bannerbanner
Эпоха после геоинженерии. Климатическая катастрофа, восстановление и возрождение
Эпоха после геоинженерии. Климатическая катастрофа, восстановление и возрождение

Полная версия

Эпоха после геоинженерии. Климатическая катастрофа, восстановление и возрождение

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 3

Вы направляетесь к кухонному столу и берете свои таблетки, хотя уже давали себе обещание, что больше не будете по утрам первым делом тянуться за ними. С другой стороны, справедливости ради можно отметить, что сначала вы все-таки натянули носки.

У вас три непрочитанных сообщения, и все они из автоматической рассылки природозащитных общественных организаций. Они призывают вас позвонить своему представителю в конгрессе и выразить протест против договора о геоинженерии. В них сказано: «Мы не хотим новых рисков для себя и своих детей – мы хотим, чтобы виновники загрязнения заплатили за восстановление климата». Приложенная к посту фотография улыбающейся семьи выглядит так, будто она могла быть снята по соседству с вашим домом. Вы вздыхаете: это письмо сгенерировано с учетом личной информации на вашей странице в соцсети, а значит, содержит ностальгические отсылки к протестным выступлениям времен вашей юности и стремится напомнить, какими вы были в молодости. «Помните «Марш на Вашингтон» за климатическую справедливость в 2027? Теперь вы родитель, и теперь у вас еще больше причин, чтобы бороться! Остановим добычу ископаемых видов топлива. Скажем НЕТ геоинженерии!»

Если вы выберете позвонить своему представителю и выразить протест, подбросьте монетку. Орел: перелистните на стр. 28; решка: перелистните на стр. 30.

Если вы считаете, что договор о геоинженерии – это вполне разумный вариант, перелистните на стр. 31.

2050-е годы

Вы достаете из обертки сэндвич: в нем несколько ломтей искусственно выращенного мяса и плоский помидор из теплицы на вашем доме.

На обед вы остаетесь в офисе. Несколько крепких орешков из ваших коллег обедают, сидя на лавочке около здания, но вернутся они насквозь мокрые от пота. Отдых в прохладе омрачает орущий телевизор. В сегодняшнем новостном ток-шоу обсуждают вопрос отрицательного уровня эмиссии парниковых газов.

– Так в конце концов, чья же эмиссия достигла отрицательных показателей? – спрашивает модератор.

– Эколог из Nature Conservation утверждает, что она добилась отрицательного уровня эмиссии, ведь чтобы удалить весь этот углерод, она на протяжении последних 10 лет работала с землевладельцами Айовы. Но вы, Рон, кажется, утверждаете, что это ваша эмиссия достигла отрицательных показателей – и что ее работа нужна лишь для того, чтобы вы в LowC Fuels могли производить больше топлива.

– В каком-то смысле это так. Но мы делаем это на благо всего общества. – Рон откидывается в своем кресле. – С другой стороны, Джим, отрицательная эмиссия не может принадлежать кому бы то ни было. По определению ее в принципе не существует. Она же отрицательная. А наша работа – держать этот корабль на плаву. Мы должны немного выделять и немного удалять.

Диалог прерывает эколог: «Ну я не для того столько лет работала в поле вместе с сельскими работягами, пытаясь внедрить новые методы сельскохозяйственных работ, чтобы вы могли продолжать беззаботно наращивать свою прибыль. Во всяком случае, не после того, как ваши коллеги десятилетиями пытались опровергать сам факт изменения климата».

До сих пор шкала общественного мнения на экране склонялась в пользу представителя энергетической промышленности, который с самого начала программы принял очень чуткий тон. Но после этого заявления симпатия публики начала переходить к экологу. Вы тянетесь к телефону для того, чтобы отправить свой отзыв, но вас отвлекают фотографии тел утонувших в Средиземном море беженцев, а затем – блестящих глазок лесной мыши, чей вид недавно признали вымершим. «Хорошо, что климатическая чувствительность оказалась достаточно низкой, и ледники Антарктиды не тают слишком быстро», – думаете вы, разделываясь со своим небогатым сэндвичем.

Перелистните на стр. 48.

2050-е годы

Вы жуете сэндвич за своим рабочим столом. Специальный прибор учета следит за тем, чтобы вы не потратили на обед больше времени, чем на это реально требуется.

Сегодня годовщина смерти вашего ребенка. На вашем столе ее фотография: она стоит на берегу и сжимает в руках красный воздушный шар. Эта фотография была сделана незадолго до того, как обрушился ураган.

