Логосфера

– Черт, – тихо выругался он. – Уровень требует дополнительной аутентификации.

Лина огляделась, затем указала на исследователя, который направлялся к лифту.

– Он может быть нашим пропуском.

Алекс кивнул, понимая план. Когда исследователь подошел к лифту, Лина "случайно" уронила свой планшет прямо ему под ноги.

– Ой, извините! – воскликнула она, наклоняясь за устройством одновременно с мужчиной.

В момент, когда их руки соприкоснулись, Лина активировала миниатюрное устройство на своем запястье – семантический имитатор, способный на несколько секунд скопировать идентификационные параметры человека.

– Не беспокойтесь, – вежливо улыбнулся исследователь, возвращая ей планшет.

Лина поблагодарила его сияющей улыбкой, полной искреннего обаяния – черта, которая делала её превосходным лингвистическим разведчиком. Исследователь, слегка смущенный, приложил свою карту к сканеру и вошел в лифт. Алекс и Лина последовали за ним.

– Вы тоже к доктору Омеге? – непринужденно спросил Алекс.

– Нет, я в лабораторию квантовой семантики, – ответил исследователь. – Вы новые консультанты?

– Да, из Нового Петрограда, – кивнул Алекс. – Профессор Семенов, специалист по семантической рекурсии. А это доктор Вольская, мой ассистент.

– О, очень интересная область, – оживился исследователь. – Особенно сейчас, когда проект… – он внезапно осекся и нервно оглянулся. – В любом случае, добро пожаловать в Институт.

Лифт остановился на уровне B4, и двери открылись, открывая длинный коридор с многочисленными лабораториями по обеим сторонам. На каждой двери была электронная табличка с именем руководителя лаборатории и областью исследований.

– Удачного дня, – пожелал исследователь, выходя из лифта и направляясь в противоположную сторону от нужной им лаборатории.

Алекс и Лина быстро нашли дверь с надписью "Д-р Ева Омега – Лаборатория семантической физики".

– Готова? – спросил Алекс.

Лина активировала устройство на запястье, всё ещё хранившее скопированные параметры исследователя.

– Давай надеяться, что у него достаточный уровень доступа.

Она приложила устройство к сканеру. Несколько напряженных секунд индикатор мигал желтым, затем сменился на зеленый. Дверь с тихим шипением отъехала в сторону.

Лаборатория Евы Омеги представляла собой просторное помещение, заполненное передовым оборудованием. Голографические дисплеи показывали трехмерные модели лингвистических конструкций, парящих в воздухе как экзотические виртуальные растения. Вдоль стен стояли стеллажи с экранированными контейнерами, предположительно содержащими прототипы устройств.

В центре лаборатории, склонившись над голографическим интерфейсом, стояла молодая женщина. Она была настолько поглощена работой, что даже не заметила их появления. Длинные светлые волосы, собранные в небрежный пучок, тонкие черты лица, сосредоточенное выражение – Ева Омега выглядела моложе своих 25 лет.

– Доктор Омега? – негромко произнес Алекс.

Ева вздрогнула и резко обернулась. В ее глазах мелькнул испуг, который она быстро скрыла за профессиональной улыбкой.

– Да? Чем могу помочь?

– Профессор Николай Семенов и доктор Анна Вольская, Институт Лингвистической Антропологии Нового Петрограда, – представился Алекс. – У нас назначена консультация.

Ева нахмурилась.

– Простите, но у меня нет записи о встрече с вами. Возможно, произошла ошибка?

Алекс быстро оценил ситуацию. Ева не выглядела враждебной, скорее настороженной и немного растерянной.

– Доктор Омега, – тихо произнес он, переходя к запасному плану, – мы пришли поговорить о "семантическом вакууме".

Ева побледнела. Она быстро огляделась, затем подошла к двери и заблокировала её.

– Кто вы на самом деле? – спросила она, возвращаясь к своему рабочему столу, где, как заметил Алекс, лежало небольшое устройство, напоминающее миниатюрный лексиканон.

– Меня зовут Алекс Вербин, – честно ответил он. – Бывший командир спецподразделения "Логос". А это Лина Речева, бывший лингвистический разведчик.

Глаза Евы расширились от удивления.

– "Логос"? Но это подразделение было расформировано пять лет назад после инцидента в Словении.

