Зимняя романтика. Книга-адвент от ненависти до любви

– Что пьешь? – Он прервал тишину.

– Какао. – Я не хотела отвечать, но ответ сам сорвался с языка.

– Я тоже. Гадкий. – Отто поставил стакан на столик.

«Гадкий»… ТЫ ТОЖЕ!

– Можешь заказать что-то другое и вернуться на свое место. – Я повела плечом, давая понять, что разговор мне неинтересен.

– Там нет тебя. – Его голос прозвучал спокойно и уверенно.

Он шутит? Или заигрывает?

Почти каждая в школе мечтала бы услышать от него это. Но не я.

Отто посмотрел мне в глаза, а я, почувствовав, как краснею, и не ответив, повернулась к окну.

– Ненавижу Рождество.

Это признание прозвучало как гром среди ясного неба.

– Такое возможно? – Он снова привлек мое внимание.

– А почему нет?

Дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос. Он еще больше начинает меня раздражать, но любопытство взяло верх.

– Все любят Рождество, – с полной уверенностью произнесла я.

– А я нет.

– Тогда зачем поехал в это путешествие?

Отто, прищурившись, посмотрел на меня:

– Вдруг случится чудо? – Он пожал плечами и фыркнул, как недовольный ежик.

– Ты пришел поиздеваться? Это опять какие-то ваши шуточки с Фоксом?

– Фокс храпит в унисон вместе с твоей Мартой. А я просто пришел… подумать.

– Полезное занятие. Попробуй почаще этим заниматься.

Я никак не могу его разгадать. Может быть, он просто носит маску выскочки и вредины?

– Так почему ты не любишь Рождество? – Я решила сделать шаг ему навстречу.

Возможно, ночной разговор в поезде показывает людей настоящими. И ранимыми.

– Просто со мной никогда не происходило волшебства.

Его ответ был таким честным и трепетным, что у меня в уголках глаз появились слезинки.

– Вот только не начинай плакать. Тебе же не десять лет. – Отто сделал глоток какао.

– Иди ты!

Да, ему точно не стоит открывать рот! На секунду я даже представила, как заношу стакан с какао над его головой и медленно переворачиваю…

– А ты фанатка Рождества, я правильно понимаю?

– У нас большая семья. И мы всегда проводим его ярко и весело…

– Открываете подарки, пьете глёг[5]? – сказал Отто, поигрывая бровями.

– Я пью только какао. – От его воодушевленного вида мне стало немного смешно. – Так почему ты не любишь Рождество?

– Хочешь докопаться до правды? – Отто опять сделал лицо мачо, но я уже поняла, что под ним скрывается простой парень. Меня не обманешь.

И неожиданно он вскочил и подошел к официантке, чтобы заказать новую порцию какао.

– Раз ты хочешь вывести меня на чистую воду, то нам необходима новая порция! – Он поставил два стакана на стол и шепнул: – Но печенье это есть невозможно. Я не люблю Рождество, потому что это глупый праздник, который превращает взрослых людей в детей.

– А это ли не чудо? Ты же сам говорил про волшебство.

– Это глупость! Волшебство в другом…

– Твое поведение в школе тоже часто глупое! – перебила его я, не дав договорить.

– А мы сейчас обсуждаем Рождество, а не мое поведение. – Отто улыбнулся. – Я понимаю, что это твой любимый праздник. Но для меня… это просто глупость. Все эти традиции, песни, веселье… Чушь для инфантильных людей.

– Просто ты бесчувственный, высокомерный, наглый…

– А наглость моя тут причем?

– Не знаю! – Я закипала от злости. – Невозможно не любить Рождество!

– Возможно, – тихо произнес он. – Если твой отец портил его все детство.

Я осеклась. Его неприязнь к празднику – не из-за самого Рождества, а из-за тяжелых воспоминаний и чувства одиночества, связанного с этим временем. Просто моя страсть к празднику не обычное увлечение, а способ наполнять жизнь теплом и светом даже в самые темные дни. Какие мы разные.

– Отто… А хочешь, я покажу тебе настоящее Рождество? – неожиданно даже для себя самой предложила я.

– Разве мы не к нему едем? – Он не сдержался и опять съязвил, но я решила пропустить это мимо ушей.

– Нет, мы едем в сказку. А я покажу тебе настоящее, живое Рождество в Хельсинки.

– И ты думаешь, у тебя получится?

– Ты бросаешь мне вызов?

