Тень Ариадны

Он был невероятно красив. Мускулы на его спине играли при каждом движении, загар контрастировал с белизной простыней. Он был полон энергии, молодости, страсти. Но для Ариадны его красота была подобна красоте дорогой картины в музее – ею можно было любоваться, но она не вызывала отклика. Она наслаждалась им, как наслаждаются сеансом умелого массажиста – тело отвечало на стимулы, мышцы расслаблялись, но душа оставалась нетронутой. Он старался изо всех сил, его старания были почти профессиональными, и в этом была главная фальшь. Это была не спонтанная страсть, а старательная, выученная работа.

Он чувствовал, что ей нужно, и давал ей это – менял ритм, находил нужные точки, его стоны были громкими и выразительными. Но чем искуснее он был, тем более пустым становилось все вокруг. Его финальный рывок, его сдавленный крик и последующее обмякание на нее всем весом – все это было частью услуги. Услуги, за которую она платила. И платила слишком дорого.

––

Утро залило террасу пентхауса холодным зимним светом. Ариадна, уже одетая в строгий утренний халат, пила черный кофе, глядя на застывший внизу город. Марк, сияющий и довольный, развалился в кресле напротив. Его новый iPhone, ее последний «знак внимания», лежал у него в руке. Он небрежно листал ленту соцсетей.

– Смотри, Ариадна, – оживился он, поворачивая к ней экран. – Ребята рванули в Куршевель. Снег там в этом году просто нереальный. Жаль, мои старые лыжи уже не тянут для таких склонов… немысленно, какие трассы!

На экране красовался его приятель, позирующий на фоне альпийских вершин с парой новейших лыж модели, которая только что вышла на рынок.

Ариадна медленно отставила фарфоровую чашку. Звук, который она издала, поставив ее на блюдце, прозвучал как приговор. Ее взгляд, ранее рассеянный, стал острым, сфокусированным. Но смотрела она не на Марка, а сквозь него, будто видя перед собой не человека, а столбец цифр в балансовом отчете. Она видела стоимость его содержания, его ненасытную жажду новых игрушек, его наглые, растущие как снежный ком запросы.

– Да, жаль, – произнесла она, и ее голос был ровным и безжизненным, как лед на окне. – У меня сегодня сумасшедший день, Марк. Извини, но тебе пора.

Его улыбка, сияющая и самодовольная, медленно сползла с его лица, как маска. Он несколько секунд смотрел на нее, не понимая, пытаясь найти в ее глазах хоть намек на игру. Но нашел лишь холодную, непробиваемую стену.

– Но… мы же договорились на завтрак? – попытался он возразить, но в его голосе уже слышалась неуверенность.

– Договоренности меняются, – отрезала она, вставая. – Я уже вызвала лифт.

Он поднялся, его движения стали резкими, обиженными. Он молча собрал свои вещи – те самые вещи, которые были куплены на ее деньги. Дверь закрылась за ним с тихим, но окончательным щелчком.

Ариадна подошла к окну. Через минуту она увидела, как он выходит из подъезда и, оглядевшись по сторонам с растерянным видом, садится в первое попавшееся такси. Такси, которое она ему не заказала. Мелкая, но значимая деталь.

Она достала свой телефон. Экран холодно блеснул в ее руке. Она нашла его номер в списке избранных контактов – «Марк» со смайликом-сердечком, который он сам когда-то поставил. Палец с идеальным маникюром замер на долю секунды, а затем нажал кнопку «Изменить». Еще одно касание – «Удалить». Подтверждение.

Она подошла к барной стойке и налила себе кофе. Проект «Марк» был закрыт. Как показал финальный анализ, – с чистым убытком.

Глава 7. Новый

Утренний свет, резкий и безжалостный, заливал кабинет на пятидесятом этаже, выявляя малейшие пылинки на полированном черном граните. Ариадна сидела за своим столом, механически листая цифровые резюме на планшете. Очередной кандидат на роль водителя-телохранителя. Бывший спортсмен, накачанный, с пустым взглядом. Следующий – отставной майор, с кучей регалий и заученным, подобострастным тоном. Скука. Предсказуемость. Ее пальцы раздраженно постукивали по стеклянной поверхности стола.