– Мы выжили, – сказала Лина. – И мы знаем, что "ЛогоТех" возобновила проект "Логосфера". Через две недели они планируют глобальное развертывание системы через орбитальную станцию "Вавилон".

Ева медленно опустилась на стул, её лицо стало еще бледнее.

– Значит, это правда, – прошептала она. – Я подозревала… видела признаки… но надеялась, что ошибаюсь.

– Нам сказали, что вы разработали технологию "семантического вакуума", – продолжил Алекс. – Единственную защиту против "Логосферы".

Ева колебалась, явно разрываясь между профессиональной осторожностью и осознанием опасности.

– Откуда эта информация?

– От источника, которому можно доверять, – уклончиво ответил Алекс. – Его имя вам лучше не знать.

Ева задумалась, затем кивнула.

– Следуйте за мной, – она подошла к дальней стене лаборатории и приложила руку к на первый взгляд пустой панели. Часть стены отъехала в сторону, открывая небольшое потайное помещение. – Мой личный исследовательский отсек, – пояснила она. – Без камер наблюдения и семантических сканеров.

Они вошли в комнату, заполненную еще более экзотичным оборудованием, чем в основной лаборатории. В центре находилась странная конструкция – сфера размером с человеческую голову, парящая в воздухе без видимой опоры. Внутри сферы клубилось нечто, напоминающее туман или дым, но с неестественно геометрическими формами.

– Прототип "семантического вакуума", – с гордостью представила Ева. – Первая в мире технология, способная создавать зону абсолютной лингвистической непроницаемости.

Лина подошла ближе, её глаза сосредоточенно изучали устройство.

– Я ничего не вижу, – удивленно произнесла она. – Обычно я могу видеть семантические поля без оборудования, но здесь… полная пустота.

– Именно, – кивнула Ева. – Устройство не блокирует лингвистические конструкции, а создает пространство, где сами законы семантической физики перестают действовать. Внутри сферы язык – просто набор звуков и символов, без способности влиять на реальность.

Алекс внимательно изучал устройство.

– Как это работает?

– Квантовая деконструкция семантических полей, – объяснила Ева. – Прибор генерирует анти-семантические частицы, которые нейтрализуют лингвистические конструкции на фундаментальном уровне. Проблема в том, что текущий прототип может создавать вакуум только в ограниченном объеме и на короткое время. Для защиты от "Логосферы" нам нужно что-то гораздо более мощное.

– Можно масштабировать технологию? – спросил Алекс.

– Теоретически – да, – кивнула Ева. – Но для этого потребуются ресурсы, которых у меня нет. И время, которого, как вы говорите, у нас две недели.

– Мы собираем команду, – сказал Алекс. – Людей, способных остановить "Логосферу". Нам нужны ваши знания и ваша технология.

Ева задумалась, машинально накручивая на палец прядь волос – жест, выдающий её молодость и неопытность в подобных ситуациях.

– Я присоединюсь к вам, – наконец решительно произнесла она. – Я разрабатывала "семантический вакуум" как инструмент научного познания, а не как оружие. Но если "ЛогоТех" планирует использовать "Логосферу" для контроля над человечеством, я не могу оставаться в стороне.

Она подошла к рабочему столу и начала быстро собирать нужные материалы.

– Мне нужно взять ключевые компоненты прототипа и исследовательские данные. Без них мы не сможем создать функциональное устройство.

– Как скоро вы будете готовы? – спросил Алекс, осознавая, что каждая минута, проведенная в университете, увеличивала риск обнаружения.

– Десять минут, не больше, – ответила Ева, методично упаковывая оборудование в специальный кейс. – Только самое необходимое.

Лина, стоявшая у входа в потайную комнату, внезапно напряглась.

– У нас проблемы, – тихо произнесла она. – Я вижу усиление семантического поля за дверью лаборатории. Кто-то проводит лингвистическое сканирование.

Алекс быстро подошел к ней.

– Сколько человек?

– Не могу точно сказать, – Лина прищурилась, словно пытаясь разглядеть что-то сквозь стену. – Но паттерн характерен для оперативной группы "ЛогоТех". Профессиональные "лингвисты-боевики".

Ева побледнела.

