Разводимся? Я справлюсь, милый!

– Выходит, я могу рассчитывать на ещё одну встречу?

– А мы уже прощаемся?..

Да, всё хорошее должно кончаться, но на то оно и хорошее – ценится больше. Сергей вызывает мне такси и даже не вызывается проводить, чем приятно удивляет. Даже поцеловать не пытается, хотя явно хочет.

– Может, мне посмотреть путёвки на Новый год? – спрашивает, откровенно лаская взглядом.

– Мы всё ещё просто друзья. Не спеши, – одёргиваю его, понимая, что сейчас у нас не может быть ничего. И не будет. Может, никогда не будет, к чему обманывать?

– Ладно, уже и помечтать нельзя, жестокая Настасья Филипповна! Я уж было себя Парфёном Рогожиным возомнил.

– Миллион подари, тогда посмотрим, – подыгрываю, вспоминая сцену из любимой книги «Идиот».

– Дорогая женщина! – восхищённо тянет он и картинно распахивает дверь такси. Всю дорогу улыбаюсь. Выхожу, бережно придерживая цветы, подхожу к подъезду, когда телефон звонко пищит. Неужели Сергей уже соскучился? Или помчался в банк последние сбережения снимать? Открываю сообщение в новом чате. Контакт подписан «Твой сон». Во рту пересыхает, когда читаю:

Очень хочу тебя увидеть. Я по-прежнему не маньяк. Можно, завтра приеду?

Глава 6

Не могу понять, зачем согласилась. А ещё не могу понять, зачем это нужно Игнату. Нет бы забыть пьяную тётку из клуба, так он ещё и в гости напросился! Впечатления от вечера с Сергеем полностью перекрывает короткая переписка со стриптизёром. Это даже звучит комично. Ну, правда, куда мне крутить с красавчиком, который словно на самом деле из сна вышел?

Сплю урывками, нормально засыпаю только на рассвете. Нервное возбуждение напрочь лишает аппетита, думать ни о чём не могу, телефон из рук не выпускаю. Пусть передумает. Пусть напишет, что не приедет. Что я, в самом-то деле, как девочка волнуюсь, несолидно уже! Несолидно. Хмыкаю, вспоминая слова одноклассника гинеколога, который на последней встрече выпускников этим летом заявил, что нам, девочкам, несолидно в нашем возрасте месячные иметь, после того, как одна из «девочек» отказалась идти в баню. Вот именно: климакс на носу, а я про голый торс Игната думаю и пытаюсь представить, в какое русло зайдёт наша встреча.

Почему я вообще разрешила ему приехать? Надо было назначить встречу на нейтральной территории. Зову домой совершенно незнакомого мужчину. Лучше бы Сергея вчера пригласила, он бы отвлёк, может, так отвлёк, что я в телефон бы только сегодня утром заглянула. А теперь мучаюсь, волнуюсь и… крашусь. Три раза меняю домашнее платье. Ищу высокие вязаные гольфы – в них ноги особенно привлекательно выглядят.

Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! Угомонись, женщина, может, он просто заглянет узнать, не умерла ли я за неделю от того похмелья. Ну, да. Конечно. Именно ради этого и приедет через полгорода в мой спальный район. Хотя я не знаю, где он живёт, может, мы вообще соседи, и он всё-таки маньяк?..

Когда в домофон звонят, подскакиваю с места. Сердце останавливается, руки леденеют. Подхожу к двери с опаской, словно она сейчас слетит с петель. Звонит телефон, смотрю на экран и выдыхаю. Точно, я же совсем забыла про мужа на час! А он уже приехал. Истеричный смех поднимается из груди: сразу два мужчины в моей холостяцкой квартире, выбирай – не хочу.

– Здравствуйте. Наверное, надо было предупредить, но вы не отменили заказ, поэтому я решил, что всё в силе.

У «мужа» приятный голос, с таким бы на радио работать, если сейчас ещё кто-то слушает радио. И внешность приятная, но мне в последнее время вообще на симпатичных мужиков ведёт. Видимо, судьба сжалилась и решила окружить красотой, раз один гамадрил из жизни ушёл.

«Муж» представляется Кириллом. Рост примерно метр восемьдесят, мягкие на вид русые волосы, зелёные глаза и россыпь морщинок, говорящих о том, что человек любит улыбаться. На вид лет сорок – сорок пять, не больше. Руки крепкие. Он разувается, снимает куртку, берёт чемоданчик с инструментами и бодро спрашивает:

– Ну-с, где наш больной?

– На кухне, – невольно улыбаюсь. Провожу Кирилла, показываю дверцу. Прислонившись к столешнице, смотрю, как на волшебство, на то, как он ловко орудует отвёрткой. Божечки, вот где настоящий секс – мужчина, способный сделать элементарную работу по дому!

– Там ещё кран течёт в ванной, – говорю, когда Кирилл проверяет каждую дверцу на кухне и подтягивает ещё парочку.

– Посмотрим.

– И в коридоре плинтус отошёл.

– Прибьём.

– Ой, а может, вы и полочку в спальне повесите?

– Повешу, но в другой раз, надо будет с собой дрель взять, у вас стены бетонные. Тяжёлая полочка-то?

Её я заказала неделю назад, чтобы избавиться от старого и почти пустого комода – раньше он был забит Пашкиными вещами, а у меня, как оказалось, не так уж и много мелочей. Я не подумала, кто мне её повесит, помощи от бывшего пришлось бы три года ждать.

– Вам её ещё собрать надо будет, – замечает Кирилл, глядя на доски, завёрнутые в плёнку.

– Ну, собрать я и сама могу, тут отвёртка в комплекте, и схема есть.

– Не волнуйтесь, я соберу, у меня шуруповёрт есть. Могу сейчас спуститься взять, он в багажнике лежит, но лучше всё сразу сделать: и собрать, и повесить, чтобы места не занимала.

– Скажите, вы правда настоящий? – смотрю на него и не скрываю восторга. – В наше время ещё сохранились мужчины, у которых руки из плеч растут?

– Скажу честно: мы – вымирающий вид. Так что берегите и цените, – хмыкает Кирилл, возвращаясь в ванную. – Тут тоже по сантехнике надо будет отдельно кое-чего прихватить. Придётся вам снова полюбоваться на меня и мои руки.

– Переживу, – картинно вздыхаю. Никакого дискомфорта от присутствия постороннего дома не испытываю. Мы с Кириллом будто сто лет друг друга знаем и общаемся, как старые друзья. Он начинает прибивать плинтус в прихожей, когда домофон снова звонит. Совсем забыла про Игната! Какой-то день забывчивости сегодня.

– Привет! Я не знаю, какой ты любишь, поэтому решил взять сразу два, но рекомендую йогуртовый, он нежнее. – Игнат стоит с охапкой цветов и двумя коробками из кондитерской. Из-за пышной упаковки крафтовой бумаги выглядывают ярко-голубые глаза. Неужели это всё-таки не линзы?

– Ну, что, хозяйка, принимай работу, – говорит Кирилл, поднимаясь. Игнат замирает в дверях, моргает и вопросительно смотрит на меня.

– Проходи, разувайся, – спохватываюсь, отступая в сторону. Смотрю на крепко прибитый плинтус.