Месть жреца-некроманта

Erixxx

Месть жреца-некроманта

ГЛАВА 1

Слабый золотисто-розовый отблеск на горизонте, наконец, возвестил о начале нового дня. Ночная мгла постепенно отступала и могущественная Никта(1) , следуя порядку, установленному с начала времен, уходила, а в свои права вступал Светлый Аполлон, чья колесница, запряженная четверкой огнедышащих коней, двигаясь с востока, с каждым мгновением становясь все ближе и ближе.

Но если у богов были свои дела, порой непостижимые для понимания смертных, то у Тита Абруция Севериана старшего трибуна 3-его легиона Киренаика(2) были собственные заботы, вполне для него понятные. За последние сутки, он спал всего несколько часов, и теперь накопившаяся усталость, усугубленная постоянной тревогой и переживаниями, давала о себе знать. По настоянию своего верного раба Афибана, сопровождающего его всегда и везде, Севериан прилёг на узкую жесткую койку и проспал, как убитый почти до рассвета.

Разбудило его смутное, неясное и вместе с тем острое чувство тревоги. Тит резко поднялся с койки, и в то же мгновение пробудился Афибан, спавший на низком топчане возле входа в каюту, словно сторожевой пёс. Он – этот смуглый нумидиец, уже поседевший, но все еще очень крепкий и ловкий в движениях, действительно был навроде сторожевого пса – верный, преданный и беспощадный к врагам своего хозяина, готовый, если придётся отдать за господина и жизнь. Афибан, также верно служил ещё отцу Тита и был рядом с нынешним трибуном, едва ли ни с самого его рождения. И сейчас, когда Тит Севериан давно возмужал, когда ему было уже за тридцать, Афибан по-прежнему, всюду сопровождал его.

– Господин? – нумидиец вопрошающе взглянул на Тита Севериана, приподнявшись на одном локте.

– Спи, Афибан, – произнёс молодой трибун тихо и успокаивающе. – Я на палубу, посмотрю, что там.

Одевать доспехи и шлем Тит Севериан не стал, поскольку в этом сейчас необходимости не было. В полном вооружении на корабле были, лишь солдаты, заступающие на караул. Поверх темно-коричневой кожаной туники, он накинул короткий плащ из грубой галльской шерсти и вышел на палубу. По обеим сторонам от входа застыли по стойке смирно двое караульных. Они приветствовали трибуна, каждый, прижав левую руку к пластинам нагрудного панциря и наклонив копья вперед и под углом.

Тит Севериан поднялся на деревянный помост, возведенный прямо на палубе гексеры(3) и глянул в сторону горизонта. Потом, взгляд его, полный сосредоточенности и некоторого беспокойства, которое он тщательно старался скрыть от подчиненных, скользнул по сторонам. Отсюда, с высоты помоста он видел все корабли своей маленькой флотилии. Четыре триремы(4) и две быстроходные актуарии(5) . Правильнее было бы сказать – все оставшиеся корабли. Еще вчера их было восемь, а позавчера двенадцать…

Что и говорить, этот поход, должно быть, стал неугоден самим богам. Цезарь Октавиан, божественный Август, приказал снарядить флот и собрать армию для военной экспедиции в Счастливую Аравию, дабы пригнуть под римское господство дерзких сабейцев, хадрамаутов и химъяритов(6) . Рим, уже давно нуждался в выходе через Эритрейское море(7) к далекой богатой Индии. Да и сама Счастливая Аравия, была для Империи лакомым куском, который не должен был достаться Парфии и без того, закрывшей Риму путь на Восток. Об этом не уставали вести обсуждения в Сенате, говорить в термах, на торговых площадях и на Форуме. Римские торговцы спали и видели открытые караванные дороги через Междуречье и Иран, через Пальмиру и Сабею(8) к далеким странам индусов и серов(9) , откуда беспрепятственно, без посредников парфян, персов и арабов потекут в Империю невиданные богатства: шелка, пряности, золото и жемчуг, драгоценные камни и рабы. Но если, караванные пути через Междуречье и Иран закрывала могущественная Парфия, война с которой была бы долгой и мучительной, и требовала более длительной и более тщательной подготовки, то покорение сабейцев и хадрамаутов, представлялось римлянам делом значительно более простым. Победа над ними, уже, открывала

свободный путь в Индию, либо через Эритрейское море, либо через страну сабейцев, а потом через Персидский залив.

