Любовь под напряжением. Тайна, к которой мы так близки

Анастасия Волгина

Любовь под напряжением. Тайна, к которой мы так близки

Глава 1

Тишина лаборатории давила на уши, нарушаемая только тихим гудением серверов. Виктория стояла перед огромным монитором, уставившись на кривые КПД, которые упорно не желали сходиться с ее расчетами. Цифры плясали перед глазами, вызывая раздражение.

– Ну же! – шипела она сквозь зубы, сминая в кулаке очередной лист с расчетами. Бумажный комок с глухим стуком улетел в угол, присоединившись к растущей пирамиде неудачных попыток. – Почему не выходит?! Я уже неделю над этим бьюсь! Как собака на сене!

Она провела рукой по лицу, оставив на щеке след от графитовой пыли с карандаша. Усталость валила с ног, а ответа все не было.

Взгляд машинально скользнул по стерильным стенам лаборатории. Убежище высшего класса. А ей казалось, будто она задыхается. Мысли неумолимо уносились прочь от формул, к самым больным точкам.

Мама…

Сердце сжалось.

Как она там? Наверняка не спит, курит одну сигарету за другой на кухне, глядя в темное окно.

– Срочная стажировка по закрытому проекту – как же лживо и холодно звучала эта фраза Сергея, когда он озвучил легенду.

А Лиза? Сестренка, бунтарка…

Она поверила? Или чувствует подвох?

Рисует сейчас что-то мрачное, интуитивно уловив тревогу?

Они наверняка места себе не находят!

А я… сижу здесь, в этом позолоченном подземелье, не могу даже позвонить, сказать – Я жива! Все… в порядке?

Чертова клетка!

Чёртов Миронов!

Мысль вырвалась с новой силой ярости, направленной на Сергея, на его отца, на весь этот кошмарный водоворот.

– Зачем я только на всё это подписалась?! Идиотка!

Она пнула ногой ножку стула. Боль в пальце ноги была реальной, отвлекающей.

В следующем году грант точно был бы моим!

Ну, почти точно. Но нет!

Я же гордая! Не могла позволить Сергею Миронову просто… купить моё место.

Тфу! Вот и сижу, гордая, теперь, как мышь в дорогой норке, боясь высунуть нос, чтобы тебя не прихлопнули "нарОком".

Во что я вообще ввязалась?!

Образ старой университетской лаборатории всплыл с мучительной четкостью: скрипучие стулья, запах реактивов (не этот стерильный озон!), вечный беспорядок на столах, болтовня с коллегами, даже надоедливые просьбы деканата…

Нормальная жизнь. Скучная? Да. Без миллионных грантов и проблем на свою пятую точку!

– Сидела бы себе спокойно, писала диссертацию… – шептала она, глядя на свое отражение в темном экране выключенного монитора. Усталое лицо, тени под глазами.

Может, девчонки уже и парня б какого подыскали… Женя бы постаралась…

Мысль вызвала горькую усмешку.

Парень? Какие тут парни? Только ледяной принц с его телохранительницей-терминатором. О чем я вообще думаю? Фокус, Вика! Фокус!

Она резко развернулась к центральному серверу, где хранились оцифрованные архивы Екатерины. Море данных. Записи, формулы, сканы дневниковых страниц с аккуратным, но нервным почерком. Тайна, ради которой все затевалось. Ради которой Екатерина… поплатилась.

– КПД… – пробормотала Виктория, запуская заново свою симуляцию на основе последних данных с чипа. Графики снова поползли вверх, обнадеживающе, но снова уперлись в невидимый барьер ниже расчетного.

Екатерина… Дай же мне подсказку!

Мысленно взмолилась она, впиваясь взглядом в экран, перебирая открытые файлы.

Ты же гений. Ты должна была знать, где ошибка. Должна была оставить хоть что-то… ключ. Хоть крошечную зацепку. Пожалуйста…

Ее пальцы замерли над клавиатурой. Взгляд зацепился за маленький, невзрачный файл в самом низу списка. Название: "Obs_Log_Ref_7". Наблюдения? Ссылка 7? Ничего не говорило.

Но дата изменения…

За неделю до… до того, как все закончилось для Екатерины. Сердце Виктории екнуло. Интуиция? Отчаяние?

Она дважды щелкнула. Файл открылся. Не формулы. Не графики. Текст. Личные заметки? Лаконичные, почти телеграфные записи.