Вы вспоминаете, как у нее началась лихорадка денге. Как вы сидели в очереди на прием к врачу, а она спала у вас на руках и тяжело дышала. «Нужно было попытаться сделать что-то еще!» Чат-бот психологической помощи говорит, что такие мысли не приносят облегчения и не помогают вам справиться со случившимся, но вы не можете от них избавиться.

Вы сворачиваете обертку от сэндвича и смахиваете крошки в корзину для мусора. На экране появляется ваш виртуальный психолог: «Добрый день. Кажется, ваше артериальное давление немного повысилось. Вы хорошо себя чувствуете?»

– Наверняка сенсор сбоит.

Она медленно моргает, глядя на вас:

– Вы хотите поговорить об этом?

– Я просто думаю, что мы должны были попытаться сделать что-то еще.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Пожалуйста, расскажите мне об этом подробнее.

– Я имею в виду, мы должны были остановиться, пока все не стало настолько плохо и все вокруг не начали умирать.

– Вы знаете, что вашей вины здесь нет.

– Ты всегда это говоришь. Попробуй что-то новое.

– Хорошо. Спасибо за предложение. Ваш отзыв будет учтен.

Психолог вновь моргает, не отрывая от вас внимательный взгляд. Вы уже заметили, что в ее программе есть как минимум шесть разных типов моргания.

– Знаете, многие испытывают такую же обеспокоенность из-за изменения климата. Тридцать шесть процентов людей на этой неделе говорили со мной об изменении климата.

– Я знаю.

– Возможно, вам будет полезно пройти в комнату для упражнений и пообщаться с одним из них по видеосвязи.

Вы вздыхаете. Если психолог предлагает, стоит это сделать. Потому что они заметят, если вы будете слишком часто игнорировать такие предложения.

– Мне просто кажется, если бы было хоть что-то, что я могла бы сделать, чтобы остановить все это, я бы обязательно сделала это. Чтобы все исправить.

– Никто не мог ничего сделать. На экстренном климатическом саммите в 2048 году были проанализированы все возможные варианты. Климатическая чувствительность оказалась высокой. Крайняя мера в виде солнечной геоинженерии была признана слишком рискованной и спорной. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, – это продолжать жить. Ваши близкие хотели бы именно этого.

– Никто не хотел брать на себя ответственность, – бормочете вы. – Кучка трусов. К черту это. Я иду в комнату для упражнений.

Обеспокоенный взгляд виртуального психолога озаряется искрой веселья:

– Отличная идея!

Перелистните на стр. 48.

2050-е годы

Вы сидите в приемной врача. На экране телевизора репортаж о запуске первых самолетов для распыления стратосферных аэрозолей. Никто не обращает на него внимания; у всех на руках их страдающие дети. Ваш ребенок дышит медленно и тяжело. Она не съела ни кусочка сэндвича, который вы для нее приготовили.

Фильм прерывает репортаж из университетского кампуса. Журналистка стоит на фоне зданий из стекла и стали, окруженных коричневой, пожухшей травой.

– В положениях соглашения сказано, что необходимо придерживаться запланированных темпов снижения концентрации углекислого газа в атмосфере, иначе мы никогда не справимся с этой задачей. Давайте узнаем, чтоб думают об этом простые люди. – Она поворачивается к двум молодым людям. – Это Дейв и Джейсон. Ребята, программа геоинженерии, которую с сегодняшнего дня объявили запущенной, говорит, что ваше поколение и поколение ваших детей будет нести ответственность не только за снижение уровня выброса углекислого газа, но и за утилизацию этих выбросов.

– Утилизация выбросов? Вы серьезно? Я поступил сюда, чтобы изучать геймдизайн, – говорит один из них.

Его друг кивает головой и отвечает:

– Да ладно. Утилизация углерода – это же как утилизация отходов. Конечно. Почему бы и нет?

Журналистка кивает ему в ответ:

– Мы говорим об использовании еще большего количества технических средств для захвата углекислого газа. Потому что, если мы не прибегнем к этому средству, мы никогда не сможем расстаться с солнечной геоинженерией. Что вы думаете об этом?

– Если вы сможете сделать игру на эту тему, я в деле, – говорит первый парень, улыбаясь камере и журналистке.

Его друг на минуту задумывается.

