
Полная версия
Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов
– Пока не знаю, – честно сказал я.
– Тебе же ещё нет двадцати? Ещё есть шанс пробудиться, – заметил Вадим.
О моей проблеме Вадим знал. Все знали. А вот его подружка снова фыркнула и наморщила носик.
– Ты ещё и пустышка? – насмешливо спросила она. – Вадик, зачем ты с ним возишься?
Чернышев задумался, и, похоже, всерьёз. А мне что-то подсказывало, что раскрывать раньше времени информацию о своей новой силе не стоит. Вадик, хоть и был моим другом, мог всё же сболтнуть лишнего кому не надо.
– Я думаю, мы с Вадиком сами разберёмся, – сказал я. – А вы, юная леди, лезете не в своё дело.
Незнакомая девица нахмурилась, я почувствовал колебания энергии, словно бы в мою сторону потянулись незримые щупальца. Фиолетовый. Поисковик, менталист. Ранг, похоже, невысокий, но всё равно, это большая редкость. Но вообще, это невежливо – вот так прощупывать гостя магией, тем более, что я пришёл не к ней, а к Вадиму.
– Катя, это мой друг, не надо, – попросил Вадик. – Перестань.
Движение энергии прекратилось, девица рывком поднялась, одёрнула кофточку.
– Как хочешь, Вадик, – фыркнула она, – Я позвоню.
– Катя! – мой друг вскочил следом за ней, но девушка уже шла к выходу, цокая каблуками по дорогому паркету.
Она прошла, не оборачиваясь, оставляя за собой едва уловимый шлейф дорогих духов. Мимо меня прошла так, будто я – пустое место. Вадик порывался её остановить, но у него не получилось. Она обиженно хлопнула дверью.
Вадим расстроенно вздохнул, глядя на дверь, потом вернулся к диванчику, налил себе полстакана коньяка, выпил.
– Ты где такую откопал? – спросил я.
– А? – я, похоже, выдернул его из задумчивости. – Да в Москве, где… Родители наши там, это самое… Ну, мои и её…
– Серьёзно всё, что ли? – спросил я.
– Пока непонятно, – сказал Вадим. – Больно требуют много.
– Я, вообще, чего пришёл-то… – начал я.
– Вань… Ты не обессудь. Давай в другой раз, а? – Чернышев посмотрел на меня умоляющим взглядом срущей собаки. – Мы же с тобой друзья! Сам понимаешь, да? Номер же мой есть у тебя? Мой, личный. Позвони мне завтра с утра, хорошо? Мне за Катей надо, глаз да глаз, понимаешь, с меня отец шкуру спустит…
Что-то мне подсказывало, что другого раза не будет. Закинет мой номер в чёрный список, а незнакомые вообще брать не станет. Да и я пока всё равно без телефона.
– Я наследника Воронцовых на дуэли убил, – сказал я.
Вадик опешил, захлопал глазами, налил себе ещё коньяка, выпил, не закусывая.
– Ты? Как? – выдохнул он.
– Неважно, – сказал я. – Проблема в том, что я теперь один, без клана. А Воронцовы будут меня искать.
– Я тебя не выдам! Буду нем, как рыба! – поспешил заверить меня Чернышев.
Хотелось бы верить. Возможно, я делаю большую ошибку, но это единственный человек, которого я мог назвать своим другом в этом городе. Не просто случайным знакомым, не приятелем, с которым интересно порой поболтать за чашечкой чая, а именно другом.
А одиночки в мире, где всё контролируется кланами и династиями, не выживают.
– Мне бы где-нибудь на дно залечь, временно, – сказал я.
Чернышев почесал в затылке, на холёном лице отразилась работа мысли.
– Не, Воронцов, конечно, тот ещё мудень… – пробормотал Вадим. – Слушай, у меня знакомый есть… Из обедневших. Он качалку держит на Мысу. У него перекантоваться можешь, человек надёжный, он мне денег должен, не откажет.
– Давай номер, – сказал я.
Телефон у меня годился только для заметок. Пока не оформлю новую симку, на новый паспорт.
Вадик порылся в своём телефоне, бормоча себе под нос имена и фамилии, пока, наконец, не нашёл нужный контакт.
– Записывай… Андрюха его зовут, Степанов… – сказал Чернышев. – Скажешь, что от меня. Он лишних вопросов задавать не будет.
Я послушно забил номер в память телефона.
– Спасибо, Вадик, – я крепко пожал ему руку. – Выручил.
