
Полная версия
Хочу на радио, или Как стать миллионером и миллионником за минуту
– Настроение. Какое-то ненавязчивое "эге-гей". Это эмоционально-развлекательная часть.
Что такое настроение? И чем настроение отличается от развлечения?
Возьмем для примера кино.
Развлечение – это когда мы смотрим фильм в первый раз. Когда сюжет неизвестен – оно интересно, это нас развлекает. Когда же мы смотрим это кино во второй или в сороковой раз, как, например, дряхлая "Ирония судьбы" перед Новым годом, то развлечением это, в строгом смысле, не назовешь. И уж тем более нельзя сказать, что нам интересно.
Зачем мы пересматриваем сто раз виденные нами фильмы? Или переслушиваем старые песни, которые слышали тысячу раз? Сюжет, мелодия, слова нам давно хорошо знакомы. Ничего нового найти в них уже нельзя. Тогда зачем?
И вот ответ. Конечно: для НАСТРОЕНИЯ!
Для этого же нам и нужен "дневник"! Он как старое доброе, известное всем кино. Уже не интересно, зато приятно. Уютно, привычно и как-то даже тепло.
Сообщить, оживить, создать приятный "эфирный климат"– вот смысл его несложной эфирной задачи.
Что касается прочтения дневным ведущим рекламы, то это задача не "эфирная", а коммерческая. Реклама больше нужна работникам станции, чем его алчущей музыки аудитории.
Именно поэтому дневного ведущего так редко можно услышать в эфире. Его голос среди музыки выловить нелегко. Он вишенка на торте, а не сам торт. Не наполнение, а дополнение. Не красота, а украшение. Не главный герой, а фон. Вишенка – это прикольно, но необязательно. Ее задача – эстетика, а не смысл.
Так каковы же функция этой "вишенки"?
В обязанности дневного ведущего сегодня входит совсем немногое:
– Объявить только что прозвучавшую в эфире песню (требуется не всегда).
– Анонсировать треки на предстоящий час (требуется не всегда).
– Прочесть рекламу (если она есть).
– Сообщить о погоде и пробках.
– И разбавить все это каким-нибудь "ой-ля-ля", чтобы создать "позитив" (идиотское, и очень радийное слово).
Шуток от него не ждут. Сенсационной информации ждут еще меньше.
И все, что от него требуется – повторим еще раз:
– Актуальная информация. Сообщение о важных сиюминутных событиях. А это, напомним, пробки и информация о погоде.
– Создание настроения. Некая "приятная атмосфера". (Как и за счет чего оно создается, мы расскажем в следующих главах).
Сознайтесь: ведь, слушая музыкальное радио, вы вряд ли ждете между песен великих оригинальных мыслей. Гомерических острот вы ищете там еще меньше. Между песнями вам не нужен философ или учитель. Таких ожиданий на дневного ведущего давно уже не возлагают.
Его назначение – не остроумие, а обслуживание. Не юмор, а анимация. Не просвещение, а настроение. Не образование, а актуальная чепуха.
Дневной ведущий на радио – это такой официант.
Да-да, а что здесь такого? В эпоху "большого сервиса" все мы немножко официанты. Не стоит в наши дни смотреть на эту профессию свысока!
В ресторане официант нужен? Естественно. Без него ресторан – шашлычная? Это – да. Официант может быть классным? Ответ: разумеется. Он может работать так, чтобы вам было комфортно и хорошо? Конечно, сомнений нет.
А если он вдруг запрыгнет на ваш стол? А если спляшет на нем гопака? А если наступит ногой в ваш любимый салат "Цезарь"?
Останется ли такой ресторан вашим фаворитом? Если да, тогда вам нужен цирк, а не ресторан…
Или, быть может, вы хотите узнать авторитетное мнение официанта? Осведомиться о его воззрениях, о взглядах на жизнь? "Что делать?" "Кто виноват?" "Что первично: материя или сознание?" – разве этого вы ждете от человека с подносом?
Конечно, нет. Вы ждете нечто иное. Точнее, не ждете, в общем-то, ничего. Ничего кроме хорошего, ненавязчивого обслуживания – комфорта, учтивости и быстроты.
Разумеется, самому официанту отнюдь не кажется, что он просто обслуга. Он чувствует себя важным, значимым и "большим". Но сервильный смысл его работы, увы, от этого не меняется.
