Проект Пандора

Роберт подошел к указанной консоли и повторил процедуру – поместил руки в углубления и установил нейронный контакт с системой. На этот раз опыт был другим – вместо управляющего интерфейса он получил доступ к обширной библиотеке технических данных, схем, принципов работы различных устройств и систем.

Он просматривал информацию, мысленно сортируя её и отбирая то, что могло быть наиболее полезным и наименее опасным в случае злоупотреблений. Данные о квантовых щитах, способных блокировать энергетические атаки. Схемы антигравитационных систем, позволяющих создавать более маневренные космические корабли. Принципы работы нейронных интерфейсов для улучшенного управления сложными системами.

Но он намеренно избегал информации о наступательных вооружениях планетарного масштаба или технологиях, которые могли быть использованы для массового контроля населения.

После нескольких минут интенсивной работы он отключился от консоли.

– Я получил доступ к данным об оборонительных технологиях, – сообщил он группе. – Информация обширна, но адаптируема к нашему текущему уровню понимания. Мне потребуется время, чтобы структурировать её в понятном формате.

– Отлично, – кивнул Харрис, хотя его глаза выдавали некоторое разочарование, возможно, из-за избирательности Роберта. – А что насчет генетических модификаций? Мы говорили о создании специализированных формаций для противостояния Разрушителям.

– Эта информация также доступна, – ответил Архивариус. – Но я должен предупредить – генетические модификации такого масштаба не тривиальны. Они изменяют не только физиологию, но и потенциально психологию, восприятие, саму сущность человека.

– Мы понимаем риски, – заверил его Харрис. – Но если эти изменения необходимы для выживания нашего вида…

– Необходимость – вопрос интерпретации, – заметил Архивариус. – И выбора. Ваш вид был создан с определенными характеристиками и потенциалом. Активация модификаций ускорит реализацию этого потенциала, но также изменит траекторию вашего развития. Это не решение, которое следует принимать легкомысленно.

– Никто не предлагает принимать это легкомысленно, – вмешался Мендес, до сих пор молчавший. – Но мы должны иметь полную информацию, чтобы сделать информированный выбор. – Он посмотрел на Роберта. – Доктор Палмер, вы согласны?

Роберт задумался. Мендес, казалось, занимал более сбалансированную позицию, чем Харрис. И он был прав – для принятия решения требовалась полная информация.

– Согласен, – наконец сказал Роберт. – Я получу доступ к данным о генетических модификациях. Но с тем же условием – прозрачность и коллективное принятие решений о их применении.

Харрис выглядел не полностью удовлетворенным, но кивнул.

– Разумеется, доктор. Совет ценит вашу экспертизу и… моральные принципы. – В его голосе слышался легкий сарказм. – Но помните, что времени мало, и некоторые решения придется принимать быстро.

Роберт подошел к другой консоли, которую активировал Архивариус, и снова установил нейронный контакт. На этот раз информация была еще более сложной – детальные схемы генетических модификаций, их эффекты, методы активации, потенциальные побочные эффекты.

Он особенно сосредоточился на вариантах частичной активации – модификациях, которые могли дать преимущества в противостоянии с Разрушителями, но без полной трансформации человеческой природы. Усиленная иммунная система, улучшенная регенерация тканей, повышенная нейропластичность для ускоренного обучения и адаптации – всё это могло быть невероятно полезным без радикального изменения того, что делало человека человеком.

Завершив изучение, он отключился от консоли, чувствуя ментальное истощение от интенсивного нейронного взаимодействия.

– Информация получена, – сообщил он. – Как и в случае с технологиями, мне потребуется время для её структурирования и анализа.

– Понимаю, доктор Палмер, – кивнул Харрис. – Но время критично. Когда вы сможете представить первичный отчет?

– Для базового обзора – в течение 48 часов, – ответил Роберт. – Для полного анализа со всеми импликациями и рекомендациями – неделя, возможно больше.

– Неделя… – Харрис покачал головой. – Разрушители не будут ждать, пока мы завершим наши отчеты и дебаты.

