Полная версия
Зовите Василису Никитичну!
Анна Анинибуд
Зовите Василису Никитичну!
Серия: «Интересное чтение»
Для младшего школьного возраста
Иллюстрации Сергея Маковецкого
© ООО «Издательство «Мелик-Пашаев», 2025
Здравствуйте, ребята
«Если бы люди, как змеи, росли всю свою жизнь, то какого роста стал бы я, к примеру, через тридцать лет? И каким великаном вымахал бы папа!»
Так фантазировал Даня Ужиков по дороге в школу. А когда ещё ему фантазировать? В остальное время он только учится.
Осталось всего два месяца учёбы, и он закончит второй класс. И тогда родители скажут:
– Даниил, давай-ка собирай вещи, бабушка тебя заждалась.
Родители всегда радуются, когда Даня уезжает, потому что тогда им не надо его контролировать. Так говорит Данина бабушка. Вот и на этот раз мама, наверное, захлопает в ладоши, а на папином носу бодро запрыгают профессорские очки. «Не понимаю, зачем меня контролировать? Я и сам себя могу контролировать. Я даже очень неплохо себя контролирую. Я все контрольные пишу на пятёрки. Вот так!» – скажет Даня, а бабушка засмеётся и взлохматит его чёлку.
Ну, папин контроль ещё куда ни шло: он состоит только из вопросов «сделал?», «не сделал?». А вот мамин… Как говорит Данин папа, контролировать – это у мамы встроенная функция. Данин папа вообще жутко умный, много работает, сидит допоздна в своём институте. А потом пьёт утром по две кружки кофе, потирая красные от недосыпания глаза. И он очень рассеянный. То галстук не тот повяжет, то носки разного цвета наденет, то забудет что-то важное и возвращается с полпути. Вот на кого маме следует обратить пристальное внимание!
Дане кофе пить не разрешают. Мама говорит, что дети второклашечного возраста от кофе становятся слишком возбудимыми. Поэтому по утрам она варит ему какао.
Итак, день начинался как обычно. Площадка справа от школьного крыльца была заставлена разноцветными самокатами. Похоже, они чуть не опоздали. Даня поднял руку и взглянул на свои умные часы: шесть минут до звонка. Мама наклонилась и поцеловала его в щёку:
– Будешь дома, эсэмэсни. Суп в холодильнике.
– Хорошо, мам. Пока!
И мама побежала на работу, которая когда-нибудь сведёт её с ума. Данина мама дизайнер-архитектор. Днём проектирует новые здания, а вечером за ужином задумчиво говорит: «Надо в комнате обои поменять» или «Надо подумать над полной перепланировкой». И чертит пальцем в воздухе воображаемые проекты. Пожалуй, когда Даня вернётся от бабушки с летних каникул, он не узнает квартиру, а возможно, и весь свой двадцатичетырёхэтажный дом.
Если бы Даня знал о том, что случится завтра, он бы сказал маме не дежурное утреннее «пока», а что-нибудь важное и приятное. Например, что он её любит.
Так. Сейчас главное – не пересечься на входе с Серёгой Козыревым.
Знаете, кто такой Серёга Козырев? Хулиганьё, вот кто! С самого начала, с первого класса он только и делает, что отвлекает Даню на уроках. Всё шуточки отпускает, насмешничает, ребята смеются, а Дане не до смеха. Какие тут хиханьки-хаханьки, когда нужно новые темы осваивать, чтобы домашку быстро выполнять, а не сидеть над ней миллиард часов. Второй год Данька терпит Серёгины выходки. А он то девчонок дразнит, то на переменах носится и толкается, один раз даже футбольный мяч принёс в класс и гонял между партами.
Однажды Даня не выдержал и как ответственный человек решил навести порядок.
– Козырев, ты уже всех достал! – сказал он Серёге на перемене прямо при всех одноклассниках.
Он-то думал, что Серёге стыдно станет, он извинится и всё такое. Ведь Даня Ужиков не просто одноклассник, он отличник. Круглый. И к тому же староста класса. И к его замечаниям вообще-то надо прислушиваться.
– Чё? – ответил Козырев. – Кто всех достал? Я?
Он вмиг вскочил на парту, обвёл всех взглядом и крикнул:
– Кого я достал?
Класс молчал.
– Ну давайте душнить, как Ужик! Тамариванна, я знаю! Тамариванна, я выучил! Тамариванна то, Тамариванна это! Воображала!
Данька аж чуть не задохнулся.
– Сам ты воображала! Тупой воображала!