Так же и с ведущим дневного эфира. Он может считать себя звездой и секс-символом…
У него даже есть поклонники, десять подписчиков в соцсетях. Но его миссия строго обслуживающая. Его задача – исключи тельно прикладная.
Поэтому ни юмора, ни особого креатива в работе днев ных ведущих практически нет.
Его работа – объявление остановок в метро. Никто не будет оспаривать нужность этой задачи? Как и то, что оглашение станций – это не акт художественного творчества.
Все это нужно понимать тем, кто хочет устроиться работать дневным ведущим!
Еще один вызывающий сложность вопрос.
В психологическом смысле – вопрос главный. Звучит он так:
ПОЧЕМУ ВЫ ХОТИТЕ РАБОТАТЬ НА РАДИО?
Откуда это желание вообще взялось?
"Деньги" – ответ неправильный, на радио много не зарабатывают. Конечно, больше, чем в наших школах учителя и врачи в российских больницах. Но тем, кто хочет "рубить бабло", следует заниматься другим. (О том, какая у радиоведущих зарплата и как они зарабатывают дополнительно, расскажем чуть ниже).
"Прославиться"? – тоже сомнительно. Ведущий на радио не имеет большой узнаваемости. Как, скажем, теле- ведущий или актер кино.
Желание нести радость людям? Как именно вы это будете делать? Приносить социальную пользу? Конкретно за счет чего?
Хотите смешить людей – тогда вам нужно идти в юмористы. Нести просвещение в массы – устраивайтесь в школу преподавать. Мечтаете на радио проповедовать нравственность – это скорее, к психологу. Рветесь между песня- ми спасать мир – это уже конкретно в дурдом.
Так зачем? Почему? Что вас так тянет к этому микрофону?
На это вопрос необходимо ответить самим себе. Необходимо, поскольку ответ может выявить, что вам нужно совсем не радио! А может быть, конечно, и наоборот.
Мотивов работать в музыкальном эфире может быть масса: это и возможность нравиться, не имея эффектной внешности; и любовь к музыке без умения ее исполнять; и мечта реализовать свой "шикарный" голос; и желание поднять сбитую в детстве самооценку; и надежда справиться с комплексами, стать увереннее в себе.
Психотерапевтический мотив тут вообще преуменьшать не следует!
Но в любом случае для ленивых людей – это единственная возможность! Единственный шанс стать относительно популярным!
Без журналистского образования и эфирной практики вы вряд ли сможете устроиться на информационное радио (если вообще хотите туда устроиться). Чтобы стать видеоблоггером -тоже: нужно долго корячится, что то придумывать, набирать подписчиков. А вот на музыкальное радио попасть пис оф кейк! Так как именно там для новичков есть одна открытая дверца. Это должность ведущего дневного эфира. (В программы, как мы выяснили, сразу попасть нельзя).
И вот она, четвертая путаница:
СМЕШЕНИЕ ВЕДУЩИХ ДНЕВНОГО ЭФИРА
С ВЕДУЩИМИ ПРОГРАММ.
А это совершенно разные профессии и задачи! (Конечно, дневной ведущий может работать в программах, а ведущий программ – вести дневной эфир. Но, тогда будет меняться и их задача).
И поэтому наше четвертое ограничение будет таким: в этой части книги мы будем говорить о дневном ведущем на музыкальном радио.
Ну что, похоже, и оставшиеся читатели уже готовы соскакивать! Оно и понятно: кому же хочется быть прислугой в кафе! Мечта о прекрасной работе рассыпалась по столу сахаром.
Но не торопитесь!
Во-первых, должность официанта-ведущего – это только начало. На лестнице медиа – она первая лишь ступень. (Или на лестнице шоу-бизнеса – в зависимости от вашей цели). Это просто незапертый вход на радио. А как же еще туда обычному человеку войти?
Ведь вам, скорее, предложат работать в радиошоу, или где-то еще в окрестностях шоу-бизнеса, если вы не просто парень-девушка с улицы, а уже сотрудник какого-то радио.
Кстати, многие телезвезды "вышли" из обычных дневных радиоэфиров. Дмитрий Нагиев, Алла Довлатова, Иван Ургант. Все они – и не только они – начинали карьеру там.
Во-вторых, работа в живом эфире – пусть даже и такая неказистая – это большая практика. Необходимый навык работы с аудиторией и микрофоном.