Синтез стаб. на рекордном ур-не. Но распад в сист. катализатора Ac-7R. Необъяснимо. Проверила все. Контрольные образцы – идеально. Рабочие – развал на 12%. Почему? Не химия. Механика? Вибрация? Тепловой удар при инжекции? Завтра – тест с датчиками на образце. Если это оно…

Виктория замерла.

Распад в системе катализатора Ac-7R.

Именно на этом этапе у нее все рушилось!

Не химия. Механика? Вибрация? Тепловой удар… Екатерина видела это! Она подозревала физический фактор, а не химическую нестабильность!

Адреналин ударил в виски. Усталость как рукой сняло. Она лихорадочно открыла файл со схемой их экспериментальной установки. Где там катализатор Ac-7R? Точка впрыска… Там, где стоял старый вибрационный насос? Тот, который Сергей заменил на супер-современный, но… более мощный?

– Боже…– прошептала Виктория, схватив карандаш и чистый лист. Глаза горели. – Екатерина… Ты гений. Ты оставила ключ.

До раскрытия тайны оставалось ещё много шагов, но сейчас он был в правильном направлении. Виктория Яковлева почувствовала нечто забытое: азарт исследователя, напавшего на след. Они были так близки. Опасность никуда не делась, страх за близких все так же сжимал горло, но теперь в груди горел маленький, упрямый огонек – огонек надежды и яростного желания докопаться до истины. Ради Екатерины. Ради себя.

Она углубилась в схемы, цифры и ту единственную, такую важную строчку из прошлого, забыв на время и о Миронове, и о своем заточении. Остался только вызов науки и призрачный шепот женщины, которая знала ответ, но не успела его сказать.

Дверь в лабораторию бесшумно отъехала в сторону. Виктория слегка вздрогнула, оторвавшись от экрана с формулами Екатерины. На пороге, вписываясь в проем плечами, стояла Лика. Не просто ассистентка – тень, охранник и, по совместительству, повар. Ее лицо, как всегда, было маской из закаленной стали, но в руках, привыкших снимать с предохранителя, она держала поднос, от которого исходил дразнящий аромат.

– Питание, – голос Лики был ровным, без интонации, словно доклад по связи. Констатация факта. – Примите пищу. Иначе кончится гипогликемическим коллапсом. Откачивать вас – не входит в план операции на сегодня.

Виктория нахмурилась.

– Это было всего один раз! И то от осознания происходящего! – парировала она, чувствуя, как предательский румянец заливает щеки.

– Один – уже ЧП, – Лика по-походному, без лишних движений, поставила поднос на свободный угол стола, отодвинув стопку бумаги ребром ладони. Ее взгляд, быстрый и оценивающий, как у сапера, осмотрел позицию. – На пустой желудок мозг не работает. Это уставная истина. Прошу.

В этом «прошу» не было просьбы. Это был приказ, завуалированный под рапорт.

Виктория вздохнула, почувствовав, как желудок предательски заурчал в ответ на запах.

– Ладно. Вы правы. Благодарю, Лика.

– Здесь не место для приема пищи. Эвакуируемся на верхний уровень, – Лика боевым шагом развернулась к двери, ее движение указывало направление.

Они поднялись наверх, в столовую. На столе уже было развернуто как по-полевому: тарелка с горячим жареным рисом, щедро перемешанным с яркими овощами и нежными, сочными кусочками индейки. Просто, калорийно, эффективно. Виктория почувствовала, как слюнки побежали – напряжение требовало топлива.

– Ох… Лика, это пахнет… как в столовой генштаба, – выдохнула она, садясь. Первый кусок – рис был идеально рассыпчатым, овощи хрустящими, индейка таяла во рту. Она невольно закатила глаза от удовольствия. – Черт возьми, я не припомню, чтобы ела что-то вкуснее. Вы волшебница.

Лика, стоявшая у окна и сканирующая периметр сада, медленно повернулась. Ее лицо оставалось непроницаемым, но в уголках глаз, будто от прицельного солнца, дрогнули едва заметные лучики морщинок. Она подошла к столу, приняв стойку «вольно» – одна рука оперлась на спинку стула.

– Волшебство? – ее голос был ровным, но без прежней стальной скованности. – Отрицаю. Это – норма довольствия. Когда готовишь на гексогеновой плитке в горах из того, что добыл в патруле, или наскреб по сусекам в разбомбленном городе, учишься извлекать максимум калорий из минимума ресурсов. И ценить простые, сытные вещи. – Она чуть заметно пожала плечами. – Боевое снабжение. Как стрельба. Или маскировка.