– Они не должны найти прототип, – её голос дрожал. – Если "ЛогоТех" получит технологию "семантического вакуума", они смогут модифицировать её для создания направленных зон воздействия "Логосферы" – мест, где сопротивление лингвистическому контролю становится невозможным.

Алекс быстро оценил ситуацию.

– Есть другой выход из лаборатории?

Ева кивнула.

– Служебный тоннель, ведущий в технические помещения. Оттуда можно добраться до грузового лифта.

– Отлично, – Алекс повернулся к Лине. – Ты сопровождаешь Еву. Я задержу их здесь и встречу вас у восточного выхода из кампуса через двадцать минут.

– Слишком рискованно, – возразила Лина. – Ты не сможешь справиться с целой оперативной группой в одиночку.

– Не буду сражаться, только отвлеку, – Алекс достал из кармана маленькое устройство, которое дал ему Макс перед смертью. – Семантический резонатор. Создает хаотические лингвистические волны, дезориентирующие всех в радиусе действия. Даст вам время уйти с прототипом.

Лина хотела возразить, но понимала, что он прав. Защита прототипа и его создателя была приоритетной задачей.

– Двадцать минут, восточный выход, – кивнула она. – Не опаздывай, командир.

Ева закончила упаковывать оборудование и данные.

– Готово, – она закрыла кейс и активировала на нем какое-то устройство. – Экранированный контейнер. Блокирует семантическое сканирование содержимого.

Они услышали звук разблокировки основной двери лаборатории.

– Идите, сейчас же, – прошептал Алекс, доставая свой лексиканон.

Лина кивнула, взяла Еву за руку, и они исчезли в служебном тоннеле, который Ева открыла скрытой панелью в стене.

Алекс вышел из потайной комнаты и закрыл за собой скрытую дверь. Затем быстро огляделся, выбирая позицию. Он решил не прятаться, а наоборот, встретить противника лицом к лицу – неожиданная тактика, которая могла дать ему преимущество.

Основная дверь лаборатории открылась, и внутрь вошли четверо мужчин в строгих костюмах – классический образ корпоративных силовиков "ЛогоТех". У каждого на поясе висел стандартный лексиканон нового поколения.

– Алекс Вербин, – произнес первый вошедший, высокий мужчина с седыми висками. – Или, может быть, сегодня вы профессор Семенов? Я агент Карлов, служба безопасности "ЛогоТех". Вы арестованы за нарушение Женевской Лингвистической Конвенции и проникновение в закрытый исследовательский объект.

Алекс улыбнулся, сохраняя спокойствие.

– А я-то думал, что университеты – открытые учреждения, способствующие обмену знаниями.

Агенты рассредоточились по лаборатории, двое направились к боковым дверям, перекрывая возможные пути отступления.

– Где доктор Омега? – спросил Карлов. – И ваша спутница, предположительно, Лина Речева?

– Понятия не имею, – пожал плечами Алекс. – Я здесь один, осматриваю достопримечательности. Интересная у вас архитектура в Верхнем Городе.

Карлов усмехнулся.

– Семантический сканер зафиксировал три человека в этой лаборатории пятнадцать минут назад. Не пытайтесь меня обмануть, Вербин. Где прототип "семантического вакуума"?

Алекс изобразил удивление.

– "Семантический вакуум"? Звучит как научная фантастика. Вы уверены, что не перечитали романов Стругацких?

Один из агентов подошел к потайной двери и начал исследовать стену с помощью ручного сканера.

– Сэр, здесь скрытая комната, – доложил он.

Алекс понял, что пора действовать. Он незаметно активировал семантический резонатор, зажатый в левой руке. Устройство начало нагреваться, сигнализируя о подготовке к выбросу энергии.

– Последний шанс сдаться добровольно, Вербин, – произнес Карлов, доставая свой лексиканон. – Или мы применим лингвистическое подавление.

– Знаете, что забавно в лингвистическом подавлении? – непринужденно ответил Алекс. – Оно работает только когда семантическое поле стабильно.

С этими словами он бросил резонатор в центр комнаты. Устройство взорвалось волной хаотических лингвистических конструкций, которые мгновенно заполнили пространство лаборатории. Агенты закричали, хватаясь за головы, когда их мозг оказался атакован потоком бессмысленных, противоречивых языковых паттернов.

