Можете не беспокоиться!

– Ты лучше скажи, геолог, где ты так долго пропадал? – грозно поинтересовался папа.

– Сколько раз вас просили не уходить далеко от дома! – упрекала мама. А извозюкался, опять не достираешься…

Нет, видимо никогда дети не найдут понимания у взрослых. С разведки возвращается усталый герой, совершивший важное открытие. Но разве его поздравляют? Жмут руку и говорят слова благодарности? Совсем наоборот, ругают на чём свет стоит! Не уходите далеко от дома! Скажите на милость, кто ищет полезные ископаемые у своего подъезда? Никак родители не поймут, что он уже взрослый, самостоятельный человек. А они… так… обращаются… с ним, – отфыркивался от мыла Саша, пока мама безжалостно отмывала "взрослого самостоятельного героя" в ванной.

Глава 4. Держись, геолог!

В понедельник детский врач принимала во вторую смену, так что мама рано подняла Тиму от послеобеденного сна. Саша остался в квартире один. Ему нисколько не было страшно. Скучать он тоже не собирался, напротив, его ждало важное дело.

Саша достал выброшенную было мамой, однако тайком перепрятанную Сашей "каменную руду" и принялся за дело. Он знал, что руду следует выплавлять, но как именно это делать? Сейчас он жалел, что невнимательно слушал, когда мама читала ему книгу про геологов. Правда кое-какими сведениями его вчера снабдил Серёжа. Итак, приступим!

Он включил плиту, поставил на неё сковородку с длинной ручкой и высыпал на неё камни, то есть конечно руду. Неужели всё так просто? Пожалуй, он что-то упустил. Сковорода накалилась, пошёл дымок, потянуло гарью. Наверное, надо было помыть камни – запоздало подумал Саша. Ну да ладно, всё равно поздно, они уже нагрелись. А вдруг эта грязь как раз и нужна? Вспомнил! При выплавке что-то примешивают! Точно. Если бы можно было просто подогревать булыжники и в результате получать железо или серебро, каждый мог бы наплавить себе сколько угодно серебра и даже золота. Нет, тут есть закавыка.

Взгляд Саши заметался по кухне. Остановился на кране. Может подлить водички? А то камни слишком твёрдые. Он набрал полную кружку и подошёл к плите. Сковорода раскалилась до красна, но камни на вид совсем не изменились. Решившись, Саша плеснул из кружки воду.

И сразу отскочил, потому что целое облако пара взметнулось ему в лицо. Зато стало ясно, что вода не подходит. Необходимо что-то другое. На глаза исследователю попалась солонка. Интересно, щепотки хватит? Вдруг мало? Пожалуй, лучше взять ложку, так кстати и сыпать удобнее будет.

На сей раз Саша был осторожнее, встал подальше от плиты и, вытянув руку, сыпанул соль с ложки. Что тут началось! Кристаллики соли принялись подпрыгивать и танцевать. Но руда держалась, как скала.

Пришлось снова напрягать мозги. Добавить сахарного песку? Да, поздновато Саша понял, что этого делать ни в коем случае не следовало: сахар сразу почернел и стал гореть, испуская чёрный удушливый дым. Геолог раскашлялся, однако решил стойко держаться. Так, что там ещё мама кладёт в суп? Лаврушку, укроп… Нет, ему необходимо нечто радикальное, сильное....

Перец! От него жжёт рот и даже в животе припекает, может, и камни не устоят. Новоиспечённый металлург не поскупился, насыпал перца от души, ему хотелось поскорее завершить эксперимент, потому что на кухне дышать стало невозможно, к тому же сквозь бурый дым было плохо видно, так, пожалуй, и не заметишь, как руда превращается в серебро. Тут он заметил бутылочку с кетчупом и сразу вспомнил, что у папы в шкафу стоит целый ящик пузырьков с "химикалиями". Вот оно – осенило его.

– Как рано уже темнеет, заметила мама, выходя с Тимой из больницы.

