Электра. Город молний

Мария Кай

Электра. Город молний

Глава 1

Запах паленой кожи не спутаешь ни с чем. Сладковатый, но едкий, он бьет в нос и вызывает смешанные чувства. Когда ты живешь с частым ощущением голода, вонь тлеющего тела обманывает мозг, шепчет, что можно отбросить моральные принципы и просто набить желудок. Мясо как мясо.

В нашем городе были те, кто думал именно так. Падальщики. Они преследовали нас как тени и ждали, когда мы облажаемся, и жгуты поджарят наши задницы. Тогда падальщики вернутся в город с добычей, и какой-нибудь слизняк поужинает свежей почкой. Наша смерть за стеной для них просто удачный исход сделки.

Я стояла в десяти метрах от дерева, которое могло меня спасти, и наблюдала, как падальщик скалит желтые зубы. Браслет на руке показал, что заряда почти не осталось. Сколько еще? Минута или две, и молнии меня обнаружат.

Жгут бил в поле и искал добычу. Звук разряда вызывал дрожь всех внутренностей, но я держалась из последних сил. Смотрела на заветное дерево и считала удары молний. Если переживу еще пару вспышек, то успею опуститься к рюкзаку, что валялся рядом. Накопитель лежал сверху. Стоило только нажать на кнопку и отбросить его в сторону. Тогда шанс спастись немного возрастал. Дыхание вырывалось из меня через приоткрытый рот, и облачко пара растворялось в воздухе. Было холодно, но я ничего не чувствовала, кроме запаха влажной земли и озона.

– Сделай шаг, Райя! – кричал падальщик, – Ты ничего не почувствуешь! Смерть будет быстрой!

Он ядовито улыбался и щурил единственный глаз. Как же мне хотелось его вырвать и раздавить между пальцами.

Я сильнее сжала зубы и приготовилась к забегу.

Небо озарила вспышка, и молния пронзила куст, который тут же вспыхнул. Искры рассыпались, очерчивая контуры корявых веток. Наступила тишина. Только скрипучий смех падальщика нарушал ее.

Я нащупала пальцами кнопку на ладони. Если все сделаю правильно, может ожог не получу. Я быстро присела и засунула руку в рюкзак. Про себя считала, как учил брат:

Раз – глаза открой,

Два – не шевелись и стой,

Три – кулак сожми,

Лишь на четыре – беги,

Пять – смотри вперед,

Там спасение тебя ждет.

Иди к псам, Кир, если там правда спасение, и я сейчас не поджарюсь.

Дурацкий стишок, который учил каждый ребенок в нашем городе, перед тем, как получить первый браслет.

В голове звучал голос брата:

«Никогда не закрывай глаза, Райя. Следи, куда ударила молния. Замри. Молнии реагируют на движение. Сожми кулак и активируй браслет. Дождись пока отгремит первая волна. Держи взгляд на цели впереди. Беги к укрытию, громоотводу, любой точке защиты. Паника заставит обернуться, тогда ты потеряешь драгоценные секунды. Главное, не останавливайся.»

Кнопка щелкнула, и накопитель засветился. Я отбросила его в сторону и не успела сделать шаг, как молния впечаталась в землю рядом с устройством.

«Один удар. Только один выдержит щит. Используй его в крайнем случае. И носи перчатки, когда выходишь за стены.» – наставлял брат.

Перчатки…Я их терпеть не могла. В них пальцы казались чужими и деревянными, будто меня лишали самого важного – чувствовать ток. С разрядами нужно обращаться осторожно: перестараешься, и вместо легкой вспышки подаришь ожог или оставишь противника валяться в судорогах дольше, чем нужно. Без перчаток я чувствовала каждый импульс кожей. Да, приходилось расплачиваться за своеволие красными подушечками пальцев и запахом паленой кожи.

Брат ругался, когда я в детстве прибегала и демонстрировала новый ожог, но все равно тянулся к аптечке и бережно обрабатывал пылающую кожу мазью. Городские перчатки я считала дешевым мусором. Ткань пропускала ток, а бросишь заряд сильнее, так вообще могла расплавиться прямо на руке. Действие браслета они компенсировали, но в остальном были бесполезны.

Я выросла, и кожа на пальцах огрубела, покрылась рубцами. Беречь ее было больше незачем. Поэтому я все чаще забивала на перчатки.

