Ты – победитель буллинга!

Павел Гросс

Ты – победитель буллинга!

основано на ста сказочных, но правдивых история о том, как

победить одного из самых коварных врагов, с которым вы наверняка сталкивались

Обычный мальчик Петя тайком от всех создает из старых школьных вещей Олка. Его новый друг умеет говорить и знает, что все тайны Мироздания написаны невидимыми чернилами в тетради Судеб. Когда в Школьном королевстве появляется зловредный Буллинг, друзья начинают отважно сражаться за справедливость, используя против этого монстра и его Деревянных истуканов… волшебные Слова и задорный Смех.

ПРОЛОГ О ТОМ, КАК В ШКОЛЬНОМ КОРОЛЕВСТВЕ ЗАВЕЛАСЬ ДРЕВЕСНАЯ НЕЧИСТЬ

Жил-был на белом свете, а если точнее – в городе N, на улице, название которой вечно путали, в доме, не примечательном абсолютно ничем, кроме вьюна, упрямо лезущего в окно третьего этажа, мальчик по имени Петя.

– Петя? Какой он? – спросите вы.

Ответ прост, как ежедневное выкатывание Солнца на небосвод… Петя как Петя, мальчик как мальчик – уши торчком, в карманах – крошки от печенья, в голове – ветряная мельница, а в сердце – тихая, но упрямая уверенность в том, что мир устроен сложнее и интереснее, чем написано в учебниках.

Школа его была необычной. Точнее, это была даже не школа а Школьное королевство – Петя в это искренне верил, как верят мальчишки и девчонки его возраста в драконов, рыцарей, пиратов и все остальное волшебное.

В Школьном королевстве стены были неприступными и длиннющими как жизнь по программе обязательно обучения с первого сентября до первых каникул. В коридорах даже днем горели лампы, напоминающие всем своим видом о том, что темноту необязательно озарять светом целиком. Классы напрочь пропахли мелом, старыми портфелями и необъяснимо-томительными ожиданиями звонков.

– Ни о чем не забыли? – снова спросите вы.

– Ни о чем! А вот о ком – забыли, сорри… исправляемся – здесь должен стоять смайлик смущения, но о подобных ему отметинах в книгах даже не непринято упоминать…

Учителя! Какие-то напоминали громовержцев, какие-то были тихими затворниками, а какие-то уставшими путниками, забредшими в эти стены по ошибке и не нашедшие выход наружу.

***

У этой школы была своя география, своя мифология и свои чудовища. Петя называл это место Школьным Королевством, что, собственно справедливо.

Королевство сие имело свои, ни на что другое не похожие владения. Здесь были (Петя записывал некоторые вещи столбиком в своем секретном дневнике):

– Темный Лес спортзала, в углах которого лежала толстым слоем пыль времен отживших свой век матрасов.

– Библиотечные катакомбы, на полках которых, кроме книг, храпели и посапывали столетние сны.

– Шепчущая Галерея столовой, по потолку которой почти всегда гуляли сквозняки, пахшие компотом и тайнами.

– И… конечно, Великий Коридор – главная артерия, связывающая все удельные княжества Школьного королевства.

Но, главное, – в Школьном королевстве обитали его подданные. Были тут и отважные рыцари из кружка радиотехники, и прекрасные дамы с мушками-блестками на щеках, и веселые шуты, скетчи которых порой были острее циркуля, и тихие мудрецы, читающие на задней парте Айзека Азимова или даже братьев Стругацких.

Но еще здесь были… другие…

Дело в том, что любое королевство – даже самое что ни на есть демократическое, не может обойтись без нечисти. В одних водятся Кикиморы болотные, в других – змеи Горынычи, в третьих – привидения в ржавых латах. В Школьном же королевстве водился… Буллинг…

***

Стоит отметить, что Буллинг не был духом, приведением он тоже не был и уж тем более не был живым человеком.

– Так кем же он все-таки был? – опять спросите вы.

– Гм-м… Он был… Явлением…

– А так бывает?

– Конечно! Бывает и не такое!

Сгустком он был – Концентратом. А появился на свет невесть как – то ли из-за незаслуженной двойки, выведенной красными чернилами в дневнике отличника (или отличницы?), то ли из зависти к новому ранцу соседа, то ли, вообще, из-за горькой слезы, пролитой в одиночестве за углом Учительской.

***

Пробравшись в Школьное королевство, Буллинг не сразу проявился себя – он копил силу в темных углах, за батареями и в старой вентиляции, гудящей ночами, как голодный зверь. Он питался страхом, неуверенностью и обидой.

– Это как?

– А так! Чем больше кто-то боялся Буллинга, тем сильнее и плотнее он становился. Он пытался быть похожим на школьника (а, может, школьницу?), но это у него получалось так себе – форма без формы, тень без тела, холодный ветерок в волосах и шепот гадостей на перемене.

Долгое время Буллингу этого хватало для выживания – он шипел из-за угла:

– Тебя не примут в игру… – ребенок верил и шел грустить у окна.

Он нашептывал перед контрольной:

– Ты провалишься… – у ученика дрожали руки.