– Ну, давай, толкни меня! Ну? Дохляк! Тощий ужик! За мной, ребята! – Серёга спрыгнул с парты и увлёк с собой в коридор больше половины класса.
Но Данька ему отомстил.
На перемене Серёга носился по классу. И, подбежав к парте, за которой Данька собирал пазл, сказал:
– Чё, как маленький, картинки складываешь?
– А ты не складываешь, потому что мозгов не хватает? – парировал Данька, и все засмеялись, а Серёга сжал кулаки. К счастью, прозвенел звонок.
Собственно, вот такой он, Серёга Козырев. Ну и Данька Ужиков вот такой. Оба они вот такие.
А вчера они довели классную до инфаркта. Так она сказала. Даня знал, что инфаркт – это что-то страшное, но впервые увидел, как он выглядит. Тамара Ивановна стала вдруг похожа на королевскую кобру. Она подняла плечи, покраснела, вытаращила глаза и как зашипит: «Чтобы я вас вместе больше не видела! Разошлись по углам до конца перемены!»
Ну и удивились все тогда. Ладно Серёгу отругать, он привычный, но Даньку!
Дане не понравился инфаркт. И, главное, опять всё из-за Козыря этого. Чуть что, он тут как тут: «Ужик, дай списать, дай списать!» А он вообще-то Даня, а не Ужик. Но Козыреву всё равно: как в прошлом году назвал Ужиком, так и называет до сих пор. «И с чего бы это я ему должен помогать?» – подумал Данька. И в этот раз не стал.
Что тут началось! Серёга выхватил у Дани тетрадь и кинул Пашке, а Пашка Федьке. Даня только к Федьке подбежал, а тетрадь улетела обратно к Серёге. Даня к нему, а он её р-р-раз! И в мусорную корзину! Так обидно стало, аж до слёз. Даня не сдержался и толкнул Серёгу. Тот налетел на соседнюю парту и сдвинул аккуратно разложенные Юрины учебники. Они задели Юрину руку, а он как раз что-то писал в тетради, и вместо цифры получилась длинная черта поперёк всей страницы. Юра замер, а потом тоненько завыл. Тут подскочил Пашка и как дал Дане в правое плечо. Даня пошатнулся, попятился и налетел на что-то мягкое и взвизгнувшее, как испуганный щенок. Это оказалась Лиза, которая пыталась достать злополучную тетрадь из мусорной корзины.
– Совсем уже! – крикнула она и замахнулась тетрадкой.
Даня так испугался, что тетрадь снова полетит, что заорал:
– Не надо! Не надо!
А Серёга подскочил, схватился за тетрадь и ну её тянуть. Лиза тетрадь отпустила, а Даня сразу перехватил. Повезло, успел.
В этот самый момент в класс вошла Тамара Ивановна и увидела картину маслом, как выражаются взрослые: Ужиков с Козыревым рвут друг у друга тетрадку из рук, Лиза дубасит их кулаками, по полу рассыпался мусор из опрокинутой корзины. Юра воет, Пашка с Федькой носятся по классу, девчонки визжат. Тут-то с Тамарой Ивановной и случился инфаркт.
Мимо, как назло, проходила директриса. Она заглянула в приоткрытую дверь, отозвала Тамару Ивановну в сторону, пошушукалась с ней и, повернувшись к классу, сказала: «Раз Даниил с Сергеем не могут нормально общаться и никому житья не дают, придётся принять кардинальные меры».
Эх, в эту минуту Данька с Серёгой и не подозревали, что случится с ними завтра, а то они вели бы себя иначе, как-нибудь повоспитаннее.
В классе Даня сидит с Лизой. Они с ней соседи не только по парте, но и по лестничной площадке. После школы их забирает Лизин папа, дядя Гена. Он работает полицейским. Когда он приходит в школу за Лизой и Данькой, охранница тёть Валя всегда интересуется у него, всё ли спокойно у нас в районе.
Лиза умная. И хорошая. С ней даже спорить не хочется, вот до чего она хорошая. Она любит насекомых, особенно бабочек. Всё время их рисует. То с голубыми в крапинку крыльями, то с жёлтыми с розовой каймой по краям, и всегда с тонким, загнутым в спираль хоботком. Получается очень красиво. Даня как-то нарисовал у неё в альбоме страшную змеиную голову, а Лиза пририсовала ей сверху бабочку. Змея сразу будто заулыбалась и подобрела.