Я вскинула руку, и щит вспыхнул, закрывая от молнии, которая неслась прямо в голову. Удар невероятной силы откинул меня к земле. Руку пронзил электрический разряд, и мышцы дрогнули. На секунду мне показалась, что я оглохла. В теории все звучало так легко: нажимаешь кнопку и обманываешь молнию. На практике ладонь будто погрузили в кипяток. Боль стремительно пронеслась из центра по пальцам.

– Беги, дура! – заверещал падальщик.

Я рванула. Грязь скользила под подошвами ботинок. Дыхание перехватывало. Эйфория разливалась по телу. Губы непроизвольно растянулись в улыбке, когда рука коснулась шершавого ствола, и я нырнула за дерево.

– Чтоб тебя пес поджарил! – падальщик схватил меня за плечо и прижал к земле, я хотела дернуться, но его цепкие пальцы больно впились в кожу, – Лежать! Не хватало, чтобы нас из-за твоей тупости спалили псы.

Зловонное дыхание обдало мое лицо.

Прогремел взрыв. Нас окатило грязью, щепками и камнями.

Падальщик выглянул из-за дерева и шмыгнул носом. Хватка ослабла, и я приподнялась на локтях.

– В соседнее бахнуло. – Падальщик поднялся с колен и посмотрел на небо.

– В штаны наделал, Фирг?

– Больше я на такое не подпишусь. Мозгов у тебя нет, Райя.

– Вообще-то, я тебе плачу.

Я встала и посмотрела на ноги. Штаны перепачкались в грязи, ботинки облепили комья земли. Ладонь саднило, и красные отметины проступили на коже. Ожог я все-таки заработала. Браслет погас, сообщая, что израсходовал весь заряд. И если сегодня я снова столкнусь с молниями, то мне крышка.

– И что ты жалуешься? При любом раскладе ты остаешься в выигрыше.

– Был бы в большем, если бы ты поджарилась хорошенько.

Фирг кивнул на поляну, где все еще дымились несколько кустов и сиял накопитель.

Небо бурлило, затянутое черными тучами. Где-то в глубине зрели молнии, и мелькали вспышки.

– Час пустоты. Пора валить, – Фирг разглядывал небо, и морщил нос, будто принюхивался.

– Заберу накопитель и пойдем.

– Шевели костями, пес тебя порази. Не хочу застрять тут еще на полдня. – Бросил мне вслед Фирг.

Мой первый жгут, или, как его называли местные – пес, сиял в накопителе. Поймать его сложно, и большинству новичков не под силу. А я справилась и чувствовала гордость. Правда, радость быстро сменилась холодком в груди. Когда отец узнает о риске, на который я сегодня пошла, встреча с псом покажется легкой прогулкой по сравнению с его гневом. Я дала обещание отцу и бесстыдно нарушала его каждый день. Рука сама потянулась к лицу, и я вновь ощутила жгучую боль. Она была просто воспоминанием, которое пора оставить в прошлом. Но каждый раз, когда у меня что-то получалось за стеной, я вспоминала его слова и чувствовала покалывание на щеке. Я знала, что однажды отец все узнает. И тогда рухнет не только его доверие – рухнем мы все. Семья Морган развалится.

– Райя, тебя что молнией поразило? Пора валить!

Я обернулась на голос Фирга. Тот стоял на дороге и закидывал за спину мешок, в котором надеялся принести мой труп. Но сегодня не его день. Я улыбнулась этой мысли и быстро засунула накопитель в рюкзак.

Мы брели в сторону города. Темные стены выглядывали над макушками деревьев. Пахло сыростью, и мокрые опавшие листья липли к ботинкам. Эта осень стала самой дождливой за последние годы. Не было ни дня, чтобы с неба не лило. Левый ботинок пропускал воду. Носок намок, и ступню окутывал неприятный холод. Хотелось скорее добраться до дома, сбросить одежду и отправить тело в душ. Но и этого не случится. Сегодня не третий день недели. Теплой воды не будет. Придется кипятить в кастрюле, и греть ноги в тазу.

– Что кислая такая? Все же получилось. – Фирг обернулся и зыркнул на меня одним глазом.

Я сильнее сжала лямки рюкзака, а Фирг криво улыбнулся и отвернулся. Я уставилась на его лысый затылок с огромным шрамом.

– Ничего не кислая. Просто задумалась.

– И о чем нынче думают безмозглые девчонки?

Я хотела поднять ветку и зарядить ею в спину Фиргу. Он считал, что я ни на что не способна. А я, между прочим, на его глазах жгут поймала. Сама. Без чьей-либо помощи. Я высунула язык и показала спине падальщика.