Она потянула сына за угол, туда, где за светлой полосой начиналась чернота у стены. Сынок притормозил.

– Мама, а ты не боишься Бармалея?

– Нет.

– И я не боюсь, – Тима крепко уцепился за мамину руку, скрывая невольную дрожь.

– Там его нет, милый, можешь не беспокоиться, – заверила сыночка мама.

На подходе к дому их нагнал папа.

– Как испортилась погода, пожаловалась мама, заходя в подъезд.

– Что поделаешь, осень, – вздохнул папа, доставая ключ.

– Опять соседи надымили, – заметила мама. – Дышать на площадке нечем.

Но оказалось, что в подъезде дышать ещё было чем, а вот в квартире…

– Боже, пожар! – перепугалась мама.

Папа храбро устремился в чёрные клубы дыма.

– Саша, Саша, где ты?!

– Кха, кха – послышалось из кухни.

Папа едва разглядел маленькую фигурку, схватил на руки и вынес за порог.

– Саша, ты живой? Слава Богу! Но что там горит?

Папа снова отважно вбежал в квартиру. Мама дрожала от страха и отчаяния:

– Сгорели! Какой ужас!

К счастью, она недолго мучилась. В дверях показался папа.

– Заходите, пожара вроде нет, просто надымило с кухни. Я открыл балкон и окна, сейчас всё выветрится.

– Но что же горело?

– А это ты вот у этого героя спроси, – папа ткнул пальцем в Сашу. – Пусть он скажет. Ну, отвечай! Зачем ты устроил пожар?

– Ничего я не устраивал. Просто руду выплавлял.

– Что ты выплавлял?!

– Серебро. Или железо. – Про то, что он надеялся получить также и золото, Саша благоразумно промолчал, ещё станут смеяться.

– Да ты же мог погибнуть! И сжечь всю квартиру! Дом! Как ты мог!

Так он и знал! Его усилия опять не оценили по достоинству. Вот если бы у него получилось, и мама с папой увидели на кухне слитки золота и серебра, небось бы обрадовались, закричали: "Ах, какой ты, Сашенька, молодец!"

Но потом папа прочитал ему целую лекцию по химии, а мама долго рассказывала о правилах безопасности и ужасных последствиях необдуманных и опасных опытов, в результате которых многие учёные получили страшные раны и ожоги, а некоторые даже погибли.

– Сначала получи необходимые знания, а потом применяй их на практике, – закончили они свои наставления хором.

Глава 5. Глюзвин, великий и ужасный!

Утром, едва проснувшись, Тима как обычно прибежал на постель к маме.

– Мама! Ты муравей, маленький такой, слабенький. А я великий и ужасный Глюзвин! Я вон какой! – Тима подпрыгнул. – Ой, сюда летит дракон с тремя головами. Мама, муравей, прячься скорее! – Тима натянул на голову мамы одеяло. – Я тебя защитю. Эй ты, дракон, ну что? Давай сразимся! Давай! Раз! Раз! И-я!

"Великий и ужасный" принялся неистово скакать по кровати, немилосердно топча при этом защищаемого муравья-маму.

– Всё, я победил! Муравей, можно вылезать. Здорово, правда?

Но не успел "муравей" высунуть наружу нос, как его тут же запихали обратно.

– Прячься скорее опять, сюда летит ещё один дракон. Брат первого, у него шесть голов! Муравей, ты спрятался? А ну, давай! Вот тебе! Уф…

– Как быстро ты с ним расправился, – наконец-то освободила голову задохнувшаяся мама.

– Я знаешь, какой сильный? Я великий Глюзвин! Знаешь, я какой? Во-от какой! – Тима, скакнул, показывая, и приземлился точно на живот мамы.

– Ой! – скорчилась та.