А в-третьих, не будем принижать профессию "дневника"! Даже в этой сервильной работе есть место творчеству.
Да и винтиком в машине радио он стал не так уж давно…
СССР

Так почему же такая путаница?
Откуда взялись все эти мифы древних бушменов? Где коренятся эти ложные представления? Почему все думают, что дневник- шоуменен, журналист, оракул?
Ну во-первых, из-за той самой неразберихи – солянки, где смешали ведущих программ с ведущими дневной обслуги; музыку – с журналистикой, попсовые песни – с общественно-политических дискурсом.
А во-вторых – дневники когда-то действительно были другими. За крохотный промежуток времени они изменились необратимо.
Дело все в том, что за какие-то четверть века наша страна проделала дюжинный путь. За двадцать с лишним лет мы прожили столько, сколько другие не проживают и за столетия. Это, вообще у нас чисто национальное: долго спим, а после наскоро нагоняем. Разлеживаемся допоздна, а затем быстро строим-рушим миры.
Когда забор изоляции был наконец-то снесен, советский человек попал на "вечеринку капитализма". В семейниках социализма его силой втолкнули в "свободный мир". Учиться "западным манерам" приходилось экстерном.
Так вот, вначале был СССР.
А что такое СССР в контексте телевидения-радио?
Телевизор в позднем Союзе – это всего лишь три кнопки. Вернее, один переключатель с тремя циферками вокруг. Небольшое мышечное усилие бицепса с трицепсом – и ты уже на другом канале. Пару ударов по корпусу кулаком – и изображение тут как тут.
Но и старания, затраченные на переключение тумблера, были тоже не слишком оправданы. Поскольку все три канала транслировали одинаковую фигню: вручение орденов, пронос каких-то знамен, комбайны… Разгоны демонстраций на западе, помпезные шествия пионеров неизвестно куда…
Да и названия у этих каналов были нехитрыми: Первый, Второй и – предсказуемо – Третий…
Но дело не только в скудости выбора…
Представьте себе телевидение без развлекательных передач! Ну, то есть, программы для досуга, конечно же, были. Но понять, что они развлекательные, с первого раза не получалось: хрупкая грань между потехой и вселенской тоской. Нужно внимательно присмотреться, чтобы точно понять: пора вздыхать или все-таки нужно нервно смеяться.
Реклама тампонов для советского зрителя была бы праздником! На прокладки советский зритель смотрел бы, не отрывая глаз. Бросил бы все – и дела, и любовь, и строительство коммунизма. Ведь подобного экшена советский зритель отродясь не видывал. Такого зрелища не было ни в одной передаче. Показ тампонов затмил бы собою все. И испытание водородной бомбы. И новый спутник земли. И даже полет Гагарина.
Была на советском ТВ, разумеется, и эротика. Тоже весьма специфическая, но была. Ее показывали по нескольку раз на дню. Советского зрителя держали в состоянии эротического возбуждения. Но только днем, поскольку ночью советское телевидение не работало.
В течение дня по всем трем каналам показывали чувственные поцелуи. Лобызания Леонида Брежнева с разными пожилыми людьми. Глубокие засосы генсека сопровождались звоном медалей. Это "эротик-шоу" заменяло собою все – и отсутствие порнофильмов, и программу "Дом 2", и молодежные сериалы.
Была и программа "Время". Информационно-итоговая передача. Такая же информационно-итоговая, как и сейчас. Но только в отличие от нынешней, не смотреть ее советский зритель не имел никакой возможности. Поскольку вечером она была, как воздух, везде.
В 21:00 Останкино врубало неизбежную передачу. И бурной рекой она разливалось по всей стране. Время замерло – начиналось "Время". Бог Кронос поглощал СССР целиком.
Остальной советский телеэфир – это такие вот захватывающие программы: "Сельский час" – передача о занимательных проблемах тружеников села. "Очевидное невероятное" – километровые размышления ведущего о загадках этого мира. "Международная панорама" – басня о том, как загнивает западный капитализм. "АБ- ВГДейка" – не сюрреализм для прожженных взрослых, обычная детская передача. Программа "А ну-ка девушки!". Нет, это не то, что вы там подумали! И даже не "Камеди ву- мен" в советском духе. Просто несколько скучных женщин уныло соревновались за звание "лучшей профессии": кто типа круче – наладчица или укладчица шпал?