На Серёгу и его приятелей Лиза совершенно не обращает внимания. Дане это кажется удивительным. Хулиганы ведь сами не учатся и другим учиться не дают: вечно им замечания делают на уроках. В классе три таких возмутителя спокойствия: Серёга, Федька и Пашка.
Конечно, если бы Даня знал, что случится завтра… Но Даня не знал. И Серёга не знал. Поэтому случилось то, что случилось.
За пару минут до звонка в класс влетел Серёга. Остановился на мгновение в проходе. Весь взъерошенный, глаза горят. Потом опёрся ладонями о крайние парты, оттолкнулся и с улюлюканьем полетел в проход. Приземлился, громко топнув ботинками о пол, и ка-а-а-к щёлкнет Даню по затылку. От такой наглости тот резко развернулся и больно ударился локтем о стол.
А Серёга уже добрался до задней парты и переключился на Федьку с Пашкой, начал рассказывать им что-то смешное, размахивая руками. Друганы его громко ржали, как кони.
Даня сжал зубы и повернулся к Лизе. Она сидела, слегка опустив голову, будто ничего особенного не заметила! Как так можно?
«Ну ладно, Серёга, – подумал Данька, – пусть только вызовут тебя к доске. Посмотрим, какой ты умный. Будешь знать, как приставать ко мне».
Прозвенел звонок.
– Здравствуйте, ребята!
В класс вошла учительница. Но это была вовсе не их классная…
Угадай, кто ты?
– Тамаре Ивановне пришлось срочно уехать. Вместо неё уроки у вас буду вести я. Меня зовут Василиса Никитична, – представилась новая учительница и улыбнулась так широко, что глаза превратились в щёлочки.
Всё в ней было необычно: и белые кроссовки вместо туфель, и не по-учительски весёлые глаза, а главное – коса. Такая длинная и толстая, что Даня подумал: «Ух ты! Если она сильно мотанёт головой и раскрутит свою косу, то вполне возможно, что взлетит, как вертолёт». Вот какая у неё была коса – вертолётная.
Ну и, конечно, рубашка с рисунками, вышитыми цветными нитками. Вот блестит глазом чёрный ворон, вот качается на ветке гроздь красной рябины, а вот человек в кольчуге и шлеме держит тяжёлый меч. Очень похож на богатыря. А ещё существо с тремя головами, вылитый Змей Горыныч. А змеи, хоть сказочные, хоть настоящие, всегда привлекали Даню.
Словом, Даня Ужиков сразу проникся доверием к новой учительнице.
Василиса Никитична хлопнула в ладоши:
– Ну что замерли? Начнём с проверки домашнего задания.
Все тут же опустили головы и зашуршали учебниками.
– Так, так, так… – Новая учительница открыла электронный журнал и кликнула мышкой: – К доске пойдёт…
Даня обернулся. Серёга пластом лежал на парте, спрятавшись за спины одноклассников от учительницы. Видимо, снова не выучил уроки.
– Козырев Серёжа!
Серёга нехотя поднялся и поплёлся к доске:
– Почему сразу Серёжа? Чуть что, сразу Серёжа…
– А кто много ворчит, превратится в сердитого ёжика!
Что? В какого ещё ёжика? Это учительница так шутит? Сразу стало легко и весело. Только Серёга насупился ещё больше.
– Начнём с простого! Перечисли, Серёжа, какие опасные животные водятся в Африке, – произнесла Василиса Никитична.
Серёга засунул руки в карманы и начал раскачиваться с пятки на носок. Все сразу поняли, что он ничего не знает. Он всегда так раскачивался, если не учил. И тут настал Данин звёздный час отомстить за щелбан.
– Муха, – тихонько прошептал он Серёге со своей первой парты.
А потом добавил чуть громче:
– Цеце.
Серёга сосредоточенно посмотрел на Даньку и помотал головой – дескать, не расслышал.
Тот ещё раз повторил тихонько «муха», а потом погромче «цеце».
– Чего, чего? – шёпотом переспросил Серёга.
– Слон, – сказал Даня.
Серёга благодарно улыбнулся, кивнул и громко, на весь класс, выпалил:
– Слон цеце!
На секунду воцарилась тишина, а потом раздался оглушительный хохот.
– Слон цеце! Слон цеце! – смеялись все, даже Серёгины друзья. – Ну ты, Козырь, даёшь!
Лиза толкнула Даню в бок:
– Рада была сидеть с тобой за одной партой. Теперь ты покойничек.
Серёгин кулак медленно и многозначительно проплыл мимо Даниного носа и исчез.