– Кажется, это большая ответственность, и знаете, они оставляют нам большой долг, за который нам придется расплачиваться, и практически не оставляют никакого социального обеспечения. Например, моя мать должна была получать пенсию, но на нее не осталось средств. Поэтому теперь она вынуждена жить с моей сестрой. Когда я закончу обучение, придет моя очередь заботиться о ней. Мне придется искать полноценную двухкомнатную квартиру, которую я смогу позволить себе оплачивать. Поэтому я не знаю, откуда мы должны будем находить средства на утилизацию углерода и все прочее. Мы не можем найти приличную работу. У наших родителей нет жилья. Я даже и не знаю, что об этом думать.

Вы отворачиваетесь от телевизора и гладите по голове своего больного ребенка.

Если вы считаете, что такой мир обречен утонуть в выбросах углекислого газа, перелистните на следующую страницу.

Если вы считаете, что все еще есть шанс на спасение, перелистните на стр. 36 или 39.

2070-е годы

– Все, больше никаких сказок, – говорите вы своим внуку и внучке. – Вам уже совсем пора спать.

– Я еще хочу послушать про Амелию и Углеродного Монстра, – настаивает ваш внук, путаясь в своей фиолетовой пижаме.

– Ну ладно, последняя сказка на сегодня.

Вы усаживаетесь на подушки, а внуки вскарабкиваются к вам на колени.

– Амелия и Углеродный Монстр, – объявляете вы и делаете глубокий вдох. – Однажды по пути в школу Амелия нашла на тротуаре загадочную коробку. Открыв коробку, она увидела, что в ней лежат волшебные очки!

Вы читали эту историю уже столько раз, что, кажется, сможете рассказать ее уже даже во сне. Через эти волшебные очки Амелия видит невидимого для обычных людей Углеродного Монстра. Она собирает свою команду спецагентов, которые разрабатывают план уничтожения Углеродного Монстра. Они сажают 10 миллиардов деревьев, строят новые прекрасные города из особого дерева и проектируют машины, которые забирают углерод из воздуха и прячут его под землей. Тем временем Научный Комитет строит в стратосфере защитный щит, благодаря которому у команды спецагентов появляется достаточно времени для того, чтобы выполнить всю эту работу.

– К тому времени, как они закончили, все спецагенты успели стать бабушками и дедушками, а игровая площадка, на которой они собирались, превратилась в цветущий луг. Амелия надела свои волшебные очки и посмотрела вокруг. Все на свете – деревья, почва, растения и здания – было наполнено углеродом, которые мерцал теплым мягким светом. Конец.

Вы закрываете книгу. Ваши ноги онемели, а внук уже практически уснул.

Ваша внучка все еще выглядит немного обеспокоенной. Она спрашивает:

– Но ведь все это было не взаправду, да?

– Это не совсем правда. Но и не совсем выдумка, – отвечаете вы.

– Но как углерод может быть монстром, если он повсюду?

– Ну сам по себе углерод – это не монстр. Монстры скорее люди, которые хотели выпустить слишком много углерода и благодаря этому стать богатыми. Но эта книга о том, что только в команде люди способны справиться с проблемой вредных выбросов в атмосферу. И хотя работа по уборке нашей планеты еще не окончена, мы уже на полпути к ее завершению. Уже совсем скоро мы, наверное, сможем избавиться от защитного щита в стратосфере.

– Мне не нравится делать уборку.

– Никому не нравится. Но мы должны изменить свое отношение к этому. Уборка может быть очень веселым занятием, если заниматься ей вместе со своими друзьями, – объясняете вы. – Помнишь, когда вы занимаетесь уборкой в школе, это похоже на соревнование? И здесь все может быть точно так же. Когда тебе было два года, ты замечательно помогала мне делать уборку.

Ваша внучка теряет интерес к этому разговору. Она говорит: «Я хочу поиграть со своим мини-лесом».

«Нет, – говорите вы, – сейчас пора спать». Сегодня они будут спать крепко.

Перелистните на стр. 48.

2070-е годы

Вы уже собираетесь ложиться спать, когда раздается стук в дверь. Вы хлопаете по стене, чтобы вызвать видеоизображение с камеры у входной двери. На пороге стоит деловая на вид пара в ярко-голубых костюмах. «Ну, с таким цветом – это точно не проповедники», – думаете вы.

– Добрый вечер! – говорят они. – Извините, что мы так поздно, но было сказано, что это подходящее время, – объясняет женщина.