– Но они и не прибудут завтра, – возразил Роберт. – У нас есть время для тщательного анализа и обдуманных решений. Поспешность в таких фундаментальных вопросах может быть катастрофической.

– Архивариус, – вмешалась Чжао. – Вы упомянули, что комплекс "Пандора" способен производить генетический катализатор для активации модификаций. Эта система всё еще функциональна?

– Да, – подтвердил Архивариус. – Производственные мощности полностью сохранились и могут быть активированы при необходимости. – Он сделал паузу. – Но производство катализатора – лишь технический аспект. Решение о его использовании… это моральный и этический вопрос, который должен решать ваш вид.

– Разумеется, – кивнула Чжао. – Но техническая возможность важна для планирования.

Роберт заметил, как Харрис и Крейн обменялись еще одним быстрым взглядом. Он начинал понимать их план – получить техническую информацию и доступ к системам, возможно, для последующего использования без широкого обсуждения или согласия.

– Я думаю, на сегодня мы получили достаточно информации, – сказал он, чувствуя необходимость замедлить процесс. – Мне нужно время для анализа и структурирования полученных данных. И всем нам нужно обдумать импликации этих открытий.

– Согласен, – неожиданно поддержал его Мендес. – Мы достигли значительного прогресса – стабилизировали механизм самоуничтожения и получили доступ к критически важной информации. Дальнейшие шаги требуют тщательного планирования.

Харрис выглядел недовольным, но не стал спорить.

– Очень хорошо. Возвращаемся на станцию для анализа и планирования следующих шагов. – Он повернулся к Архивариусу. – Мы благодарим вас за сотрудничество и информацию.

– Это моя функция, Лидер, – ответил Архивариус. – Помогать вашему виду реализовать свой потенциал и противостоять угрозам. – Он посмотрел на Роберта. – Хранитель, я буду доступен для дальнейших консультаций. Комплекс теперь полностью активен и открыт для вас.

Роберт кивнул.

– Спасибо, Архивариус. Я вернусь, когда проанализирую полученную информацию и возникнут новые вопросы.

Группа начала покидать зал, но Майя задержалась, обращаясь к голографической фигуре:

– Архивариус, вы упомянули сигнал, отправленный в космос. Получили ли вы какой-либо ответ?

– Пока нет, Исследователь, – ответил Архивариус. – Но учитывая расстояния, это не удивительно. Если выжившие анклавы Архитекторов существуют, им потребуется время для получения сигнала и организации ответа.

– А что, если ответ придет не от них? – тихо спросила она. – Что, если Разрушители перехватят сигнал и ускорят свое прибытие?

– Сигнал закодирован методами, которые, насколько нам известно, недоступны Разрушителям, – заверил её Архивариус. – Но риск существует. Именно поэтому активация защитных систем так важна.

Майя кивнула и присоединилась к остальным, покидающим зал. Роберт шел рядом с ней, оба молчали, погруженные в свои мысли о импликациях всего услышанного и увиденного.

Когда группа вернулась в преддверие комплекса, Майя тихо сказала Роберту:

– Они не собираются ждать вашего анализа или коллективного решения. У них уже есть план, и они будут его реализовывать, с вашей помощью или без неё.

– Знаю, – так же тихо ответил Роберт. – Но у меня есть преимущество – Архивариус прав, что доступ к ключевым системам требует участия Хранителя Генов. Они могут получить информацию, но не могут активировать производство катализатора или полностью контролировать технологии без моего участия.

– Если только они не найдут другого Хранителя, – заметила Майя. – Вы сами сказали, что таких как вы – один на десять миллионов. Это означает, что на Земле их сотни.

Роберт нахмурился. Она была права. И если Харрис и его союзники были достаточно решительны, они могли найти более сговорчивого Хранителя.

– Тогда нам нужно действовать быстро, – сказал он. – Не только анализировать информацию, но и делиться ею с теми, кому мы доверяем. Создавать сеть людей, которые будут отстаивать право человечества на самоопределение.