– Что? На нас напали? Кто посмел обидеть моего маленького друга муравья? Я вот сейчас им покажу! Мама, ты прячься, прячься, ты ведь такой маленький муравей, совсем крошечный. Не бойся, я тебя сейчас защитю. Эй, ты там! Ну лети, лети сюда. Я, Глюзвин, великий и ужасный, сейчас тебя победю! Побежду! Ну давай, давай! А вот так? А ещё? И-я! И-я!

– Всё муравей, – минуту спустя торопил великий боец маму. – Можешь вылезать. Я срубил ему все девять голов. И шестнадцать когтей. И хвост. Три хвоста. Он знаешь, какой был огромный? Вот! – Герой подпрыгнул и взмахнул руками, показывая величину дракона. – А я… Мама, ты можешь встать? А теперь подкинь меня к потолку. Вот я какой! Больше Глюзвина нет никакого зверя!

– Спасибо тебе за защиту, мой храбрый Глюзвин. А не пора ли нам позавтракать?

После завтрака Тима направился к ящику с игрушками. Порывшись в нём, достал игрушечный фонендоскоп и подошёл с ним к маме.

– Мама, сшей мне белый халат, я тётя-врач.

– Наверное дядя-врач, Тимочка?

– Нет, я тётя-врач.

– Почему? Вообще-то ты мальчик-врач, правильно?

– Нет, я настоящий тётя-врач. Как в больнице.

– Понятно, – сообразила мама. – Но знаешь, ведь бывают не только тёти-врачи, но и мужчины-врачи. Многие хирурги, например, именно мужчины.

По лицу Тимы было видно, что он не слишком верит в это. Что-то не заметил он вчера в поликлинике ни одного дяди в белом халате. Мама озадаченно хмурилась, и вдруг её осенило!

– Помнишь, мы читали сказку про доктора Айболита? Он мужчина. "Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит…" – процитировала она.

Тима подумал.

– Айболит не врач. Он доктор.

– Это одно и то же, – заверила его мама.

– Да?

Тиму мучили сомнения, что предпочесть? С одной стороны, ему бы хотелось стать настоящей тётей-врачом, как в больнице, с другой – он ведь действительно не тётя. Но ведь Айболит не настоящий, а сказочный… Но тут мама выручила его.

– А давай поиграем в доктора Айболита. Мы поедем в Африку лечить зверей. Африка вон там! – она показала на другой конец комнаты. – Нам нужно переплыть это огромное море, – мама похлопала рукой по синему паласу на полу.

– Нужно построить корабль, – догадался Тима, теперь уже точно новый доктор Айболит.

Тима и мама принялись за работу. Когда корабль был готов, они направились в опасное путешествие. Им пришлось сражаться с кровожадными акулами и жестокими пиратами, попутно подсчитывая убитых врагов.

Тут прозвенел дверной звонок, это приехала в гости бабушка, и мама пошла её встречать, а Тима остался доигрывать один.

– Не знаю, что делать с Сашей, – жаловалась мама бабусе на кухне. – Всё время занят «очень важными делами». То полезные ископаемые ищет, то руду плавит. Во вторник весь вечер изготавливал робота, который будет сам убирать игрушки. Разумеется, пока тот не закончен, руками он ничего убирать не желает, "всё равно потом робот всё уберёт". Позавчера собирал машину, на которой они с Серёжей поедут в Африку за бананами. "Знаешь, в Африке бананов навалом, они просто так на дереве висят, как у нас шишки на сосне, бери, сколько хочешь!" А вчера притащил ящик, весь в гвоздях, решил соорудить из него космический корабль.

– Ты что… – замахала руками бабушка.

– Ящик остался за дверью, – поспешила успокоить её мама. – Велели отнести его назад, а он сегодня полдня пилил его, мастерил "самые настоящие деревянные ласты". Кругом опилки…

– Будь уверена, мама, – заглянул на кухню вернувшийся из школы Саша, – я свой космический корабль потом построю, можешь не беспокоиться!

– Саша, ну из чего ты будешь его делать? – попробовала вразумить внука бабушка.