Виктория замерла с вилкой на полпути ко рту.

Горы? Разбомбленный город? Откуда такие аналогии? Лика выглядела молодо, но в ее глазах читался опыт не полевого исследования, а настоящей войны.

– Это… звучит как опыт из первых рук, – осторожно проговорила Виктория.

– Опыт, – подтвердила Лика, не оставляя пространства для допроса. Ее взгляд, как прицел, уперся в тарелку Виктории. – Продолжайте прием пищи. До конца. Голод – диверсант, подрывающий когнитивные функции. А вам нужна ясность. – В этом не было приказа, скорее… суровая забота старшего по званию о ценном специалисте.

Виктория кивнула, подчиняясь негласному уставу. Она ела, а Лика молча наблюдала, находясь в состоянии патрульной готовности. Тишина была не напряженной, а привычной – как затишье перед боем.

– Вы давно на… службе у Сергея? – спросила Виктория, нарушая молчание.

– Достаточно, чтобы изучить ТТЗ на операцию. И конечную цель, – ответила Лика уклончиво. Ее взгляд стал чуть отстраненнее, будто она сверялась с внутренней картой. – Он – работодатель. Я выполняю задание. Обеспечиваю безопасность объекта. Ликвидирую угрозы. Иногда, – ее взгляд скользнул к тарелке, – выполняю функцию интенданта.

– А этот… 'Шеф'? – рискнула Виктория. – Тот, кому вы подчиняетесь напрямую? Это Сергей? Или кто-то другой?

Лика замерла на долю секунды. Маска не дрогнула, но в воздухе повисла тишина частотной помехи.

– Моя цепочка командования – не входит в ваш оперативный кругозор, Виктория, – произнесла она ровно, но в голосе встал на дыбы стальной частокол. – Ваша задача – этот провиант. И объект внизу. Концентрация. Все остальное – информационный шум. – Тема была закрыта с безапелляционностью команды «отбой».

Виктория вздохнула, но не стала настаивать. Она доела последний кусочек, чувствуя приятную сытость.

– Спасибо, Лика. Действительно, было необходимо. И… спасибо за ответы. Хоть какие-то.

Тонкие губы Лики дрогнули – на этот раз чуть заметнее. Что-то, очень отдаленно напоминающее усмешку ветерана.

– Не за что. Выполнение задачи.

Именно в этот момент, словло по команде «время Ч», Лика вытащила из нагрудного кармана своей безупречной, но явно скроенной под скрытое ношение куртки, тонкий конверт из плотной, дорогой бумаги. Без надписи. Она положила его на стол рядом с чистой тарелкой Виктории.

– Далее. От Сергея. – Она слегка подтолкнула конверт, точно снаряд в патронник.

Виктория вытерла губы салфеткой, сытость сменилась тяжестью и предчувствием. Она взяла конверт. Он был тяжеловатым.

– А почему он просто не ввел данные в защищенный канал? Или не сказал лично? К чему мне этот, – она ткнула пальцем в лежащий рядом зашифрованный телефон, – тогда? Или это тоже часть его… 'сценария'?

Лика слегка наклонила голову, ее стальные глаза провели баллистический анализ Виктории.

– Сергей сейчас налаживает дела с энергетиками. Прямая электронная связь, даже по защищенному каналу, оставляет след. Бумага… – она чуть заметно пожала плечами, – …сгорает без остатка. Надежнее. Что до сценария… – в ее тоне сквозил холодок профессионала к дилетантским играм, – …возможно. Он ценит оперативный антураж. Для морального духа.

– И все же… – Виктория покрутила конверт в руках. – Это все очень странно. Я его совсем не понимаю. Ни этих писем, ни этой лаборатории-бункера… Ничего. – Она встретила взгляд Лики. – Вы хоть понимаете его?

В тех стальных глазах мелькнуло что-то сложное – не сочувствие, а скорее усталое знание солдата, видавшего странных командиров.

– Понимать мотивацию командования – не входит в мои обязанности, Виктория, – ответила она просто. – Моя задача – обеспечить, чтобы вы выполнили свою работу и остались живы. Остальное – не шум, а… оперативная обстановка. – Она выпрямилась, ее поза вновь стала собранной и готовой к движению. Брифинг окончен. – Пакет доставлен. Питание принято. Ваш пост ждет вас внизу.

Виктория кивнула, больше не ожидая откровений.