– Начиная с Нгуена? – предположила Майя.

– Возможно, – Роберт не был уверен, насколько директору станции можно доверять. – Но также независимые ученые, общественные лидеры, представители разных стран и культур. Люди, которые могут помочь распространить правду и противостоять любым попыткам манипулирования информацией или принятия односторонних решений.

Группа достигла шахты, и подъем на поверхность прошел в относительной тишине, каждый осмысливал импликации открытий. Роберт заметил, что советники держались особняком, тихо обсуждая что-то между собой, периодически бросая взгляды в его сторону.

Когда они вернулись на поверхность и направились к транспортному модулю, Харрис подошел к Роберту.

– Доктор Палмер, – его голос был обманчиво дружелюбным. – Я надеюсь, вы понимаете важность дискретности в отношении полученной информации. До официального заявления Совета все детали нашего открытия должны оставаться строго конфиденциальными.

– Конечно, советник, – ответил Роберт. – Хотя я считаю, что научное сообщество должно быть вовлечено в анализ данных как можно скорее. Многие аспекты технологий Архитекторов требуют экспертизы в различных областях.

– Мы организуем необходимые консультации, – заверил его Харрис. – Но контролируемым образом. Неограниченное распространение информации о технологиях такого уровня или о нашем… искусственном происхождении может вызвать панику и дестабилизировать общество.

– Истина часто бывает дестабилизирующей, советник, – заметил Роберт. – Но это не оправдание для её сокрытия.

Харрис улыбнулся, но его глаза остались холодными.

– Философская позиция, доктор. Но в реальном мире управление информацией так же важно, как и сама информация. Особенно когда на кону стоит выживание нашей цивилизации.

С этими словами он отошел, оставив Роберта с чувством растущего беспокойства. Было очевидно, что советники, или по крайней мере часть из них, планировали контролировать нарратив и процесс принятия решений, возможно, исключая более широкое обсуждение и демократические процедуры.

По дороге обратно на станцию Роберт обдумывал свои следующие шаги. Он нес огромную ответственность как Хранитель Генов и как единственный человек с полным доступом к информации Архитекторов. Он должен был действовать осторожно, но решительно, чтобы обеспечить, что эта информация будет использована на благо всего человечества, а не отдельных фракций или для укрепления существующих властных структур.

Исследовательский комплекс "Европа-1" 25 марта 2472 года 19:30 по станционному времени

Когда экспедиция вернулась на станцию, Роберт немедленно приступил к анализу и документированию информации, полученной из систем комплекса. Он работал в своей лаборатории, используя самые защищенные протоколы и хранилища данных. Майя и Хиггинс помогали ему, обеспечивая дополнительную экспертизу и дополнительный уровень безопасности – информация, разделенная между тремя учеными, была сложнее для перехвата или манипулирования.

К вечеру они сделали значительный прогресс в структурировании данных об оборонительных технологиях. Майя сосредоточилась на адаптации квантовых щитов к существующим системам защиты космических кораблей, в то время как Хиггинс анализировал принципы работы усовершенствованных двигателей и энергетических систем.

Роберт занимался наиболее сложной частью – генетическими модификациями и их потенциальным применением. Он разработал детальную классификацию, разделив модификации на несколько категорий по степени инвазивности и влияния на человеческую сущность:

Базовые улучшения – усиленная иммунная система, улучшенная регенерация тканей, оптимизация метаболизма. Минимальное влияние на психологию и идентичность.

Функциональные модификации – улучшенное зрение, слух, обоняние, тактильная чувствительность, физическая сила и выносливость. Умеренное влияние на восприятие и обработку информации.

Когнитивные улучшения – повышенная нейропластичность, улучшенная память, ускоренная обработка информации, повышенные аналитические способности. Значительное влияние на мышление и потенциально на личность.

Продвинутые адаптации – способность функционировать в экстремальных условиях, толерантность к радиации, эффективное использование различных источников энергии. Существенные изменения в физиологии.