– Да чего уж там… – вздохнул княжич. – Сочтёмся, ты ж нигде не пропадёшь…
Наглеть и проситься переночевать у Чернышева я не стал, понимая, что ему ещё бежать за своей новой пассией, и я тут совершенно не к месту. Поэтому просто попрощался с Вадимом, сунул телефон в карман, забрал пистолет на посту охраны и спустился на лифте вниз. До Мыса ещё надо как-то добираться.
Вахтёр внизу проводил меня недобрым взглядом, и я подумал, что зря, наверное, так сильно свечусь в обществе аристократов, и залечь на дно стоило как-нибудь самостоятельно. Все кланы хоть и подбирают себе персонал по строгим рекомендациям, всё равно нередки случаи, когда сотрудники работают сразу на нескольких хозяев.
Я снова оказался на освещённых неоном улицах ночной Тюмени. Центр, в отличие от окраин, не спал. Тут везде было светло, горела подсветка, уличные фонари работали без перебоев, регулярно проносились машины, в кабаках, ночных клубах и барах гремела музыка.
По набережной гуляли туристы и просто компании молодёжи, на мосту Влюблённых фоткались парочки, вылавливая красивые кадры с подсветкой нужного оттенка. Я перешёл на другую сторону речки, побрёл на Мыс. Как раз примерно к рассвету доберусь. Денёк сегодня выдался просто бешеный. Нужна была передышка, и я надеялся, что этот самый Андрей позволит мне эту передышку сделать.
Воронцовы будут меня искать, это точно. К гадалке не ходи, за смерть наследника будут мстить, и неважно, что Петруша первый затеял меня убить. И даже почти в этом преуспел.
А ещё, шагая по ночному городу, я понял, что взял номер этого Андрея, но не спросил адреса. А позвонить я не могу.
– Эй, друг! Выручи! Дай телефон позвонить! – окликнул я какого-то запоздалого прохожего, а тот почему-то сорвался на бег и удрал так быстро, что только пятки сверкали.
Видимо, помятый юноша в чёрной спортивке, требующий телефон для срочного звонка, навевал на него какие-то неприятные воспоминания.
Я удручённо сунул руки в карманы и побрёл дальше, попинывая по тротуару камешек. Мыс я никогда не любил. Жопа мира, окраина. Я тут и не бывал почти, предпочитая Центр во время своих визитов в Тюмень. Там и интересных мест побольше, и знакомых.
А ещё там банально безопаснее. Я понял это, когда меня попыталась тормознуть ещё одна компашка гопоты. Ох уж эта ночная Тюмень.
– Эу! Стоять! Ты откуда?! – из арки вывалилась очередная бригада ночных искателей приключений, преграждая мне путь по тротуару.
– От князя Чернышева, – сказал я чистейшую правду.
– Слышь, ты чё, за лохов нас держишь? – обиделся их главарь. Не поверил.
– За лохов? – переспросил я. – Нет.
Всего их было одиннадцать человек, целая стая. Разговаривал один, мордатый краснорожий парень, остальные тихонько подтявкивали из-за его спины, да гоготали, обмениваясь шуточками на мой счёт.
– Ты чёт попутал, паря!
– Берегом ошибся!
– Маму потерял!
Гопники соревновались в остроумии, я молча ждал, когда фонтан их красноречия наконец иссякнет.
– Всё? По делу есть что сказать? – спросил я, когда ржание прекратилось.
– А ты чё дерзкий такой, слышь? – пошёл с козырей главный.
– А ты чё вопросом на вопрос отвечаешь, слышь? – поинтересовался я.
Гопники загудели встревоженным ульем, предвкушая драку.
Если с предыдущей компанией удалось договориться и разойтись миром, то тут драки не избежать. Это я понял с самого начала. Вот только магическая сила ко мне ещё не вернулась в полной мере, так, чтобы я мог одним движением пальца раскидать всех этих ночных хулиганов.
Придётся по старинке. Благо, опыт уличных драк у меня имеется.
Я резко выбросил руку вперёд, костяшками пальцев ударяя главного в кадык, тот удара не ожидал, начал падать, хватая ртом воздух. Уноси готовенького. А я тем временем уже атаковал следующего мощным хуком справа.
Внезапность – вот ключевой фактор успеха. Ну и готовность биться до конца, которую мои оппоненты не разделяли. Главное не перестараться.
– Ты чё, с-су… – завопил один, но я забил эти слова ему обратно в глотку прямым ударом.