На перемене Даня Ужиков не рискнул выйти в туалет, хотя очень хотелось. Вдруг там Серёга подстерегает? После следующего урока уже не было сил терпеть. Но всё прошло удачно, в коридоре никто его не сцапал. На обратном пути у Дани даже поднялось настроение. Однако за углом оно упало по той простой причине, что Серёгин кулак снова оказался перед его носом и на этот раз никуда не исчез.
– Ну, Ужиков, – зашипел Серёга, – сейчас ты у меня получишь! Я тебе такого слона цеце покажу!
Данька пытался отбиваться, но у него было только две руки, а у Серёги шесть, так как ему помогали Пашка и Федька. Федька дёрнул Даню за рубашку. Пуговица тихо щёлкнула и отлетела в сторону. И только Даня подумал, что всё, пришла его смерть, и Лиза была права – он покойничек, как услышал:
– Так, так, так… Что у нас тут происходит?
– А чего он меня подставляет? Умного изображает? – крикнул Серёга.
– А чего ты всё время ко мне пристаёшь?
– А чего ты воображаешь?
– Оба останетесь после уроков, – строго заявила Василиса Никитична. – А сейчас отцепитесь друг от друга и марш в класс!
Последний урок, казалось, длился вечно. Время ползло, как улитка.
Данька ненавидел Серёгу и всей своей спиной показывал ему это. Ещё бы! Из-за него он теперь задержится, дядя Гена с Лизой будут ждать у турникета, а мама – волноваться, потому что эсэмэска ей придёт позже. У-у-у, этот Серёга!
После урока ребята молча уселись в разных концах класса. Даня изучал рисунки на учительской рубашке, а Серёга стучал пяткой по ножке стула. Василиса Никитична, наконец, закончила щёлкать мышкой, отвернулась от монитора и мягко спросила:
– Ну, чуды-юды, друзья-товарищи, рассказывайте, что не поделили.
– А чё он мне специально неправильно подсказывает? – возмутился Серёга.
– Уроки надо учить, а не по партам скакать! – выкрикнул в свою очередь Данька.
– Да я учил! – Серёга вскочил со стула. – Я учил, только забыл.
– Ага, конечно!
– Чё конечно? Чё конечно?
– Только и умеешь толкаться и дразниться.
– Чё ты прицепился? Я учил, я вообще умный!
– Это мои часы умные, – поднял Даня руку с часами, – а ты – нет!
Серёга не выдержал, подскочил и как толкнёт Ужикова.
И вдруг бамс! Раздался оглушительный хлопок, будто воздушный шарик лопнул у самого уха. Василиса Никитична на миг исчезла… и тут же оказалась прямо перед ними! Будто из воздуха возникла. И коса её растрепавшаяся медленно, сама по себе, опустилась на плечо. Надо же! Даня впервые видел вживую, чтобы человек так быстро перемещался в пространстве. Серёга тоже обалдел и даже немного подвинулся к Дане.
– Мне всё ясно, – сказала Василиса Никитична и взяла ребят за руки.
Ладони у неё были тёплые и мягкие. Она наклонилась и прошептала:
– Каждый из вас прав и неправ.
Руки у ребят вдруг закололо, будто сотни иголочек вонзились в кожу.
– Ай, ай, ай! – взвизгнули Данька с Серёгой.
– И чтобы больше никаких драк! – отпустив их руки, погрозила пальцем Василиса Никитична.
А затем рассмеялась:
– Ну всё! Теперь бегите домой!
– А что с Тамарой Ивановной-то? – обернулся в дверях Серёга.
– У неё мама заболела, и ей пришлось срочно уехать. Ваши родители в курсе, не волнуйтесь, – ответила Василиса Никитична.
Лучше бы Даня в тот день не ложился спать. Ночью ему снилась длинная коса, которая извивалась змеёй и хохотала прямо в лицо: «Угадай, кто ты?» А Даня смотрел на неё и не мог вспомнить, кто он. Богатырь? Змей Горыныч? Или вообще рябина? А наутро…
Я буду послушным сыном
Кто-то настойчиво тыкал в Данино плечо пальцем. Он повернулся на другой бок, открыл глаза и спросонок заорал:
– Ты кто?
И сразу узнал Машу, младшую сестру Серёги.
Маша тоже заорала и хлопнула Даню рукой:
– Ты чего? Совсем уже?!
– Что ты здесь делаешь? – Даня натянул одеяло до самого носа, и вдруг у него всё поплыло перед глазами.
