Закон сохранения добра. Девять пьес для моего театра

Закон сохранения добра

Девять пьес для моего театра

Сергей Чугунов

© Сергей Чугунов, 2025

ISBN 978-5-0068-1640-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сисиф скрывается за кулисами, он выкатывает огромный глобус и катит его в гору. Меркнет свет, на заднике загораются звезды. Сисиф достигает вершины горы и поднимает глобус на вытянутых руках высоко над собой.

Николай Коляда

«Ваша пьеса в стихах поразила меня своим талантом и необычностью, Вам необходим такой же театр, который её поставит».

Александр Галин

Пьесы классического слога

В сатисфакции отказать!!!

«Чёртъ догадалъ меня родиться въ Россiи съ душою и талантомъ…»

А. С. Пушкинъ

Действующие лица

Кандид [Сергеевич] Закатин, поэт.

Ален Дюбó (Алёша Дубин), лицедей.

Артём Битов, матёрый дуэлянт, пьяница и бабник.

Дельфина Мигдалинская, женщина бальзаковского возраста.

Полина Альковская (Даша Осташкова), актриса театра, умная, обаятельная девушка.

Ангел (он же Пюдаль), пожилой мужчина с белой тростью, одетый в чёрный фрак.

Аггел (бес, она же сиделка), девушка в белом платье и с чёрной сумочкой в руках.

Клаус фон Кранкен, земский врач, добрейшей души человек, хотя и немец.

Дамы, кавалеры, актёры и актрисы, а также прочие обыватели…

Действие первое

Картина первая

Явление первое

Какой-то сад со скульптурами, может даже Летний. Три пары прогуливаются, при встрече раскланиваются. В глубине сцены скамейка, на коей сидит Дельфина; рядом с ней стоит Кандид-поэт, он декламирует свои новые стихотворения, бурно размахивая руками.

ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА

…погодка не по-питерски сегодня хороша…

ВТОРАЯ ДЕВУШКА

…вчера была, уж мне поверьте,

у самого NN я на концерте…

ТРЕТИЙ МУЖЧИНА

…Артём вчера у баронессы Ша.

опять кого-то оскорбил, вспылил…

ВТОРАЯ ДЕВУШКА

…волшебный голос… Как он выводил…

ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА

…такой жары уж не было лет десять…

ТРЕТЬЯ ДЕВУШКА

…я слышала: он пять мужей убил,

а восемь покалечил и побил…

Но ровно ангел смерти Азраил!

ТРЕТИЙ МУЖЧИНА

Его давно пора, в урок юнцам, за… что-нибудь подвесить —

не знаю, что Царь медлит до сих пор…

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА

…вы знаете? Кандид стихи читал

вчера в Собрании и произвёл фурор…

ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА

Да, да… к изданию его готовят книгу…

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА

…а, правда, что у Энгельгардта бал

сегодня будет вечером?..

ТРЕТИЙ МУЖЧИНА

…я слышал, что интригу

Артём с Дельфиной вздумали Кандида супротив…

ВТОРАЯ ДЕВУШКА

…из головы нейдёт занятный тот мотив:

(напевает)

ла-ла пам-пам ла-ла пам-пам ла-ла…

ТРЕТЬЯ ДЕВУШКА

А ей что, старой дуре, за дела?..

Дельфина под руку с Кандидом приближаются к авансцене.

ТРЕТИЙ МУЖЧИНА

…тсс… милая…

(кивает направо)

Дельфина и Кандид…

Навстречу Кандиду и Дельфине идёт Артём на пару с Аггелом.

ВТОРАЯ ДЕВУШКА

А это кто навстречу к ним спешит?

ВТОРОЙ МУЖЧИНА

…вид очень грозный…

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА

…уйдём, друзья, пока ещё не поздно…

ВТОРОЙ МУЖЧИНА

(качая головой)

Се дело может кончиться серьёзно…

Пары удаляются.

Явление второе

Только Дельфина с Кандидом и Артём с Аггелом.