– Отрежу в следующий раз! – рявкнул Фирг, – Знаешь, какой это дорогой деликатес?

– Иди ты! – бросила я и прикусила язык, чтобы не было соблазна им воспользоваться.

Мы остановились у стены перед пропускным пунктом. Фирг протянул свой накопитель.

– Тут расходимся. Плати.

Расценки у Фирга были выше других падальщиков, но и работу свою он выполнял неплохо. Места молний всегда находил точно. Знал, где и какие срабатывают лучше. А среди собирателей гнева пользовался хорошей репутацией. По крайней мере, Фирг просто так не подставлял под молнии клиентов. А еще ходили слухи, что не все тела он сдавал на черный рынок. Некоторые все-таки возвращал семьям.

Когда-то падальщики были напарниками охотников. Задача падальщика – собрать то, что осталось от тела охотника, передать родным или похоронить, если семьи нет. Но это было раньше, «в благородные времена», как говорил отец. Он еще застал падальщиков, которые придерживались Кодекса гнева. Теперь же падальщик больше походил на хищного зверя, который преследовал жертву и ждал, пока хищник покрупнее сделает свое дело. Горожане давно наплевали на Кодекс, хотя где-то на верхушке до сих пор верили и нам втирали, что правила нужны, а законы делают нас людьми. Я хотела плюнуть в лицо тому, кто это говорил. На улицах Тандерфолла жила только одна истина, в которую каждый верил: кто больше платит, тот и есть закон.

Я подсоединила шнур к накопителю. Внутри него метались яркие вспышки.

– Десятку накинь, – Фирг кивнул на цифру, которую я набрала на дисплее.

– Еще чего!

– Накинь, сказал. Тогда секрет твой сохраню.

– Какой еще секрет?

– Что обделалась от страха, когда от пса бежала, – Фирг хрипло засмеялся.

– Добавлю пять. И запомни, Падальщик, что я щедрый заказчик.

– Запомню, как же, пес тебя порази.

Фирг снова засмеялся, потом разразился кашлем и, уже заходя в ворота, махнул на прощание рукой.

– Идешь? Или останешься на съедение молниям? – крикнул страж и показно начал закрывать ворота.

Я натянула шапку, проверяя, что волосы не выбились, и прошла мимо. Страж скупо улыбнулся. Сделал вид, что не заметил в моем рюкзаке полный энергии накопитель. Вот она – сила ампера во плоти. Страж наверняка мысленно спустил весь заряд, который получил от меня накануне. Я была уверена, что встречу его в баре заливающим в себя кислое пиво.

Снова зарядил дождь. Мелкие капли неприятно касались щек, щипали кожу и стучали по рюкзаку. Я спрятала руки в карманы, чтобы согреть озябшие пальцы. Штаны промокли окончательно и прилипли к ногам, оставляя волну мурашек на коже.

Сегодня мне повезло. Я не поджарилась молниями, не стала добычей падальщика, не попалась приспешникам коменданта. Можно сказать, что день прошел успешно. Но сердце щемило странное предчувствие. Добыча за спиной была слишком заметной, чтобы оставаться со мной надолго. Несколько раз мне мерещилось, как тени вокруг двигаются. Мысли о безопасной продаже накопителя требовали немедленных действий. Кто-то уже знал, что у меня есть пес. И если я промедлю, ночь, которая должна была принести прибыль, могла обернуться ловушкой.

Порядки города воспитали в нас паранойю, или, как я ее называла, разумную бдительность. Новость о том, что кто-то поймал редкую или мощную молнию, распространялась быстрее, чем страж успевал закрыть за тобой ворота. А жадность обитателей черного рынка не знала границ. Немного расслабишься и очнешься в темном переулке с выпотрошенным под чистую рюкзаком. Хорошо, если отделаешься шишкой и головной болью. Я сжала сильнее лямки и ускорила шаг. Никому сегодня не пожелала бы встретиться со мной. Мысль, что я почти достигла цели, вырастила мою уверенность в себе до невероятных высот даже с разряженным браслетом.

Глава 2

Вывеска на двери бара снова потухла. У отца Айки постоянно не хватало ампер, чтобы заплатить за такие мелочи, как лампочка в туалете, дверной звонок или дополнительный час работы холодильника.

Я зашла с черного хода и тут же растеклась в улыбке. Кухня наполнилась ароматом свежеиспеченных лепешек. Желудок жалобно заурчал, призывая быстрее что-нибудь в него загрузить.

