Последняя дочь чёрной друзы

– Как это – не помните?

– Не знаю. Очень плохо себя чувствую… – Чувствовала я себя действительно плохо, именно потому, что не чувствовала себя собой. Это тело вообще как-то странно ощущалось.

– Голова болит, и слабость, – в душе робко тлела надежда, что эта Радна сама придумает причину моих странностей. Люди ведь так любят додумывать, правда?

– Теоретически, может быть истощение источника виновато, – не подвела женщина.

Источник, так источник. Я не против. Только лично мне это ничего не объясняло. Но показать себя еще более странной, чем есть? Нет уж.

– Аманта, а меня вы помните?

Признаваться в масштабах моей «амнезии» не хотелось. С другой стороны, мне нужен кто-то, кто расскажет, что со мной происходит. Я знаю, что умерла, помню абсолютно чётко момент, когда моя душа покинула тело. И я не была Амантой.

– Все как-то перепутано, не уверена, что происходило на самом деле, а что мне привиделось в бреду. Наверное, нужно отдохнуть, – печально вздохнула, уходя от ответа.

Но это не помогло, Радна смотрела на меня с подозрением.

– Меня зовут Радна, я отвергнутая дочь зелёной друзы династии сапфиров из клана корундов, – с нечитаемым выражением лица сообщила мне женщина. – А своё имя вы помните?

– Аманта, дочь чёрной друзы?

И мысленно добавила: «И – о счастье! – мои вискеры, кристаллы и все прочее непонятное – стабильны и не проросли. А мой опекун продаст меня в законные жёны какому-нибудь богатому старику, а не ему же в любовницы… я ничего не забыла?».

Было бы смешно, если бы не было так страшно.

– Что ещё вы не помните?

Замечательный вопрос. Как можно помнить, что именно не помнишь?

– Все остальное помню, – постаралась произнести уверенно, очень уж мне не понравилось выражение подозрительности на лице этой женщины.

Память хранила многое. Только ничего из этого не вписывается в рамки «моей» жизни, описанной этой Радной.

Династия сапфиров? Друзы…

Все мои органы чувств били тревогу, и страх накатывал удушливыми волнами. Больше всего пугало то, что в этой новой реальности не было ничего, что делало бы мои яркие воспоминания о жизни до пробуждения в этой комнате правдивыми.

– Вам надо отдохнуть, – заметила Радна моё состояние. – Отдохнёте, выспитесь, и всё будет хорошо, – заверила добрая женщина.

В голове поселилась вязкая тупая боль. Сообразить, что из окружающего и слов Радны является бредом, а что – реальностью, не получалось.

Но она-то точно была реальна, и я цеплялась за неё, как за подтверждение собственного существования.

Главное, что жива. Дышу, чувствую… а с остальным разберусь позже.

Меня отнесли обратно в постель, заботливо укрыли одеялом.

– Ты ведь не покинешь меня теперь? – шепнула тихонько. – Мне совершенно точно понадобится помощь.

– Я всё для вас сделаю, Диаманта, – горячо прошептала Радна, пугая меня фанатичным взглядом зелёных глаз. – А теперь спите, вам нужно восстановиться после истощения, а мне – прибрать комнату.

Я прикрыла глаза, слушая в полудреме приглушённые шорохи моей то ли родственницы, то ли прислуги, собирающей грязное белье в плетёную корзину.

Пробормотав: «На новом месте приснись жених невесте», – с чувством выполненного долга погрузилась в сон.

Глава 3

«…Но слились шесть лучезарных кланов в Звёздную империю, и приняла она в свои объятья и эров, и простых реев, как Тьма принимает первозданную Искру»

Из Истории Гульда Чёрного. Перевод сестры Гринт

Возможно, дело в том, что это была не первая ночь, проведенная мною в этой кровати. Или в этом мире родные приметы не действовали. Но ни один богатый старичок мне так и не приснился.

В комнате царил полумрак, и я вновь и вновь проваливалась в сон. Но момент, когда даже это ненасытное тело, наконец, выспалось, все же наступил.

Осторожно села в своей постели и огляделась по сторонам. Отпила из изящного гибрида чашки и гранёного стакана, заботливо оставленного на столике у изголовья кровати.

Покосилась на книгу в черном кожаном переплете, лежащую рядом… нет, книгу, пожалуй, оставлю на потом, хватит оттягивать.