***

Буллинг был паразитом – тихим и невидимым… до поры… до времени…

Аппетит, как водится, приходит во время еды. Со временем Буллингу стало мало просто шептаться по углам и прятаться в вентиляции. Он захотел власти – он мечтал о том, чтобы его боялись все и всегда. Чтобы само Королевство школы содрогалось от одного его присутствия.

А для власти, как известно, любому уважающему себя злодею, нужны верные слуги – у которых есть глаза, есть уши, и, главное, – не качественно развитый ум. Вот и задумал Буллинг создать себе армию верных и молчаливых слуг.

Материал для оной нашелся самый что ни на есть подручный. В каждом классе, в каждом углу стояли старые, видавшие виды деревянные манекены для уроков труда, держатели для карт и подставки для глобусов. Веками, а может, и всего лишь десятилетиями, впитывали они в себя скуку уроков, равнодушные взгляды учеников, пыль и запах невыученных заданий. Все эти вещи были пустыми, как как прохудившиеся бочки, и глухими, как трухлявые пни.

И вот однажды ночью, когда в школе остались дежурный сторож да мыши, носящиеся наперегонки в лабиринтах под полом, Буллинг приступил к акту Творения…

***

Буллинг выполз из своей щели за батареей в кабинете физики – этакая холодная, липкая субстанция, похожая на жидкую тьму. Прополз тихо по коридору, оставляя за собой влажный, мерзкий след, пахнущий старыми обидами и страхами даже перед собственной тенью. Добрался до кабинета труда, а там в ряд уже стояли его будущие солдаты – деревянные болванки, тумбы и чурбаки.

Прильнул Буллинг к первому из них, самому толстому и неуклюжему – подставке от сломанного глобуса.

– Тебя все будут звать Силой, – прошипел он, наполняя деревяшку своей сущностью. – Ты будешь отнимать булки у мальчиков и толкать в спину девочек. Ты будешь мычать, а не говорить, так как все мысли твои задеревенели навсегда.

Дерево подставки затрещало, впитало в себя ядовитые слова Буллинга. На том месте, где должен был находиться рот, внезапно появилась щель, на месте глаз – две пустые дыры. Истукан пошевелил руками и глухо, утробно мыкнул.

– Хорошо, – удовлетворился Буллинг и переполз к следующему рабу – длинной и тощей вешалке, на которой когда-то висела карта Великих географических открытий. – А ты будешь Шептуном, ты будешь ползать по углам и сеять среди детей сомнения. Ты будешь нашептывать им, что они слабые, что они одни, что их все предадут.

Тощий Истукан затрясся и попытался нелепо улыбнуться – это был знак, мол, он готов исполнять любые приказы своего господина…

***

Так, одного за другим, Буллинг оживил целую ораву деревянных Истуканов – создал он Гоготуна, который только и умел, что глупо хохотать; создал Кривляку, который должен был передразнивать ребят и корчить рожи; создал частокол безымянных послушных солдат, которые должны были окружать, давить массой, создавать ощущение того, что весь мир против детей.

Армия была готова. Деревянные Истуканы стояли в темноте класса – безмолвные и страшные в зияющей пустоте тотального недружелюбия. Буллинг обвел их задумчивым взглядом и остался доволен.

– Завтра, – прошептал он. От его голоса задрожали стекла шкафа. – Мы начнем – найдем того, кто в Школьном королевстве боится больше всех. Мы запугаем его и сломаем волю этого труса. А затем сделаем все Королевство своим и только своим!

***

Наутро Петя, как ни в чем не бывало – подобно остальным ребятам, пришел в Школьное королевство. Все бы ничего, однако… он нес в портфеле не только учебники и бутерброд, но и почти незаметную тревогу – сегодня должна была состояться контрольная по арифметике. И вот, переступая порог класса, он… споткнулся… Не о порог, в общем-то, а о собственные ноги. Но грохот получился знатный.

Внезапно из угла, в котором стояли новенькие, странные, наспех сколоченные и непонятно, каким образом оказавшиеся здесь манекены, донесся звук, чем-то напоминающий смех. Впрочем, нет – это был не смех, а нечто среднее между скрипом несмазанной двери и дребезжанием пустой консервной банки. Хи-хи-скрип, так сказать. Ха-ха-дребезг, может быть.

***

Петя лежал на полу, прижавшись щекой к прохладному дереву, и чувствовал, как по щекам разливается жар стыда. В душе его разливалось нечто очень кислое и чрезвычайно горькое. Он встал бы, конечно, отряхнулся и пошел себе спокойно дальше, если бы не одно «но»…

Из его портфеля – из-под стопки тетрадей, высунулась странная фигурка – размером не больше ладони. Тело ее было сделано из старой, потрескавшейся чернильницы, ручки и ножки – из вороньих перьев, найденных во дворе, а голова… Голова существа представляла собой маленький кусочек школьного глобуса с изображениями кусочка какого-то моря и части некоего океаны. На ней красовался колпачок из промокашки.

Существо поправило сидящий набекрень головной убор, клюнуло носом в тетрадь по арифметике и каркнуло почти как ворона, но с философским надрывом:

– Не сумлевайся, Петюня. Они мыслить не могут. Их смех пуст, как бубенчик на шутовской шапке. Звону много, а толку – шиш.