Организация похода была возложена на префекта Египта Гая Эллия Галла. Но все пошло не так, с самого начала.

Первая ошибка Галла состояла в том, что он всецело доверился Силлею – брату набатейского царя. Тот, обещал помочь римлянам добраться безопасным путём до Сабеи и предоставить кавалерию. Напрасно командиры отрядов, и всё окружение префекта, в том числе и Тит Севериан уговаривали его не доверять хитрому арабу. Им, набатеям(10) , не было никакой выгоды лишиться посредничества в торговле между Римом и восточными народами. Лишь страх перед Империей, нависающей над Петрой(11) , как занесенный для удара меч, вынуждал набатеев стать союзниками римлян.

Вторая ошибка префекта Галла заключалась в том, что он потратил слишком много времени и средств на постройку 70-ти военных и более ста транспортных кораблей. Этот флот в предстоящей кампании был совершенно не нужен. Корнелий Адвент – легат одного из двух, привлеченных к походу легионов, предлагал обойтись лишь сухопутными силами, пересечь Синай, тем же путём, что идут торговые караваны и после, следуя на юг через Аравию Каменистую добраться до Сабеи. Но Эллий Галл отверг этот план, поверив Силлею, что такой путь будет во стократ труднее и поход надо начинать, предварительно собравшись в Левке Коме . Туда – в этот набатейский порт отправились транспортные суда, нагруженные войсками. Флот прибыл в Левке Коме(12) потеряв много кораблей. Всяческие трудности и лишения, были постоянными спутниками римлян. Среди солдат свирепствовала цинга и лихорадка. Прошли осень, зима и наконец, весной, удалось выступить. По суше на юг двигались легионы и союзная набатейская конница. А вдоль западного берега Аравии шел военный флот из 70-ти кораблей. В их задачу входило блокировать все встречные порты арабов и высадить войска у них в тылу, в Адане(13) или ещё дальше в области сахалитов(14) . Путь на юг был тяжёл. Воины шли по безводной, каменистой пустыне, преодолевали бездорожье, страдали от нехватки воды и продовольствия.

Титу Севериану были выделены 16 кораблей и приказано двигаться, как можно дальше на юг, пересечь в юго-восточном направлении Эритрейское море, миновать пролив, а затем выйдя в Авдитский залив напасть на Адану. В случае успеха, он должен был оставить в захваченной Адане небольшой гарнизон и следовать со своими кораблями дальше вдоль южного побережья Аравии, разведывать удобные бухты для флота и места для высадки войск.

Поставленная задача не казалась такой уж сложной. У арабов не было сильного флота, который мог бы соперничать с римской эскадрой, да и на суше не ожидалось серьезного сопротивления. Но тут, вмешались боги, и противиться их воле, их гневу никто не мог. Римская армия не могла ничего противопоставить стихии.

Когда флотилия Севериана вышла в Эритрейское море налетела ужасная буря. Два корабля, сразу же разбило о береговые скалы, остальные отнесло далеко в открытое море. Сначала кормчие не волновались. Многим из них, были знакомы здешние воды. Да и ночью по звездам они всегда могли определить верный путь. Но боги в своем гневе, были неумолимы. В проливе корабли Тита Севериана вновь попали в шторм. Суда разбросало в стороны. Когда буря кончилась над морем повис непроницаемый туман, что было весьма необычно для здешних мест. Сильнейший ветер гнал и гнал корабли все дальше на юг. Ни мореходное искусство корабельных команд, ни усилия гребцов, из которых выжимали последние силы, не смогли победить ярость ветра и силу волн.

Ещё три дня на море неистовствовала буря. И вот, наконец, прошлой ночью она стихла. Из шестнадцати кораблей, что были под командованием Тита Севериана осталось только семь. Из пяти тысяч, человек, что были под его началом с начала похода, в живых осталось, лишь тысяча шестьсот. К счастью, его флагман – шестирядная гексера под названием «Гнев Нептуна» уцелела. А вот, где теперь другие корабли – неизвестно. Может, затонули, или их унесло куда-то в другую сторону?

Где они сами оказались, тоже было непонятно. Кормчие разводили руками. Мол, из-за проклятого тумана не видно звезд. Когда же туман на рассвете начал рассеиваться, звезды уже исчезли и теперь, нужно было ждать следующей ночи, или ориентироваться по Солнцу.