Пора посмотреть правде в лицо. Хотя, при отсутствии зеркала, в лицо вряд ли получится.

Тяжело вздохнула и откинула одеяло. Длинная ночная рубашка сбилась во время сна куда-то в район талии и открывала прекрасный обзор на принадлежащее мне теперь непотребство.

Новое тело было… жалким.

Сквозь тонкую бледную кожу трогательно просвечивали серые венки. Пошевелила пальцами на ногах, щуплые конечности ответили тусклыми переливами темных камней.

Ну, что ж. Богатые ноги. Не формами, так содержимым…

Истерить по этому поводу не хотелось. Хотелось зеркала и валерьянки.

Но если что-то из желаемого и имелось в комнате, мне его видно не было.

Отпила ещё из чашки-мутанта, на вкус не валерьянка, но вдруг?

Узоры на моих ногах отличались от узоров на лице Радны, как художественная роспись отличается от чертежа. Да и камней в её узоре не было.

Вздрогнув, начала ощупывать лицо, чтобы понять, есть там камни или нет? По краю скулы и по линии челюсти вроде бы чувствуются какие-то небольшие неровности.

– «Может, это у меня прыщи?» – подумала с надеждой.

Тело вроде молодое, могут же быть у меня подростковые прыщи?

Бросила попытки разобраться с лицом; если и есть на моем лице камешки, значит, у них тут так носят. Ведь правда? Живот чистый… а руки?

Руки были спрятаны в длинных рукавах ночной рубахи, присборенных у запястий.

Задрала насколько смогла… мда, Нина… изукрашены чуть меньше ног. И узоры, и россыпи камушков присутствовали. Зато кисти чистые, и пальцы у меня теперь аристократически длинные и изящные!

У Радны узоры шевелились. Мои же признаков жизни не подавали, но я на всякий случай понаблюдала за ними боковым зрением, делая вид, что рассматриваю комнату, а вовсе не узоры на ногах.

Но нет, ни одна из завитушек не пошевелилась, продолжая выглядеть безобидным рисунком на коже. Они были даже красивы, как морозные узоры на окне с аппликацией из драгоценных камней разного размера. Только непонятного тёмного цвета, почти чёрные.

С опаской провела рукой по этой нательной живописи.

Тёплые камешки были «утоплены» в тело и на ощупь отличались исключительно разницей в фактуре. Они были более скользкими, чем кожа, но при этом не ощущались чем-то инородным.

Волосы у меня, как стало понятно из вчерашних причитаний Радны, были чёрными. После почти умирания они засеребрились, став седыми. Покрутила в руках кончик длинной косы. Нина, Ниночка, бесхарактерная, пытавшаяся всем угодить, вызывала чувство стыда и презрения.

Для всех хорошей быть невозможно. Сейчас я это остро осознала.

Глупой я не была никогда… а кем была? Была обычной девушкой, желающей верить в самый сказочный из реалистичных вариантов, а не знать правду. Отстранённо вспоминала свою жизнь, пожалуй, все случившееся закономерно.

Та Нина хотела жить тихо и мирно в своем придуманном мирке, она не вставала на чью-либо сторону в конфликтах, не имела ни друзей, ни врагов. Никогда не отстаивала до конца свою точку зрения, предпочитая компромисс.

«Это в прошлом», – дала себе обещание.

Я изменюсь. Вот пойму где я, кто я и начну новую жизнь.

Осмотрела еще раз комнату. Ощущение неправильности никуда не делось. Пещера, обставленная антиквариатом.

Геометрическая резьба на деревянных и каменных поверхностях, черные складки балдахина над кроватью и ажурная колонна с кристаллом у кушетки напротив.

Шторы такие же чёрные, как балдахин на одной из стен, и вторая дверь, видимо, ведущая в ванную комнату.

Выяснять, что там находится, сил пока не было. А вот проверить, способна ли я не только говорить и понимать явно чужой язык, но и читать – можно.

Взяла книгу со столика, на кожаном переплёте едва виднелась тиснёная надпись с остатками позолоты: «Истории Гульда Чёрного».

На левом форзаце, сразу под переливающимся изображением чёрного круга со светящимися лучиками вокруг, темнела надпись: «Собственность Южной Ложи Изначальной Тьмы».

Отложила книгу и прикрыла глаза. Даже и не собираюсь удивляться!

– «Я – росток чёрной друзы, и я в ложе. В ложе изначальной тьмы… это нормально… для ростков из династии сапфиров.»