Алекс, подготовленный к этому эффекту, активировал ментальный щит – технику, которую разработал за годы службы. Он сосредоточился на простых числах, позволяя сознанию цепляться за эти нелингвистические концепты, пока вокруг бушевал семантический хаос.

Воспользовавшись замешательством агентов, он бросился к выходу из лаборатории. Карлов, частично защищенный своим имплантом, попытался остановить его, но движения агента были замедлены и неточны. Алекс легко уклонился и выскочил в коридор.

Здесь тоже царил хаос. Эффект от резонатора распространился за пределы лаборатории, затрагивая всех в радиусе действия. Исследователи и студенты бродили как зомби, бормоча бессвязные фразы, некоторые сидели на полу, раскачиваясь и закрыв уши руками.

Алекс быстро двинулся к запасному выходу, который заметил при входе в восточное крыло. По пути он активировал свой защищенный планшет и отправил короткое сообщение Лине: "Вывел из строя преследователей. Двигаюсь к точке встречи."

В этот момент завыли сирены – сработала общая тревога. Вероятно, кто-то из агентов успел подать сигнал перед тем, как семантический резонатор вывел его из строя. Теперь вся охрана университета будет искать нарушителей.

Алекс ускорил шаг, почти переходя на бег. Он миновал несколько коридоров, спустился по служебной лестнице и оказался в подсобных помещениях восточного крыла. Отсюда, согласно схеме здания, был выход на техническую площадку, а затем – к восточным воротам кампуса.

Он уже почти добрался до технического выхода, когда впереди показалась группа охранников, вооруженных станнерами – нелетальным оружием, вызывающим временный паралич. Алекс мгновенно отступил за угол, избегая обнаружения.

"Нужен другой путь", – подумал он, оценивая варианты. Вентиляционная шахта над головой выглядела достаточно широкой, чтобы человек мог протиснуться. Используя стоящие рядом ящики, он подтянулся и открыл решетку.

Протиснувшись в шахту, Алекс пополз вперед, ориентируясь по слабому свету, пробивавшемуся через другие вентиляционные отверстия. Пыль и грязь забивали нос, но он продолжал двигаться, мысленно прослеживая кратчайший путь к восточному выходу.

Через десять минут изнурительного продвижения по узким шахтам он заметил свет, льющийся с улицы. Осторожно приблизившись к решетке, Алекс увидел техническую площадку восточного крыла – открытое пространство с погрузочными доками и несколькими служебными автомобилями. Охранники суетились, организуя поисковые группы.

Алекс осмотрелся в поисках Лины и Евы. Наконец он заметил их – две фигуры, скрывавшиеся за грузовым контейнером примерно в пятидесяти метрах от его позиции. Лина явно его тоже заметила – она сделала едва заметный жест рукой, указывая на служебный вход грузового терминала. Там было меньше охраны.

Алекс выждал момент, когда большая группа охранников отправилась в противоположном направлении, затем выбил решетку и ловко спрыгнул вниз. Пригнувшись, он быстро перебежал к служебному входу, оставаясь в тени зданий.

Оказавшись внутри грузового терминала, он увидел Лину и Еву, прячущихся за штабелями контейнеров.

– Уходим, – коротко бросил он, заметив, что Ева бледна, но решительна, крепко сжимая свой кейс с прототипом. – У нас не больше пяти минут, прежде чем они полностью блокируют кампус.

Они быстро двинулись через терминал к служебным воротам. По пути Лина объяснила, что им удалось незаметно выбраться из лаборатории через технические тоннели, но общая тревога застала их уже на пути к восточному выходу.

У служебных ворот дежурил всего один охранник. Алекс кивнул Лине, и она достала свой модифицированный лексиканон. Тихий свист, почти неразличимый для человеческого уха, и охранник замер, глядя в пустоту. Семантическая конструкция, разработанная "Безмолвными", временно блокировала его восприятие, делая их невидимыми для него.

Они быстро проскользнули мимо застывшего охранника и оказались за пределами университетского кампуса. Здесь начинался один из жилых районов Верхнего Города – ухоженные улицы, фешенебельные здания, летающие персональные капсулы вместо обычного транспорта.

– Нам нужно быстро покинуть Верхний Город, – сказал Алекс, оглядываясь в поисках транспорта. – Через полчаса здесь будет полно агентов "ЛогоТех".