– Мне кажется, это ты хочешь доказать, что Рождество – классный праздник… И приглашаешь меня на свидание! – Он потер руки.

Отто посмотрел на меня, а я снова залилась краской. И если бы в поезде было холоднее, то можно было бы заметить, как из моего носа пошел пар.

– Это не свидание! – почти закричала я, привлекая внимание официантки.

– Но очень похоже! – Он продолжал издеваться надо мной.

– Все, я с тобой никуда не пойду! – Я отвернулась к окну.

– Извини! Я просто неудачно пошутил. Но ты сама виновата: слишком мило покраснела.

Если он сейчас не замолчит, то я его ударю этим засохшим имбирным печеньем в виде снеговика.

И он больше не произнес ни слова. Неужели я сама пригласила Отто Ярвинена на свидание? От волнения у меня закружилась голова. Я пойду доказывать, что Рождество – классный праздник? Что я вообще творю?

– Если хочешь, приходи к нам в гости! – Кажется, мой разум полностью меня покинул.

– Ты уже хочешь познакомить меня с семьей? – Отто засмеялся, а мне захотелось плакать.

Я встала и пошла к выходу из вагона-ресторана. Какая же я дурочка! Вот зачем мне понадобилось с ним разговаривать?

Быстрым шагом я направилась к своему месту, но Отто меня догнал и остановил между вагонами.

– Извини, пожалуйста! – Он взял меня за плечи. – Я не всегда могу оставаться серьезным.

– Ты вообще… Ты… Ты… Гринч! – Я всхлипнула. – Мне захотелось погрузить тебя в праздник, потому что ты показался настоящим. А ты!..

– Может быть, я не люблю Рождество так сильно, как ты… Или не могу быть серьезным. Но больше всего на свете мне хочется провести эти каникулы с тобой.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, и, не удержавшись, поддалась его объятиям. Кажется, я ждала этого с самого первого дня в школе, но боялась признаться. Отто Ярвинен, хоккеист и звезда, которого я заставила себя ненавидеть, потому что мне ничего с ним не светило…

Среди мерцающих огней, тихого шума зимнего вечера и стука колес я приобрела что-то большее.

– Только эти каникулы?

– Все каникулы…

Отто аккуратно взял меня за подбородок и наклонился ко мне.

Горячие губы со вкусом какао коснулись моих. Чудо Рождества способно преодолеть любые различия.

– Так в чем волшебство Рождества для тебя? – Я отстранилась на шаг.

– Волшебство? В том, что ты наконец-то увидела меня… Настоящим.

Одно путешествие до мечты

Леа Стенберг

Рождество – это тысячи огоньков, зажигающихся на елках и создающих ощущение тепла, уюта и счастья. Но некоторым людям и этого мало, они ждут чего-то особенного, яркого и волшебного, чтобы отвлечься от повседневной рутины.

Лично мне всегда было достаточно и огней на елке. Ну, может, еще рождественских песен – для атмосферы – да чашки горячего какао под хороший фильм. А если еще будет теплый красный плед – м-м-м… Звучит как идеальный сочельник!

Не понимаю, почему родители все время твердят, что у меня тяжелый характер? Я совсем не привередлива. И радуюсь мелочам. Есть, конечно, небольшие проблемки с врожденным перфекционизмом, но необязательно называть это навязчивым желанием все контролировать. Я ведь не требую слишком многого, лишь идеальности: моя учеба, моя внешность, соцсети, одежда – мне важно, чтобы все было на высшем уровне. Чего непонятного в стремлении к совершенству?

К тому же я почти не цепляюсь к окружающим. Люди не обязаны хорошо одеваться и обладать манерами. Меня волнует только мой внешний вид. И если я могу себе позволить выглядеть роскошно, то почему бы мне этого не делать?

– Хр-р-р!

Я встрепенулась от страшного звука и распахнула глаза.

Что это? Где я?

Упираюсь лицом во что-то твердое.

– Страшный сон, Марта? – раздался совсем рядом низкий голос.

Я отпрянула и уставилась на его обладателя.

Картинки начинали выстраиваться в стройный ряд: ох ты ж блин! Чертов рождественский экспресс! Он вез нас с одноклассниками в гости к Санта Клаусу. Сидя на своем месте, я весело болтала с подругой, потом от мерного укачивания и стука колес расслабилась, на мгновение прикрыла глаза, а теперь это: проснувшись, вижу на ее месте этого придурка Фокса. Что он здесь делает? И почему улыбается, глядя на меня? Что смешного?

– Где Алесса? – выпрямившись, спросила я.