Как бы та ни было, ни один из римлян еще не забирался так далеко в южный океан. Кормчие были лишь уверены, что их отнесло куда-то далеко к югу от счастливой Аравии и даже за Кривой Рог.

Рассветало. Море простиралось вокруг спокойной безмятежной гладью. Солдаты-либурнарии(15) дремали, привалившись к бортам судна, кто укрывшись плащом сверху, кто завернувшись в него, или разложив плащ, как постель. Матросы суетились вокруг сложенных на палубе мачт. Сперва, они готовились установить грот-мачту в предназначенный ей центральный модий .

К Титу Севериану, стоящему на помосте поднялись Фабий Пеллон, выполняющий на корабле обязанности келевста(17) и гексеерарх(18) Ливий Рут. Первый был невысокий коренастый мужчина, моряк, просоленный морской водой, крепкий и выносливый. Второй – высокий, могучий и отважный, как Геркулес, тоже опытный морской волк. Оба, приветствовали трибуна, вытянув руку вперед и немного вверх и произнеся традиционное «Аве».

– Солдаты шепчутся, что мы сейчас так далеко на юге, что близок край Ойкумены, – сообщил трибуну последние новости Ливий Рут. – Я успокоил людей, но кто знает, какая обстановка на других кораблях?

– Глупцы! Трусливые бабы! – запыхтел Фабий Пеллон. – Никто не знает где край Ойкумены и есть ли он вообще. От оконечности Кривого рога нас отделяет всего-то три-четыря дня пути. Готов биться об заклад, что эти воды арабы на своих самбуках(19) исплавали вдоль и поперёк! А наши солдаты трясутся и болтают о каком-то конце земных пределов.

– Ты полагаешь, Фабий, что мы не настолько далеко в открытом море и потому для беспокойства нет повода? – спросил трибун.

– Я думаю, что край Ойкумены лежит намного южнее, – твёрдо ответил келевст. – Если же мы начнём двигаться на запад, то достигнем побережья, известного как страна Кехт. Эти земли давно уже известны. Потом, плывя на север вдоль побережья, обогнув Кривой Рог мы вернёмся к берегам Аравии.

– Что ж, так и сделаем, – произнес трибун, глядя в сторону горизонта, над которым все сильнее разгоралось пламя коней Аполлона. – Вот только запасы воды и провизии у нас на исходе. И это серьёзный повод для беспокойства. Нам нужно поскорее добраться до побережья, иначе…

Он не договорил, так как внезапно с башни для стрелков, сооруженной на палубе, раздался крик наблюдателя.

– Земля по левому борту! Земля!

Моряк, вытянув руку, указывал куда-то вдаль.

Трибун и его подчиненные разом глянули в том направлении. Но ничего не увидели. Помост, на котором они стояли, был в два раза ниже башни. Тогда, Тит Севериан сам поднялся на башню и оттуда со смотровой площадки, ограждённой парапетом с бойницами, увидел далеко впереди на юго-востоке темнеющую полоску берега. Вскоре, с мачты одной из трирем, тоже заметили сушу и над морской гладью повторно разнеслось:

– Земля! Земля!

Спустившись, трибун спросил подчиненных:

– Что это могут быть за берега? Ведь это не Аравия и не стана Куш. Первая от нас далеко. А Куш совсем в другом направлении.

Эта земля мне не знакома, – сказал Ливий Рут. – Я знаю все берега до Кривого Рога и даже чуть южнее, но что это за страна, не могу сказать.

– Нас, поначалу несло на юг, потом отклоняло к востоку и после Кривого Рога ветер снова гнал корабли на юг, – задумчиво проговорил Фабий Пеллон. – Скорее всего, эти земли никому не известны.

– Ну, а как же арабы в своих самбуках, исплававших тут все вдоль и поперёк? – усмехнувшись заметил Тит Севериан.

– Ни на одной известной карте, в том числе арабских, этих земель нет, – пристыженный Фабий Пеллон побагровел. – Возможно, я ошибся и мы, все-таки оказались немного южнее, куда даже арабы не заплывают. Но всё равно, как бы там ни было, повернув на восток, мы достигнем страны Куш, – упрямо добавил келевст.

На кораблях, между тем все всполошились. Солдаты облепили борта, чтобы увидеть неведомые берега. Все понимали, как важно осуществить высадку на сушу, чтобы все могли передохнуть, а главное пополнить запасы воды и провианта.