Ева указала на станцию аэротакси в двух кварталах от них.

– Туда. С моим университетским ID мы сможем взять такси. Система еще не обновилась с информацией о тревоге.

Они быстро, но не привлекая внимания, двинулись к станции. По пути Алекс заметил странное поведение прохожих – группа людей средних лет двигалась с неестественной синхронностью, их лица были лишены индивидуального выражения.

– Что с ними? – тихо спросил он у Евы.

– Район экспериментального воздействия "Логосферы", – тихо ответила она. – "ЛогоТех" проводит испытания на добровольцах… по крайней мере, официально они добровольцы. Им изменили базовое восприятие концепции "семьи".

Алекс внимательнее присмотрелся к группе. Теперь он заметил, что люди обращались друг к другу, используя странные термины родства – мужчина средних лет называл пожилую женщину "дочерью", она его – "племянником", а молодая девушка обращалась к обоим как к "старшим братьям".

– Искажение семантического поля, связанного с родственными отношениями, – пояснила Ева. – Они больше не воспринимают родственные связи традиционным образом. Для них биологическое родство ничего не значит, важна только иерархия в группе.

– И как это влияет на социальную структуру? – спросил Алекс, наблюдая за странным взаимодействием группы.

– Полное разрушение традиционной семейной модели, – ответила Ева. – Дети могут "переназначаться" другим родителям в рамках группы, супружеские пары формируются и распадаются по указанию "старшего брата". Идеальная модель для корпоративного контроля – люди, чья лояльность направлена не на семью, а на иерархическую структуру.

Они дошли до станции аэротакси. Ева приложила свою идентификационную карту к терминалу, и через минуту перед ними опустилась автоматическая кабина – обтекаемый серебристый аппарат, парящий в воздухе на антигравитационной подушке.

– Северный транспортный узел, – скомандовала Ева, когда они заняли места в кабине.

Аэротакси поднялось и влилось в поток летающих капсул, движущихся между высотными зданиями Верхнего Города. Внизу раскинулся впечатляющий вид на мегаполис – сверкающие башни наверху и серые, обветшалые кварталы Нижнего Города.

– Куда теперь? – спросила Ева, когда они немного расслабились, убедившись, что погони нет.

– Нам нужно место, где ты сможешь работать над масштабированием "семантического вакуума", – ответил Алекс. – Безопасное место, вне досягаемости "ЛогоТех".

– Словения, – неожиданно произнесла Лина. – Заброшенный исследовательский комплекс, где всё началось. Там есть оборудование, которое может нам пригодиться.

– Но это же в другой части мира, – возразила Ева. – Как мы туда доберемся?

– У меня есть контакт, который может помочь, – сказал Алекс, думая о Корне. – Но сначала нам нужно убедиться, что прототип и все данные в безопасности.

Аэротакси снизилось, приближаясь к Северному транспортному узлу – огромному комплексу, соединяющему Верхний и Нижний Город с внешним миром. Здесь они могли затеряться в толпе и найти транспорт, чтобы покинуть город.

– Мне нужно объяснить вам, как работает прототип, – сказала Ева, поглаживая свой кейс. – На случай, если со мной что-то случится.

– С тобой ничего не случится, – твердо ответила Лина. – Мы защитим тебя.

Ева слабо улыбнулась.

– Я ценю вашу уверенность, но надо быть реалистами. "ЛогоТех" не остановится ни перед чем, чтобы вернуть меня и мою разработку.

Она открыла кейс и достала небольшой диск.

– Здесь все мои исследования по "семантическому вакууму". Алгоритмы, чертежи, результаты тестов. Храните его отдельно от прототипа.

Алекс взял диск и спрятал во внутренний карман.

– Спасибо за доверие.

Аэротакси приземлилось на платформе Северного транспортного узла. Они вышли и сразу же погрузились в суету огромного терминала – тысячи людей, спешащих по своим делам, объявления на разных языках, рекламные голограммы, парящие в воздухе.

– Смешаемся с толпой, – скомандовал Алекс. – Двигаемся к восточному сектору терминала. Там есть выход к грузовым платформам.

Они медленно продвигались через толпу, стараясь не привлекать внимания. Ева, никогда раньше не участвовавшая в подобных операциях, заметно нервничала, но старалась держать себя в руках.