Трансформативные изменения – телепатические способности, манипулирование энергетическими полями, расширенное восприятие электромагнитного спектра, радикальное увеличение продолжительности жизни. Фундаментальное изменение человеческой природы, приближение к физиологии Архитекторов.

Для каждой категории он составил детальное описание, включая технические аспекты, потенциальные преимущества, риски и этические импликации. Особое внимание он уделил возможностям частичной и добровольной активации – сценариям, где индивиды могли бы выбирать степень модификации на основе личных предпочтений и социальных ролей.

Его работа была прервана звуковым сигналом личного коммуникатора. На дисплее появилось сообщение: "Приватный канал активирован. Соединение установлено."

Сердце Роберта забилось быстрее. Это был ответ от Алекса, его сына. Он активировал сверхзащищенный режим и открыл сообщение:

"Отец, Я проанализировал присланный фрагмент. Интересная структура – похоже на самомодифицирующийся код с триггерами, зависящими от множества переменных окружения.

Ключевой момент: триггеры активации не просто зависят от абсолютных значений параметров, но от их динамики и тенденций. То есть, важна не только интенсивность "негативного" поведения, но и направление изменений, ускорение/замедление определенных процессов.

Я создал симуляцию, и вот что интересно: если система фиксирует устойчивую тенденцию к снижению агрессивных параметров, даже при их высоких абсолютных значениях, она откладывает активацию. И наоборот – быстрый рост этих параметров, даже от низкой базы, может ускорить активацию.

Это важно: ключом может быть не текущее состояние, а демонстрация "намерений" – устойчивое движение в правильном направлении.

Также я заметил своего рода "обходной путь" в коде – что-то похожее на аварийное отключение, активируемое определенной последовательностью сигналов. Мне нужно больше данных для полной расшифровки, но это похоже на "черный ход", оставленный создателями.

Надеюсь, это помогает. Что бы ни происходило, звучит серьезно. Будь осторожен. А."

Роберт перечитал сообщение несколько раз, оценивая его импликации. Наблюдение Алекса о динамике параметров, а не только их абсолютных значениях, было важным инсайтом. Это означало, что человечество могло потенциально предотвратить активацию механизма самоуничтожения, продемонстрировав устойчивую тенденцию к снижению агрессивности и деструктивного поведения.

А "обходной путь" – это могло быть еще более критично. Если существовал метод экстренного отключения, встроенный создателями, это могло быть ключом к полной нейтрализации угрозы.

Он начал формулировать ответ, стараясь балансировать между предоставлением необходимой информации и минимизацией риска для своего сына:

"Алекс, Спасибо за анализ. Твои выводы подтверждаются и другими источниками. Особенно интересно наблюдение о динамике изменений – это открывает новые возможности для решения проблемы.

"Обходной путь" особенно важен. Я подозреваю, что это может быть своего рода "ключ безопасности", встроенный создателями на случай ложной тревоги или непредвиденных обстоятельств. Присылаю дополнительный фрагмент данных, который может помочь в расшифровке этого механизма.

Ситуация действительно серьезная, но не безнадежная. Твоя помощь неоценима.

И, Алекс… я горжусь тобой. Не только твоими способностями, но и тем, кто ты есть. Надеюсь, когда всё это закончится, у нас будет шанс лучше узнать друг друга. Отец."

Он прикрепил к сообщению тщательно отобранный фрагмент данных о механизме самоуничтожения, включающий информацию, которая могла помочь в идентификации "обходного пути", но без критических деталей, которые могли бы подвергнуть Алекса опасности.

После отправки сообщения Роберт вернулся к своей основной работе, но с новой перспективой. Информация от Алекса добавляла важный элемент в его понимание механизма самоуничтожения и потенциальных стратегий его нейтрализации.

Он был так поглощен работой, что не сразу заметил открывшуюся дверь лаборатории. Когда он поднял глаза, то увидел советника Харриса в сопровождении двух мужчин в форме службы безопасности.

– Доктор Палмер, – без приветствия начал Харрис. – Мне нужно поговорить с вами. Наедине.