– Найду из чего, не беспокойся, ящики ещё там остались. У папы в шкафу разных деталей полно. А ещё я нашёл утюг! – многозначительно добавил мастер на все руки.

Спустя пять минут он прибежал отпрашиваться у мамы:

– Мне срочно нужно бежать по очень важному делу!

– Только смотри, больше никакой руды!

– Ладно.

Саша убежал, зато к маме подошёл Тима.

– Мама, а слово «слово» – это тоже слово?

– Да, конечно. Какой ты молодец! Слова бывают разные, они могут обозначать не только предметы, но и действия, состояния. Например, слово "лежать", ложка "лежит"…

– "Мишка упал" – слово, – проассоциировал Тима.

– Нет, тут два слова: слово "мишка" и слово "упал". А вместе эти два слова образуют предложение.

– Понял. "Вода течёт в дырку" – три слова.

– Не три, а четыре, – поправила его бабушка.

– Ну, бабуся, на тебя не угодишь, у тебя всегда почему-то ругательное мнение. Лучше давай испечём пироги.

– Вот так так. Ты меня укоряешь, а я тебе пироги стряпай?

– Да нет, ты только всё приготовь, а стряплю я сам, – успокоил её Тима.

И задумался, видимо игра в слова не прошла даром.

– Бабусь, а ты неправильно говоришь "стряпать", надо говорить "ляпать", потому что я буду их лепить, а не "стрепить", понятно тебе?

– Понятно, – вздохнула бабушка. – Значит мне ничего и делать не придётся, только тесто замесить, да начинку приготовить, а уж состряпаешь их ты?

– Не состряпаю, а сляпаю, я ведь тебе уже объяснял, – наставительно заметил Тима.

– Нет, Тима, пироги именно стряпают, а не ляпают, – твёрдо возразила бабушка.

И мама поддержала её. Тима пребывал в недоумении, как же так? Ведь на улице он именно лепил из песка, а дома из пластилина. А с пирогами почему-то всё не так… Как много загадок таит в себе непонятный мир взрослых, со сколькими нелепостями приходится в нём мириться. Вот недавно, например, они также играли с мамой в слова, она учила его делать новое слово из старого. Она говорила: рёв – реветь, дело – делать. И Тима, кажется, понял. Когда Саша назвал слово "ложь", он сразу догадался:

– Лжать!

Но мама почему-то поправила:

– Не лжать, а лгать.

Это было не по правилам. Однако пришлось смириться. А сейчас? Ляпать – лепить, стряпать – стрепить получается? Но бабушка… Как же сказать?

– Хорошо, бабуся, давай тогда ты будешь стряпать, а я…

– Есть, – подсказала мама.

– Нет!

– Не будешь есть? – удивилась мама.

– Буду! – испугался Тима. – Но ещё буду… помогать бабусе. Мама, а ты будешь?

– Ну, разумеется.

– Так чего же вы сидите? Давайте дело делать!

– Правильно Тимочка, загляни-ка в кастрюлю, что там?

Тима поднял крышку и увидел выпиравшее полукругом тесто.

– Что, уже готово? Ура! Мама, а варенье у тебя есть?

– Есть.

– А попробовать можно? Только чуточку, совсем немножечко… Я лизну… а ещё? Ложечку… а побольше ложечку? Ба-альшую ложечку!

– Не хватит ли, братец, напробовался уже, наверное, – остановила сластёну бабушка.

– Да нет, не совсем, – признался малыш.

– Так у нас и на пирог не останется!

– Ну ладно, – вздохнул Тима. – Больше не буду. Мама, а можно мне съесть ложечку варенья?

– Ты же сказал, больше не будешь?

– Какая ты непонятная (он хотел сказать непонятливая), мама. Я сказал, что больше не буду его пробовать, теперь я хочу просто съесть…

– Больно уж ты хитёр, как я погляжу, – покачала головой бабушка.

– Может испечём пирог с яблоками? – предложила мама, доставая их из сумки.

– Ой! Мамочка, дай пожалуйста попробовать!