Поправила прическу и взволнованно огляделась по сторонам. Все одноклассники были на своих местах: кто-то разговаривал друг с другом, другие смотрели фильмы или играли в игры.

– Кажется, она ушла в вагон-ресторан.

– А ты здесь как оказался? – спросила я.

И осеклась, заметив на плече парня небольшое мокрое пятнышко.

Я что, пускала на него слюни во сне?! О боги, мне никогда не отмыться от такого позора!

– Люблю смотреть в окно во время движения, – ответил Фокс с хитрой улыбкой. Похоже, ему нравилось наблюдать мое смятение. – Место было свободно, я и занял.

– Ты мог сесть на место Отто! – вспыхнула я, неловким движением вытерев губы, которые еще минуту назад покоились на его плече.

– Мне больше нравится сидеть по ходу движения поезда, – еще шире улыбнулся он.

– Как будто есть какая-то разница?

– Ты после сна всегда такая раздраженная?

– А ты… всегда такой наглый? – парировала я.

– Только по четвергам, – уверенно ответил парень.

– Не хочешь пересесть на свое место? – Я махнула в сторону его кресла, достала из кармана зеркальце и уставилась на свое отражение.

Это катастрофа. Лицо выглядело помятым. Чтоб мне провалиться! Никто не должен видеть меня такой.

– Не-а, – нагло ответил Фокс.

Я метнула в него гневный взгляд.

– В любое время может вернуться моя подруга.

– Это вряд ли, – довольно ухмыльнулся он и удобнее расположился в кресле, вытянув ноги. – Отто пошел следом за ней, так что… думаю, они там не скучают.

– Твой долговязый друг-хоккеист? – скривилась я. – Такие не в ее вкусе! Так что очень сомневаюсь.

– Они отсутствуют уже… – Фокс взглянул на часы. – Да. Почти два часа. Не слишком долго для того, кто не в ее вкусе?

– Я что, так долго спала? – сокрушенно простонала я.

– Видимо, на моем плече тебе было вполне уютно, – играя бровями, сообщил он.

– О нет.

– И ты улыбалась во сне.

– Я?!

– Знаю, редкое явление. По секрету: многие думают, что ты вообще не умеешь этого делать. Но я лично видел. Своими глазами. Могу даже выступить в суде, если нужно будет дать показания.

Черт. Он буквально сиял, довольный моим унижением.

– Вот же…

– Нет, это смотрелось довольно мило, – серьезно сказал парень.

– Прекрати.

– И ты что-то лепетала во сне.

Я отодвинулась и взглянула на него с подозрением.

– Неправда.

– Я не расслышал ничего, кроме своего имени.

К моим щекам прилил жар.

– Бред. Я не разговариваю во сне!

– Думаю, тебе снилось что-то особенное. А конкретно – я. Потому что ты улыбалась и шептала: «О, Фокси…»

– Может, я сказала «придурок»?

– Нет, это точно было мое имя. А потом ты добавила: «Поцелуй меня еще раз!»

– Ты ведь говорил, что не расслышал? – подловила его я.

– Все остальное – да, но это я услышал четко.

– Ха-ха, – отчеканила я с каменным лицом. Не могу поверить, что спала у этого типа на плече и бормотала подобную чушь. – Хватит приколов. Пересаживайся на свое место. Давай-давай!

– Разве мне не полагается возмещение ущерба? – с трудом сдерживая смех, возмутился Фокс.

– Какое еще возмещение? – Мое терпение подходило к концу.

Мне хотелось, чтобы он перестал разглядывать мое мятое лицо, свалил на свое место, и аттракцион «заставь ее смущаться еще сильнее» подошел к концу.

– За рубашку, которую ты заляпала своими слюнями. – Он дернул плечом.

– Сам виноват. Нужно было держаться от меня подальше, – выпалила я, сложив руки в замок на груди. – Тебя сюда никто не приглашал.

– Тогда все узнают, что ты храпишь! – прошептал парень.

– Аа-ах ты… – Я взволнованно обвела взглядом вагон. – Не было ничего такого!

– А кто тогда сказал «хы-ы-ы-р-р!»?

Я не удержалась – ударила его ладонью в грудь.

– Замолчи!

– Уверен, все подумали на меня, – продолжал Фокс. – Моя репутация подмочена. Во всех смыслах! – Он указал на пятно на плече.

– Да не делала я этого, – шепотом цыкнула на него я, пытаясь заставить замолчать.