Почувствовал боль в кулаке. Ободрал кожу о гопницкие зубы, ерунда. Сломать кисть было бы гораздо обиднее.
Трое ребят из тех, что посмелее, накинулись одновременно, пытаясь достать меня размашистыми богатырскими ударами. Я отскочил назад, так, чтобы противники выстроились в линию, по одному, а потом начал резкими контратаками выключать негодяев. Отскок, прямой в челюсть, гопник падает на землю, как осенний лист. Смыть, повторить.
Мне даже магия не нужна, мне даже ствол не нужен. Многолетние тренировки и спарринги дали мне то, чего не было у моих противников. Превосходную физическую подготовку и опыт в драках против нескольких оппонентов, а не наоборот, толпой на одного.
Хотя всё можно было бы решить гораздо быстрее и проще. Достать ствол и немного припугнуть их. Отчасти рискованно, но это могло сработать. И обошлось бы без лишних телодвижений.
– Гаси его!
– Сбоку заходи!
– Падла, он Ваську нос сломал!
Вопли гопоты, отчасти злые, отчасти напуганные, звучали как услада для моих ушей. Ещё приятнее звучали стоны поверженных наземь врагов.
Пусть почти половина из них уже оказалась на земле, они не оставляли надежды забороть меня толпой, справедливо полагая, что мне помогла только внезапность. Она мне и впрямь помогла, но это далеко не самое главное.
Шум драки привлёк чьё-то внимание, неподалёку распахнулось окно, из которого высунулась какая-то бабка в ночнушке.
– Вы тут чего устроили! Я сейчас милицию вызову! – закудахтала она.
Пустые угрозы. Это понимал и я, и мои оппоненты, даже если она и впрямь вызовет копов, то приедут они в лучшем случае к утру, если поедут вообще.
Один из моих противников подобрал осколок кирпича, и я думал, что он применит его против меня, но нет, он с размаху швырнул его в раскрытое окно. Раздался бабкин визг, звон стекла, мерзавец засмеялся. Это его и сгубило, я тут же подлетел к нему, обрушивая кулак на его скулу.
Как ни странно, я не чувствовал усталости, которая неизбежно должна была одолеть меня после такого тяжёлого и бурного дня. Я чувствовал весёлый азарт, радость сражения с превосходящими силами противника. Словно так и должно быть. Словно сам факт того, что я влез в драку, начал её первым, сходу разваливая кабины мысовским хулиганам, придавал мне сил. Может, это просто адреналин в крови, но мне всё же казалось, что за этим стоит нечто иное, и это было немного странно осознавать, но я не жаловался. Меня это полностью устраивает.
Следующего урода я размашистым футбольным ударом отправил петь фальцетом, и тот рухнул, хватаясь за ненужный более орган. В уличной драке против толпы никаких правил быть не может. Дай им только волю, и они запинают меня ногами, не считаясь с последствиями.
Пыл моих соперников всё же понемногу утихал, зато у меня желания драться было хоть отбавляй. Всё-таки злость, накопившаяся за последнее время, требовала выхода. Они ответят за всё. И за моё изгнание из клана, и за покушение Воронцова, и за долгую прогулку до Тюмени. За всё.
Ещё одного я отправил хватать воздух ртом, встретив его ногой в солнышко и выбив всё у него из лёгких. Опасный удар, можно так и сердце остановить, но гопник просто рухнул, забыв, как дышать.
Оставшиеся вдруг резко вспомнили про какие-то срочные дела, развернулись и помчались наутёк, бросив товарищей на произвол судьбы. Не забывая, впрочем, при этом кричать, что меня обязательно найдут, накажут, что мне кранты и всё тому подобное. Слышать такие угрозы от тех, кто улепётывает, сверкая пятками, было довольно забавно.
Поверженные противники тоже расползались в разные стороны. Как тараканы из-под тапочка. Не все, естественно. Некоторые не могли сделать и этого.
Я, неторопливо отряхивая мастерку, подошёл к ближайшему из них. По иронии судьбы это оказался их главный, который и решил мне дерзить с самого начала. Я присел рядом с ним на корточки.
– Телефон есть позвонить? – спросил я.
Абсолютно без какой-либо злобы или угрозы, спокойным ровным тоном.
Однако невинная просьба привела избитого парня в настоящий ужас, он торопливо пошарил в карманах, дрожащими руками протянул мне простой кнопочный телефон.
– Благодарствую, – сказал я.