– Чем я могу вам помочь?

– Мы члены группы «За голубое небо». Помните, какого цвета было небо в вашем детстве?

– Конечно, помню. Но вы-то точно не можете этого помнить. Вы слишком молоды.

– Мы не видели настоящего голубого неба, – говорит мужчина. – Но я купил голубые очки, как только они появились в продаже. Мы пытаемся связаться с людьми, которые помнят настоящий цвет неба, и рассказать им о том, чем они могли бы помочь.

Вы вздыхаете.

– Наверняка вы помните, как запускали первые самолеты для распыления стратосферных аэрозолей.

– Да.

– И наверняка вы также помните, с каким энтузиазмом все принялись за удаление углекислого газа из атмосферы сразу после заключения соглашения.

– Конечно. Мы все надеялись, что аэрозоли – это лишь временная мера, пока не удалим углерод из атмосферы. Но потом уровень выбросов сократили вдвое и, кажется, все решили, что этого хватит.

Ваши ноги ноют от усталости после тренажера, и вы начинаете думать, не впустить ли гостей в дом.

– Мы считаем, что это преступление. Я вижу у вас на стене фотографии детей – полагаю, это ваши внуки? Мы считаем, что у них должна быть возможность увидеть голубое небо. Нам увидеть его, наверное, уже не придется, но у них еще есть шанс. Поэтому мы просто обязаны закончить дело.

Вы смеетесь:

– Очень похвальное у вас хобби. Но зачем бы люди вновь начали удалять углерод из атмосферы? А главное, как?

– Я рад, что вы задали вопрос «как». Ответ на него содержится в нашем плане «Финиш». Мы можем включить проекцию презентации прямо здесь, на стене.

На стене возле двери появляются слайды.

– Первый этап – это Сбор средств. Пятьдесят лет назад этот этап пропустили, поэтому им так и не удалось продвинуться дальше. Но теперь у нас есть Закон о машинном труде. Вы с ним знакомы?

– Ну вроде бы да. Предприятия, которые переходят на автоматизированное производство, обязаны направлять часть прибыли в программу Безусловного базового дохода пропорционально тому, какое количество рабочих мест они сократили при автоматизации. Это сделано для того, чтобы большее количество людей могли ощутить преимущества автоматизации производства.

– Да. Мы хотим использовать ту же модель для финансирования дальнейшего удаления углекислого газа из атмосферы. Мы не можем обложить налогом только энергетические компании, которые сжигают горючее топливо. В конце концов, именно они теперь производят низкоуглеродное топливо и обеспечивают нас хранилищами для углерода. Нам просто необходимо, чтобы они продолжали работать. Но за последнее столетие значительный капитал был накоплен в техническом секторе. Мы предлагаем ввести небольшой налог на эти средства. Он скажется на прибыли старых мегаплатформ, как Apple, Amazon, Alphabets, но скажется не слишком сильно. К тому же большинство компаний смогут вернуть эти деньги, если решат принять участие в мероприятиях по удалению углерода из атмосферы. Скажем, за каждую тонну изъятого углерода они будут получать небольшой бонус. В этом заключается второй этап нашей программы: Стимулирование.

– Мне не совсем понятно, как эти мегаплатформы будут самостоятельно удалять углерод из атмосферы.

– Мы понимаем, что вы привыкли думать о них как о технических компаниях. Но они уже давно расширили поля своей деятельности. Они занимаются транспортом, строительством, производством и многим другим. Если вы посмотрите на график, то сможете убедиться, что огромная доля всего энергопотребления приходится вот на эти четыре крупнейшие компании и их подразделения. Так что они могут сделать очень много, и у них есть достаточно средств, чтобы спонсировать инфраструктуру по удалению углекислого газа.

Вам начинает казаться, что вы стоите в дверях уже целую вечность.

– Итак, первые два этапа, – сбор средств и стимулирование, – мы можем осуществить в пределах своей страны. Затем, когда придет время расширить программу до мирового масштаба, нам потребуется пройти еще через три этапа: Переговоры, Вдохновение и Проявление человечности. Переговоры нужны для того, чтобы представить нашу модель другим странам, а затем вдохновить их последовать нашему примеру. Сделать первый шаг – наша обязанность. Итак, Переговоры, Вдохновение и Проявление человечности. Последний этап очень важен. Одна из причин, почему все предыдущие программы провалились, заключается в том, что все они были технократичные и бездушные. Но для программы «За голубое небо» человеческие чувства – это главная ценность.