– Нет, сынок, это на пирог.

– Ну дай, я подержу! – Тима обеими руками ухватился за большое красное яблоко и поднёс ко рту. Какой запах! От искушения невозможно удержаться, губы сами тянутся к запретному плоду.

– Э-эй! – предостерегающе вскрикнула бабушка.

Но маленькие ручки уже притиснули ароматный бочок к зубам.

– Я откушу! Один кусочек, пожалуйста… а побольше кусочек… и ещё… я всё хочу!

– Ладно, ешь, – не смогла отказать мама.

– Лиса, всё выпросит, – покачала головой бабушка.

Скоро поспели и пироги с капустой, вареньем и яблоками. Сытый Тимочка забрался на колени к маме. Та обняла его и принялась потихоньку качать.

– Что, Тима, хорошо тебе с мамой? – улыбнулась бабушка.

– Я маму уж больно люблю, – признался малыш.

– А меня?

– А тебя не очень больно.

Бабушка обиделась.

– А я старалась, стряпала…

– Можешь не беспокоиться, пироги ты хорошо стрепишь!

Вечером Саша ползал среди разбросанных игрушек.

– Я – ленивый слон!

Тима с гиком бросился на него и уселся верхом ему на спину.

– Но! Вперёд, слон! Мама, видишь, какой я богатый, я слона поймал! Теперь можно кататься. А что, классно!

– Да, ты теперь богач, – поддержала его мама. – А если ещё кости продать…Тут ведь клыки и кости…

– Чьи это кости тут будут продавать? Этого вот? – вступил в игру папа.

– Да! – закричал Тима.

– Это вы здорово придумали, слоновья кость ценится.

– Ура! Тогда ты будешь у нас слон, у тебя костей больше!

И папу тут же превратили в слона. Однако даже слон через некоторое время не выдержал натиска двух кувыркающихся обезьян и запросил пощады, с Тимой на шее совсем не по-слоновьи, а скорее по-кенгуриньи, ускакал в спальню и без сил повалился на кровать. Прижатый его спиной Тима ухватил папу за шею и закричал:

– Вот как я тебя поборол!

– Ещё бы! – засмеялся папа.

Но тут на помощь брату подоспел Саша, они превратились в Черепашек-Ниндзя, и тут папе пришлось туго.

– Сдаюсь, – захрипел он.

Но детей вовсе не устраивал такой исход дела, прекращать веселье? Ну нет!

– Нет, не сдаёшься! – закричал Саша.

– Не сдаёшься, не сдаёшься, не беспокойся, – заверил папу Тима.

– Да? Вы так думаете? – удивился папа.

И захватывающая возня возобновилась. Они так разошлись, что маме с трудом удалось уговорить детей лечь спать.

– Быстрее ложитесь, а я вам книгу почитаю.

– Мама, почитай ещё про геологов, – попросил Саша.

Но мама, с опаской взглянув на сына, взяла сказки Киплинга.

Глава 6. Температура и гроб с музыкой

Саша и Тима заболели. Мама вызвала врача на дом, потому что у детей поднялась высокая температура. Пришла тётя-врач и стала их по очереди прослушивать щекотной трубочкой и заглядывать в горло.

– Что у тебя болит? – спросила она у Тимы.

– Коленка, – пожаловался тот, потому что недавно упал и ушибся.

И тётя-врач посмотрела заодно и коленку и сказала, что от того лекарства, что она сейчас выпишет, коленка заживёт моментально. За три дня.

Когда тётя-врач ушла, Тима спросил у мамы:

– А моментально это как?

– Мгновенно, сразу.

– А за три дня это сколько?

– Это значит: сегодня, завтра и послезавтра.

– Это долго! Зачем тётя-врач меня обманула? Лучше бы к нам доктор Айболит пришёл! Он бы поставил мне градусник, как тем зверям, и я сразу выздоровел! Мам, а поставь мне градусник!

– Я уже ставила.

– Ура!