– Райя! Слава богам!

Айка вынырнула из-за печного шкафа с подносом в руках. Быстро отставила его на стол и скинула прихватки-варежки.

– Потише, Айвери. Я ведь мокрая.

Но Айка не отпускала. Уткнулась в мою куртку и сжимала крепко. Когда она отстранилась, на щеке отпечатался грязный след.

– Теперь ты грязная, – я провела пальцем по ее коже, но темное пятно только сильнее расползлось. Светлые волосы впитали влагу с моей куртки.

– Если еще раз назовешь меня Айвори, я твои лепешки скормлю Тимми.

– В Тимми столько не влезет.

Айка не любила свое полное имя, а я считала его красивым.

Она отошла к столу и взяла полотенце. Намочила его под тоненькой струйкой воды и потерла щеку.

– Тощий уже пришел? – спросила я, стаскивая ботинки.

– И его так не называй! – бросила Айка, переключившись на лепешки. – Тимми ранимый. Если услышит, может обидеться.

– Я же любя. Ты знаешь, что дороже вас у меня никого нет.

– Скажешь тоже, Райя. А как же отец и Кир?

При их упоминании меня охватил озноб. Если Киру я могла объяснить зачем ходила за стену, то отец никогда не поймет. Даже слушать не станет. Сразу закроет на замок дома.

– Давай не будем. Я придумаю, как все преподнести.

Айка переложила лепешки на тарелку. Я потянулась к одной, но тут же получила по пальцам.

– Руки помой! Ты себя видела? – недовольно буркнула Айка, схватила тарелку и унесла из кухни.

В ванной я поняла, как жутко выглядела. Ладно грязная одежда, но лицо говорило о том, что я прошла через бурю, не меньше. Меня будто грязью окатили из ведра. Нос и щеки усыпали засохшие темные капли. На скуле алела короткая царапина. Волосы свалялись. Я не хотела тратить теплую воду мистера Сора, поэтому умылась холодной. Тело вздрогнуло, когда пальцы ног погрузились в тазик. Грязи было столько, что хватило бы посадить растение в горшке. Пока я выковыривала черноту из-под ногтей, Айка принесла чистые штаны и футболку.

– Заледеешь так. Вылезай и пойдем чай пить. Тимми пришел. А до открытия бара остался час.

– Заледенею и может тогда мое тело будет не интересно псам?

– Дурочка! – бросила Айка и хлопнула дверью.

– А что такого? Шутки под стать времени!

Айка всегда меня ругала за черный юмор. Но я ничего не могла с собой поделать. Ведь если бы наши тела не изучали тепло, молниям мы были бы не нужны.

Я вылезла из душа и бросила взгляд на браслет. С виду обычная безделушка, если не зарядить. Такой был у каждого жителя Тандерфолла. В основном мы использовали его, чтобы платить, но разрабатывался браслет для защиты. Если тебя настигла молния, и ты успевал нажать на кнопку, то браслет ненадолго скрывал тепло твоего тела. Молния тебя не находила, и появлялся маленький шанс, что ты успеешь скрыться. Или же можно использовать браслет как щит от молний. Но только один раз. Тогда весь заряд расходуется сразу. Починить его после этого невозможно. Власти считали, что щит обычным жителям не нужен. Ведь стены города итак нас защищали. Поэтому никто не учил им пользоваться. Мне повезло, что пару лет назад я уломала брата показать, как работает настоящая защита браслета.

Если ты все-таки использовал щит, то должен обратиться в Центр регистрации гроз и сдать неисправный браслет. Потом ждешь месяц, а иногда дольше, пока подойдет твоя очередь для замены. Новых браслетов и компонентов для них давно не хватало, поэтому горожане берегли браслеты как собственную жизнь. Никто не хотел на месяцы лишиться пусть и мнимой, но все же защиты. А замена браслета стоила около тысячи ампер. Неподъемная сумма для большинства. Если такое случалось, то ты потом годами отдавал долг городу. Мне долги не грозили. Кир бы занял амперы. Но вот объяснить комиссии в Центре, почему я использовала щит, когда атаки молний в городе не было несколько дней, было прямой дорогой на столб за воротами.

Я жила мыслью, что через несколько дней браслет мне будет не нужен. Осталось скрыть от любопытных глаз сам факт того, что он разряжен.