Дверь открылась с тихим щелчком. Вошел Иван, начальник службы безопасности, его грузная фигура казалась неуместной в этой летящей конструкции из стекла и стали. За ним, словно растворяясь в дверном проеме, вошел другой человек.

Ариадна оторвала взгляд от планшета.

Он был не в костюме. На нем были простые черные тактические брюки и такая же черная, облегающая футболка, под которой четко угадывался рельеф мощных плеч, грудных мышц и пресса. Одежда не пыталась выглядеть дорогой или статусной; она была функциональной, как униформа.

Иван сделал шаг вперед, слегка нервно кашлянув.

–Ариадна Викторовна, разрешите представить. Это Алексей Игоревич. Рекомендован самыми надежными источниками. Лучший из возможных кандидатов.

Мужчина не стал ждать, пока Иван закончит церемонию. Он не вытянулся по струнке, не пытался изобразить подобострастие. Его поза была прямой, но расслабленной, как у дикого зверя, сохраняющего энергию. Руки свободно опущены вдоль тела. Его взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по Ариадне, задержавшись на ее лице на секунду дольше, чем это позволяли правила приличий. В этом взгляде не было ни восхищения, ни страха. Был трезвый, почти безразличный анализ. Затем он перевел глаза на Ивана, словно проверяя, все ли сказано.

Ариадна, сама того не желая, провела своим собственным анализом. Он был моложе, чем она ожидала, лет тридцати семи. Лицо с жесткими, волевыми чертами, обветренное, незнакомое с салонными процедурами. Через левую бровь тянулся старый, белесый шрам. Но главное – глаза. Серые, как пепел, но с крошечными вкраплениями холодной зелени. В них читалась такая глубина и такая отстраненность, что по коже побежали мурашки.

Ее взгляд упал на его руки. Он стоял, слегка сцепив большие пальцы за спиной. Кисти были крупными, с широкими ладонями и коротко остриженными ногтями. Костяшки пальцев – сбитыми, местами покрытыми старыми шрамами. Руками человека, который не боится работы. Руками бойца.

Она отложила планшет.

–Ваше резюме… несколько скудно на детали, Алексей Игоревич, – произнесла она, слегка сузив глаза. – Особенно за последние пять лет. Где вы служили?

Он встретил ее взгляд, не мигая. Его глаза были прозрачными и непроницаемыми, как горное озеро.

–Выполнял контракты за рубежом. Обеспечение безопасности частных лиц в зонах повышенного риска, – его голос был низким, бархатным, без тени заискивания. В нем слышалась уверенность, не требующая доказательств.

Ариадна почувствовала легкое раздражение. Она привыкла к тому, что люди распаковываются перед ней, стремясь впечатлить или устрашить. Этот же молчал, оставляя за собой право на тайну. Она поняла, что подробностей она не получит. Ни сейчас, ни, возможно, никогда.

Она выдержала паузу, держа его под своим взглядом. Он не отводил глаз. Выдержал.

–Хорошо, – наконец сказала она, переводя взгляд на Ивана. – Иван, он заступает с сегодняшнего дня.

Затем снова к Алексею.

–Ваша первая задача, Алексей Игоревич, – отвезти меня на стройплощадку «Нептуна» через час. Машина уже внизу.

Он просто коротко кивнул. Не «понял», не «будет сделано», не «как вам угодно». Просто кивок. И, не дожидаясь дальнейших указаний или разрешения на уход, развернулся и вышел из кабинета. Он двигался легко и бесшумно, как крупный хищник, чьи лапы не издают звука на каменной тропе.

Дверь закрылась. Ариадна осталась сидеть за столом, глядя в пустоту. Легкое, щекочущее раздражение ползло по ее спине. Кто этот человек? Этот мужчина, который вошел в ее кабинет, как на свою территорию? Который смотрел на нее не как на объект желания или власти, а как на… задачу? Который не боялся ее?

Впервые за долгое время она ощутила не контроль, а любопытство. Острое, неприличное, опасное любопытство.

