Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов

Я отряхнул и одёрнул мастерку, осмотрелся по сторонам. Все противники были повержены.

Подошёл к водителю, который валялся рядом с «Таллином» в куче стеклянного крошева, забрал у него ключи от «Патриота», вышел на улицу. Работяги, почуяв неладное, исчезли, затихарились. Во дворе я оказался совершенно один.

Неторопливо подошёл к «Патриоту», всё ещё стоящему на домкрате, открыл двери с брелка, заглянул назад. Чёрная сумка, будоражившая моё воображение, покоилась на сиденье.

– Сюда-а-а… – пробормотал я, подтягивая её поближе.

Увесистая.

Я расстегнул молнию, надеясь увидеть внутри плотные свёртки с крупными купюрами, но вместо этого увидел какие-то чипы и микросхемы неясного назначения. Явно бывшие в употреблении, но все бережно упакованы в пластик. Любопытно. Я застегнул сумку, закинул её на плечо. Что бы это ни было, но для Воронцовых это настолько важно, что они отправили аж троих безопасников за этой сумкой, а значит, пропажа их сильно расстроит.

Пётр Воронцов сломал мою жизнь и попытался меня убить. И пусть даже я убил его, его семья не оставит попыток отомстить, а значит, мы отныне враги, и в живых останутся либо они, либо я. Третьего варианта не дано, договариваться со мной никто не будет.