АРТЁМ

Bonjour, Дельфина!.. Неизменна ты в шелках,

но вижу что! (в главу нейдёт никак) —

ты изменила вкус аль антересы?

аль в моде нонче свежие деликатесы? —

вот, например…

(кивает на Кандида)

цыплёнок табака…

Хых… хых… ха-ха…

Я слышал где-то, даб омолодиться,

и скинуть даб десятков пару лет —

недурно, прежде чем опочивать ложиться,

младыми, как подушечками, обложиться…

(громко смеётся)

Ты, верное, читала сей совет!

Кандид порывается уйти, но Дельфина крепко держит его за руку.

Кто этот мальчик?.. может твой внучок?

ДЕЛЬФИНА

(растерянно)

Да нет, он – мой приятель…

АРТЁМ

Приятно – когда во!

(делает неприличный жест)

А у юнца стручок

ещё не вырос… Он – скорей, старатель,

что золота сыскать намерился кусок

в давно заброшенной другими штольне…

Кандид пытается что-то сказать, но Дельфина ладонью закрывает ему рот.

ДЕЛЬФИНА

(возмущённо)

Он – поэт!

АРТЁМ

(смеясь, Аггелу)

Ха-ха… держи меня, милашка, силы нет…

(Дельфине)

Дельфина, ты бы так и докладАла:

Что сей,

(пренебрежительно)

предположительно, по-эт

элегию али чарующий сонет…

КАНДИД

(едва сдерживая себя)

Вам, дорогой, не терпится скандала?

АРТЁМ

(не обращая внимания на Кандида)

…надумал посвятить заброшенному саду…

КАНДИД

Вы не получите его в награду

за оскорбленья, не попавшие во цель…

Желая оскорбить меня и вызвать на дуэль,

обидели вы, поступая скверно, даму…

(пускаясь в философские рассуждения)

Ума глубокого вряд нужно, чтоб, любезный,

обидеть женщину:

– во-первых, можно слух скабрезный

пустить – случайно обронив, будто панаму,

на пикнике, гуляя об руку с её подругой;

(подругам дружба бесконечной мукой

всё время чудится… Доподлинно известно:

оне друг дружке расслабляться не дают

и потому-то повсеместно

при первом случае удобном предают…)

– второй есть способ – это эпиграмму

на званом ужине меж делом прочитать,

имён в ней можно не упоминать,

но надо метко бить, дабы обчество узнало,

кто эпиграммы сей плачевный прототип;

(но, думаю, что этот оскорбленья тип

вам не подходит – дарованья мало,

как влаги в пересохшем водоёме…)

– ну, в-третьих… можно на приёме

ручонку дамы копотливо отстранить

и громко, и брезгливо объявить:

«Грязна!»…

Вмиг тягостная тишина

раздавит даму, будто пресс…

(совершенно успокоившись)

Могу продолжить, если интерес

у вас к сей теме есть…

АРТЁМ

(взвинчено)

Молчать!

КАНДИД

(усмехнувшись)

Вы правы! – тщетно всё перечислять…

Вы выбрали последний метод – самый гнусный —

ушат помоев вылив… Вы – боец искусный,

(вам в кавалерию, а лучше бы в пехоту)…

Но это всё, что вам природа-мать —

безродному бретёру и безденежному моту —

(сдаётся, в утешенье)

в бессрочное вручила во владенье…

(выдыхая)

Я всё сказал…

(Дельфине)

Идём отсель…

АРТЁМ

(заикаясь)

Но ты – нахал…

Ты получаешь, ж-жжелторотик, высший б-ббалл,

мы завтра ж б-ббудем драться…

КАНДИД

Слова мало?

Ну что ж…

(передразнивая Артёма)

п-ппприбавлю завтра я свинца…

Кандид поворачивается и уходит один.