Почему-то мне стало смешно, прожила всю свою не очень длинную жизнь в страхе.

В страхе не оправдать ожиданий, в глупом страхе вызвать осуждение окружающих, совсем не близких мне людей. Людей, чьё мнение, по здравым размышлениям, мне должно было быть совершенно безразлично.

Не рисковала делать поступки, которые считала правильными, если они могли показаться окружающим сомнительными. Я была никакой.

Где-то там, за этими необработанными каменными стенами, раскинулся большой мир.

И я пообещала себе, что постараюсь прожить эту жизнь так насыщенно, как только смогу. Пообещала себе любить и страдать, доверять и рисковать быть обманутой.

Понадобилось один раз умереть, чтобы мой вечный страх перед жизнью покинул меня.

Я углубилась в чтение. Книга рассказывала о древних временах. Было не совсем ясно, считаются ли описываемые события фактами, или это плод чьей-то затейливой фантазии, но в моём положении выбирать не приходилось. И я читала.

О расцвете великой империи объединившихся кланов с названиями минералов. О том, как Тьма откликнулась, и в помощь Высокородному Эрифрею были созданы Великие Ложи Тьмы, встав на страже традиций и законов.

О завоевательных войнах молодой Империи и всесильном совете глав кланов – Лучезарных.

Очнулась я, только когда настороженная Радна окликнула меня по имени второй раз.

Сегодня женщина выглядела собранной и напряжённой.

– Вам нужно обязательно поесть, эри Аманта. Восстанавливающий эликсир нельзя пить на пустой желудок.

Надо так надо. Ела под непрерывный монолог Радны и наблюдала за её метаниями по комнате.

Видимо, она сожалела о вчерашней искренности и не знала, как себя вести теперь. А мне был нужен друг и преданный союзник.

– Радна, давай этот эликсир. Если я съем ещё немного, он уже просто не поместится. И присядь, – похлопала по кровати рядом с собой, – нам надо поговорить.

Женщина резко замерла. Медленно убрала поднос и присела, протягивая мне высокий бокал с неприятно пахнущим зельем.

Сегодня на ней, помимо перчаток и нескольких слоев ткани, укутавших фигуру, была и вуаль, прикрывающая всё лицо, кроме глаз. Испуганных глаз.

– Расскажи мне о родителях.

– Что вы хотите знать? – вежливо уточнила женщина.

– Всё, что ты знаешь, Радна.

– Они были прекрасными людьми. Ваш отец всё время работал в лабораториях, он был учёным, а матушка управляла всеми делами друзы. Они очень любили вас… я не знаю, что вам рассказать, – развела руками Радна.

А я не знала, как расположить к себе сегодняшнюю нервную Радну…

Накрыла ладонью беспокойно теребящие край головного платка руки сидящей напротив меня женщины.

– Одна ты у меня осталась, Радна. Прости меня за всё, я вела себя очень глупо, но теперь всё изменится, – пообещала смущённой женщине.

И я искренне собиралась сдержать своё обещание.

Меня нервировало, что я не имела понятия, какие именно отношения были у Аманты и Радны раньше, но не думаю, что слишком тёплые. И, скорее всего, не по вине Радны.

– Ну что вы, эри, вы просто не понимали, что причиняете боль, вам не за что просить прощения. А помните, как мы играли с вами в камешки?

Не хочет об этом говорить? Что ж…

– Нет, Радна, к сожалению, не помню. Сколько мне тогда было?

– Вы были совсем малышкой, вам было около семи лет, когда случилась беда.

– Не помню, – пожала плечами.

Как же мне больше узнать о семье?

– Скажи, а опекун был дружен с родителями?

– Я плохо знаю вашего опекуна. Не могу быть уверена, но не помню, чтобы он когда-либо гостил у ваших родителей, или они упоминали о нем.

Она нахмурилась, старательно напрягая память.

– Расскажи мне, что случилось с родителями, – жалобно посмотрела на единственный доступный мне источник информации о семье Аманты.

Радна, сидевшая боком на самом краешке кровати, ссутулилась ещё больше, не поднимая глаз. Если учесть, что, кроме глаз, там все было замотано чёрной тканью…

– Радна, ну, пожалуйста, расскажи. И сними эту тряпочку, – протянула руку к кусочку ткани, прикрывающему нижнюю часть ее лица.

