходят по силам людей и неуязвимы для любого оружия. Себя они именуют лишь инструментами в великой борьбе за Грааль, лишенными чувств и потребностей, не обладающих человечностью до момента призыва, но даже иные из них не получают ее, даже получив тело. Вполне естественно, что они находятся на особой ступени, в сравнении с простым человеком.