АРТЁМ

(бравируя)

Ох… п-ппрямо напугал меня…

(вслед уходящему Кандиду)

Б-ббеги домой,

малой…

штанишки поменяй;

да не забудь спроситься у отца,

мож он тебя не п-пппустит драться…

(Аггелу)

Чего это я начал з-зззаикаться?

АГГЕЛ

(тянет за руку Артёма)

Ты весь дрожишь, идём, Артём, в кабак…

АРТЁМ

(Дельфине)

Идём и ты, Дельфина…

ДЕЛЬФИНА

(гневно, глядя в глаза Артёму)

Ты – дурак!

Дельфина убегает вслед за Кандидом. Артём с Аггелом остаются одни.

АРТЁМ

(кивая на уходящую Дельфину)

А этой что?

АГГЕЛ

Поиздеваться

ты над Кандидом обещался ей

и, может статься…

ты честь её затронул… Очень зря!

С ней обходиться так, мой друг, нельзя —

она отмстит ещё тебе, ей-ей…

АРТЁМ

Мне дела нет до бабы вздорной,

что может женщина?

АГГЕЛ

(в сторону)

Дурак… Она права…

(вслух)

Поверь мне, женщина опасней льва!

АРТЁМ

Оставь для грим-уборной

все эти разговоры… Все слова

о женской силе и коварстве —

анекдотичный бред…

Меня заботит более поэт,

как если я его убью?..

АГГЕЛ

И что с того?

Я прервала тебя, прости…

Царю давно не терпится его:

Каким-нибудь манером извести;

сослать в Сибирь; упечь в острог…

АРТЁМ

Мне на Царя плевать! Мой бог…

АГГЕЛ

(закрывая рот Артёма ладошкой)

Не поминай при мне Глупца Святого —

он недостоин даже поминания простого,

тем паче всеобъемлющей любви…

АРТЁМ

Мне наплевать на Бога! От кровИ,

что пролил я, ни в жизнь мне не отмыться…

Как не крути, а всё равно

за все мои земные злодеянья,

я обречён на вечные страданья

в аду…

АГГЕЛ

(с усмешкой, про себя)

Быть может… но…

(Артёму)

Раз чуешь ты, что суждено

тебе в Геенне Огненной вариться,

с тобою мы могли б договориться…

АРТЁМ

Насчёт чего?

АГГЕЛ

(загадочно)

Так… мелочь…

АРТЁМ

(настойчиво)

Ну, смелей…

АГГЕЛ

(уклончиво)

Идём в кабак, а там: и посидим,

и договор обговорим…

АРТЁМ

Я понял, бес! Ну что ж, идём скорей —

терпеть уже не в силах я…

душа горит… Да будь она неладна!

АГГЕЛ

Душа?

АРТЁМ

Да нет! Заносчивость моя…

Уж сколько раз давал себе зарок

по поводу не задираться, да и без…

Во мне сосуществуют: сладкогласный Бог;

и прекослово-падкий, гадкий Бес.

Легко воспламеняюсь я от искры малой,

молниеносно возгорается пожар…

Всучил, знать, черт мне этот сучий дар

в нагрузку ко природности бездарной…

У нас не любят бедных и безродных…

При всех моих ничтожностях природных —

я был в числе бы первых, как Кандид-поэт,

когда б мои: отец и дед

из знатного происходили рода…

В цене происхожденье – не талант.

Знать, потому виновна не природа,

что я – такой вот злоязычный дуэлянт…

Сначала я успешно отбивался

от всех нападок родовитых кобелей и сук…

(никто не ведает, сколь претерпел я мук)

…как пёс безродный я на них кидался,

пытаясь защитить достоинство и честь…

(пауза)

И вскоре озверел и стал таким, как есть…

Идём в кабак, лишь сладкое вино

душевную чуть разбавляет горечь…

Идём в кабак! Иного не дано,

коль брать в главу – то можно и того…

(вертит пальцем у виска)

лечь

в психушку иль… Кто изобрёл кабак

(неважно Бог иль бес) – он явно не дурак!