Радна отшатнулась, но тут же, видимо, смутившись своей реакции, неловко дернула ткань.

Чёрная пуговка, удерживающая вуаль, оторвалась и с оглушительным стуком поскакала по каменному полу комнаты. Мы замерли, наблюдая за ее скачками.

– В день смерти ваших родных я находилась в лабораториях на нижних уровнях цитадели. Ваш отец… – Радна сбилась, но быстро поправилась и продолжила: – Ваша друза несколько лет тратила на моё содержание огромное количество энергии… Хотя, наверное, надо начать сначала?

Ее улыбка вышла жалкой. Я ободряюще кивнула.

– Не знаю, как я попала в чёрную друзу. И не спрашивала, где меня подобрали ваши родители. Они называли меня дочерью, и у меня был неограниченный доступ к силе друзы. Большего мне было и не нужно знать…

Радна ухмыльнулась, и в ее глазах промелькнуло какое-то горькое, злое выражение.

– Разве что… что удочерить и дать доступ можно только тому, от кого уже отказались, кого выбросили умирать без подпитки силы…

Ненависть исказила черты её лица, но исчезла так же быстро, как и появилась.

Возможно, мне лишь показалось это в неярком свете осветительного кристалла?

– В этот раз эксперимент шёл несколько дней, меня поместили в кювету с раствором и ввели в кому. Однажды я очнулась, а вашего отца не было рядом. Не было и его помощников. Это было так странно, – Радна сжала мою руку.

Ей тяжело давались воспоминания, но мне была нужна информация. Я не собиралась больше плыть по течению жизни, ничего не предпринимая.

– Я поднялась наверх, в жилые уровни, не встретив никого по дороге. Помню те ощущения… всё выглядело как сон, будто бы бреду в этом сне, одна, среди пустых тоннелей и запечатанных дверей…

Главный проход преграждала сеть активированной защиты. Черная друза не была многочисленна, эри Диаманта, – вздохнула женщина, – защита была настроена на всех, кто был подключен к хранилищу друзы. Меня она пропускала.

Ваши родители находились в парадной зале, и слуги, и младшие родственники…

Радна всхлипнула, но сдержала рвущиеся рыдания и продолжила говорить безжизненным голосом о том, что отец Диаманты был ещё жив, как она пообещала, что позаботится о маленькой девочке.

О том, что обруч с управляющим кристаллом в этот день почему-то не был, как обычно, у отца на голове, а лежал в тайнике, из которого он велел ей забрать его. Обруч и журнал из лаборатории.

Радна выглядела такой несчастной и расстроенной, что я пожалела, что начала этот разговор. Да и меня не оставила равнодушной эта история.

– Я не знала, что мне делать, растерялась. Мне было всего пятнадцать… – Радна замолчала. Её плечи мелко вздрагивали, она всё же заплакала, и я почувствовала себя так… мерзко.

– Радна, не надо, не плачь, расскажешь в другой раз когда-нибудь.

Я заставила переживать её всё это ещё раз, чувство стыда переполняло меня.

– Нет, я расскажу. В последний день весны, когда вам исполнится двадцать лет, и вы станете совершеннолетней, активируете обруч главы, и хранилище друзы примет вас. Вы встанете во главе чёрной друзы, вам нужно знать, что произошло в вашем доме.

Как-то это уверенное заявление не вязалось с предыдущими рассказами женщины о намерении опекуна выдать меня замуж до совершеннолетия.

– Погоди, как же я стану главой друзы, если опекун выдаст меня замуж?

Про управляющие кристаллы и хранилища спрашивать не решилась: наверняка настоящая Аманта знала, что это такое.

Радну мой вопрос смутил. Она неуверенно посмотрела на меня.

– Можно принять участие в турнире Лож Изначальной Тьмы. Сестры взялись бы вас готовить: вы сильная, возможно, вам повезет, и вы увидите Путь. Или… – Она замялась, но через силу продолжила:

– Или вы могли бы сбежать и спрятаться до своего совершеннолетия… конечно, если бы вам было, куда бежать.

Замечательно. Значит, Диаманта нашла куда бежать, раз попыталась. Другое дело, что ничем хорошим это для неё не кончилось.

Под моим тяжёлым взглядом Радна совсем сникла. Да, дорогая, я помню те нотации, что были прочитаны мне вчера… А с другой стороны, могла ведь и соврать сейчас, но сказала невыгодную ей правду.

– Обсудим это в другой раз.