– Смотрите, – вдруг тихо произнесла Лина, указывая на огромный экран над главным залом.

На экране транслировались новости: "ТЕРАКТ В УНИВЕРСИТЕТЕ ВЕРХНЕГО ГОРОДА. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ЭКСТРЕМИСТЫ ПОХИТИЛИ УЧЕНОГО И СЕКРЕТНУЮ РАЗРАБОТКУ. ВВЕДЕН РЕЖИМ ПОВЫШЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ."

Камера показывала кадры из лаборатории Евы, где агенты "ЛогоТех" в штатском давали интервью, представляясь сотрудниками службы безопасности университета. Затем на экране появились фотографии Алекса и Лины с подписью: "РАЗЫСКИВАЮТСЯ ЗА ТЕРРОРИЗМ И ПОХИЩЕНИЕ."

– Они быстро среагировали, – мрачно заметил Алекс. – Теперь за нами будет охотиться не только "ЛогоТех", но и полиция.

– Мы не доберемся до Словении официальными маршрутами, – сказала Лина. – Нужно найти альтернативный транспорт.

В этот момент планшет Алекса завибрировал, сигнализируя о входящем сообщении по зашифрованному каналу. Это был Корень.

"Транспорт ждет на грузовой платформе C7. Гиперзвуковой грузовой шаттл компании 'ТрансГлобал'. Пилот знает, куда вас доставить. Пароль: 'Вавилон рухнул от слова, а не от меча'."

Алекс показал сообщение своим спутницам.

– Наш выход, – он указал на указатели, ведущие к грузовому сектору. – Держимся вместе и не привлекаем внимания.

Они двинулись к грузовым платформам, постоянно оглядываясь в поисках агентов "ЛогоТех" или полиции. По пути Ева, заметив в магазине головные уборы, купила три кепки с логотипами популярных брендов – простая, но эффективная маскировка от камер наблюдения.

Добравшись до платформы C7, они увидели массивный гиперзвуковой грузовой шаттл – угловатый черный корабль с минимумом опознавательных знаков. У трапа стоял мужчина средних лет в форме пилота частной транспортной компании.

Алекс подошел к нему.

– Вавилон рухнул от слова, а не от меча, – тихо произнес он пароль.

Пилот кивнул.

– Груз готов к транспортировке, – ответил он стандартной фразой. – Следуйте за мной, время отправления через пять минут.

Они поднялись по трапу в грузовой отсек шаттла, который был переоборудован для перевозки пассажиров – вдоль стен стояли откидные сиденья с ремнями безопасности. Пилот указал им на места.

– Пристегнитесь. Взлет будет быстрым. Мы официально следуем в Новый Пекин с грузом медицинского оборудования, но у нас будет незапланированная остановка.

– В Словении? – спросил Алекс.

Пилот кивнул.

– Я высажу вас в двадцати километрах от старого исследовательского комплекса. Дальше придется добираться пешком – в той зоне слишком много датчиков движения, чтобы рисковать с посадкой шаттла.

– Спасибо за помощь, – сказал Алекс. – Как мы можем вас отблагодарить?

Пилот усмехнулся.

– Мне уже заплатили. Очень щедро. Ваш друг из цифрового мира не скупится.

С этими словами он ушел в кабину. Через минуту раздался гул двигателей, и шаттл начал подниматься.

Ева выглядела потрясенной.

– Как этот Корень организовал всё это? И кто он вообще?

– Он утверждает, что первый искусственный интеллект, осознавший лингвистическую природу реальности, – ответил Алекс. – Я не знаю, правда ли это, но его ресурсы и информированность впечатляют.

– И почему он помогает нам? – продолжала допытываться Ева.

– Он говорит, что "Логосфера" угрожает не только людям, но и цифровым формам сознания, – ответил Алекс. – Наши интересы совпадают.

Шаттл резко ускорился, и они почувствовали сильную перегрузку. Гиперзвуковой режим – скорость, в пять раз превышающая скорость звука. Путь до Словении займет не больше трех часов.

Ева достала из своего кейса небольшой планшет и начала просматривать данные.

– Мне нужно подготовиться к работе в Словении, – пояснила она. – Освежить в памяти некоторые расчеты.