Не выдержала и снова ударила – теперь уже по колену. И откуда это странное желание касаться этого парня все время? Каждое прикосновение как будто дарило мне волнительное удовольствие.

– Еще и дерешься. – Делая вид, что опасается меня, Фокс слегка сдвинулся к окну. Он театрально приложил ладонь к груди. – Что будет, когда все узнают, что ты на такое способна?

– Да мне плевать.

– Дерется, пускает слюни и… о боже… храпит!

На последней части фразы я закрыла его рот своей рукой.

– М-м-м и бу-бу-бу! – пробубнил он.

– Да не ори ты, – попросила я.

– А это уже приставание, – едва я убрала ладонь, промурлыкал парень. – Понимаю, я очень привлекательный, и тебе трудно держать себя в руках, но, Марта, здесь же люди! Давай подождем, пока останемся наедине?

– Я не храпела, – серьезно сказала я, решив оставить без внимания его последние слова, заставившие меня покраснеть еще гуще. – Просто мне нечем было дышать, когда твое плечо уткнулось в мой нос.

– Это твой нос уткнулся мне в плечо, – поправил он. – И кстати, я все еще не услышал благодарности за то, что ты почти два часа использовала его вместо подушки.

– Бедненький, тяжело, наверное, пришлось?

– Вообще-то я боялся пошевелиться, чтобы не разбудить тебя.

Я не знала, что ответить. Вообще, он был прав. Хотя это не оправдывало его появления на сиденье, принадлежавшем моей подруге, без приглашения. Кстати, чего это она там так долго? Неужели ей интересно в компании этого Отто? Я думала, они терпеть друг друга не могут. Как мы с Фоксом.

Переведя взгляд с мелькающих за окном заснеженных деревьев на своего соседа, я тихо вздохнула.

– Ладно. Спасибо, что поддержал меня своим плечом.

– Не за что, – не глядя на меня, ответил он.

– Это было бы даже мило, если бы ты не сел сюда без разрешения.

– Я расплатился за это пятном на рубашке.

– Уверена, оно высохнет, – сказала я. – Но если ты станешь трепаться об этом на каждом углу…

– Да я не из этих.

– Не из каких? – Я покосилась на него.

– Не из тех, кто, переспав с девушкой, бросается рассказывать об этом всем вокруг.

Я на мгновение потеряла дар речи.

– «Переспав»?! – прокричала шепотом, едва придя в себя.

И снова нестерпимо захотелось его треснуть – да побольнее!

– Ну, чисто технически так и было, согласись?

– Вот и нет!

– Вот и да, – расплылся в наглой улыбке Фокс. – Ты спала у меня на плече, и я тоже вздремнул немного. Мы спали. Вместе. Такой интимный момент…

– Да ты издеваешься! – воскликнула я, замахнувшись на него в очередной раз и удержавшись в последнюю секунду.

– Мне кажется, нам стоит прояснить некоторые моменты еще на берегу, – покосившись с опаской на мою руку, произнес он.

– Какие еще моменты? На каком берегу?

– До того, как мы официально вступим в отношения.

– Чего? – окончательно растерялась я.

– Марта, у тебя явные проблемы с самоконтролем. Если ты будешь постоянно бить меня, то долго я не протяну. Давай договоримся заранее. Если…

– С чего ты взял, что я собираюсь вступать с тобой… в как их там… – У меня не находилось слов, я начинала заикаться под его смелым взглядом. – Не буду я с тобой встречаться!

– После того, что было, мы просто обязаны, – упрямо заявил Фокс.

– Хватит, – строго сказала я. – Перестань меня троллить. Я просто поспала часок на твоем плече.

– Почти два.

– Неважно.

– И ты так легко забудешь все, что между нами было? – издевательски пропел он мне на ухо.

– Легче легкого, – прошипела я, отталкивая его плечом.

– А интернет ничего не забывает, – хитро сказал Фокс и достал свой телефон.

На заставке красовался снимок, на котором я сладко сплю на его плече.

– А вот это уже жутко. Не говори, что запостил его! – Я вытаращилась.

– Пытался, – признался он, – но, к сожалению, не было связи. Он опубликуется сразу, как мы выберемся из этой глуши.

– Ты не посмеешь, – угрожающе мотнула головой я.

– Я подписал его: «Ее волосы пахнут имбирным пряником». – Фокс мечтательно закатил глаза.

– Но все подумают, что мы встречаемся!

– Задумка была именно такой. – Он кивнул.

– С ума сошел? – Я резко попыталась выхватить телефон из его рук, но затея провалилась.