Наконец-то я могу позвонить хоть кому-то. Но первым делом нужно было дозвониться до Андрея Степанова, контакты которого мне дал Чернышев. Время позднее, большинство людей давным-давно спит, но для меня это не помеха. Я заглянул в свои заметки на телефоне, а на другом, кнопочном, набрал нужный номер.
К моему удивлению, номер оказался сохранён у гопника в контактах. Ещё больше я удивился, когда телефон зазвонил у другого побитого товарища, у того, которому я пробил в душу.
– Ну и дела, – пробормотал я, глядя на корчащегося Андрея и тихонько посмеиваясь.
Кажется, залечь на дно на Мысу не выйдет.
– Ты Степанов? – спросил я, бросая ненужный более телефон обратно владельцу и поворачиваясь к своей цели.
Тот кивнул, испуганно глядя на меня снизу вверх.
– Я к тебе от княжича Чернышева. Смекаешь? – произнёс я.
Тот спешно закивал.
– Прости, если больно ударил, – сказал я. – Не рассчитал.
На самом деле я всё рассчитал.
– Дело к тебе есть, Андрей, – сказал я. – Поднимайся.
Глава 5
К нужному подвалу, в котором располагалась качалка, шли в неловком молчании. Шли вдвоём с Андреем, но я ничуть не сомневался, что и вся остальная компания регулярно зависает в этой качалке. Так что и эти товарищи будут мстить. Совсем не так, как Воронцовы, но и это – лишняя головная боль.
Больше всего меня удивляло то, что я после этой схватки был бодр и свеж, словно и не шёл через весь город, а потом не дрался с бандой хулиганов, а наоборот, проспал двенадцать часов в мягкой кроватке под убаюкивающее мурчание кота над головой. Внутри снова бурлила магия, и я не понимал, что к чему.
Словно меня заряжали не медитация на элемент, не долгие тренировки и не секретные родовые техники, передающиеся из поколения в поколение, а сражение с превосходящими силами противника. Опасность. Злость.
Обычно одарённые после использования своих сил надолго выбывали из строя. Отцу, например, приходилось по полдня сидеть в раскалённой сауне, рискуя получить сердечный приступ. Брат забирался на самую высокую башню поместья, и сидел там на продуваемой всеми ветрами площадке. У всех были свои способы восполнить энергию.
Я же со своим даром пока так и не разобрался до конца. Неведомая энергия пронизывала всё сущее, и я мог ей управлять напрямую, независимо от цвета и элемента, и это казалось странным, неправильным. Я ни разу не слышал ни о чём подобном, если не считать детских сказок про мифических богатырей.
– Ну это… Пришли… – голос Андрея вырвал меня из раздумий.
Подвальчик на задворках Мыса, неприметный, невзрачный. Никаких вывесок или чего-то ещё, просто лестница вниз и железная дверь с амбарным замком. Андрей спустился первым, открыл массивный замок своим ключом, вошёл, тут же щёлкнул выключателем. Я прошёл следом.
– Вот… Качалка, короче… – сказал Андрей. – Там вон душевая есть… Вон там каморка, в ней диван… Чайник тоже…
Он меня немного побаивался, и я понимал, почему.
Я разглядывал подвальчик с фотографиями бодибилдеров на стенах. Сам Андрей на бодибилдера не тянул, но выглядел куда накачаннее своих дружков.
Подвальная качалка выглядела совсем не так, как я себе представлял. Мне виделся сырой грязный подпол со ржавым железом, а здесь было вполне уютно. Немного темновато, лампочки не слишком яркие, но в остальном – меня всё устраивало. Всё чистенько, аккуратно, всё на своих местах. Даже тренажёры есть, а не только штанги и гантели.
– Отлично, – сказал я. – Поживу тут пока. Пару дней. Переждать надо.
– Да, конечно… – вздохнул Андрей, не смея задавать лишних вопросов.
Но на один вопрос он всё же осмелился.
– А ты где так махаться научился? На границе? – спросил он, глядя, как я ставлю электрический чайник и роюсь в тумбочке в поисках заварки.
– Нет, дома, – сказал я.
– Ты из клановых? – удивился он.
– Уже нет, – коротко ответил я, разглядывая кружку с изображением загорелой женщины в купальнике.
Наверняка раздевается, если налить кипяток.
– Так, ну я это… Ключи оставлю. Вон там, на полке, – сказал Андрей. – Утром приду. Если что, на щеколду закрывайся.
– Сюда посетители не заявятся? – хмыкнул я.
– Без меня – нет, – сказал он.
Отлично. Можно спать спокойно.