– Да. Принято. Благодарю, Лика.Она взяла конверт, ощущая его теперь как очередной элемент этой странной военной игры. Сытость уступила место знакомому чувству тревоги и необходимости действовать. Она встала и направилась к лестнице, ведущей обратно в бункер, оставив Лику стоять в пустой столовой – часовой на своем посту.

Прошло несколько часов. Экран монитора пестрел цифрами, схемы были испещрены пометками, проведены десятки симуляций. Но практическое подтверждение ускользало. Вибрационный профиль нового насоса Сергея должен был влиять, но в моделях все выглядело… терпимо.

Где же критическая точка? Где тот самый "тепловой удар при инжекции", о котором писала Екатерина?

Усталость снова навалилась тяжелым грузом. Виктория откинулась на спинку кресла, закрыла глаза.

В голове стучало: Просчиталась… Где? Где?"

Она открыла глаза, и взгляд упал на тот самый конверт. Лежал себе на фоне высокотехнологичного хаоса. Сергей…

Ленью движимая, а может, и отчаянием, она взяла конверт. Чем не повод использовать лабораторный скальпель вместо ножа для бумаг? Она вскрыла его..

Внутри – один лист такой же дорогой бумаги, напечатанный четким шрифтом, а внизу рукописная подпись Сергея. Не электронная подпись, а настоящие чернила.

Виктория,*Появилась новая информация по сторонним исследованиям в области стабилизации композитных катализаторов при импульсных нагрузках. Данные спорные, но могут иметь отношение к нашей… проблеме с Ac-7R. Файлы с аннотациями загружены в защищенную папку "Sigma" на сервере. Ключ доступа – ваша дата рождения + "K7".*Прошу вас – отдохните. Не изнуряйте себя сверх меры. Наш противник силен, но мы не выиграем гонку, если вы сойдете с дистанции от истощения. И я очень надеюсь, что вы еще не успели ничего… вхорвать в пылу исследований. Лаборатория, напоминаю, не только наш арсенал, но и мой дом.С.М.

Виктория фыркнула, несмотря на усталость. "Вхорвать"? Это что, опечатка императора? Или тонкий намек, что он в курсе моих взрывных наклонностей?

Да он издевается! – пробормотала она. – Новая информация – это хорошо, Сергей, спасибо… Но не могу же я просто сидеть и прохлаждаться целыми днями, жуя кулинарные шедевры! На кону, в конце концов, не только проект, но и моя жизнь!

Она бросила письмо обратно на тумбочку. Теория Екатерины требовала проверки здесь и сейчас. Нужен был практический тест. Моделирование – это хорошо, но реальность – упрямая штука. Виктория быстро собрала небольшой экспериментальный стенд – миниатюрную модель узла впрыска с катализатором Ac-7R и тем мощным насосом. Подключила высокоскоростные датчики вибрации и температуры. Готова.

– Ну, Екатерина, держись… Проверим твою догадку, – прошептала она, запуская процесс.

Сначала все шло как по маслу. Показания датчиков прыгали, но в пределах нормы. И вдруг – на пике импульса впрыска! Датчик вибрации взметнулся в красную зону! Одновременно датчик температуры на корпусе катализатора резко рванул вверх! И в этот момент…

БА-БАХ!

Не громкий, но резкий, как выстрел. Яркая вспышка ослепила на миг. Стенд дернулся, из места соединения повалил едкий дым. Сработала система вентиляции, загудев сильнее.

Виктория отпрянула, заслонившись рукой, но не пострадала – она предусмотрительно отошла на безопасное расстояние.

– Черт! Черт! Черт! – зашипела она, больше от досады, чем от страха.

Она была права! Екатерина была права!

Но стены… и Сергей…

Как по зову самой тревожной мысли Виктории, дверь бесшумно распахнулась. На пороге, залитый резким светом из коридора, стоял он. Сергей Миронов. Безупречный темный костюм выглядел слегка помятым, как будто он сбросил пиджак в спешке или провел несколько напряженных часов в переговорах. Галстук был ослаблен, верхняя пуговица рубашки расстегнута – крошечные детали беспорядка, немыслимые для его обычной безупречности.

Но лицо… Лицо было каменным. Его взгляд скользнул по хаосу, мгновенно зафиксировав все детали: дымящийся, почерневший остов экспериментального стенда, разбросанные по полу искорки изоляции и пластика, едкий запах гари. И наконец – она. Виктория. Замершая, как олененок перед фарами, с лицом, перепачканным сажей, всклокоченными волосами и огромными глазами, в которых смешались триумф, ужас и дикий адреналин. Уголок его губ медленно, неумолимо пополз вверх, но это была не улыбка. Это был оскал хищника, довольного тем, что добыча сама загнала себя в угол.