– Мы должны узнать, что это за земля, – сказал Тит Севериан. – Передайте на все корабли, чтобы держали курс в том направлении.

С каждой минутой суда маленькой флотилии приближались к неведомым берегам. К счастью ветер был попутный и достаточно было одних парусов, чтобы быстро продвигаться вперёд. Гребцам требовался отдых, поскольку за прошедшие дни, они были страшно измучены. Некоторые из рабов, не выдержав нагрузок и побоев надсмотрщиков – скончались. Тела несчастных выбросили в море и теперь, оставшихся гребцов следовало поберечь, если римляне хотели вернуться в знакомые им воды к хорошо известным им берегам.

Море вокруг было удивительно красивым. Прозрачная вода с бирюзовым оттенком, искрилась под лучами солнца, которые, словно копья пронзали расползающиеся тучи и сменяющие их белые облачка.

Ростры кораблей рассекали волны, покрытые пенными барашками. Вокруг флотилии резвились дельфины. Они стремительно мчались, рассекая спинными плавниками поверхность моря, потом высоко подпрыгивали и ныряли обратно, поднимая фонтаны искрящихся, золотисто-изумрудных брызг. Солдаты, собравшись у бортов, смеялись и радовались, как дети, глядя, как резвятся морские обитатели – дети Нептуна.

Впереди, уже хорошо были видны длинные песчаные пляжи – мили и мили белого песка. За этой узкой, но длинной полоской пляжа, вверх уступами и террасами поднимались невысокие, но крутые горы, густо покрытые джунглями. Яркая, сочная зелень лесов поражала. Никто, во всей флотилии, ни солдаты, ни даже бывалые моряки ещё ни разу не видели столь красивых и живописных берегов, такого разнообразия цветов, деревьев и кустарников, таких красивейших лагун, что появились прямо по курсу и таких прозрачных вод с изумительным, изумрудным оттенком, через которые можно было любоваться небывалым подводным царством с его невообразимым количеством и разнообразием обитателей.

Глядя на белые пляжи и заросшие джунглями неведомые берега, Тит Севериан тихо произнёс:

– Что ждёт нас там? Удача или…

– Положимся на милость богов, – также тихо ответил Ливий Рут. – Да не оставит нас Фортуна.

(1)Никта – древнегреческая богиня, олицетворяющая ночь

(2)Третий легион Киренаика располагался в Египте после оккупации страны при Октавиане Августе

(3)Гексера – огромное военно-транспортное судно римлян с 6 рядами весел предназначенное для перевозки пехоты и метательных машин

(4)Трирема – римское военное судно основного класса с 3 рядами весел.

(5)Актуария – небольшое быстроходное судно обычно используемое для разведки или торжественного выезда полководца перед флотом

(6)Сабейцы, хадрамауты, химъяриты – арабские племена, населявшие южную часть Аравийского п-ва

(7)Эритрейское море – совр. Красное море

(8)Сабея – столица сабейцев на территории совр. Йемена

(9) Серы – так римляне называли китайцев

(10)Набатеи – группа семитских племен, образовавших царство на территории совр. Иордании и северо-западной Аравии. Через эту территорию пролегали важнейшие караванные пути.

(11)Петра – столица набатеев

(12)Левке Коме – торговый город набатейцев в северо-западной Аравии, совр. Янбо

(13)Адана (Аден) – важнейший портовый город в южной Аравии

(14)Сахалиты – племенной союз арабов на побережье Юго-восточной Аравии

(15)Либурнарии – древнеримские морские пехотинцы

(16)Модий – здесь отверстие в палубе для мачты

(17)Келевст – командир матросов и гребцов на судне

(18)Гексеерарх – осуществлял общее командование гексерой и в частности морскими пехотинцами

(19)Самбуки – легкие, быстроходные суда жителей Аравии с треугольным косым парусом

ГЛАВА 2

Чем ближе подходили корабли к берегу, тем пристальнее Тит Севериан всматривался в нагромождение береговых скал. Ему показалось, что некоторые из каменных глыб имеют слишком уж правильную форму и симметричное расположение относительно друг друга. На общем фоне скального массива, стеной поднимавшимся над пляжем, группа этих глыб, числом около десятка, располагалась примерно посередине. У подошедшего Ливия Рута трибун спросил, что тот думает по этому поводу.

– Похоже, это какие-то постройки, – ответил тот задумчиво. – Вырублены прямо в скалах.