– Я не совсем понимаю, чем могу здесь помочь, – говорите вы. – Честно говоря, я уже собиралась ложиться спать…

– Вы можете помочь нам с первым этапом программы – это сбор средств. Все эти компании не станут финансировать проекты по удалению углекислого газа, пока граждане не выступят единым фронтом и не потребуют этого. Мы просим вас присоединиться к нашему движению. Есть три конкретные вещи, которые вы могли бы сделать: поговорить со своими избранными представителями в органах власти, рассказать об основных положениях нашей программы и проголосовать.

Вы вздыхаете:

– Я делала все это пятьдесят лет назад, и это ничего не изменило. А в то время изменить что-то было гораздо проще. Тогда мы еще не выпустили в стратосферу несколько сотен лишних гигатонн газов. Теперь мы зависим от этих частиц!

Визитеры выглядят очень расстроенными.

– Знаете, мне радостно, что есть такие неравнодушные молодые люди, как вы. Но, честно говоря, кажется, этот мир устроен совсем иначе, чем вы думаете.

Перелистните на стр. 48.

2070-е годы

Вы забираетесь в постель и слышите отдаленный взрыв; оконные стекла дребезжат. Вы встаете и поправляете пленку, наклеенную на окна и двери. Затем проверяете телефон и читаете сообщение с предупреждением: «Вниманию жителей, находящихся в радиусе 150 км от действующих аэродромов: просьба укрыться на местах».

«Ты в порядке?» – сообщение от вашего ребенка, который живет в 3000 км от вас.

«Нормально. Кажется, придется некоторое время посидеть дома», – отвечаете вы. Вы надеетесь, что скоро буря уйдет в море.

Новое сообщение: «Надо было тебе эвакуироваться и приехать ко мне». Вы уже думали об этом, но для человека в вашем состоянии выдержать такой путь было бы слишком тяжело. Кроме того, на эту поездку ушли бы ваши последние сбережения, и вам пришлось бы полностью зависеть от своего ребенка.

Еще одно сообщение: «Не могу поверить, что они и правда собираются сделать это».

Вы думаете, что, когда ваши дети были маленькими, вы старались привить им веру – веру в конструктивные меры и рациональность, но в результате они все-таки выросли довольно наивными. Программа солнечной геоинженерии когда-то казалась всеобщим благом, неподвластным влиянию хитросплетения опосредованных локальных войн. Всем было прекрасно известно, что приостановление программы повлечет за собой быстрое повышение средней температуры на три или четыре градуса всего за несколько следующих лет и уничтожит всю систему производства продуктов питания. Ваши родители называли это «взаимно гарантированное уничтожение». И судя по всему, такой принцип работы их вполне устраивал. Однако все это время ключевые демографические группы и в России, и в США подвергались обработке скрытыми узконаправленными потоками пропаганды, которые вживляли в их мозг мысль: если приостановить программу, все враги окажутся повержены, а США и Россия вновь станут великими житницами для всего человечества. В последние месяцы то и дело приходят сообщения о том, что митингующие на улицах Мурманска требуют от политических лидеров навсегда свернуть программу. И кажется, эти идеи находят поддержку в кругах правящей элиты России. Такая абсурдная некомпетентность заставляет вас вспомнить о нефтяных олигархах времен вашей юности.

Вы отвечаете на сообщение: «Милая, мы с ними живем в разных мирах». Вы раздумываете над тем, как много времени потребуется для того, чтобы прийти к разумному соглашению и восстановить полеты. Было принято считать, что с момента распада последних частиц до начала потепления пройдет не менее двух лет – достаточный срок для того, чтобы произвести больше самолетов и построить больше аэродромов. Как раз для этого в подземном ангаре в Колорадо хранили целый флот резервных самолетов. Но серия войн, прокатившихся по миру за последние десятилетия, повлияла на все компоненты системы. Нефтеперерабатывающие заводы выведены из эксплуатации; ключевые материалы практически невозможно достать; инфраструктура для транспортировки сырья находится в ужасном состоянии. Компьютеры, которые управляют процессом, постоянно взламывают. Все это напоминает былые гуманитарные миссии в Центральной Африке: одно простое лекарство, которое есть в любой американской аптеке, могло предотвратить множество смертей. Но получить его не было никакой возможности. На пути к такому близкому решению проблемы стояло несчетное число всевозможных правил и законов. Теперь та же самая ситуация повторяется по всему миру. Было время, когда построить взлетную полосу, собрать самолет, заправить его и погрузить на борт соединения жидкой серы казалось совершенно обычным делом. Но времена изменились. То, что когда-то казалось простым, теперь осложняется множеством самых различных обстоятельств. Ворочаясь в кровати, вы думаете: «Хочется верить, что Китай все еще в состоянии с этим разобраться».