Подойдя к стенду, он не стал размахивать шлангом огнетушителя. Присел на корточки, его движения были точными, экономичными. Он направил тонкую струю белого порошка не на общий дым, а точечно – на самые горячие точки, на тлеющие провода и пластиковые корпуса датчиков. Порошок обволакивал их, мгновенно гася тление и охлаждая поверхности. Дым стал редеть. Система вентиляции, завывавшая на пределе, начала постепенно справляться.

Прошло меньше минуты. Очаги потенциального возгорания были локализованы и потушены. Сергей отключил баллон, поставил его рядом и выпрямился. Лаборатория все еще пахла гарью и химикатами, но открытого огня и активного тления больше не было. Его взгляд скользнул по засыпанным порошком обугленным остаткам стенда, по копоти на ближайшем оборудовании, по разбросанным мелким обломкам пластика. В глазах вспыхнуло знакомое раздражение, смешанное с досадой. Безрассудная…

Он снял пиджак, уже слегка пропахший дымом, и бросил его на относительно чистый угол стола. Расстегнул манжеты рубашки, закатал рукава до локтей – жест практичный, но в его исполнении обретавший какую-то опасную, деловитую элегантность. Он подошел к вентиляционной панели, вызвал интерфейс управления на сенсорный экран рядом и усилил мощность вытяжки, добавив режим фильтрации воздуха. Гул вентиляторов стал глубже.

– Виктория, – его голос звучал ровно, но в нем явно читалась усталость и напряжение прошедшего дня. Никакой угрозы, только констатация факта, обращенная к равному. – Письмо. Ты не открывала, да? Там были свежие данные по композитам и вежливое напоминание: пожалуйста, без взрывов в лаборатории. – Он сделал шаг внутрь, оглядывая повреждения с профессиональной критичностью коллеги, а не гневом хозяина. – Особенно учитывая, что это еще и место, где я сплю. Когда успеваю.

Виктория не отступила. Она встретила его взгляд, подбородок чуть приподнят. Адреналин еще пульсировал в жилах, окрашивая щеки румянцем, но это был румянец борьбы, а не смущения.

– Рабочий момент, Сергей, – парировала она твердо, указывая рукой на дымящиеся остатки стенда. Голос звучал хрипловато от дыма, но уверенно. – Эксперимент. Гипотеза Екатерины о вибрациях и перегреве катализатора Ac-7R – подтверждена. Доказана эмпирически, я предполагала такой исход и была готова. Вот он – результат импульсной нагрузки. – Ее взгляд был вызовом: Смотри. Это наука. Иногда она взрывается.

Сергей медленно приблизился, минуя обугленные фрагменты. Его внимание было приковано к стенду, к показаниям замерших датчиков на экране монитора.

– Подтверждена? – он повторил, и в его голосе появились нотки профессионального интереса, заглушившие досаду. Он наклонился, изучая данные. – Значит, старая насосная система Кати была не ошибкой, а решением? Интересно… Он выпрямился, его взгляд снова нашел Викторию. Теперь в нем читалось нечто близкое к ее собственному азарту – азарту ученого перед разгадкой. Но тут же вернулась тень раздражения. – Но зачем было взрывать стенд, Вика? Можно было смоделировать пиковую нагрузку точечно, с контролем. Риск был неоправдан.

– Риск? – Виктория фыркнула, смахивая сажу со лба тыльной стороной ладони. Ее улыбка была острой, без тени раскаяния. – Ты сам загнал меня в эту подземную крепость с твоим отцовским террором на хвосте. У меня нет времени на бесконечные симуляции, когда на кону стоит работа Екатерины и, прости, моя безопасность. Иногда нужен чистый эксперимент. Доказательство от противного. Оно получилось… убедительным. – Она перевела дух, ее взгляд стал жестче. – А насчет писем, Сергей? Серьезно? Дорогой конверт, чернила… Это что, новый фетиш? Или просто способ еще раз подчеркнуть, что я здесь заперта? Мог бы просто скинуть файл. Или сказать через Лику. Как коллега коллеге.

Сергей замер. Его глаза сузились, изучая ее. Этот вызов, эта абсолютная уверенность в своей правоте, даже перед лицом разрушения… Это било по нему сильнее, чем любая истерика. Он сделал шаг ближе, не для устрашения, а скорее непроизвольно, притягиваемый ее энергией. Пространство между ними сжалось.