– Если это действительно так, то на острове могут быть люди, – произнёс Тит Севериан.

– Или были когда-то, – добавил гексеерарх. – Постройки, скорее всего очень древние.

Трибун приказал остановиться в двух милях от небольшого песчаного островка, расположенного при входе в залив и в полумиле от основной части суши. Не смотря на пустынные пляжи, он не хотел рисковать и приближаться к незнакомому берегу предварительно, не проведя разведку. Не смотря на то, что нигде не было замечено ни одного человека, древние заброшенные здания в скалах указывали, что люди здесь, все-таки когда-то были.

– Сбавить ход! Сигнал другим кораблям, – приказал Севериан. – Собраться всем триерархам(1) и командирам актуарий.

Посредством световых сигналов приказ командира флотилии был передан по всем кораблям. Вскоре с актуарий и трирем были спущены на воду лодки . Меньше чем через четверть часа в каюте Севериана собрались командиры трирем: Эмилий Фронтин, Марк Сабин, Росций Крисп и Леонат Лаг. С актуарий прибыли Цессий Фаст и Валерий Тибурион. Присутствовали, также два географа из Александрии Паллант и Кермий. Коллегия Естествознания при Мусейоне отправила их в эту экспедицию, чтобы они побольше разузнали о землях, морях и странах, лежащих далеко к югу от Египта, дабы пополнить этими знаниями Великую Александрийскую Библиотеку. Относительно загадочных построек в скалах, трибун уже переговорил с географами. Оба ученых были убеждены, что постройки по их архитектурному стилю очень напоминают те, что возводились египтянами в древнюю эпоху первых фараонов.

– Аве! – восклицал каждый, входящий в помещение каюты и в приветствии вскидывал руку.

По большому счету, трибун их всех хорошо знал . С Эмилием Фронтином и Росцием Криспом он начал служить еще в Сирии. Это были опытные, испытанные воины, закаленные суровой солдатской жизнью ветераны.

Младший трибун Марк Сабин был молод, горяч и часто не сдержан. Происходил он из древнего и знатного патрицианского рода. Его прадед, дед и отец были сенаторами. И было, странно, почему представитель столь почтенной фамилии не отслужил сначала в легионах, где нибудь на Рейне, а сразу был направлен во флот. Начав служебную карьеру в легионе, позже, он смог бы стать чиновником и политиком и со временем, скорее всего, попал бы в Сенат.

По отношению к другим, Марк Сабин держался надменно и отстраненно, ни раз проявляя в общении высокомерие, поскольку все остальные командиры кораблей за исключением разве что Фронтина, происходили из плебеев. Тит Севериан вел свое происхождение из провинциальной аристократии, но Марк Сабин, родившийся и выросший в Риме, похоже, и его не считал ровней себе. Говорить это открыто старшему трибуну он не решался, но Севериан, всё равно чувствовал его отношение.

Командир четвертой триремы Леонат Лаг был македонцем, родом их Фессалоник, добившийся римского гражданства долгими годами упорного труда и верной службы. Это был человек огромного роста и могучего телосложения, в одинаковой степени отважный и рассудительный. Его верность Риму не вызывала сомнений. Сказать по правде, Севериан, будь на то его воля, уже давно даровал бы такому достойному человеку гражданство.

Командиры актуарий Цессий Фаст и Валерий Тибурион, тоже были опытными и ни раз проверенными людьми и в скором времени, именно их услуги, прежде всего, понадобятся флотилии.

– Итак, я собрал вас здесь, чтобы обсудить наше положение – начал Севериан. – Мы оказались в неизвестных водах и судя по всему вдали от знакомых нам берегов. Перед нами неизведанная земля. Фабий Пеллон утверждает, что это остров и я, зная его огромный опыт моряка, склонен ему верить. Нигде на берегу, наши наблюдатели, людей не заметили, но это вовсе не означает, что остров необитаем. Вон там, – он указал в направлении береговых скал, – имеются какие-то древние заброшенные постройки. Наши уважаемые географы убеждены, что это египетская архитектура и постройки весьма древние. Возможно, какая-то экспедиция египтян была направлена сюда и их потомки, вполне еще могут жит где-то на острове. Наша задача починить корабли, запастись водой и провиантом. Но прежде, нужно провести разведку.

Трибун посмотрел на командиров актуарий.

– Цессий, Валерий, вам понятна задача?