Роберт заметил, как Майя и Хиггинс обменялись встревоженными взглядами.

– Мы как раз заканчивали на сегодня, – сказала Майя, очевидно чувствуя напряжение. – Джеймс, пойдем проверим те расчеты, о которых мы говорили.

Хиггинс кивнул, и они оба покинули лабораторию, бросив на Роберта взгляды, выражающие одновременно поддержку и беспокойство.

Когда дверь за ними закрылась, Харрис сделал знак охранникам остаться у входа и подошел ближе к Роберту.

– Впечатляющий прогресс, доктор, – сказал он, бросив взгляд на голографические дисплеи с данными. – Вы работаете эффективно.

– Стараюсь, – сдержанно ответил Роберт. – Чем могу помочь, советник?

– Я пришел обсудить… следующие шаги, – Харрис опустился в кресло напротив Роберта. – Совет провел экстренное заседание по защищенному каналу связи. Ситуация оценивается как критическая, требующая немедленных действий.

– Какого рода действий? – насторожился Роберт.

– Трехфазного плана, – Харрис сцепил руки перед собой. – Первая фаза: полная деактивация механизма самоуничтожения, не просто модификация параметров. Вторая: подготовка оборонительных технологий на основе данных Архитекторов. И третья: создание специализированного контингента с активированными генетическими модификациями для непосредственного противостояния с Разрушителями.

Роберт нахмурился. План был именно таким, как он опасался – агрессивный, централизованный, без широкого обсуждения или демократического принятия решений.

– Это серьезные шаги, советник. Особенно третья фаза. Создание генетически модифицированных солдат поднимает множество этических вопросов, не говоря уже о потенциальных социальных последствиях.

– Этика – роскошь мирного времени, доктор Палмер, – холодно ответил Харрис. – Мы стоим на пороге экзистенциальной угрозы. Разрушители приближаются, и у нас есть доступ к технологиям, специально созданным для противостояния им. Не использовать эти технологии было бы не просто глупо, но преступно.

– Я не против использования технологий Архитекторов, – пояснил Роберт. – Но такие фундаментальные решения должны приниматься с широким участием мирового сообщества, на основе полной информации о рисках и возможностях.

Харрис улыбнулся, но эта улыбка не достигла его глаз.

– Благородная позиция, доктор. Но нереалистичная. Пока мы будем проводить дебаты и референдумы, Разрушители приблизятся на еще один световой год. – Он подался вперед. – Реальность такова: Совет принял решение. План будет реализован. Единственный вопрос – с вашим участием или без него.

– Вы не можете полностью контролировать системы комплекса без участия Хранителя Генов, – напомнил Роберт.

– Верно, – кивнул Харрис. – Именно поэтому я здесь. Чтобы… убедить вас в необходимости сотрудничества. – Он сделал паузу. – Вы не единственный Хранитель на Земле, доктор Палмер. Но вы наиболее квалифицированный и уже знакомый с ситуацией. Ваше участие значительно ускорит процесс и повысит шансы на успех.

– А если я откажусь? – прямо спросил Роберт.

– Тогда мы найдем другого Хранителя, – просто ответил Харрис. – Что займет время и создаст дополнительные риски. Время, которого у нас мало. Риски, которых мы предпочли бы избежать. – Его голос стал тише, но тверже. – И, к сожалению, в этом случае ваш статус изменится с ключевого специалиста на… потенциальный источник утечки критически важной информации.

Угроза была едва завуалированной. Роберт понял, что его свобода, возможно, даже жизнь, зависели от его сотрудничества.

– Я понимаю, – медленно сказал он. – Но даже если я соглашусь участвовать, процесс не будет быстрым или простым. Системы комплекса сложны, а генетические модификации требуют тщательного планирования и подготовки.

– Мы понимаем это, – кивнул Харрис. – И готовы предоставить все необходимые ресурсы. Команда лучших ученых и инженеров уже формируется. Производственные мощности готовятся. – Он сделал паузу. – Всё, что нам нужно от вас – это техническое сотрудничество и… дискретность.