– Фетиш? – он тихо рассмеялся, коротко и без веселья. Взгляд его скользнул по ее перепачканному сажей лицу, задержался на упрямо сжатых губах, на огне в глазах, который не могли погасить ни сажа, ни взрыв. – Нет, Виктория. Это – предосторожность. В мире Николая Миронова цифровые следы – как мины. А бумага… – Он махнул рукой в сторону дымящегося стенда. – …горит чисто. Как и некоторые слишком горячие головы. – Его голос понизился, стал более личным, почти интимным, но без прежней опасной игры. – И ты не заперта. Ты – под защитой. Потому что ты, со своим талантом и твоей… безрассудной преданности делу Екатерины, – ключ. Ключ, который Николай сломает без колебаний, если достанет. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Я не могу позволить этому случиться. Ни как коллега. Ни как…

Он не договорил. Фраза повисла в воздухе. В его глазах мелькнуло что-то сложное – ответственность, досада, и та самая, неистребимая искра притяжения, которую они оба старались игнорировать. Виктория почувствовала, как жар разливается под кожей, но теперь это был не стыд, а реакция на его слова, на его близость, на недоговоренность. Она не отвела взгляда.

– Ни как что, Сергей? – спросила она тихо, но отчетливо. Вызов сменился требованием ясности.

Он сжал челюсть, словно отгоняя ненужную мысль. – Ни как человек, который знает цену этой работе. И тебе. – Он резко отвернулся, снова глядя на разрушенный стенд, собирая себя в кулак. – Теперь, если ты закончила устраивать фейерверки, давай разберем твои данные. И мои свежие по композитам. Пока Лика не пришла с огнетушителем и не отчитала нас обоих. – Он бросил на нее быстрый взгляд – уже чисто деловой, коллегиальный, но в глубине все еще тлел тот самый огонек. – И умойся, Яковлева. Ты выглядишь как трубочист после тяжелого дня.

Виктория выдержала его взгляд. Адреналин начал отступать, сменяясь глубокой усталостью и… удовлетворением. Она доказала свою правоту. И он признал это. Как коллега. Она кивнула, коротко и четко.

– Данные – на сервере. Папка 'Эксперимент 7R'. И да, ознакомься с графиками пиковых нагрузок. Они… красноречивы.

– как вы, когда пытаетесь оправдаться? сергей говорил подходя ближе

Виктория почувствовала, как раскаленная волна крови ударила в лицо, заливая щеки пылающим румянцем, который был виден даже сквозь сажу.

От досады за неудачу? От его унизительно-спокойного тона? От его внезапной, подавляющей близости, напомнившей прошлую встречу?

– Это… я не оправдываюсь! – выпалила она, инстинктивно отступая назад, пока лопатки не уперлись в холодный край массивного лабораторного стола. Стопка бумаг с расчетами дрогнула. – Эксперимент! Подтверждение гипотезы! Екатерина предупреждала о вибрациях и перегреве! Я доказала! Видишь? – она махнула рукой в сторону дымящегося стенда, голос сорвался на высокой ноте вызова.

Сергей неумолимо приближался. Каждый его шаг отмерял ритм нарастающего напряжения.

– Рабочий момент? – он мягко, почти ласково повторил ее слова, и в его глазах вспыхнул знакомый, опасный огонек – коктейль из ярости за разрушение, досады на ее непослушание и… чего-то темного, глубокого, завораживающего. Нечто, заставившее Викторию с мучительной четкостью вспомнить их последнее столкновение наверху: грубость его пальцев, впившихся в ее плечи, тепло его дыхания на ее лице, тот миг неконтролируемого сближения… Она попятилась сильнее, пытаясь вжаться в стол.

О, нет, только не это снова… Только не этот взгляд…

Ее руки сжали край стола.

Сергей был уже в полушаге. Он не касался ее, но его присутствие ощущалось как физический удар – волна тепла от его тела, густой, дорогой аромат парфюма, смешавшийся с едкой гарью, и под ним – неуловимый, чисто его запах, который почему-то сводил с ума. Его взгляд скользнул по ее пылающим щекам, задержался на полуоткрытых губах, на бешеном пульсе, бившем в основании ее шеи, и наконец – на ее глазах, широко распахнутых, полных страха, вызова и чего-то еще, что заставляло его собственное дыхание чуть сбиться.