Чертовы хоккеисты обладают хорошей реакцией, и Фокс вовремя увернулся и спрятал свой сотовый в карман.

– Я думал, ты согласишься, – довольно хохотнул он.

– Соглашусь на что?

– Встречаться со мной. Других достойных вариантов у тебя нет.

– Достойных?

– Да. Умных, красивых, сильных…

– Да даже сам Сатана предпочтительнее тебя! – фыркнула я.

– А вот сейчас было обидно, – надулся Фокс.

– Но так не предлагают встречаться! – всплеснув руками, сказала я. – Это… тупо!

– А как предлагают?

– Ну… Ухаживают за девушкой. Наверное… – растерялась я.

– Принести тебе какао? – Фокс тут же сориентировался.

– Я все равно не буду с тобой встречаться.

– Стакан лимонада? Глёг? Хочешь горячего шоколада?

– Нет. – Я отвернулась.

Парень молчал. Неужели он не спросит еще? Начиная нервничать, я поерзала на сиденье.

– Если честно, у меня еще не было отношений, поэтому я не знаю, как правильно, – тихо произнес парень. – Три с половиной часа тренировок ежедневно: хоккей отнимает все время.

Я медленно повернулась и будто впервые увидела его настоящего. Внимательно посмотрела ему в глаза. Они у него были карие с маленькими вкраплениями янтарного. Красивые, добрые глаза, они идеально подходили к его густым темным волосам и едва заметным, словно россыпь молотой корицы, веснушкам на щеках.

– Я пускала слюни в твою рубашку, а ты предлагаешь с тобой встречаться?

– Да, – усмехнулся он в ответ на замешательство в моем взгляде. – По правде, меня всегда больше пугала твоя идеальность.

– Почему?

– Трудно подойти к девчонке, которая выглядит настолько роскошно, будто только что сошла со страницы модного журнала, – грустно улыбнулся Фокс.

– Когда она пускает слюни, все намного проще, да?

И мы рассмеялись.

– Так ты согласна? – спросил он, когда смех стих.

Его лицо стало таким серьезным, что мне пришлось сглотнуть от волнения.

– Для начала я согласна выпить с тобой какао.

– Отлично, – обрадовался парень.

– Но только если никто не узнает, что я храпела! И… и все остальное.

– Обещаю! – Парень зашил себе рот воображаемыми нитками.

– Это моя бабушка, – призналась я, когда мы встали с мест и направились в сторону вагона-ресторана. – Мы с ней всегда печем имбирные пряники в сочельник. Перед тем как собираться в дорогу, я доставала первую партию из духовки. Поэтому мои волосы и пропитались этим запахом.

– Очень уютный запах. Боюсь, он так сильно врезался мне в память, что всегда будет ассоциироваться у меня с Рождеством. И с тобой…

У меня не получилось сдержать улыбки.

– А я никогда не забуду, как опозорилась, проснувшись на твоем плече!

– Но ведь тебе снилось что-то хорошее, и ты так улыбалась.

Я бросила на него недоверчивый взгляд.

– Ничего мне не снилось!

– Но ты бормотала: «Фоксии-и-и!»

– Неправда! Ты врешь.

– Готов поспорить, я самый честный человек из всех, кого ты знаешь, – искренне заверил парень.

– Ты только посмотри. – Я остановила его движением руки.

Мы замерли на пороге вагона-ресторана, наблюдая за тем, как болтают, сидя в обнимку, наши друзья – Алесса и Отто.

– Кто бы мог подумать, – прошептала я.

– Лично я всегда знал, что эти двое неровно дышат друг к другу.

– Она ж его не выносит.

– Так же, как и ты меня?

Я повернулась и посмотрела на Фокса. Чего только не происходит под Рождество. Может, я все еще сплю?

– Опять хочется тебя ударить. Даже и не знаю, что делать.

– Какао тут вряд ли поможет, – хитро улыбнулся он и притянул меня к себе. – Может, это?

Его горячие губы нежно коснулись моих, и мое сердце забилось так быстро и громко, как никогда в жизни. Этот поцелуй был волшебным. Каникулы только начинались, поезд уносил нас в заснеженную даль, за окном мерцали огни, а я вдруг поняла, что самое прекрасное в жизни не обязано быть идеальным. Пусть лучше случается то, чего никак не ожидаешь!