Конечно, есть инакие забавы:

картишки, книги, вожделенье славы,

погоня за чинами…

Но все они (то между нами) —

не интересны мне свершено…

И даже три – первостатейных, несомненно:

страсть к женщине, к деньгам и страсть к войне —

кровь – абсолютно! – не волнуют мне…

Давным-давно старик Хайям Омар —

мудрец восточный, дивный гений —

воспел вино, определив превыше всяких чар

и вожделений…

превыше всех!

Он соглашался, что вино – есмь грех,

но с оговоркою одной:

тот, кто не грешен – тот не человек;

не человек тот – кто не пьёт вино…

Ты погляди назад, в России, что ни век —

то потрясения иль катаклизмы…

А впереди?.. черт знает, кои …измы

ещё нас ждут… Но, благо, есть вино,

узришь лишь в кружке треснутое дно —

и на душе легко… и пусто в голове,

как в день ненастный на Неве —

и всё прекрасно, всё равно…

Будь я Царём – вспретил пить воду,

ведь винопитие даж Господу в угоду…

Христос вещал: «…се кровь моя…»

(после недолгой паузы)

Идём в кабак… пока не передумал я…

Коль за душою ни шиша —

то на шиша мне, бес, душа…

АГГЕЛ

А ты, приятель, филосОф…

АРТЁМ

Идём скорей, довольно слов…

Когда они уходят из сада, устанавливается тишина; и в этой тишине мы слышим чудесную песнь какой-то, невидимой нашему взору птицы.

Занавес

Картина вторая

Явление третье

Кабинет середины девятнадцатого века, в глубине сцены за столом в глубокой задумчивости сидит Кандид, перед ним чернильница с гусиным пером, чистые листы бумаги. По мере действия он что-то чиркает, комкает листы и грызёт перо. На сцену выходят Ангел и Аггел. Они о чем-то спорят, отчаянно жестикулируя; но по мере приближения к зрителю, их голоса становятся громче и отчётливее…

АГГЕЛ

…бо скоротечен человечий век…

И посему, мой ворог, мне поверьте,

что кийждо, паче Вышний Человек —

ничтожно мал и мирен на пороге смерти…

Воззрите – окаянный сей пиит,

непризнанный сей гений человечий

заблеет завтра о пощаде, завопит,

подобно яко выкормыш овечий —

едва дохнет в лицо могильный хлад…

АНГЕЛ

А что такого?.. Нам не осознать – бессмертным —

что значит это слово «смерть»? Мгновеньем мимолетным,

без права возвращения назад —

жизнь недоумкам-человекам мниться…

И оттого так горько навсегда лишиться

им живота…

АГГЕЛ

Заключим же пари:

яко версификатор сей различны униженья

безропотно снесёт – лишь токмо бы мученья

земные растянуть… по меньшей мере, до зари!

Взамен мы у него отнимем душу…

АНГЕЛ

Как грешно,

глумиться, бес, над сочинителем убогим,

к тому ж, душа дарована немногим…

АГГЕЛ

Но, Поднебесной гражданин, мне то смешно —

как можно – рядом с драгоценным кладом

стоявши – не попробовать им завладеть…

АНГЕЛ

Душа

поэтова бесспорно хороша,

но, вечная соперница, нам надо

инакое измыслить что-нибудь —

уж тыщи лет мы с вами, бес, за души

на небесах, на море и на суше

всё по старинке бьёмся с переменным

успехом…

АГГЕЛ

Но! Порою украшением отменным

душа иная мнится, позолота

едва с неё сойдёт – и зришь лишь г…

Копаться в нём не шибко-то охота;

мож и Кандидова душа така…

АНГЕЛ

(усмехнувшись)

Эге,

как повернули… Всё равно б не худо

его душонкой, враг мой, завладеть,

она – дерьмо аль адамантов груда? —

не подержав в деснице, ни за что, не разглядеть…

АГГЕЛ

Что ж, ворог мой, мы с вами жаловать отсрочку

способны оба – се остатну ночку

поделим поровну… И в очередь, пристойный путь

Кандиду обречённому предложим —

кто пересилит, тот душой его

пусть абие владеет…

АНГЕЛ

Предположим,

да только летня ночь длиною в ничего —

поспеем ли?