Андрей попрощался, вышел из подвала, и я остался один. Прошёлся по подвалу, качнул гантели немного, вернул на место. Чайник закипел, и я налил себе самого дешёвого пакетированного чая из остатков веника, которым подметали цех. Раньше я такой видел только на картинках.
Даже зажевать его оказалось нечем. Пакет с крошками и остатками какого-то печенья трогать я побрезговал. Ладно, главное, что есть крыша над головой, а остальное будет. Руки-ноги на месте, не пропадём.
Спать не хотелось, и я отправился в душ, всё-таки денёк выдался насыщенный, и пахло от меня отнюдь не французским одеколоном. Вода, ожидаемо, была только холодная, и я взбодрился ещё сильнее. Но поспать всё же было нужно, хотя бы пару часов, и я, закрыв входную дверь, завалился на продавленный диванчик. Немного поёрзал, подбирая удобную позу для сна, а потом заснул так быстро, как умеют засыпать только студенты, солдаты-срочники и помотанные жизнью бывшие наследники дворянских родов.
В глубине души я желал вновь услышать тот голос в голове, и засыпал с мыслью о том, что я спросил бы у него о своём даре, но в этот раз чуда не произошло. Придётся разбираться самому.
Проснулся я от того, что кто-то настойчиво барабанил в железную дверь, и стук гулким эхом разносился по всему подвалу. Игнорировать его было совершенно невозможно, пришлось вставать и идти открывать подвал.
Снаружи было уже светло, время, похоже, приближалось к полудню. На пороге стоял Андрей, позади него, на лестнице, переминались с ноги на ногу ещё несколько ночных искателей приключений со следами былых подвигов на помятых рожах. Я хмуро оглядел их компанию пристальным долгим взглядом.
– Вам чего, – мрачно произнёс я.
– Так это… Заниматься, – пробормотал Андрей.
Пришлось впустить. Похвальное стремление, всё-таки. Вместе с Андреем спортсменов оказалось шестеро, и на этот раз они вели себя тихо и смирно, явно не зная, как себя вести в моём присутствии. Я немного поглядел на них и ушёл обратно в каморку.
В зале гремели железом, а я в каморке пил чай и думал. Надо как-то возвращаться к вершине. Пить чай из опилок и ночевать на продавленном диванчике мне совсем не нравилось, мне нравилось пить пятизвёздочный коньяк и ночевать в объятиях прекрасных юных нимф. А чтобы всё это вернуть – придётся постараться.
Вот только для того, чтобы снова начать вращаться в высших кругах, нужны капиталы и связи, а у меня пока не было ни того, ни другого. Будем ползти с самых низов, прямо как мой далёкий предок, выбившийся из простых воинов натурально в князи.
Вообще, можно было бы пойти простым путём. Вернуться к отцу, продемонстрировать способности. Ему не осталось бы ничего, кроме как усыновить меня и снова принять в род, но это казалось мне просто унизительным, и всё моё нутро горячо протестовало при одной только мысли об этом. К тому же, старшим сыном я уже не буду, а наследником так и останется Коля. С ним, конечно, может произойти какой-нибудь несчастный случай на его башне, но всё равно. Представляю, как будут шептаться у меня за спиной и тыкать пальцами, мол, Заславский, вернулся как побитый пёс, никакой чести. Уж лучше я добьюсь всего сам.
Можно было бы отправиться на государственную службу, во всяком случае, наличие дара гарантировало мне личное дворянство и неплохое место в какой-нибудь Службе Безопасности Конфедерации или в войсках. Или даже на границе. Но хоть военная служба и является почётной обязанностью каждого дворянина, я понимал, что пока не готов раскрывать свой необычный дар властям. Увезут в какой-нибудь институт изучения магии и выпотрошат до основания, пытаясь понять, что и как я получил в дар.
Оставался только один вариант, самый сложный. Действовать из подполья, в обход легальных схем. Заработать денег, подмять под себя чей-нибудь бизнес, чтобы он обеспечивал мне стабильный доход, и уже потом, имея за спиной этакую подушку безопасности, раскрывать своё инкогнито.
Лезть в мир криминала не очень-то хотелось, но я прекрасно понимал, что мир аристократии и мир криминала, особенно его верхушка, переплетены теснее, чем совокупляющиеся осьминоги. И нередко какой-нибудь глава рода одновременно является ещё и тайным боссом мафии. Отец, например, крепко держал под собой лесозаготовки, всеми способами отгоняя конкурентов от своего куска пирога. В том числе, способами криминальными. А у Чернышевых в активах имелась большая часть тюменских ночных заведений со всеми вытекающими в виде наркотрафика, проституции и всего тому подобного.