Роберт понимал, что оказался в ловушке. Прямой отказ мог привести к немедленным и серьезным последствиям. Но соглашение означало бы участие в плане, который он считал потенциально опасным для будущего человечества.

Он нуждался во времени – времени для анализа информации, для разработки контрплана, для распространения правды среди тех, кто мог помочь.

– Я понимаю серьезность ситуации, советник, – наконец сказал он. – И готов сотрудничать в технических аспектах. Но мне потребуется полный доступ к данным и системам для обеспечения безопасности процесса.

Харрис внимательно изучал его лицо, словно пытаясь определить, насколько искренним было это согласие.

– Разумеется, доктор Палмер. Вы получите всё необходимое. – Он встал. – Мы отправляемся на Землю завтрашним рейсом. Лаборатории Центрального Исследовательского Комплекса в Женеве уже готовятся к вашему прибытию.

– Так скоро? – Роберт не скрывал удивления.

– Как я сказал, времени мало, – Харрис направился к двери. – Будьте готовы к 08:00. И, доктор Палмер… – он обернулся, – я ценю ваше сотрудничество. Вы делаете правильный выбор для будущего нашего вида.

Когда дверь за Харрисом и его охранниками закрылась, Роберт медленно выдохнул. У него было меньше 12 часов, чтобы решить, как действовать. Прямое сопротивление было бессмысленным – Харрис явно имел поддержку значительной части Всемирного Совета и военного командования. Но полное подчинение означало бы отказ от своих принципов и потенциально содействие планам, которые могли иметь катастрофические последствия.

Он активировал свой персональный терминал и начал быстро составлять сообщение для Майи и Хиггинса. Им нужно было встретиться, и как можно скорее. Также он подготовил пакет данных – сжатую версию самой важной информации о технологиях Архитекторов, генетических модификациях и механизме самоуничтожения. Информацию, которая должна была быть сохранена и распространена, если что-то случится с ним.

Затем он отправил еще одно сообщение Алексу – короткое, но критически важное:

"Ситуация ускоряется. Возможно, у нас меньше времени, чем я думал. Активируй протокол распространения информации, если не получишь от меня сообщение в течение 48 часов. И будь осторожен. Они могут связаться с тобой. Отец."

Отправив все сообщения, он глубоко вздохнул и начал подготовку к тому, что могло стать самым важным противостоянием в его жизни – и, возможно, в истории человечества.

25 марта 2472 года 23:15 по станционному времени

Тайная встреча была организована в самом маловероятном месте – техническом отсеке гидропонного сада станции. Этот сектор редко посещался в ночные часы, а шум систем циркуляции воды и вентиляции обеспечивал хорошую звукоизоляцию от потенциальных устройств прослушивания.

Майя прибыла первой, за ней Хиггинс. К удивлению Роберта, с ними пришли капитан Родригес и советник Мендес.

– Надеюсь, вы не возражаете против дополнительных союзников, – сказала Майя, заметив его удивление. – Оба они разделяют наши опасения.

– Ситуация вышла из-под контроля, доктор Палмер, – сразу перешла к делу Родригес. – Харрис и Чжао действуют не просто от имени Совета, но от определенной фракции внутри него. Фракции, тесно связанной с военным командованием и корпоративными интересами.

– Проект "Прометей", – кивнул Роберт. – Майя упоминала о нем.

– Это лишь часть более широкой инициативы, – вмешался Мендес. – План использовать технологии Архитекторов не просто для защиты от Разрушителей, но для установления нового мирового порядка. Централизованного, контролируемого элитой, с применением генетических модификаций для создания… разных классов граждан.

– Генетическая иерархия, – мрачно добавил Хиггинс. – Лидеры с продвинутыми когнитивными улучшениями, солдаты с боевыми модификациями, рабочие с адаптациями для специфических задач…

– Кастовая система, закрепленная на генетическом уровне, – закончила Майя. – Именно то, чего мы больше всего боялись.