АГГЕЛ

Недурно попытать…

Аз кину жребий, токмо из кармана

(копается в сумочке)

монетку извлеку…

(вынимает медный пятак)

АНГЕЛ

Но без обмана!

Я знаю вас чертей – вам доверять

нельзя никак…

АГГЕЛ

Тогда уж вы мечите!

(протягивает монету)

Вот мой пятак…

АНГЕЛ

(отстраняя руку)

Вот именно, что ваш…

АГГЕЛ

(убирая монетку в сумку)

Ну, вам не угодить…

АНГЕЛ

Чего же вы хотите?

Что на уме у вас? – увы, не угадашь…

Захошь сметанки – в кринке творог!

АГГЕЛ

Что за вульгарности, мой ворог?

Раз бесовы слова уж ничего не значат —

тогда условимся иначе:

мал пошумим

да поглядим…

Кандид,

коли одесную обратно поглядит —

вам зачинать… А коль ошуюю —

я дипломатию начну свою

безотлагательно…

(хлопает в ладоши)

хлоп!..

Кандид оборачивается через левое плечо.

КАНДИД

Что за звуки?

АНГЕЛ

Что ж, конкурентка, вам и карты в руки…

Ангел уходит со сцены.

Явление четвёртое

Те же, кроме ушедшего Ангела. Аггел приближается к столу, а стол вместе с Кандидом выдвигается ближе к авансцене.

АГГЕЛ

(пытаясь привлечь внимание Кандида)

Простите за незваное вторженье…

КАНДИД

(удивлённо)

Кто вы? И как, сударыня, сюда

проникли вы?

АГГЕЛ

Проникнуть в помещенье

не стоило большого мне труда —

поскольку вхожа я в любые двери…

КАНДИД

(с трепетом)

Вы – Смерть?!

АГГЕЛ

(с усмешкой)

Я – просто бес!

КАНДИД

Увы, поверить

вам не могу… Вы слишком хороши,

чтоб чортом быть…

АГГЕЛ

Спасибо от души

за комплимент… Позволите присесть?

КАНДИД

(вскакивая)

Конечно же, простите, ради бога…

Вам предложить сей стул, почту за честь…

Аггел усаживается на предложенный Кандидом стул.

АГГЕЛ

(опять копается в сумочке)

Прошу при мне Всевышнего не трогать,

прозвание Его не поминать…

(вынимает из сумочки сигарету в длинном и тонком мундштуке)

КАНДИД

(с иронией)

Pardon, я не хотел вас обижать…

Чем заслужил я вашего вниманья?

За каковы проступки-злодеянья

явились вы поэта покарать?

Ужель строчить стихи – се смертный грех,

Ужель капризна слава да успех —

мостят дорогу в Ад, как и благие

намеренья…

АГГЕЛ

(закуривая от свечи)

Увы, совсем другие

имею виды я… Меня, поэт,

послушай молча, то есть честь по чести,

я принесла тебе дрянные вести…

Тянуть не будем длинну канитель —

затеял понапрасну ты дуэль —

твой враг жестокосерден и свиреп!

Ты ж – иль дурак, иль стопроцентно слеп,

коль сговорился с сим злодеем биться,

но ты уже не волен отступиться —

(декламируя)

…и родовой, зевая, алчет склеп

приять твой бренный прах во каменны объятья…

КАНДИД

Всё тщетно?

АГГЕЛ

Да! И слезы, и проклятья…

(вкрадчиво)

Но сделку предлагаю…

Аггел тщетно ждёт реакции Кандида. Тот молчит, уйдя в собственные мысли. Аггел продолжает, но уже не так уверенно.