Телефон снова вибрирует. «Мне страшно», – пишет ваш взрослый ребенок. Находясь на другом конце континента, вы не знаете, что ответить. Когда дети были маленькими, вы могли их просто обнять – и все становилось на свои места. Теперь же ваша жизнь зависела от рассудительности и благосклонности людей, которых вы даже не знаете. Вы вновь думаете о кровавой бойне, через которую прошел мир за последние десятилетия, о том, как ваша страна опустилась до грубой лжи, расизма и ненависти к другим – уроки истории не принесут сейчас никакого успокоения. Вы пытаетесь вызвать в памяти слова или мысли людей, оказавшихся лицом к лицу с абсолютной тьмой, – цитаты великих историков, философов или духовных лидеров. Но ваш разум остается невыносимо пуст.

«Я все еще с тобой», – это единственное, что у вас получается выдавить из себя. Раздается еще один взрыв.

Перелистните на следующую страницу.

Какие выводы можно сделать из этой краткой экскурсии?

Все разговоры о геоинженерии чаще всего крутятся вокруг одной проблемы: как будут принимать решение о запуске и каким образом при этом будет учитываться мнение общественности (если оно вообще будет учитываться). Но чем больше мы думаем о решениях, которые придется принимать, тем более призрачной кажется надежда на то, что принимать их будут тактично. Кроме того, остается непонятно, кто конкретно будет принимать эти решения. Сейчас чаще всего, когда мы обсуждаем меры по борьбе с изменением климата, простые граждане становятся лишь свидетелями истории – свидетелями церемоний, во время которых сильные мира сего принимают все решения. Все же закулисные интриги, все те крошечные события и действия, которые привели к этим решениям, остаются вне поля нашего зрения. Уже даже трудно представить, чтобы дело обстояло иначе – чтобы геоинженерию всерьез обсуждали с широкой общественностью, и тем более чтобы именно общественность инициировала запуск программы.

Прямо сейчас геоинженерии как таковой не существует. Более того, концепт геоинженерии превратился в нечто настолько всеобъемлющее, что уже не имеет практически ничего общего с тем, что он якобы должен был описывать. Королевское общество Великобритании предложило этот термин в своем докладе 2009 года. В тот момент предполагалось, что он будет описывать и процесс удаления углекислого газа из атмосферы, и солнечную геоинженерию, или как это называли – управление солнечной радиацией. (Узнать подробнее, откуда появился концепт «геоинженерии», вы сможете, прочитав книги Оливера Мортона «Переделанная планета» (The Planet Remade) и Джека Стилго «Эксперимент «Земля» (Experiment Earth).) Позже определение Королевского общества переняли политики и ученые, но очень вероятно, что в ближайшем будущем союз этих двух подходов может быть разорван: в 2019 году резолюция, представленная Ассамблее Организации Объединенных Наций по окружающей среде, по оценке перспектив геоинженерии провалилась во многом как раз из-за того, что объединяла в себе два этих разных подхода. В этой книге я тоже веду речь об удалении углекислого газа и солнечной геоинженерии, хотя между ними есть множество существенных отличий. Но обе эти технологии можно рассматривать как возможные пути решения проблемы превышения среднемировой температуры. И хотя ключевым понятием моей книги является «геоинженерия», я надеюсь, что будущие поколения уже не будут понимать, что это такое – не потому, что это будет неотъемлемой частью их среды обитания, а потому, что в истории это останется лишь странным артефактом начала XXI века, отражающим актуальные на тот момент отношения человека с остальной природой. В своей книге я стремлюсь охватить период, который начнется после геоинженерии, и приглашаю всех своих читателей поразмыслить о конечных целях геоинженерии. Кроме того, я ставлю перед собой задачу выработать концептуальный язык, с помощью которого мы сможем говорить о целенаправленном изменении климата: как мы будем трактовать эти практики, каким будет новый язык обсуждения и наше новое понимание, когда понятие «геоинженерия» отживет свой век?

На страницу:
2 из 3