Справа висел постер с каким-то футболистом, обои на стенах другие, лампа на потолке другая, а перед ним Серёгина сестра в придачу. «Это не моя комната! Не моя кровать! Не мой дом! Как я сюда попал?»
Он вскочил и кинулся искать свои вещи. Их нигде не было. Рядом с кроватью навалена огромная куча чужой одежды, из-под которой едва виднелся стул. Даня натянул на себя первые попавшиеся брюки и спросил Машу:
– А где Серёга?
– Ну ты вообще, – она покрутила пальцем у виска и вышла из комнаты.
– Дети! Я слышу, что вы проснулись! Идите завтракать!
«Ой, это же тётя Света, Серёгина мама. Может, ночью с родителями что-то случилось и тётя Света забрала меня к себе, а я ничего не помню? А почему тогда не дядя Гена? И где спал Серёга, если в его кровати я? Он бы точно не уступил мне свою кровать по доброй воле. Сейчас у его мамы всё узнаю». Даня вышел из комнаты и огляделся в поисках кухни. Ноги стали какие-то длинные и запинались друг о друга. Что ещё за глупость? Он сосредоточился и постарался шагать ровно.
Заглянул на кухню и только хотел спросить, что произошло, как тётя Света грозно сказала:
– А умыться?
Даня вздрогнул и пошёл в ванную. Взглянул в зеркало и ужаснулся. На него смотрел высокий коротко стриженный темноволосый мальчишка с оттопыренными ушами. А Даня вообще-то светленький и с длинной чёлкой. «Не может быть, – подумал он. – Не может быть».
«Почему на меня из зеркала смотрит Серёга? Я превратился в Серёгу? Это какая-то ошибка!» Он зажмурился и похлопал себя по щекам. Потом ущипнул за руку. Больно! Значит, не спит, ничего ему не мерещится. Открыл глаза. Из зеркала на него по-прежнему таращился Серёга. Холодок пробежал у Дани по спине, будто барбадосская змейка проползла вдоль позвоночника. В панике он весь покрылся гусиной кожей.
– А-а-а, – тоненько заголосил Даня.
– Что стряслось? – В ванную заглянула тётя Света.
– Что со мной? – охрипшим голосом спросил Даня.
– А что с тобой? – переспросила тётя Света.
– Где мои родители?
Серёгина мама глубоко вздохнула:
– Хочешь, я всё же позвоню отцу? Может, поговоришь с ним и тебе легче станет?
Даня заподозрил подвох. Чьему отцу она собралась звонить: его или Серёгиному? Так и спросил: чьему отцу? А она поджала губы:
– Серёж, хватит паясничать. Умывайся и иди завтракать.
Как она его назвала? Даня снова взглянул в зеркало. Понятно. Значит, всё же он теперь Серёга. А где тогда сам Серёга? Если дома его нет, то он… «А-а-а, Серёга, видимо, теперь Данька, то есть я. И он сейчас у меня дома. И наверняка тоже стоит у зеркала в ужасе. Возможно, даже ревёт, как девчонка». Даня собрался с духом и решил не паниковать. Нужно временно притвориться Серёгой, прийти в школу и всё выяснить.
Он умылся и посмотрел на зубные щётки. Одна маленькая, с розовой ручкой. Наверное, Машина. Другая явно тёти-Светина: беленькая, с виду как новенькая. А третья щётка вообще на щётку не похожа: щетина торчит во все стороны. Он вздохнул, выдавил зубную пасту на указательный палец и повозил им во рту. А Серёгину щётку выкинул в стоящую рядом маленькую мусорку. Пусть ему лучше новую купят. На ощупь оказалось, что у Серёги за щекой кривой зуб. Причёсываться Даня не стал: волосы и так короткие. Как же непривычно без чёлки! Пошёл на кухню.
Пахло жареной колбасой. Интересно, как там Серёга сейчас? Ест ли овсяную кашу с изюмом? А Данины родители? Догадались ли о подмене?
– Здравствуйте, тётя Света, – сказал он. – Не волнуйтесь, я буду послушным сыном. Надеюсь, это ненадолго.
Тётя Света засмеялась и как влепит ему щелбан! Это что у них, семейное? Щелбаны раздавать? Даня, конечно, растерялся, но сразу понял, в чём дело.
– Мама, – исправился он. – Мама Света, я просто не выспался.
– Нормально себя чувствуешь? – Она пощупала Данин лоб, потом указала на тарелку с колбасой и кетчупом.