…занеможешь ты,

три года проболев, опять для света

воскреснешь… на бумажные листы

вновь выплеснешь квинтины и сонеты…

и славу обретёшь и благосклонность дам…

КАНДИД

А что тебе взамен, лукавый бес, отдам?

Свою душонку аль поруганную честь,

али долги, каких у мя не счесть?

АГГЕЛ

Расплата будет после…

КАНДИД

После смерти?

АГГЕЛ

Но ты ж умрёшь – чего ти горевать,

что часть твоя, намаявшись во свете,

в раю не станет Бога потешать —

Худого Скудоумца с кислой рожей…

Но Князя Тьмы боготворить и обожать!!!

(долгая пауза)

Но, сице может статься, кары божьей

ты убежишь; и доброхотный Бог

приимет душу в горний свой чертог!

КАНДИД

Я ведаю, вы – бесы – сладкогласны,

но вам меня не подкупить;

раз суждено мне сгинуть преждечасно —

покоен я – так, знать, тому и быть…

Поди, бес, прочь…

АГГЕЛ

(встав со стула, возбуждённо)

Безмозглое создание,

пойми, Кандид, жизнь после смерти – сказки,

кретинами придуманы, дабы страдания

земные преуменьшить… Без подсказки,

помысли сам: что тело без души? без тела дух?

(Кандид молчит)

Печальный остаётся подвести итог:

лишь в триединстве всемогущен Бог

и горее сам Человек. Ты слеп и глух,

твоя Душа – совсем не Ты… Поэт,

лишь распадутся доли – жизнь сойдёт на нет;

опомнись, ото сна отверзи очи!

Жизнь – скудный зимний день, а детель к ночи:

и хладно тело в прах оборотится;

эфирный дух, немедля, прочь умчится;

низвергнется аль воспарит душа…

И всё! Что дале? Дале? Ни шиша,

прости вульгарность…

КАНДИД

Я тебе велел:

поди, Бес, прочь! Но ты не захотел…

АГГЕЛ

(поправляя)

Не захотела…

КАНДИД

Я тогда уйду…

(собирается уходить)

АГГЕЛ

(останавливая Кандида)

Не надо…

я удаляюсь – се кака награда

за истину, поведанную мной…

КАНДИД

Ты здесь ещё?

АГГЕЛ

(махая руками, как крыльями)

Лечу, теку… не ной!

(в сторону)

Поне, камо мне ноныче спешить…

(Кандиду)

Подохнешь ты, а мог бы долго жить…

Раскинь умом, ведь ты ещё так молод,

ещё крепка рука, и к жизни голод

ещё силен…

КАНДИД

Пошла ты… вон!

Аггел уходит со сцены.

Явление пятое

Кандид один. В волнении ходит из угла в угол и декламирует с листа только что написанное стихотворение.

КАНДИД

«Шли годы, рос я, как и глупость;

а, повзрослев, прозрел и вот,

когда невыносимо стало мне

себя не самоистезать – казнить!

при этом не испытывать страданья

в людском аду, с которым дантов ад

в сравненье никакое не идёт —

я грудь взломал – чугунную ограду,

запущенного сада, в коем сердце,

моё почти ручное сердце,

казалось растревоженным зверьком,

намеренным вцепиться в вашу глотку,

чтоб разорвать все бранные слова,

извергнутые вами с пенной злобой

в моё, улыбкой неприкрытое, лицо…

Я выпустил зверька на волю,

боясь, что по нелепости себе

я причиню необратимый,

разящий вред, оставивши в саду

его без надлежащего присмотра;

мне о последствиях не думалось —

ужель моё разгневанное сердце

способно изменить наш мир застывший,

окостеневший навсегда в своём пространстве,

увы, неизменяемом и невменяемом, как я?

Из грубого обломка хрупкого ребра,

как Бог, когда-то сотворивший Еву,

я миру изваял младенца и нарёк,

сомнительным, но сладострастным звуком: Правда!

Я нянчился с ним долго, безуспешно —