Оправданная жестокость. Танцующий ангел

– Да что она, тварь, врет. Ну, там же люди были, найдите их. Свидетели-то должны быть.

– Должны-то должны. Ладно. Мы сейчас изымем видеозаписи. Там две камеры висели. Может они помогут разобраться. В «крузаке» ещё видеорегистратор был.

– Вот, тварь.

– Успокойтесь. Вам сейчас вредно….

– Да что вы меня все успокаиваете…. Скажите, а моя сестра, она сильно….

– Она не мучилась. Она даже не поняла, что случилось. Там сразу. Мгновенно.

– Оставьте меня.

Следователь видел, что мне плохо. Что к глазам подкатили слезы и начал дрожать голос. Он попрощался, извинился, вышел. В коридоре, я слышала, он позвал врача. Заботливый какой. Вонючий и заботливый. Лучше б помылся.

А эта тварь…. Чтоб ты сдохла, тварь.

* * *

– Ирина Владимировна. У вас что-то случилось?

Ирочка была сегодня какая-то не такая. Не такая, как всегда. Заплаканные глаза. Тихий голос. Она ни разу не назвала нас сегодня «звездочками».

– Да ничего. Всё образуется.

Оказалось, от неё ушёл её муж. Точнее он не был мужем по-настоящему. Они вместе жили. А тут он сказал, что ему надоело, что она вечно пропадает на «своих танцульках». Так и сказал – «твои танцульки».

Сказал, что пусть выбирает – либо он, либо мы.

– Я вас никогда не брошу. Вы мои «звездочки».

– Ну и хрен с ним. Дебил, такую женщину обидел! Давайте новый танец придумаем!

– Мааакс!!!

– А что, Макс? Я что, не прав?!

– Прав!

– Прав, конечно!

– Давайте танцевать.

В тот день тренировка была особенной. Мы разошлись только поздно вечером, когда к нам в студию уже зашел охранник и сказал, что мы припозднись, и нам пора по домам. А мы были уставшие и счастливые. Так как сегодня, мы не танцевали никогда. Это был экспромт, это был взрыв. Ирочка танцевала вместе с нами, плакала и смеялась. И мы тоже, плакали и смеялись. Кто по-настоящему, кто в душе.

Наверно именно тогда мы стали настоящими танцорами.

Мы научились жить в танце.

Мы научились танец жить.

* * *

В палате опять пусто. Та женщина, которая мешала мне спать, выписалась. Всё было до зевоты скучно и обыденно. Она сажала в огороде редиску. Неудачно повернулась и защемила позвонок. Оказалось, что не смещение, а разрушение диска. Срочная операция. Теперь, говорит, будет ждать протезирования. Вчера ей сняли швы, а сегодня уже домой. Потом в другую клинику, в областную, на вторую операцию.

Палата опять моя. Долго ли.

Скучно. Как же скучно. Уже научилась присаживаться. Спина болит ещё сильнее, когда пытаюсь сесть. Доктор, говорит, что садится рано, можно сорвать спину, и тогда возможен паралич на всю жизнь.

Над кроватью повесили трапецию, что-то типа турника. Каждый день необходимо подтягиваться, приподнимая спину.

Ноги потихоньку заживают. Все в бинтах. Швы кое-где ещё кровят. Мышцы ослабли. Ноги как у анорексички. Смогу ли встать на них?