– Ты куда?

– Играть!

– Нет, Тимочка, лежи, а то получишь осложнение и будешь болеть долго-долго, – предупредила приехавшая бабушка.

– Как ты, когда болела инфактором?

– Не дай Бог, – вздохнула бабушка.

– Бабуся, а что хуже: болеть инфактром или Температурой?

– Спрашиваешь! – возмутилась бабушка, и Тима тут же понял, что его болезнь не слишком и серьёзная. – От инфаркта умереть можно, – подтвердила его догадку бабуля.

– Ура! Дай мне штаны, я играть хочу!

– Какие тебе штаны, лежи!

– Но у меня же совсем лёгкая болезнь. От неё не умирают?

– И от температуры можно умереть, – предостерегла мама. – Когда она очень большая.

– А большая это какая? Вот такая? – Тима немного развёл руки.

– Градусов за сорок… – непонятно ответила мама.

– А это… вот столько? – мальчик раздвинул руки пошире.

– Про температуру говорят не большая, а высокая, – внёс уточнение, вернувшийся с работы папа.

– А за сорок это… до потолка? – прикинул Тима. – Но я же маленький! Температура ведь не может вырасти больше меня, раз она моя? Да? Значит я не умру?

– Нет, конечно, милый ты мой! – мама погладила Тиму по голове. – Сейчас выпьешь лекарство и вылечишься.

– Давай! А ещё умиральной воды!

– Минеральной.

– Да! Только поскорее!

А вот Сашу всегда долго приходилось уговаривать выпить лекарство. Целый час, по словам бабуси. Тима давно уже вылечился и во всю играл на полу, когда взрослые, наконец, после долгих уговоров с превеликим трудом впихнули в Сашу микстуру и обратили внимание на малыша.

– Иди-ка сюда, измерим температуру.

Тима опасливо покосился на градусник. Непонятно, как можно что-то измерить стеклянной палочкой? Вот у него в комнате на двери приклеен "ростомер" – длинная полоска бумаги с делениями и цифрами. Иногда мама просит Тиму и Сашу встать у этой полоски босиком, кладёт на голову детям книгу и карандашом делает на бумаге отметину. Потом сразу видно, какого ты роста. Но градусник ни к чему не прикладывали, книгу на голову не водружали, карандашом не отмечали – уму непостижимо, как взрослые определяли, какой высоты у него Температура, если Тима всё время зажимал градусник под мышкой и даже на ноги не вставал, а вообще сидел.

Ого – дошло до него, когда сидишь, ты ниже. А если вообще лечь?

– Что, Тимуся, устал? – участливо спросила бабушка, заметив, что внук сползает у неё на руках и пытается улечься. – Болеешь, милый ты мой…

– Давайте посмотрим, – мама вытянула у Тимы из-под мышки градусник и, посмотрев на него, объявила:

– Температуры нет.

– Ура! – обрадовался Тима, он перехитрил эту гадкую Температуру! – Я выздоровел! Можно гулять?

– Нельзя, – осадил его папа. – Ты ещё болен.

– А вот и нет, у меня больше нет Температуры!

– Как это нет температуры? – удивился папа. – Совсем никакой температуры нет?

– Совсем никакой! – торжествующе подтвердил Тима.

– Ой-ёй! Ну, дела! Придётся заказывать гроб с музыкой, – горестно покачал головой папа.

– Почему? – озадачился малыш.

– Ну как же, ты говоришь, у тебя нет совсем никакой температуры?

– Да… – радости в голосе Тимы заметно поубавилось.

– Значит у тебя абсолютный ноль? Выходит, ты покойник. Да ещё замороженный.

– Перестань ребёнка пугать, – вступилась за сыночка мама. – Лучше бы по-человечески объяснил ему. И сама принялась растолковывать:

– Понимаешь, Тимочка, температура бывает у всех людей, только она бывает нормальная, это когда тридцать шесть и шесть, и повышенная, когда болеешь.