Радна с благодарностью взглянула на меня.

Глава 4

«И встал сильнейший среди равных Высокородный Эрифрей во главе совета Лучезарных на долгие века процветания»

Из Истории Гульда Чёрного. Перевод сестры Гринт

На третий день меня посетила сестра Нэл являвшаяся лекарем в этом женском царстве. Мне было значительно лучше и я приготовилась старательно симулировать. Хотелось оттянуть момент выхода из этой комнаты в незнакомый мир.

– Да покроет тебя Изначальная Тьма, – то ли благословила, то ли ругнулась сестра, приблизившись.

Как по мне, звучало это угрожающе.

Отзыв на этот пароль я не знала и предпочла скромно промолчать.

– Покажи горло, Аманта, – доброжелательно попросила женщина.

Я послушно открыла рот и высунула язык. Целительница напряглась. Доброжелательности в ней тоже поубавилось.

Хмм, от меня ожидали чего-то другого? Закрыла рот. Подумала. И выдала,

– мне кажется, у меня что-то с языком не так. Наверное, прикусила. Болит сбоку – вы не могли бы посмотреть?

Она посмотрела. Сначала в рот, потом в мои честные глаза.

– Там ничего нет, закрой рот, Ами, – женщина слегка нахмурилась,

– я понимаю, что ты почти здорова, и тебе скучно лежать здесь одной. Но у меня полно других забот, не задерживай, Аманта! – Лекарь аккуратно взяла меня за подбородок, приподняла голову и прижала ладони, обхватывая мою шею.

От рук шло тепло и что-то ещё. Тело замерло от неожиданно приятного ощущения. Почудилось, из-под рук сестры, в моё тело потекло игристое шампанское. Шипучее, греющее ощущение, расползалось и несло прилив сил и бодрости.

– Спасибо, сестра Нэл.

– Сегодня ещё отдохнёшь, а завтра начинаешь посещать занятия, – лекарь убрала руки, – только силу пока сливать не будешь, – женщина чуть нахмурила тонкие бровки, – думаю пару дней, потом осмотрю тебя ещё раз. Поняла?

– Да, сестра, – послушно подтвердила я.

Стоило ей выйти за дверь, я решительно приступила к исследованию моей комнаты.

Кроме собственно кровати, столика рядом с ней и кушетки с пуфиком, здесь имелся только стол с креслом в дальнем углу и ниши, исполнявшие роль полок и шкафчиков.

Окон не было, за шторами обнаружилась вместительная ниша с обувью и одеждой.

А за дверью находилась ванная комната, выполненная всё в том же, странном смешении стилей.

Но мне было не до дизайнерских изысков.

Я наконец-то нашла зеркало. Большое, отражавшее меня в полный рост, оно не имело рамы, только резной орнамент на каменной стене вокруг.

С жадностью всматриваясь в свое лицо, пытаюсь разглядеть признаки той, кого так хорошо помнила – старой меня. Безуспешно.

Серебристые волосы в растрёпанной косе и совершенно не гармонирующие с ними чёрные брови и глаза.

И чёрные кристаллы в ажурном узоре, появляющемся из ворота ночной рубашки, поднимаясь по шее сбоку. Несколько завитков на скуле и щеке, и один на виске, чуть забирался на лоб.

Я была красивой, но эта неестественная красота смутила меня. И когда губы привычно искривились в ироничной усмешке над собой, вдруг, на мгновение, промелькнуло то, что я так искала. Настоящая я, чудесным образом неумершая, поселившаяся в этом теле, Нина.

– Аманта, – раздался обеспокоенный голос Радны из комнаты, и почти сразу появилась и она сама.

– Решили искупаться?

С трудом отвела взгляд от своего отражения в зеркале. Кожа после обтираний Радны чистой не ощущалась… так что да, помыться бы мне не мешало. Правда я предпочла бы проделать это в одиночестве, заодно и тело хорошенько рассмотреть.

Но Радна и не собиралась ждать моего ответа. Повернула небольшой рычажок, выпирающий из стены напротив зеркала, и с каменного карниза под потолком водопадом полилась вода.

Бассейн в который она падала, был довольно глубоким, если закрыть слив видневшийся на дне, думаю, вода достала бы мне до груди.

Из стены хаотично выпирали некоторые из камней.

На этих импровизированных полках, стояло множество пузырьков и баночек.