Оба утвердительно кивнули.

– Тогда, пусть один из вас движется вдоль северного побережья острова, другой вдоль южного. Плывите в течении четырёх часов. Если встретитесь раньше, будет ясно, что перед нами действительно остров. Если не встретитесь, значит перед нами континент или остров, куда больших размеров, чем мы предполагаем. Как бы там ни было, если вы через 4 часа не встретитесь – возвращайтесь.

Командиры актуарий коротко кивнули и быстро вышли. Вслед за ними, прихватив свои принадлежности: пергаментные свитки, краски, измерительные приборы, дощечки, покрытые воском и острые стила для письма и рисования, отправились александрийцы Паллант и Кермий.

Первый взялся сопровождать Цессия Фаста, второй отправлялся с Валерием Тибурионом. В задачу географов входило, как можно тщательнее и скрупулезнее нарисовать линию побережья, вдоль которого будут следовать актуарии, чтобы потом составить карту. Это требовалось не только в научно-познавательных целях, но также и в военно-стратегических, поэтому, отправляя александрийцев с разведывательными кораблями, Севериан рассчитывал на учёных мужей не меньше, чем на либурнариев своей флотилии во время боя.

– Все остальные возвращайтесь на свои корабли, – приказал Севериан триерархам. – Сабин, Росций, вышлите лодки в залив, пусть проверят, где там мели и есть ли подводные скалы. Начнём высадку людей, корабли пока оставим на воде. Если Цессий и Валерий не найдут более удобного места для стоянки, встанем здесь в этом заливе. Корабли вытащим на берег только после возвращения наших разведчиков.

В скором времени лодки увезли триерархов на их корабли, а быстроходные актуарии двинулись в указанных для них направлениях. Цессий Фаст, как и было условлено, взял на себя северное побережье, Валерий Тибурион – южное.

Первая актуария, пользуясь попутным ветром, быстро достигла выступающей далеко в море песчаной косы в форме вороньего клюва. Судно обогнуло её и далее вдоль правого борта потянулась длинная береговая линия, где не было ни удобных бухт ни мест для высадки. Джунгли здесь так близко подходили к морю, что ветви деревьев и кустов, зачастую нависали над самой водой. Отражение лесного массива в воде, придавало прилегающей к берегу акватории удивительно красивый изумрудно-золотистый оттенок, плавно переходящий дальше от берега в обычную для моря голубизну.

Прошел почти час. Линия побережья начала изгибаться к северу, но скоро выяснилось, что это был очередной мыс, широкий и весьма далеко выступающий в море. Обогнув его, актуария несколько минут двигалась строго на юг, следуя, береговой линии, но потом побережье, снова, плавно потянулось в восточном направлении.

В это же время Валерий Тибурион обогнул большой залив, где остановилась флотилия и затем свернул за короткий остроносый мыс, обозначавший южную границу залива. Некоторое время актуария Тибуриона следовала в юго-восточном направлении вдоль берега, затем береговая линия резко повернула на юг, а затем, через четверть часа, снова на юго-восток. Теперь береговая линия шла более-менее прямо на довольно большое расстояние. Полоса пляжа закончилась, здесь джунгли подступали к самой воде. Так, вдоль побережья Тибурион следовал чуть больше часа. Затем, линия берега начала изгибаться резко к северо-востоку. Вскоре, актуария достигла устья небольшой речки впадающей в море. Устье это в форме узкого, длинного залива глубоко врезалось в сушу и было весьма заболоченным. Проникнуть в залив не представлялось возможным, разве что на небольшой лодке.

Тибурион приказал плыть дальше в восточном направлении. За устьем реки, вновь потянулись песчаные пляжи, но берег здесь был неудобен для стоянки из-за мелководья и отсутствия удобных, защищенных бухт.

Вдоль этого берега актуария двигалась еще около часа. Затем, линия побережья начала поворачивать к северо-востоку. Валерий Тибурион приказал обогнуть небольшой мыс и его судно начало двигаться в северном направлении, пока не достигло небольшого залива, куда впадала еще одна река. Место показалось Тибуриону подходящим для стоянки, но вскоре выяснилось, что в заливе много подводных скал, так что корабли флотилии и особенно огромная гексера, здесь не смогли бы укрыться. Все, находящиеся на корабле и в особенности матросы, испытали чувство досады. Такая уютная и удобная на вид бухта, оказалась совершенно не пригодной.