– Ешь быстро, шутить будешь потом, а то опять опоздаешь.
Даня моментально уничтожил колбасу. Ещё бы! Дома такого не дождёшься. Колбасу мама не покупает, считает её вредной для здоровья. Поэтому и холодильник у них обычно грустный. Правда, раз в миллион лет, когда мама уезжает к бабушке, в нём появляются сосиски. Тогда Данька радуется. Он обожает макароны с сосисками. И папа тоже.
И тут вдруг Даня почувствовал волшебный запах… Кофе! Перед ним поставили кружку с кофе! А в нём ещё и молоко. Как в рекламе! Он не поверил своим глазам и на всякий случай уточнил:
– А почему не какао?
– Что? Какое ещё као-као? – передразнила тётя Света. – Буду я с ним заморачиваться. Пей, что дают. Тоже мне, аристократ нашёлся. Кака-а-ао…
Даня, конечно, спорить не стал! Кофе на вкус был как горькая шоколадка с молоком. «Так вот почему Серёга много дерётся! Он после кофе становится возбудимым, и ему некуда девать энергию», – догадался Даня.
Выпив из кружки всё до последней капельки, он довольно причмокнул и прислушался, не происходит ли внутри него чего-нибудь необычного. И правда, где-то глубоко в груди начала появляться возбудимость. Он даже чувствовал, как она разрастается и опутывает его, будто вьюнок. И когда эта возбудимость дошла до Даниного мозга, он радостно выкрикнул: «Йуху-у!» Вскочил, зацепился за ножки стула и рухнул на пол.
Маша звонко засмеялась, а тётя Света закатила глаза.
Оказалось, что каждое утро Серёга отводит Машу в детский сад. Даня сначала растерялся: как это? Он один поведёт Машу в детский сад, а потом один пойдёт в школу? Но тут же выяснилось, что всё не так страшно: садик находился напротив Серёгиного подъезда. У лифта тётя Света поправила им курточки, нажала кнопку, помахала рукой: «Привет тёте Оле!» Тётя Оля – это Машина воспитательница, Ольга Ивановна, подруга тёти Светы. Лифт спустил их с пятого этажа на первый. Ребята прошли мимо консьержки.
– Здравствуйте, – сказала Маша.
– Здравствуйте, – сказал Даня.
– Доброе утро, зайчики! – улыбнулась консьержка. – Серёжик, это не ты вчера выронил?
Она протянула пачку мятных леденцов.
– Это не моё, – растерянно ответил Даня.
Потом они вышли из подъезда. Справа детские площадки, разделённые плиточными тропинками. Целый ряд площадок вдоль всего Серёгиного дома, длинного, оранжевого. Там, где они заканчиваются, стоит Данин дом. Высокий, одноподъездный, бело-голубой… А напротив Серёгиного подъезда через узкую дорогу с белой зеброй – тропинка, которая через маленький сквер ведёт к детскому саду и упирается прямо в его калитку.
Ребята шагали молча, Даня не знал, как ведёт себя с младшей сестрой Серёга: задирает он её или нет? Маша попыталась взять Даню за руку, но он отбросил её ладошку и для убедительности пнул камешек. Маша насупилась и запыхтела, глядя в землю.
У садика Даня сказал:
– Всё, дальше иди сама, малявка. – Он же не мог признаться, что понятия не имеет, в какую группу её вести и как выглядит эта её тётя Оля.
– Я знаю, что ты – это не ты, – вдруг заявила Маша. – Но ты всё равно должен довести меня до самой двери и сдать прямо в руки Ольге Иванне.
– С чего ты взяла, что я – это не я?
– Потому что ты не Серёжа. – Маша вдруг всхлипнула, выпятила нижнюю губу и стала вытирать глаза.
– Ты что-то знаешь? Что ты знаешь? – чуть не закричал Данька. Может, Маша видела, что произошло, и знает, как вернуть всё обратно.
Но она испуганно заморгала:
– Ты не забрал свои леденцы. И не взял меня за руку. И боишься заблудиться в садике. Назвал меня малявкой, а Серёжа никому не дал бы меня так назвать. Он всегда меня защищает.
– Не плачь, ну не плачь, – уговаривал её Даня, удивляясь, что Серёга, оказывается, может быть защитником. – Я всё исправлю! Мы с твоим братом всё исправим, я тебе обещаю!
– Точно? – шмыгнув носом, спросила Маша. – И он вернётся?
Даня присел на корточки, взял её за руки и пообещал:
– Точнее некуда! Укуси меня змея!