Теплый подарок

Дарья Козырькова

Снег хрустит у Зои под ногами. Она идет по тропинке с закрытыми глазами и слушает этот волшебный звук. Зоя обожает зиму, особенно декабрь. Первого декабря они с мамой и младшим братом наряжают елку, а потом пьют какао с зефиром и включают «Один дома». Вечером папа приезжает с работы и дарит Зое и Пете по одному адвент-календарю со всякими вкусностями.

– Спишь на ходу, Бараш? – доносится позади нее знакомый веселый голос.

Егор подбегает и дергает ее за помпон на толстой вязаной шапке, которую связала для нее бабушка несколько лет назад.

Зоя хмурится, поджимает губы и ускоряет шаг.

Идет снег. Крупные, пушистые хлопья кружатся в воздухе и плавно опускаются на землю. Снежинки прилипают к щекам и губам Зои и тут же тают, другие же запутываются в ее кудрявых русых волосах.

– Бараш, ты чего не здороваешься, а? – Егор догоняет Зою и идет рядом с ней. Он выше ее на голову, поэтому наклоняется, чтобы заглянуть в ее злые глаза.

Зоя чувствует стеснение в груди. Ее сердце быстро колотится, плечи напрягаются, грудная клетка тяжело вздымается, а руки покалывает от желания сдавить ими шею ненавистного Егора Соловьева.

Их вражда длится уже много лет. В садике и младших классах они постоянно дрались, ломали игрушки друг друга и соперничали в играх. Они часто попадали в общие компании, и в средних классах Зоя специально позорила Егора перед девочками, которые ему нравились. Егор не оставался в долгу и мстил ей в ответ. Несколько месяцев назад у Зои умерла бабушка, и у нее пропало желание дурачиться вместе с Егором.

Бабушка была теплым лучиком в жизни Зои. В ее доме всегда пахло булочками с корицей и душистыми травами, а в памяти припасены душевные жизненные истории, от которых у Зои выступали слезы на глазах и становилось спокойно на душе. Зоя заходила к бабушке после школы и помогала ей ухаживать за цветами. Они слушали старые песни на виниловом проигрывателе и вязали игрушки для детского дома.

Когда бабушка умерла, мир вокруг стал для Зои серым и неинтересным. Она много плакала и ходила в школу с красными глазами. Друзья спрашивали у нее, что случилось, но Зоя отмахивалась от всех и пряталась на задней парте с «Анной Карениной». Только Егор не оставлял попыток разозлить ее и постоянно ошивался рядом.

– Отвали! – цедит сквозь зубы Зоя, глядя себе под ноги.

Егор хохочет в ответ и посмеивается над ее кудрявыми волосами.

Ох уж этот Егор Соловьев! Девчонки из параллельного класса сходят с ума по его острым скулам, большим ярким голубым глазам, нахальной улыбке и легкому беспорядку, в котором постоянно находятся его волосы цвета горького шоколада.

В школе Зоя наконец избавляется от Егора и с блестящими от предвкушения глазами заходит в класс.

После смерти бабушки кто-то начал подбрасывать ей записки с сюрпризами каждый понедельник. Сначала Зоя находит одну записку. В ней написано, где искать следующую. Она ходит по всей школе и собирает подсказки до тех пор, пока не находит подарок. В первый раз Зоя нашла зеленый шарф. Он был ужасно связан – короткий, с дырками и торчащими петлями, – но почему-то вызвал у Зои улыбку. Она надевает его дома, если сквозняк оглаживает ее шею, и вдыхает исходящий от него ванильный аромат. Наверняка человек, который связал этот шарф, никогда до этого не брал спицы в руки и постарался специально для Зои, чтобы поддержать ее в тяжелый период. Это грело сердце Зои и заставляло ее счастливо улыбаться с блестящими от слез глазами. Она пыталась разгадать, кто делал ей сюрпризы, но никто из подруг не сознавался.

Сюрпризы попадались разные: милая розовая ручка, плюшевый котик, брелок в виде капибары, шоколадка, книга и много приятных мелочей.

Зоя красит губы гигиенической помадой, в последний раз оглядывает свое миловидное круглое личико и идет на урок математики. Егор уже занял место рядом с ней и сидит, раскинув свои длинные ноги в разные стороны. Зоя обустраивается на краю парты, намеренно не глядя в сторону наглого соседа. Егор расспрашивает ее о планах на Новый год. Алена, сидящая перед ними, вклинивается в разговор и пытается перетянуть внимание Егора на себя, но он придвигается к Зое поближе, утыкаясь коленкой в ее бедро, и требует ответа на свой вопрос.