Большая радость советского телезрителя – программа "В гостях у сказки". Но не подумайте, что она радовала только детей! Смотрели эту "радость" на безрыбье и взрослые. И рабочие, и космонавты, и воры-карманники, и профессора…
"В мире животных" – тоже сугубо праздничная передача. Утеха для неискушенных советских зверей и людей.
А с 13 до 16 на всех каналах ТВ был обеденный перерыв. Да, дорогой друг, советское телевидение уходило кушать! Все сразу – от операторов до гримеров. От режиссеров до ведущих программ.
Короче, телевидение полностью закрывалось. И три часа на экране не было ничего. Вернее, было, но что-то очень и очень странное. Совсем не то, что обычно показывают на ТВ. Все три канала транслировали настроечную таблицу. Что это, спросите вы, за хрень?
Да, вы попали в самую точку. Это была хреновина. Другое название тут придумать очень непросто. Настроечная таблица – это такая странная непонятка. Шизоидная паутина размером во весь экран. Которая, к тому же, зачем-то еще и гудела. Протяжно-писклявым, и жалобно-истеричным гудком. Гудок этот был на редкость алармическим и противным. Похожим на звуки труб библейского апокалипсиса. И вот пока работники телевидения кушали, советский зритель наслаждался развлекательными гудками.
И лишь после программы "Время" измученного гудками зрителя ожидало сладкое. К столу торжественно подавали "художественный фильм". Этим десертом его потчевали на ужин. На завтрак тоже: утром этот же фильм повторяли…
Ведущие на советском ТВ – одетые в костюмы покойники. Говорили словно шпионы, которых допрашивают в КГБ: сдержанно, принужденно, боясь наболтать лишнего. Ну а лишнего "партизаны ТВ", надо сказать, совсем не болтали.
Примерно такой же была картина на радио.
Радио – это "газета без расстояний". Так называл это СМИ Владимир Ильич. (Так, если что, звали советского бога. Два остальных – бог отец и бог святой дух – это Энгельс и Маркс). И он был прав: тогда это была скорее газета. С современным радио общего не было ничего.
Как вы сегодня поступите, если музыка или программа вам не понравится? Ну конечно: вы, не думая, переключитесь на другую волну!
Тогда же переключиться на другое радио было весьма затруднительно. По одной весьма деликатной причине: других радиостанций не было.
Неужели совсем? – спросите вы. Практически – да. В девяноста процентов
советских квартир работала радиоточка.
Что такое радиоточка?
Чудной феномен материалистического бытия.
Радиоточка – это когда радио (приемник) и радио (радиостанция) полностью совпадают. То есть заточенный на единственную волну прибор транслировал только один канал- себя самого. Переключить нельзя, можно лишь только выключить. Да и то, поговаривали, не всегда. По крайней мере без ущерба для стен квартиры.
Единственный радиоканал "потехами" тоже не баловал.
"Утренняя гимнастика", "Служу Советскому Союзу", "В рабочий полдень" – названия передач не слишком угрожали развлечь. "Пионерская зорька", "На всех широтах", "Вы нам писали", "Мы с вами уже встречались" – все эти программы, как понимаете, отжигу не способствовали. Зажигать под "Вы нам писали" было так же непросто, как под "Сельский час" танцевать.
Иногда днем по будням там транслировали радиоспектакли. Были они добротными – часа так на два, на три. Но советский слушатель об этом не знал. Поскольку днем по будням он был на работе.
Ну и, конечно, советское радио от телевизора не отставало. В разгар рабочего дня там в одночасье смолкало все. Музыка выключалась, программы заканчивались, ведущие покидали студии. Наступал основательный "технический перерыв"!
В случае с радио гудка тут уже не было. Перерыв здесь сопровождался стуком.
Радио не вещало, а почему-то стучало. Стучало ответственно, стучало на совесть. Оно стучало мерным адовым цоканьем. Щелчками потустороннего метронома. Зловещим дьявольским сердцебиением. Посмертным туканьем загробного дятла.
Короче, просто стучало: "тук-тук".
"Тук… тук" – таким был советский эфир с 15-ти до 16-ти.
"Тук… тук…" – такие звуки смаковал советский радиослушатель. "Тук-тук" – стучало советское радио. "Тук-тук" – подпевали ему советские люди.