– А когда умрёшь? – мрачно вопросил вконец запутанный мальчуган.

– Тогда температура понижается.

– Значит, когда Температура совсем низенькая, – Тима присел и показал небольшое расстояние ладошкой от пола, – это тоже плохо?

– Да. Так бывает, когда человек замерзает, например, зимой в снегу, то переохлаждается и может умереть.

Значит, когда человек замерзает… Ой, кажется, холодно стало, мурашки по коже поползли… Тима посмотрел под ноги, но никакой Температуры там не увидел. Может она совсем маленькая?

– А низкая Температура, это когда она… вот такая, например? – он провёл рукой под коленкой. – А почему её не видно?

– Очень даже видно, погляди на свои щёки, как они горят!

Тима схватился за лицо, но тут же отдёрнул руки, вдруг обожжёт? И услышал смех брата. Фу, совсем запутали его со своей Температурой! На всякий случай он внимательно оглядел пол возле ног Саши, не маячит ли там его Температура? Но та, похоже, хорошо умела прятаться, интересно, как только взрослым удаётся её разглядеть?

И всё же Тиме удалось лицезреть Температуру. Ночью. Как только он закрыл глаза, к нему тут же подскочила высокая стеклянная палочка, но её оттолкнула низкая стеклянная палочка и закричала:

– Он не хочет высокую Температуру!

Она прижалась к Тиме своим ледяным боком, так что мальчуган начал трястись от холода. Тут послышался звон – это ехал гроб с музыкой…

– Мама! – перепугался малыш.

Мама перенесла его в свою постель и положила между собой и папой. Погладила его лоб, пошептала нежные слова, заверила, что здесь он в полной безопасности. Тима крепко вцепился в мамину руку, прижался к её тёплому боку и заснул. Гадкие Температуры ещё пару раз пытались проникнуть в его сны, тогда Тима просыпался, хватался рукой за маму или папу, те гладили его, успокаивали, и он благополучно снова засыпал.

Глава 7. Одеянья и рыцари

На следующий день маме пришлось с утра читать детям книгу про Карлсона, который живёт на крыше, иначе больные никак не хотели оставаться в постели. Саша весело смеялся над проделками знаменитого шалуна, а Тима слушал серьёзно.

– Да… – протянул он. – С этим Карлсоном не очень-то хорошо дружить…

– Почему? – удивилась мама.

– Подарят тебе конфеты, а он съест, или торт – тут же слопает. Я бы с ним вообще не дружил! – пришёл он к выводу.

– Зато с Карлсоном весело! – вступился за героя Саша.

– Ну… да… – из вежливости согласился Тима.

– Мама, включи пожалуйста телевизор, если нельзя играть, то телевизор смотреть можно? Может, там интересное показывают, – попросил Саша. – Мам, мы недавно смотрели фильм, "Скалолаз" называется, он там лазил по скале, вот такой! На одних пальцах! Да, правда! Такой сильный, представляешь?

– Это Сильвестар Сталония играл, наверное? – блеснул эрудицией Тима.

– Ха! Мам, слышала – Сильвестар Сталония!

– Ну, Сильвестар Сталони-и! – нисколько не смутился малыш.

– "Бременские музыканты" начинаются! – обрадовала детей мама.

Но мультфильм скоро закончился, а ребятам не лежалось в кровати.

– Если уж не лежите, оденьтесь потеплее, – вздохнула мама.

– О, я валенки надену! – нашёлся Саша.

Он весь утеплился на славу! Спустя полчаса к маме на кухню заявилось непонятное существо, всё обвешанное нагрудниками, наплечниками, наспинниками и наколенниками, изобретательно сконструированными из доски для пластилина, крышки от коробки с кубиками, книжек, и кое-каких игрушек, примотанных к телу верёвками и проволокой. Правда наплечники сползали на кисти рук, а наспинник пониже поясницы, но это нисколько не расстраивало новоявленного рыцаря, он чувствовал себя закованным на славу.