Петя не удивился, так как знал – в портфеле говорил Олк, которого он сделал сам на скучных переменах из того, что попадалось под руку.

Олк был его тайным советником, хранителем невидимых чернил, которыми, как утверждало это существо, были написаны все тайны мироздания.

***

Вот так все и началось – с простого спотыкания и глупого хихиканья в деревянный кулачок. Фактически с одной капли яда, которую Буллинг попытался впрыснуть в Петину неокрепшую душу.

Но злодей не учел одного… У Пети был верный друг по имени Олк. А Олк знал волшебные Слова. А у них, как известно, есть сила разбивать деревянных истуканов в щепки.

На том и пошла писаться сказка – как самый обычный школьник Петя, однажды понял, что бояться скучно, и объявил войну самому Буллингу…

1. СКАЗКА О ТОМ, КАК ПЕТЯ СПОТКНУЛСЯ

Петя шел на контрольную, думая о дробях и циркулях. Не заметил порог и – шлеп-с! – растянулся в Великом Коридоре. Из угла послышался скрипучий смех. Это Гоготун – Истукан Буллинга – радовался чужой беде. Пете захотелось провалиться сквозь паркет. Но тут из портфеля высунулся Олк.

– Падение – всего лишь неожиданный поклон полу, – сказал он. – Встань, отряхнись и иди дальше. Пол – не Буллинг, он тебя не осудит.

Петя встал – смех Гоготуна стих, будто кто-то гвоздем его деревянный язычок приколотил.

2. СКАЗКА О ПЕРВОМ ВОЛШЕБНОМ СЛОВЕ

Буллинг послал Шептуна к Пете.

– Все над тобой смеются, – зашептал тощий Истукан. – Ты один, как перст на всем белом свете.

Петя испугался, а Олк произнес:

– Скажи ему: «Отстань!» Слово простое, но в нем таится Сила. Она – как ключ, открывающий замок клетки со страхом.

Петя набрался смелости легкие и крикнул:

– Отстань!

Шептун аж затрещал. Он питался шепотом, а громкий голос его оглушил. Истукан отполз, бормоча:

– Не понял… не по правилам этот крик…

3. СКАЗКА О СМЕХЕ ГОГОТУНА

Гоготун преследовал Петю, громко хохоча каждый раз, когда мальчик ошибался у доски. Смех был пустой и злой.

– Как его остановить? – спросил Петя.

– Его смех – как ржавый гвоздь, – ответил маленький мудрец. – А настоящий, добрый смех – как молот. Посмейся сам над своей ошибкой!

На следующий день Петя, совершив ошибку, сам громко рассмеялся над ней:

– И впрямь смешно!

Гоготун замер. Его механизм заклинило. Он не понимал, как можно смеяться над собой. Это было для него слишком сложно.

4. СКАЗКА О СИЛЕ КРИВЛЯКИ

Кривляка любил передразнивать ребят, коверкая их слова и гримасничая. Он хотел, чтобы все чувствовали себя нелепыми.

– Он выворачивает душу наизнанку, – пожаловался Петя.

– Не смотри на него, – посоветовал Олк. – Смотри на друзей, которые улыбаются тебе. Его кривлянье – пыль на стекле. Протри своей улыбкой и все станет ясно.

Петя так и сделал. А Кривляка, оставшись без внимания, скоро заскучал и уснул в углу, бессильно высунув изо рта деревянный язык.

5. СКАЗКА О ВЕЛИКАНЕ СИЛЕ

Сила – толстый Истукан – отнимал у малышей булки. Он думал, что так станет главным среди подобных ему рабов Буллинга. Петя хотел дать ему сдачи, но Олк остановил:

– Дерево твердое, а лоб у тебя мягкий. Силу нужно встречать не кулаком, а хитростью. Скажи: «Может, тебе еще всю столовую подать к обеду?»

Петя так и сказал. Сила задумался – его деревянные мозги с трудом переваривали шутку. Пока он соображал, дежурный учитель уже вел его в кабинет директора – разбираться в «булочном деле». Хитрость оказалась сильнее грубой силы.

6. СКАЗКА О ТОМ, КАК ОЛК НАШЕЛ ЧЕРНИЛА

– Где же невидимые чернила, которыми написаны тайны? – спросил Петя.

– Они повсюду, – ответил Олк. – В утреннем Солнце на парте – чернила радости. В верном ответе товарища – чернила дружбы. В смелости сказать «Нет!» – чернила чести. Буллинг их не видит и боится.

– Почему?

– Потому, что он слепой. А мы с тобой – зрячие.

Петя присмотрелся – и правда, весь мир был испещрен светящимися узорами радости, которую ненавидел злой Буллинг.

7. СКАЗКА О ТИШИНЕ ШЕПТУНА

Шептун нашептывал Пете:

– Ты слабый. У тебя ничего не получится.

Петя притих – шепот стал громче.

– Не слушай его, – прошептал на ухо Олк. – Спой лучше песню!

– Какую?

– Любую! Например, ту, которая у тебя живет в сердце.