Зачем во время перерыва был нужен стук – сказать трудно. Возможно, радиоруководство не хотело лишать слушателя развлечения полностью. Пусть, мол, потанцует хотя бы под стуки. Ну и к тому же радиоточка – это все- таки радио. А радио должно звучать, то есть стучать, даже в обеденный перерыв.
А после всех этих гудков и стуков- и "Сельский час" казался салютом. "Вы нам писали"– блокбастером. "Пионерская зорька" слушалась прямо взахлеб.
В общем, суровое советское радио завещало не расслабляться. Выбора не было – слушатель употреблял что дают. Любую, самую плохонькую программу, любой занудливо-посредственный фильм смотрели и слушали все. Все триста миллионов советского населения сразу.
И вот тогда, в этой пустыне и появилась жажда. Неистового веселья и развлекательной остроты. Именно здесь, в глубинах праздничного безрыбья, и вызревал запрос на что то полностью несоветское.
И запрос этот был удовлетворен.
Как только осыпалась первая советская штукатурка. Лишь дрогнул маленький кирпич в большой Берлинской стене – все здание Союза затряслось под напором "запроса".
Маятник крашера понесся теперь к свободе.
Оковы пали- и на безгрешное телевидение ворвались "грешники". Еретики, без заповедей комсомола. Мятежники, без катехизиса партии. Космополиты, не помнящие советского родства… Другие лица, другие слова, другие мысли… Цензурные ошейники -сброшены. Замки целомудрия – снесены.
Говорить стали громче, смелее, ярче. Выглядеть – расхристаннее, не формальнее, живее. Такими хотела видеть ведущих аудитория. Таков был запрос утомленных неволей зрителей.
То же самое случилось и с радио.
Советскую эстраду потеснил зарубежный рок. "Утренняя гимнастика" теперь стала утренним шоу. Серьезных дикторов сменили юродивые ведущие. Начальников отделов вещания – программные директора.
Но это была не просто смена названий – унитаз по-настоящему прорвало! Все то, что пряталось под замок и выкорчевывалось из эфиров; все, что складировалось в пыльный архив – все это тут же полезло дерьмом наружу.
На кладбище похороненных цензурой немедленно ожило. Под табличкой: "Строго запрещено!" – разрослись плоды. Те самые, очень и очень сладкие…
Секс, мат, разгул – в секунду вылезли из темных подвалов. Вурдалаки во тьме свободы проснулись и дружно пошли в эфир.
Появились музыкальные радио. Для советского человека – невидаль. Шоумены тут же взялись за дело и оголили свои срамные места.
Все то, на чем лежала печать табу, теперь болталось у самого носа. Все то, что было нельзя, теперь нельзя было обойти. На смену коллективистской академичности пришла индивидуальность разврата. Каждый стремился чем-то запомниться. Каждый старался быть не таким как все.
И конечно же, всем хотелось быть как ОНИ! Все ориентировались, конечно, на Запад!
Американские станции, европейские передачи, западные книжки о радио – все это стало библией ваятелей новых СМИ.
Но все равно что-то было не так. До "Запада" все равно не дотягивали. Вместо "фирмы? " в эфире получался полусовок. Амфибия, какой-то Голем из сочетания западной музыки и попавшего вдруг на волю дикого шоумена.
Оно и понятно: удравшим из лап цензуры хотелось выделиться. Дорвавшиеся до эфира желали себя показать. Возможность упускать, конечно, нельзя было. Это действительно был уникальнейший шанс: Первоначальное накопления пиар-капитала. Тогда-то его и накопили с лихвой…
И вот тут то и зародилась эта плеяда – бессмертный полк бесконкурентных российских звезд: артистов и певцов, у которых нет смерти даже в яичке. Ведущих-продюсеров, что не сменить, не подвинуть в сторону. Зуммеры тужатся, лезут из кожи вон. Но нет звезды у них, что ярче Нагиева. Нет агитатора у них харизматичнее Соловьева. Нет никого бодрей-свежей Якубовича. Авторитетнее, чем всеведущий Константин Эрнст.
Все те, кто прославился в 90-х, сегодня по-прежнему правят балом. Новых имен на радио и ТВ нет. Молодых гениев не наблюдается тоже. Все суперзвезды – люди от сорока и старше.