На это все смотрели сквозь пальцы, стараясь, впрочем, ничего не афишировать, чтобы в общественном сознании кланы аристократов по-прежнему оставались доблестными защитниками Конфедерации от угрозы из сибирских пустошей.
Решено.
– Андрейка! – рявкнул я из своей каморки. – Поди сюда!
Спустя минуту дверь осторожно открылась, и на пороге показался хозяин качалки, напряжённо глядя на меня. Вспотевший, руки в тальке. Занимался.
– Дверь прикрой, – сказал я.
Он вошёл, закрыл за собой дверь.
– Разбогатеть хочешь? – спросил я.
Степанов непонимающе заморгал. Я выжидал, пристально глядя ему в глаза.
– Хочу, конечно, – выдавил он.
– С мной работать будешь? – спросил я, всем видом давая понять, что отказы не принимаются.
– А чего делать надо? – спросил он.
– То, что я скажу, – усмехнулся я. – Чернышеву сколько денег торчишь?
Андрейка замялся.
– Двести тысяч, – глухо произнёс он.
Некисло. Для пролетария или обедневшего. Высшая аристократия такие деньги может спустить за пару минут. Вадик Чернышев этого долга даже не почувствовал, да и не нужны ему эти двести тысяч от простого мысовского парняги. Ему нужен был крючок, ниточка для управления. И марионетка среди мысовских. Уверен, у Вадика таких должников ещё штук сорок наберётся.
– Херня, – сказал я. – Докладывать обо мне велел?
Он замялся снова, и я посмотрел на него исподлобья, источая угрозу.
– Д-да… – выдавил он.
– Докладывай, что валяюсь на диване целыми днями. На судьбинушку горькую жалуюсь. Понял? – произнёс я.
Незачем Вадику знать пока о моих делах. Хоть и друг, но лишнее внимание мне ни к чему.
– Понял, – вздохнул Андрей.
– Первое задание тебе, – сказал я. – Карту города мне раздобудь. Бумажную. Можно старую. И пожрать чего-нибудь принеси.
Степанов удивился, но виду не подал, кивнул молча, вышел. Я растянулся на диване, похрустывая суставами.
И, к моему удивлению, Андрейка первое задание выполнил уже через полчаса, деликатно постучав в дверь моей берлоги. Пожрать он принёс шаурму, ещё пышущую жаром сквозь бумажный пакет. А карту Тюмени, свёрнутую вчетверо и слегка обтрёпанную по краям, аккуратно положил на стол. Километровка, тридцатилетней давности. Многие новые районы на ней отсутствовали, вместо них значились деревеньки или пустые болотца, но и так сойдёт.
– Красавчик, хвалю, – сказал я, вгрызаясь в сочную свежую шаурму.
Я развернул карту, стараясь не закапать её чесночно-сметанным соусом, посмотрел на знакомые очертания города.
– Садись, будешь объяснять, – сказал я.
Андрей уселся напротив, всё ещё меня побаиваясь. Оно и понятно, при первой встрече я его едва не убил. Да и сейчас при желании мог это сделать без особых проблем, и он это прекрасно чувствовал.
– А чё объяснять-то? – не понял он.
– Диспозицию. Кто под кем ходит, кому какие районы принадлежат, – сказал я. – Мыс вот чей, например? Кто тут главный?
– На Мысу? Серёга Масло, – ответил Андрей так, будто я спрашивал общеизвестный факт, который знают даже малые дети.
– А этот Серёга Масло под кем? – спросил я.
– В смысле? Сам по себе, – удивился Степанов.
– Не бывает так, – покачал головой я. – Крыша у него наверняка должна быть. Или из аристо, или из силовиков. Безопасники, менты, войска. С кем он?
– Да откуда я знаю-то? – пожал плечами Андрей.
– Плохо готовился, надо узнать, – приказал я.
Если крыша сильная, например, из СБК, то лучше его пока вовсе не трогать. Проблем будет больше, чем возможных профитов. А если он под каким-нибудь мелким дворянским кланом, то с него и начнём. Сначала Мыс, а потом и весь город. Всё будет моим.
– Ну, я поспрашиваю… – протянул Андрейка.
– Ты дебил? – прищурился я, глядя на него в упор.
– Чё… – вздохнул он.
– Такие вещи спрашивать. Живо билет в один конец выпишут, – сказал я. – Изящнее надо, тоньше.