– Подожду вас в комнате, если почувствуете слабость, сразу зовите, – Радна удалилась, оставив меня одну.

Я скинула рубашку и расплела косу. В уже начавшем покрываться конденсатом зеркале отразилось тоненькое тельце…

Ужас, я похожа на эльфу, очень красивую, хрупкую и абсолютно асексуальную эльфу.

Ну, хоть уши нормальные, самые обычные уши, покрытые россыпью кристаллов с внешней стороны ушной раковины.

Если бы не блестели, я бы их не заметила… вот зачем они в таком месте? Явно не для красоты. Были бы хоть лопоухие… а так, не видно же этих блестяшек.

Хотя я, наверное, придираюсь, попа и грудь у меня есть, но как-то они не впечатляют, на фоне узоров и камней.

Буду надеяться, что это мне только кажется из-за разницы в восприятии.

Спустилась по шершавым ступеням на дно моего персонального бассейна и встала под тёплые струи воды… Как же здорово.

Несмотря на то, что после душа совершенно не хотелось вести серьёзные разговоры, узнать, что случилось с семьей Аманты, всё же было нужно. Да и каким образом она оказалась в Ложе, если у неё есть опекун, тоже.

– Я хочу узнать про родителей, Радна. Хочу услышать всё в подробностях и больше никогда не возвращаться к этому.

Радна усадила меня на мягкий пуф, и встала позади, расчёсывая мои длинные волосы.

Видимо, она тоже хотела избавиться от этого груза.

– Они все умерли, – тихо сказала женщина. – И я стала делать то, что велел мне ваш отец перед смертью. Металась в гулкой пустоте, нашего опустевшего дома, побежала в кабинет, взяла обруч с управляющим кристаллом из тайника, все наполненные накопители, которые только нашла.

Мне не встретился ни один живой человек… Забрала вас, и мы переместились по жилам, обратно в лабораторию.

Вы были такая маленькая, но на переходы между ярусами, ваших сил уже хватало, – на непонятный комплимент я не отреагировала, и Радна продолжила рассказ.

– Мы жили несколько дней в подземных этажах. Там была комната отдыха, с диванчиком, небольшим запасом еды и питья.

Я не могла больше сидеть к ней спиной, мне важно было видеть её лицо, разделить с ней эти жестокие воспоминания. Мне хотелось, чтобы она видела сочувствие в моих глазах.

– На третий день появились какие-то люди, они шумели, я услышала их издали и наблюдала. Но выйти к ним было страшно.

Ваш отец велел мне, сберечь обруч, и не отдавать никому, только вам, когда вы станете совершеннолетней.

А с лабораторным журналом, он велел поступить, как посчитаю нужным. Там были его эксперименты, опыты с вискерами и другими кристаллами.

Я развернулась и увидела, как Радна прижала ладошку к щеке, прикрывая чересчур активные кристаллы.

– Обруч с управляющим кристаллом у нас обязательно отобрали бы, такие теперь редкость, да и записи вашего отца выносить открыто я боялась, как и… сумку с накопительными кристаллами…

Ночью, пробралась тайным ходом, выводящим за территорию резиденции, и спрятала все это в роще.

А на утро, мы пошли к тем людям, что хозяйничали в нашем доме и вас забрали у меня.

Я говорила им, что ваш отец велел мне смотреть за вами, что принята в семью официально, я – приёмная дочь чёрной друзы. Но меня не слушали.

Мне сказали, что друзы больше нет. Что она условно не существует, а вы несовершеннолетняя и не можете давать мне силу.

Не понимаю, что значит – условно не существует? – На лице женщины появилось выражение искреннего недоумения.

Ведь вы живы, и я, хоть и приёмная, но – дочь, и пока жива…

– «Условно не существует» обычно означает, что при определённых условиях всё же существует, – путано объяснила я.

Женщина задумалась,

– Видимо если вы войдёте в друзу мужа младшей женой, то будет считаться, что ваша друза вымерла. Ведь я ограничена в правах пожизненно, – она неосознанно гладила пальцами чёрные узоры.

Ломаные линии выпрямлялись и вновь изгибались под странными углами от этих неторопливых движений. – А если станете главой чёрной друзы, то муж войдет в вашу?

Это она меня спрашивает? Мне-то откуда знать? Но не признаваться же.

– Я узнаю все точно, Радна, – заверила, кажется мою приёмную дочь… ну раз уж я единственный представитель этой… друзы.