Ступни коснулись холодного кафеля. Мне он показался обжигающе ледяным. Я быстро засунула мокрые ноги в тапочки. Зубы начали стучать, а кожа покрылась мурашками. Полотенце отсырело и вытираться им было неприятно. Капли стекали с волос и оставляли мокрые пятна на футболке.

– Не дурно, Райя. Очень даже неплохо, – успокаивала я свое отражение в зеркале. – Может скажем отцу, что карьера учителя не сделает тебя счастливой, а дети куда опаснее молний?

– Не убедительно.

Айка стояла, оперевшись на косяк, и осматривала меня с ног до головы.

– Ты умеешь подбодрить. – Я отвернулась к зеркалу и принялась расчесывать волосы.

– Просто скажи ему правду.

– Ты же знаешь, что после этого будет.

– Райя, он все равно узнает, когда все случится. И не так страшна правда, как то, что ты столько времени ее скрываешь.

В отражении я увидела, как Айка поджала губы и свела брови.

– Скажу, когда придет время. Тем более, он не скоро вернется в город.

– Ждешь, когда не будет обратной дороги?

Именно этого я ждала. Хотела успеть до возвращения отца. Чтобы не оставить ему ни единого шанса повлиять на события.

Я прошла мимо Айки, и она придержала меня за руку.

– При любом раскладе я на твоей стороне.

Что я могла ответить? Айка всегда была на моей стороне. Она стала моей каменной стеной, защитой от любого разряда молний. Даже, когда я откровенно неправа.

– Пойдем, а то Тимми съест мои лепешки, – я попыталась улыбнуться, но вышло натянуто.

В баре Сор переставлял бутылки на полках. Он всегда это делал. Говорил, что так клиент думает, будто привезли что-то новенькое. Хотя все мы знали – пойло в бутылках одинаковое. Сор придумал разливать в разные тары, чтобы создать иллюзию выбора. Но в Тандерфолле существовало только три вида алкоголя: кислое пиво, очень кислое пиво и настойка из жухлых трав. В одной бутылке плавала дохлая мышь. Освежеванная конечно. Особый напиток для исключительных клиентов. Я все выпытывала у Сора, брал ли кто-нибудь его, а он отшучивался, что не нашелся смельчак, готовый выпить трупную воду.

Я махнула Сору рукой, он улыбнулся и показал на часы.

– Да, мистер Сор! Только чаю глотну и приступлю к работе.

– Снова на смене? – с набитым ртом спросил Тимми. – Ты много работаешь для человека, который собирается учить детей.

Я схватила полотенце со стула и запустила в Тимми. Он ловко увернулся. По моей щеке снова пробежали иголки. Вранье отцу давно стало частью меня. Изображать послушную дочь, рассказывать ему о мечте стать учителем – было самым простым в моем плане.

– Мазила! И как они тебя приняли с такими данными! – Тимми засмеялся и прикрыл рот рукой, но несколько крошек все равно приземлились на стол.

– Ты просто не видел, что Райя делает с молниями, – Айка принесла еще одну тарелку с лепешками, – Пап, поешь?

Мистер Сор даже головы не повернул и продолжил переставлять бутылки.

– И как заставить его нормально питаться? – недовольно пробурчала Айка.

– Лепешки это не нормально. В них слишком много углеводов. Мистер Сор правильно делает, что отказывается.

– Тогда налягай побольше, Тимми. А то крысы скоро возьмут тебя в плен и утащат в свою нору, – не выдержала я и залилась смехом.

– Ха-ха. – мрачно отозвался Тимми, – Вот догонят тебя псы на очередной вылазке, тогда поговорим.

Он надул губы и уставился на тарелку с лепешками.

– Не злись, Тим. Когда псы меня догонят, я завещаю тебе все свои амперы.

Айка со звуком опустила чашку на стол.

– Хватит уже. Вы меня с ума сведете.

– Айка, я его люблю больше жизни.

Я придвинулась к Тимми и обхватила за плечи. Заметила, как улыбка скользнула по его лицу, хоть он и пытался ее сдержать. Я притянула Тимми ближе и чмокнула у кудрявую макушку. Его волосы снова пахли машинным маслом и сообщали, что Тим не вылезал весь день из мастерской.

– Люблю тебя, ботаник!

– И я тебя, грубиянка.

Тимми оттаял и обнял в ответ.

– Расскажешь, что было за стеной? У тебя получилось достать жгут?