Конечно, дело не в бездарности нового поколения. Причина в тех возможностях, что подарил закат и распад Союза.
Ну а потом этот маятник понесся обратно. Революцию как всегда сменила у нас реакция.
"Продукты свободы" рвотными массами полезли назад. Перекормленных вседозволенностью начало немного подташнивать. Устав от разгула народ захотел нормальности. И вот не прошло и пятнадцати лет – как "иск удовлетворили": все обнаженное запретили, все срамное замели под кровать.
То, что вчера еще топорщилось и торчало, сегодня скромно покрыто черным платочком. Там, где недавно был "Вход свободный" – сегодня снова табличка "Запрещено!".
И "адского ведущего" угомонили тоже. Его одомашнили. Откормили, посадили на поводок. Скомороха переплавили в официанта, шоумена – в обслуживающий персонал.
Вот отсюда – и ложное ощущение, что дневной ведущий такой яркий и интересный: его просто путают с шоуменом других времен. А эпоха поменялась так быстро, что многие даже этого не заметили…
Но перед тем как Советский Союз вернулся обратно – он сначала все же закончился. Затем пришли бурные девяностые. Ведущие и само радио изменились.
Как?
Об этом наша следующая история.
ДЕВЯНОСТЫЕ

В 1998 году мы с Кремовым работали на радио "Петербург Nostalgie". Ничего страшного – просто франшиза известной французской радиостанции: "Nostalgie" (Ностальжи).
Российские владельцы решили украсить название французского радио русским словом. И французское на звание стало приятно отдавать легкой шизофренией.
Кремов – тогда у него был псевдоним Александр Гарин- работал ведущим и программным директором этой оксюморон-станции. Пребывая в этом последнем качестве, он и позвал меня на это невротическое FM.
В названии "Петербург Ностальжи" не все соответствовало действительности. C реальностью соотносилось лишь первая часть – "Петербург". Радио да, действительно вещало из Питера. А вот с "тоской по родине" здесь была большая заминка. Все то, что происходило на этой гермафродитной станции, к ностальгии имело отношение отдаленное.
Да и само это радио было весьма необычным. В строгом смысле – и не радио вообще. Выставка, аквариум, зоопарк с ведущими в клетке. Не радиостанция, а детский прикол.
А прикол был вот в чем.
Посередине Невского бесстыдно раскинула ноги радио. Открытая студия этого самого "Петербург Ностальжи". Напротив Гостинки возникла радиостудия (сейчас на этом месте книжный магазин "Буквоед" – яркий признак смены эпохи).
Что такое открытая студия?
Вообразите себе: витрина. Внутри – пульты и прочие потроха. А прямо у стекла сидит ведущий. И эксбиционистски справляет нужду диджея: вещает в микрофон, миксует музыку, ставит диски…
И все это – в центре города. И все это – на глазах прохожих, и все это перед поклонниками часами пристально смотрящих ведущим в рожи…
На Невский из студии были выведены две колонки. 24 часа они транслировали эфир. Так что включать радиостанцию не нужно: оно само набрасывалось из за угла. Прохожих подвергали ностальгическому террору. С утра до ночи, в самом центре культурной столицы.
Такой "стриптиз" для радио был новым. Нет, и до этого оно, бывало, распахивало плащ. Но продолжалось извращение меньше суток. А вот чтоб такой разврат, да еще каждый день… Такая проституция была внове.
Для иностранцев такой паноптикум был магнитом. У студии всегда толпился интурист. Особенно это притягивало французов, Туристов с родины той самой "Nostalgie". Понятно: русская душа, блины-матрешки – и вот еще колорит – "Ностальжи а ля рюс".
Разочарованы русской экзотикой они, как вы увидите, не были. Гибрид французского и русского оказался гремучей смесью.
Впрочем, идея открытости скоро выдохлась: через год "колорит" закрыли как нерентабельный. Голое радио особо не прокатило. Не удивительно: ведь у него плохая фигура.
Так вот, помимо меня, моего приятеля Игоря Ботвина -тогда безумца, а ныне респектабельного актера, Кремов подтянул на станцию всех своих "бывшеньких": Дмитрия Нагиева, его жену Алису Шер, Аркадия Арнаутского – своих бывших коллег с радио "Модерн". (Это радио-атлантида будет упомянуто нами отдельно) .