Глава 8. Безупречный щит

Прохладный, пропитанный запахами бензина и резины воздух подземного паркинга встретил Ариадну, как только двери лифта бесшумно разъехались. Она шагнула вперед, на ходу просматривая последнее сообщение на телефоне. Рядом семенила Елена, стараясь успеть согласовать изменения в графике на завтра.

– Ариадна Викторовна, перенести встречу с министром все же на одиннадцать? И потом, после ланча…

Ариадна лишь кивнула, не отрывая взгляда от экрана. Краем глаза она уже видела свою машину – черный, брутальный Maybach. И фигуру человека, стоявшего рядом.

–Ариадна Викторовна, – продолжала семенить Елена, – приглашение на открытие клуба "Элизиум" от Алексеева. – Она протянула ей черный конверт с золотым тиснением.

Ариадна взяла конверт и жестом, остановив Лену, направилась к автомобилю.

Алексей не бросился открывать дверь при ее появлении. Он стоял неподвижно, спиной к ним, обозревая периметр – его взгляд скользил по колоннам, углам, въездам. Он осмотрел днище машины быстрым, профессиональным движением, лишь затем обернулся. Его глаза, серо-зеленые и холодные, встретились с ее взглядом на секунду, оценивающе, как бы сверяя ее с мысленным чек-листом. Затем он коротко кивнул – не ей, а скорее ситуации – разрешая приблизиться. Только после этого его рука потянулась к ручке двери.

Дверь открылась беззвучно. Его движения были выверенными, экономичными, лишенными малейшего намека на услужливость. Он не предложил руку на пороге, не склонил голову, не произнес дежурное «прошу». Он просто выполнил элемент работы. Когда Ариадна проходила мимо, она почувствовала его близость – не как мужчины, а как источника сконцентрированной, сдерживаемой силы. Он не отвел взгляд, не опустил глаза. Его глаза скользнули по ее фигуре так же, как до этого по колесным аркам машины – ищуще, аналитически, выискивая возможные угрозы. Он смотрел сквозь нее, а не на нее. Она, поймав себя на том, что на мгновение задержала на нем взгляд в ожидании привычной реакции – восхищения, подобострастия, страха, – не увидела ничего. Лишь короткий, деловой кивок:

– Машина проверена. Можно ехать.

Его голос был ровным, как бетонная плита.

Салон поглотил ее, пахнущий кожей и дорогим озоном. Через секунду дверь водителя открылась, и Алексей занял свое место. Движения его за рулем были такими же точными – пристегнул ремень, проверил зеркала, запустил двигатель. Машина тронулась с места с идеальной плавностью.

Ариадна откинулась на сиденье, но расслабиться не могла. Давящая тишина в салоне резала слух. Она привыкла, что водители либо робко молчали, либо пытались завести льстивую беседу. Это молчание было иным. Оно было плотным, самодостаточным. Оно исходило от него.

Она поймала его взгляд в зеркале заднего вида. Он был прикован к дороге.

–Новая машина устраивает? Привыкаете к графику? – спросила она, намеренно выбрав нейтральные, почти светские темы.

Его глаза на долю секунды встретились с ее отражением.

–Вполне. Машина хорошая. С графиком проблем нет.

Ответ был исчерпывающим и убийственным по своей лаконичности. Он не поддержал тему. Не спросил, удобно ли ей. Не сделал ни малейшей попытки быть приятным.

Ариадна почувствовала, как по спине пробежали иголки раздражения. Она сделала вторую попытку, чуть настойчивее:

–Елена предоставила вам все карты доступа? Нет вопросов по протоколу безопасности? Нужно что-то уточнить?

На этот раз он даже не взглянул в зеркало. Его внимание было полностью поглощено сложным маневром на перекрестке, который он выполнил с филигранной точностью.

–Все вопросы решены. Все инструкции понятны, – прозвучал его ровный голос.

И все. Точка. Предельная ясность. Он не оставил ни малейшей лазейки для продолжения диалога. Он не спрашивал ее ни о чем взамен, не проявлял ни капли любопытства к ней как к личности. Молчание в салоне снова сгустилось, становясь громким, невыносимым.