Порой меня пугало то, как сияли зеленые глаза Тимми, когда разговор касался молний. Он грезил увидеть все существующие виды и собрать коллекцию накопителей с ними. Только никогда этого не сделает. И это он прекрасно понимал. Никто, кроме охотников и падальщиков не выходил за стены. Официально не выходил. Заплатив кому нужно и соблюдая правила, покинуть город мог кто угодно. Но решались немногие. Смельчаки в погоне за молниями или дураки в поисках смерти. Тимми был умнее большинства. Хотел учиться на инженера, но поступить в школу пока не мог. У родителей не хватало ампер оплатить обучение. Поэтому он много работал и копил электрозаряды, читал книги, подслушивал рассказы охотников в баре. Верил, что у него получится за пару лет собрать нужную сумму. Тимми был талантливый инженером-самоучкой. Только вот талант в нашем городе никому не нужен, если не можешь предложить пару разрядов или десяток-другой ампер в обмен на то, что ты больше всего желаешь. Наверное поэтому я так стремилась к своей цели. Хотела заработать, чтобы осуществить не только свою мечту. Потому что знала, каково это, когда близкие тебя не поддерживают.

– Разве кто-то может выходить за стену? – буркнула я.

– Конечно, нет. Это запрещено Кодексом. – Тимми расправил плечи и посмотрел на меня, – Но ты все равно расскажи. Фирг все еще жуткий?

– Вовсе нет. Его великолепное дыхание так и хочется ощутить снова.

Я сложила губы трубочкой и потянулась к Тимми. Он закрыл рот ладонью, и мои губу коснулись шершавой кожи.

Айка рассмеялась. Кружка в руке качнулась и несколько капель упали ей на колено. Айка вскрикнула и подскочила.

– Горячий! Райя, я не могу с твоих шуточек. Теперь придется штаны менять, а я тебе последние чистые отдала.

Айка опустилась обратно на стул и смахнула капли со стола полотенцем.

– Нормальный Фирг. Если про падальщика можно так сказать. Как видите, под молнии меня все еще не подставил. Иногда я думаю, что спалит. Но нет. Жива и почти здорова.

– Показывай, – Айка серьезно посмотрела на меня.

– Что?

– Райя, ладонь показывай. Я заметила, когда ты была в душе.

Я положила руку на стол и разжала кулак. Посередине образовался мерзкий волдырь, внутри которого перекатывалась жидкость. Кожа вокруг воспалилась. С внешней стороны кисти тянулись разветвленные узоры темно-красного цвета. Они пройдут через пару дней, но придется носить кофту с длинными рукавами, иначе даже ребенок поймет, что я поймала молнию рукой. Пока Айка не напомнила, я почти не чувствовала боли. Но теперь, она неприятно окутывала кисть.

– Ожог второй степени. Сопровождается появлением пузырей с прозрачной жидкостью и требует немедленного охлаждения и наложения стерильной повязки. Избегайте вскрытия волдырей во избежание инфекции. – декларировал Тимми с пристрастием рассматривая мою ладонь.

Даже попытался мизинчиком коснуться пузыря, но передумал и сморщился.

– И псу понятно, что ожог, – Айка наклонилась и дотронулась прохладными пальцами до кожи. – Сильно болит?

– Терпимо.

– Ага, так терпимо, что кривишься будто папино пиво хлебнула. Сейчас приду.

Айка встала и скрылась за дверью кухни.

– Ты использовала щит без перчаток?

Тимми закусил губу и завороженно разглядывал волдырь, потом добавил:

– Как это было?

– Больно. Никогда не используй щит просто так, понял?

Я уставилась на Тимми. В этой кудрявой голове наверняка уже роились мысли провести эксперимент.

– Тим, ты слышал? Никогда! Если не умеешь управлять щитом, это может тебя убить.

– Да понял я. Ты все думаешь, что я малой. А я между прочим старше тебя на полгода.

Тимми надулся как обиженный ребенок. Ему недавно исполнился двадцать один, но я все равно видела мальчишку, который разобрал розетку в классе, чтобы проверить, как в маленьком квадратике помещается столько электричества.

– Просто не хочу тебя потерять.

– Расскажи, как ты поймала жгута. Чисто в исследовательских целях спрашиваю. А я помогу тебе запустить браслет.

Уверена, что брови мои взлетели выше черных стен города, а глаза округлились до размера тарелки с лепешками. Тимми хитро улыбался и крутил в пальцах кружку с чаем.

– Как это поможешь? После щита браслет не зарядить. Только менять на новый.

– Я сделаю так, что никто не заметит, что он у тебя разряжен. Но сначала расскажи, что было за стеной.